Слабость

      Дверь кафе "У бабушки" отворилась, и туда зашел человек, которого никто не ждал здесь увидеть - Румпельштильцхен, или, как большинство его величает, мистер Голд.       - Боже, что вы смотрите на меня так, будто я всю вашу семью проклял? - несколько раздраженно спросил он.       - Но так оно и есть, вообще-то. Чего вы хотели?       - Мое проклятье коснулось одного человека, а то, что он передал это всему вашему роду - не моя забота. Налейте мне чего-нибудь покрепче.       Дверь открылась снова. На пороге была Эмма, она села рядом с Темным Магом.       - Что вы делаете здесь, Голд?       - Напиваюсь, не заметно что ли? - отозвался он. - В обязанности шерифа разве входит следить круглосуточно за магами? Сначала Реджина, теперь я. Думаете, вашу машину, которую сейчас продают за бешеные деньги и далеко не везде, да еще такого яркого цвета, сложно не заметить напротив моей лавки, моего дома, да и любого места, куда бы я не пошел?       - Я видела расстроенную Белль у библиотеки два дня назад.       - К несчастью, с недавних пор меня это не касается. Белль разузнала, что я сделал с ее отцом, когда заклятие Реджины еще действовало, заодно припомнила мне остальные злодеяния, накричала, попыталась влепить пощечину и ушла. Видимо, переедет к Бабушке в отель, потому как понимает, что у Белоснежки сейчас толпа народу проживает, - он залпом выпил стакан и знаком показал налить ему еще, - если это всё, то разрешите мне пострадать, припоминая мои ошибки, а потом пойти домой, поспать и раздражаться из-за головной боли, мисс Свон. Идет?       - Голд, уже около полуночи. Идите домой сейчас, а не спустя несколько стаканов.       - Допустим, полночь. Темно, холодно, мусор, ветер, люди по домам, одинокий Темный Маг идет домой, и тут его похищает гном и требует сделать кирки золотыми... Мисс Свон, я абсо... почти трезв. Идите к своим родителям, у вас 28 лет упущено. А у меня уже вся жизнь.       Румпельштильцхен посчитал, что на этом моменте Свон уйдет, и даже не потрудился обернуться. Он глядел куда-то сквозь стакан, вспоминая, что было с ним когда-то.       Белль полетела быстро, делать было нечего - я поймал ее.       - Ты не монстр, - говорила она.       Не монстр? О, Белль, ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься.       А вот я взмахом руки превратил твоего жениха в розу. Ты, перед тем, как поставить цветок в вазу, обрезала ему кончик - ноги своего благоверного.       - Ты не монстр. Не монстр.       Белль, посмотри на эту трость. Скольких людей я ею покалечил здесь, просто не сосчитать. Не монстр? Я бросил Бея. Я бросил тебя.       Я бросил вас, и это уже не исправить. Боль, эта пустота, она не отпустит, пока не прикончит меня до конца или пока не заставит вырвать сердце и самому раздавить его, чтобы не слышать больше этого голоса, ведь я, увы, слаб, я не могу победить его. Прости, Белль.       - Голд? - голос Эммы прорвался сквозь мысли до мозга. Девушка сидела напротив и смотрела с некой тревогой на это лицо, безысходное, на котором видна вселенская боль и горечь, отчаяние и... раскаяние?       - Что... Что вам угодно, мисс Свон? - тихо и вежливо произнес он.       - С вами все в порядке?       - Я загубил помимо своей жизнь двух прекрасных людей и кучу жизней людей попроще. Мисс Свон, я чудовище. И никогда. Не. Называйте. Меня. Голдом.       - Румпельштильцхен, послушайте...       - Ох, глупая, глупая настырная девчонка! - прокричал он, врезав кулаком по столу. Оставив на нем немного мятую купюру и схватив Эмму за руку, он утащил ее за собой в лавку.       - Смотри, эти куклы были крестьянами. Я дал придурку Джимини, когда он был еще человеком, зелье, чтобы превратить в кукол его родителей, которые поменяли флаконы, и вместо зелья от страшной болезни, которое лишь вода, они стали игрушками! Эта мельница принадлежала отцу Коры. Когда дочь свалила, я подтолкнул его продать. Спустя два дня он умер. Алкоголик.       - А это? - Свон указала на чашку с отколотым кусочком.       - Эту чашку, мисс Свон, Белль уронила в первый день ее заточения в моем замке. Она думала тогда,что я рассержусь. Это моя единственная драгоценность, - последнюю фразу он прошептал, смахнув одинокую слезу с щеки.       - Так, Голд, - твердо произнесла Эмма, - идите к своей Белль. Она - смысл вашей жизни, она, не месть Крюку, не сущность Темного Мага и даже не власть, а Белль. Она в вас верит, и единственная, кроме меня - хотя я вас не люблю - не считает вас монстром. Осознаете ли вы это?       - Мисс Свон, я очень ценю вашу поддержку. Но, к несчастью, она сама от меня отреклась. Сама. Взяла. И. Отреклась. Это решение Белль, которое, хоть и делает мне очень больно, но которое я вполне понимаю. Уходите, у вас есть родители, сын, друзья и влюбленный в вас пират.       - Мои родители бросили меня, и сейчас я не могу их воспринимать как маму и папу - только как мою подругу Мэри-Маргарет и ее жениха Дэвида. Голд, после всех ваших грехов вам наконец дали шанс, дал его тот, кто вытащил Белль из психушки.       - Тот человек хотел убить Реджину...       - Плевать. Вам дали шанс, Голд, и очень настойчиво просят им воспользоваться. Так почему вы идете напиваться, вместо того чтобы доказать, что вы достойны его?       - Потому что я не могу. Она сама ушла.       - Пустые отговорки, Голд.       - Я, кажется, просил меня так не называть.       - Пойдете к Белль - перестану.       Голд вздохнул. В словах Свон была правда, и он знал, что все зависит лишь от него. Но просто не мог в этом признаться даже самому себе.       - Что ж, мисс Свон, не согласитесь ли вы выполнить две мои просьбы?       - Смотря какие.       - Первая - ключ от лавки положите под коврик. Вторая - никогда больше не называйте меня Голдом. Я - Румпельштильцхен, не забыли?       - Хорошо... Голд, - фыркнула Эмма.       Мужчина улыбнулся, и, выйдя из лавки, направился в сторону библиотеки.