Их странная любовь

- Дженсен, скажи, у тебя было с кем-то до меня?.. - осторожно спросил Миша, поглаживая Эклза по ягодице. Они только-только проснулись и ещё лежали в постели. - Почему ты спросил? - мурлыкнул тот в ответ. - Просто интересно. - Вообще-то нет, Миш. А у тебя? - Амм... - Коллинз не ожидал этого вопроса в ответ и немного замешкался, - Нет конечно, Дженни, - поспешно добавил он. Но было поздно. Дженсен уже уловил в его голосе нотки испуга. - Миша, ты что-то скрываешь от меня? - настаивал Эклз. А Миша уже и сам был не рад, что затеял этот разговор, потому что ему-то было что скрывать от любовника... И он догадывался, что Дженсену это очень не понравится... Он резко придвинулся и впился в губы мужчины требовательным поцелуем. Джей понял, что этот голубоглазый засранец хочет отвлечь его от разговора, и резко отстранился от него. - Коллинз, не вздумай мне врать, - Дженсен напрягся, и Миша понял, что тот начинает злиться. - Малыш, я не вру тебе, - начал было Миша, но осёкся под проницательным взглядом этих зелёных глаз. - Сейчас же говори, с кем у тебя был секс, - чётко проговаривает каждое слово Дженсен. - Дженни, успокойся, - ласково произнёс Миша. - И не смей называть меня "Дженни"! - рявкнул Эклз, убирая руку Миши со своей груди. Внутри клокотала ревность. Да. Он безумно ревновал Коллинза, и готов был придушить любого, кто дольше положенного задерживал на нём взгляд. Он любил Мишу до безумия, до одури, и делить его с кем-либо не входило в его планы. Он требовал верности и только верности. Дженсен хотел полностью обладать этим чертовски сексуальным телом и ангельской душой. - Дженсен, если хочешь, ты можешь наказать меня... - Миша лёг на спину и слегка раздвинул ноги, всем своим видом показывая готовность к любым действиям партнёра. Дженсен сжал кулаки. Покорность Коллинза ещё больше распаляла его. Ревность и обида переполняли его. Ему захотелось отыметь эту шлюху так, чтобы впредь не захотелось и смотреть на других мужиков. Он стащил Коллинза с кровати, приволок к столу и грубо впечатал лицом в столешницу. - Дженс, мне больно, - пробормотал Миша. На щеке точно останется синяк. - Молчи, похотливый сучёныш, - Дженсен скрутил руки любовника за его спиной, не обращая при этом никакого внимания на жалостливые стоны Коллинза. Он приказал Мише раздвинуть ноги и резко вошёл в него пальцем. Миша вскрикнул. - Дженс, на сухую что ли? - его голос дрожал, но Эклз не мог думать ни о чём другом, кроме как о том, чтобы проучить его как следует. Ярость и возбуждение застилали глаза. - Да, блять, на сухую! - он ударил мужчину по ягодице и продолжил трахать его уже двумя пальцами. Он не хотел долго церемониться, и, вынув пальцы, сразу приставил член и вогнал его на всю длину. Миша закричал и выгнулся под ним. Дженсен успел заметить у него на щеке мокрую дорожку от слёз. Коллинз не мог сдержать себя. Его пронзала нестерпимая боль, задница горела, казалось, Дженсен рвал его своим довольно-таки большим членом. - Дженсен, прости пожалуйста, прошу тебя, - умолял Миша, ёрзая на столе. - Когда ты лежал под другим мужиком, я тебя мало волновал! - Дженс сам готов был заплакать от дикой душевной боли. Он представлял, как кто-то другой трахает его, его Мишу, его ангела, который принадлежал только ему, и ещё сильнее впечатывал его в стол, вбивался по самые яйца, до потемнения в глазах. Он вымещал всю свою злость и гнев. Каждым своим грубым движением Дженсен показывал Коллинзу, что он полностью владеет им. Обладает. Это была болезненная, мучительная любовь. Любовь, которая приносила страдания и ему и Мише. Но отказаться от неё они были не в силах. Они зависели друг от друга. Это был симбиоз. Дженсен яростно схватил любовника за бёдра и начал трахать его задницу так, что у самого искры из глаз чуть не сыпались. - Дженсен, я тебя умоляю, прекрати! - Миша был готов на что угодно, только бы прекратилась эта пытка. Терпеть дольше было невозможно. Ещё чуть-чуть и он потеряет сознание. Через несколько минут Эклз вошёл до упора, так что Миша почувствовал его яйца своей задницей, и начал содрогаться и стонать, испытывая самый мощный оргазм за всю его жизнь. Вскоре он утратил способность стоять на ногах и упал в стоящее рядом кресло. Отсюда ему открывался вид на Мишу, стоящего с раздвинутыми ногами и растраханной задницей, из которой вытекала его сперма. Только теперь, когда эмоции улеглись, он понял, что натворил. Дженсен аккуратно переложил Мишу на кровать и, приблизив к нему лицо, заговорил: - Миша, прости меня пожалуйста, родной, - он целовал мужчину, а по его щекам текли слёзы. - Не извиняйся, Дженс. Я сам виноват, - Миша ласково погладил Дженсена по щеке. - Какой же я дурак... - он сполз вниз и кончиками пальцев коснулся чуть не порванного им входа, а затем, ещё раз попросив прощения, коснулся языком члена Миши. - Возьми полностью... - тихо пробормотал тот. Как только Эклз выполнил его просьбу, Миша сразу же кончил в его горло. Дженсен проглотил всё до капли, а потом снова лёг рядом с Мишей. - Ты простишь меня? - тихо спрашивает он. - Да, Дженс. Я всегда буду прощать тебя. Что бы ты ни сделал, - он обнял мужчину и посмотрел ему в глаза. Они просто прижались друг к другу к лежали так несколько минут. Слова были лишними. Но вскоре Эклз первый нарушил тишину. - Миша, я очень тебя люблю, и мне больно слышать о твоих отношениях с другими людьми. Это пытка для меня, - со слезами на глазах произнёс Дженсен. - Да... Я больше никогда не затрону эту тему, - Миша сморщился от боли. Всё-таки задница ещё не скоро придёт в норму. - Больно, малыш? - Дженсен всё понял по выражению мишиного лица и почувствовал, как защемило сердце. Понимать, что он довёл Мишу до такого состояния, было хуже всего. - Немного. Но ничего страшного. Просто ближайшую неделю сверху буду я. - слегка улыбаясь произнёс он. - Конечно, милый. Что мне сделать, чтобы ты не обижался на меня? - Эклз целовал ключицы Миши. - Я хочу новых ощущений. Хочу, чтобы ты меня удивил. А как именно, решай сам, - мягко произносит Коллинз. - Я тебя люблю, - Дженсен зарылся носом в волосы любимого и начал жадно вдыхать их запах. - И я тебя. Больше всего на свете. Их любовь трудно понять, но им было на это плевать. Они были довольны своими отношениями, а большего и не требовалось.