Сыграем?

      Вечер наступал медленно.       Соуп, задумавшись о прошедших событиях, а в особенности над странным поведением лейтенанта, который стал всё чаще попадаться ему на глаза, неспешно шёл по тёмному коридору, погрузившись в себя. На удивление, никто не тревожил его своим присутствием, и тишина приятно обволакивала сознание. Джон наслаждался мыслью о том, что наконец сможет отдохнуть после тяжёлого дня, и уж точно не станет отвечать ни на один стук в дверь. Видеть кого-либо в такие моменты ему хотелось в последнюю очередь. И Райли не исключение.       Гоуст… Что-то с ним было не так.       Стоило Соупу переключиться на переживания о друге, как из-за угла вдруг мелькнула чья-то тень. Джон заметил это краем глаза и недовольно вздохнул: никогда его не оставят в покое даже на пару минут. В ожидании того, что к нему вновь подойдут с каким-то делом или вопросом, МакТавиш настроился на деловой разговор. Положительное настроение испортилось сразу же. Но делового разговора не состоялось: эта тень, что показалась в углу, принадлежала…       ...Райли. Конечно. Он должен был это предугадать.       — О, МакТавиш, — немного удивлённо сказал Саймон, едва не столкнувшись с капитаном.       Джон приостановился.       — Тебе чего? — лениво протянул мужчина, подмечая тот факт, что они виделись уже много раз за день, а снайпер чему-то удивлялся.       — Да ничего особенного… Просто думал, что ты у себя.       — Я туда как раз и собрался, — безразлично ответил Соуп и, обойдя друга, возобновил свой путь, словно невзначай задев того плечом. «Не ходи за мной», мысленно попросил Джон. Но не потому, что питал неприязнь. Всё было… сложно. Однако Гоуста это ничуть не расстроило: напротив, он кивнул чему-то и обернулся к капитану, после чего догнал его.       — Вот и отлично. Тогда нам по пути.       Капитан тяжело вдохнул, зная, что день ещё не закончен.       Проблема была в том, что хотя он и считал Райли своим другом, тот был ему гораздо ближе, чем кто-либо другой. МакТавиш нуждался в нём, как в своей поддержке, именно к нему он чувствовал что-то особенное, но привязываться сильнее он просто не мог. Это было неправильно. А Гоуст считал иначе. Именно поэтому он постоянно был где-то рядом, выбирал компанию капитана и всегда первым завязывал разговор, как правило, довольно долгий. Со временем Джон убедил себя, что начинает чувствовать раздражение.       Но сейчас он слишком устал, чтобы сказать Саймону «нет».       — Что, капитан, приуныл? — внезапно подал голос Призрак, идущий рядом с мужчиной. За стёклами тёмных очков не видно, как пристально и внимательно Райли изучает Джона. Но, возможно, это хорошо, что Соуп не замечает. Или предпочитает не замечать.       — Хм? — МакТавиш качнул головой. — Нет, всё нормально. Задумался.       — Как знаешь, — коротко ответил Гоуст, переведя взгляд куда-то вперёд. Что-то навсегда останется только его странностью.       ***       До комнаты капитана оставалось не больше пяти шагов.       Безмолвие сопровождало весь их путь, и снайпер честно ожидал, что Джон попытается увильнуть от его компании, однако этого не случилось. Даже когда они оба переступили порог комнаты, Джон не захлопнул дверь, как обычно делал, если был очень зол. Пользуясь таким замечательным случаем, Гоуст тенью последовал за ним, но задержался около двери, чтобы закрыть ту на ключ, незаметно для Соупа.       МакТавиш приблизился к столу и взял бутылку пива, тут же поднеся её к губам, делая большой, такой необходимый сейчас глоток прохладной жидкости.       — Так, капитан… Я хотел кое-что у Вас спросить, — снова начал говорить Призрак, рассекая тишину довольно бодрым голосом.       Джон едва не поперхнулся, перестав пить. Не нравился ему этот энтузиазм.       Мужчина оторвался от бутылки и настороженно посмотрел на друга, чувствуя какой-то скрытый подвох. Однако решил не рубить с плеча. В конце концов, ему было интересно, ведь, зная Райли…       — Давай. Только, надеюсь, это будет важный вопрос.       — Да, очень важный… — Саймон на секунду задумался. Постановочно. — Ты умеешь играть в карты?       Один-ноль в пользу Гоуста.       Соуп нахмурился, пытаясь понять, что за тактику выбрал товарищ.       — У тебя никогда не бывает целесообразных вопросов, — выдохнул мужчина и сел за стул. — Это я уже должен понять.       — Пусть и так, — настаивал на своём Саймон, — но уж ответь, раз я задал.       — Да, — нехотя подтвердил Джон.       — Тогда сыграем? — предложил лейтенант, выудив из кармана колоду карт.       — Зачем? — устало отозвался Джон, — я давно играл… Даже не помню, с кем.       — Не имеет значения, капитан, — Райли потянул маску вверх, до носа, но полностью снимать не стал. — Я тоже особо не игрок. Но раз уж всё-таки играем, давай… сразу на желание?       — Гоуст, — предупреждающе проговорил Джон, не скрывая нотки злости, — мы так не договаривались.       — Договорились прямо сейчас, — настоял на своём Саймон, нисколько не испугавшись тона МакТавиша. Однако тот лишь отмахнулся, небрежно окинув напарника осуждающим взглядом.       — Ты пьян. Нет, — грубо отчеканил капитан.       — Только раз?       — Нет.       — И я уйду?       Соуп задумался. Это был отличный вариант. По крайней мере, теперь в нём пробудился азарт к игре.       Ему нужна эта победа.       — Ладно, — сдался, наконец, Джон.       Конечно, лейтенант не сказал правду — он бы никуда не ушёл в любом случае, — однако Соуп поверил, и этого было уже достаточно. Одно Райли понял точно: им обоим нравился вызов.       Да и насчёт того, что снайпер «не совсем игрок»… Пара тренировочных игр с Роучем, и можно не сомневаться в своих силах. Не то чтобы кто-то из них сомневался, конечно, но перестраховаться, определённо, стоило.       Гоуст сел на край уже полюбившегося стола, чтобы видеть Джона полностью. Всё шло так, как он и задумывал. Ещё раз улыбнувшись в ответ на напряжённый взгляд, Райли вложил карты в руку и начал их тасовать.       — Надеюсь, честно играешь? — подозрительно спросил МакТавиш, снова припав к бутылке.       — Без вариантов, — тут же ответил Гоуст, нисколько не подразумевая ложь. Здесь, когда они открыты друг другу, сложно сделать хоть что-то незаметное с картами.       Обстановка заметно сгладилась, прежнее напряжение в воздухе постепенно стало рассеиваться. И хотя лицо у капитана было хмурое, Саймон знал, что Соуп ждёт этой игры.       Сложно было сказать, кто выйдет победителем, но Райли рассчитывал именно на себя, ведь у него на кону желание, и упустить такой шанс он просто не вправе. А вот у капитана… «Всё равно не сбудется», мстительно подумал Райли. Он однозначно не собирался покидать напарника сегодня, как бы тот этого не хотел.       Прошла минута прежде, чем Гоуст снова заговорил.       — Ну что, МакТавиш, — воодушевлённо заявил снайпер, заставив Джона слегка вздрогнуть, — готов?       — Готов, — твёрдо ответил Соуп и слабо кивнул.       — Отлично, — Призрак раздал всем ровно по шесть карт. — Можешь пока придумать желание.       Хотя оно было очевидным.       — Уже придумал, — отозвался МакТавиш так же быстро, как и ожидал Райли.       — Надеюсь, это будет что-то интересное.       — О да, ты в любом случае покинешь эту комнату, — довольно ответил МакТавиш, на что получил тихий смешок от напарника. — А вот каким образом, я решу.       «Слишком просто, капитан…».       — Отличное желание.       Закусив нижнюю губу, Гоуст взял свои карты. Что ж, фортуна ему улыбнулась: четыре козыря, одна пика и треф. Играть можно.       А вот капитану повезло меньше — один козырь и пять разных мастей не вселили надежду на ожидаемую победу, однако это было только начало. Всё ещё можно изменить.       — Начинаем с младшего, — предложил Райли, и затем добавил:       — У меня шесть.       ***       Игра шла своим чередом, уступая то МакТавишу, то Райли. Поначалу везло Джону — у Саймона вскоре не осталось козырных карт, а из колоды ему попадались одни «неудачные». Он принимал несколько раз, и лишь однажды принял Соуп. И почему Роуч научил играть, но не проигрывать?.. А капитан был воодушевлён: ещё немного, и он официально заставит товарища покинуть эту комнату. А чтобы пооригинальнее — стоя на руках.       Решив разбавить игру разговорами, Гоуст завязал беседу, начиная со стандартной темы про оружие. Капитан не возражал, даже попытался добавить что-то своё. Саймон пытался отвлечь друга, в то время как сам обдумывал каждый свой ход. И чувствовал, что у него…       …не получается.       Когда пиво в бутылке, к досаде Джона, закончилось, разговор медленно перешёл с обсуждения дальнейших миссий к игре. Лишь изредка МакТавиш искренне смеялся над комментариями напарника, и Гоуст наслаждался каждой секундой его смеха. Впрочем, лейтенант и так был рад видеть эту независимую улыбку, которую он готов добиваться любым способом. Даже так — в полном, признанном поражении.       Соупу нравилось играть, что было заметно. Несмотря на очевидную усталость, он делал правильные ходы и был предельно сосредоточен. Райли смотрел на него в немом восхищении, понимая, что его зависимость стала слабостью. Он хотел бы смотреть на него чуть больше, чем позволено, но не тогда, когда МакТавиш ставит на кон возможность выгнать друга из комнаты. И всё, что ему остаётся, — это не ошибиться. Потому что скоро колода закончится, и будет ясно, чьё желание исполнится, а чьё — нет.       По крайней мере, Гоуст надеялся, что они играют не в последний раз.       Осталось два хода.       Призрак прикидывает, какие у Джона карты. И оценивает свои.       Когда у Райли остаётся последняя карта, на его губах играет расслабленная улыбка; он уверен, что вышел победителем. Сегодня просто его день.       — Козырный туз, — счастливо сообщил снайпер, выкладывая карту с озорным блеском в глазах. Давно он не чувствовал такое удовольствие от обычной игры.       А вот МакТавиш его радости не разделял. И даже, кажется, помрачнел. Ведь ему отбиваться было нечем. Пиковым королём? Нет, определённо не вариант.       «Не стоило мне соглашаться…».       — Ладно. Надеюсь, ты придумаешь что-то более разумное, — бесцветно произнёс капитан, сожалея, что у него не осталось выпить.       — О, не сомневайся, — Гоуст подмигнул напрягшемуся мужчине и отодвинул карты в сторону, даже не удосужившись сложить их обратно в пачку, — это будет просто.       Немного поёрзав, Саймон поудобнее устроился на столе и с вызовом глянул в голубые глаза Джона.       — Давай уже, не тяни. Если это возможно — я сделаю.       — Обещаешь?       Соуп недобро прищурился.       — Выкладывай. Раз уж я случайно стал твоим должником.       — М-м-м… Ты видел когда-нибудь, как танцуют стриптиз? — спросил лейтенант вот так, напрямую. Как готовился.       МакТавиш замолчал, опешив. Такого он не ожидал от Гоуста. Всё, кроме этого. И как только он мог…       Райли, очевидно, переходил все границы. Но выглядел так, будто всё в порядке.       Соуп озадаченно взирал на напарника, не зная, что ответить. Для начала надо было успокоиться. А потом что-нибудь сказать. Ему всё равно придётся это сделать, потому что он должен поступить честно. Вот только Джон не был готов к такому вопросу. Райли буквально поставил его в тупик, и теперь надо как-то выкрутиться. Сказать правду? Возможно. Ведь если он скажет «нет», значит, соврёт. Выбор небольшой. Поэтому импровизировать тут ни к чему.       Всё равно импровизатор из него весьма печальный.       — Фантазёр, Райли, да? — низким голосом прорычал Джон, едва сдерживаясь, чтобы не убить друга голыми руками. Сменить гнев на милость казалось непосильной задачей.       В глубине души он был смущён, и знание этого злило его.       — Капитан, это всего лишь вопрос, — невозмутимо ответил Гоуст.       — Понял уже, — коротко бросил мужчина, всё ещё не решаясь признать собственное поражение. В конце концов, он сам себе подписал этот приговор. И уже ничего не поделаешь.       «Да… Зря я согласился сыграть с ним… Дурак. Мы оба дураки».       — Ну, допустим.       — Значит, да.       — Да, — кивнул Соуп, не отводя взгляда от невидимой точки где-то на стене, скорее всего, вспоминая, когда это было и что вообще такое «стриптиз». А потом нахмурился, отвернувшись. Наверное, вспомнил.       — Тогда, думаю, ты понимаешь, к чему я клоню, — Райли скрестил ноги, слегка коснувшись ими пола. — Будешь танцевать для меня.       Последняя фраза рассекла воздух как хлыст. В сознании мелькнула мысль: «ты можешь прекратить это всё». Но ему не позволяла уязвлённая гордость. Капитан не стал разбираться, зачем и почему, просто отключил самоконтроль и позволил себе ответить на вызов.       — Ты свихнулся?! Вспомни, где и кто мы. Кто я, в конце концов! Не смущает ничего?       — Нет, — миролюбиво сказал Саймон, невинно пожимая плечами, будто бы всё… по-прежнему шло по плану. — Или ты хочешь, чтобы я всем рассказал о том, что капитан Джон МакТавиш проиграл мне и сбежал с поля боя?       Соуп задумался. Гнев плескался в нём, и любое слово могло стать последней каплей.       — Я должен был предугадать, — негодовал МакТавиш, разговаривая скорее с собой, чем с кем-то. — Но и так ничего бы нормального не вышло. Знаешь, Гоуст, я…       — Давай, сделай это, капитан.       Соуп вздохнул, признав, что не может допустить позора. Ни за что.       Ни снова.       — Ладно, чтоб тебя.       — Да-да, чтоб меня и всё такое, — согласился Райли, в ожидании уставившись на Джона блестящими глазами. Он получил своё.       Тяжело вздохнув, МакТавиш неспешно встал и передвинул стул в середину комнаты, стараясь не смотреть в сторону Гоуста, который ни на секунду не отвлекался от разворачивающегося перед ним зрелища. Джон мысленно материл Райли за то, что тот был так заинтересован происходящим, однако сделать ничего не мог. Алкоголь дал о себе знать, заставив капитана против собственной воли покраснеть.       А Гоуст улыбался. Ему нравилось.       — Раздеваться не буду, — отрезал МакТавиш, позволив сказать своей гордости «нет». И Гоуст, к счастью, не стал настаивать. Злость медленно отступала, но долг всё ещё был за ним.       «Проиграл, значит вперёд».       Саймон качнул головой, закинув ногу на ногу, принимая единственное правило, поставленное Джоном.       Оно не помешает.       Мимолётный взгляд на дверь — всё закрыто. Конечно.       Это будет только их шоу. И даже сам Джон очень скоро найдёт его… Особенным. Очевидно, Гоуст не ждал, что Соуп хоть на секунду поймёт его чувства или представит себя на его месте, но он очень надеялся, что они оба разделят этот момент.       Может, стоило начать по-другому. Может, вообще не стоило начинать. Но почему-то лейтенант был уверен, что разведёт капитана на эмоции.       Джон быстро метнул затуманенный взгляд в сторону Райли, затем снова подошёл к стулу.       — Я так часто представлял это… — мечтательно начал Гоуст, но был тут же перебит строгим голосом капитана:       — Заткнись, а? — и в следующую секунду он уже не помнил, что мог дышать.       Саймон давно мечтал о воплощении этой глупой фантазии, и лишь алкоголь подтолкнул его сделать первый шаг навстречу. Но вот МакТавиш не был пьян… И Райли думал, что, вероятно, сошёл с ума. Потому что Джон действительно делал это, двигаясь аккуратно и расчётливо: сначала положил руки на спинку стула, а после сел на него верхом, спрятав лицо в предплечье. Гоусту льстило, что Джон смущался, ведь капитан редко проявлял хоть какие-то эмоции. Сейчас же он был как на ладони, и снайпер с удовольствием следил за тем, как Соуп медленно подавался назад и вперёд, слегка сбиваясь с ритма, но достаточно плавно, тем самым раздразнивая фантазию лейтенанта, и в одно мгновение — как бы Гоусту не хотелось смотреть на это вечно — перекинул ногу, чтобы встать со стула и обойти его. Судя по расфокусированному взгляду, МакТавиш витал где-то в своих облаках, и Гоуст почему-то думал, что так капитан убегал от самого себя; убегал от осознания того, что ему это нравится. А в следующие мгновение Джон уже приседал перед ним, открытый и уязвимый, смущённый ещё больше, чем раньше. Одной рукой он держался за спинку стула, опускаясь и вновь поднимаясь, при этом — ни разу не глянув на напарника. Но ему и не нужно смотреть, чтобы понять, что Гоуст смотрит пристально, его глаза ощущались буквально везде, на каждом сантиметре тела. Возможно, к лучшему, что МакТавиш не догадывался, как сильно лейтенант хотел его сейчас. Таким же, но на собственных коленях, и чтобы можно было раздеть, прикоснуться. Однако если он позволит себе это в данный момент, то рискнёт остаться без рук.       Не стоило и сомневаться, он сам выбрал себе такое наказание.       МакТавиш делал что-то немыслимое, действительно пытаясь имитировать танец, и, видимо, напевал у себя в голове мелодию, под которую двигался. Саймон даже на секунду задался вопросом, откуда у капитана такие навыки, потому что у него получалось очень неплохо — что за стриптиз ты смотрел, капитан? Его движения были уверенными, чуть грубыми, как и он сам, но тот факт, что Соуп перед ним такой... Райли сжимал пальцами стол, покусывая сухие губы, болью отвлекая себя от того, чтобы не сболтнуть чего лишнего. А он хотел. Но слова застревали в горле, и Райли был этому рад. Он ещё мог контролировать себя. Единственное, с чем он не мог справиться, было возбуждение; оно давало о себе знать, и Гоуст не скрывал этого. Его реакция была очевидна и заметна.       Конечно, Джон увидел.       Вот только, на удивление, МакТавиш ничего не сказал, медленно опускаясь на колени практически рядом с Гоустом, чтобы восстановить зрительный контакт. Стул был небрежно отодвинут куда-то в сторону и даже, возможно, опрокинут, Гоуст не слышал: всё, о чём он думал, так это о том, как невероятно красив злой МакТавиш, и как же сильно расширены у него зрачки.       — Ни слова…       В следующее мгновение Джон потянул края своей чёрной футболки, а секунду спустя полностью снял её, выкинув куда-то за спину. Это стало неожиданностью для Райли, но ему определённо нравился вид полуобнажённого МакТавиша, стоящего на коленях в одних лишь армейских штанах и берцах. Рельефное тело, изученное вдоль и поперёк, непривычная покорность — Райли представлял себе это только в очень смелых фантазиях, а сейчас… Сейчас он проглатывал слова, боясь, что всё разрушит. Ведь капитан сам сказал — ни слова…       Возможно, с этого дня он будет следить за МакТавишем, когда тот переодевается.       Джон смотрел в глаза и выглядел не лучше Райли, его заметно вело, но он не подавал вида, обдумывая свой дальнейший ход. Саймон ждал, чувствуя, что сгорает от нетерпения, однако не мог к себе прикоснуться, как бы ему ни хотелось. Просто... Не сейчас. Соуп выдохнул и прогнулся назад, откидывая голову, пальцами оглаживая бёдра, рёбра, ключицы, и в конце концов остановился на шее. В свете лампы мелькнул жетон, обнажив номер и имя. Теперь взгляд капитана был направлен в пустоту.       Разве это не приглашение?       Лейтенант готов был и сам себе отрубить руки, но искушение слишком велико, чтобы сопротивляться. Он может в два счёта оказаться прямо напротив Соупа и касаться его так, как хочется, заставляя чувствовать удовольствие, вот только… Разрешал ли он даже просто приближаться к себе?       Соуп подавался навстречу собственной руке, будто она была единственным, что не давало ему тонуть, и Гоуст хотел бы заменить её своею. Если бы только мог справиться с собственным возбуждением.       Это было уже не представлением. Чем-то большим, чем шоу, но всё ещё хрупким для слов…       Возможно, потом Саймон пожалеет, что сделал это. Но уж лучше так, чем не сделает и будет жалеть.       Гоуст одним движением спрыгнул со стола и преодолел расстояние между ними, отмечая, как быстро среагировал Джон, мгновенно выпрямившись и скосив непонятный взгляд на ширинку чужих штанов. Саймон улыбался: теперь он узнаёт капитана. Ведь тот никогда не позволит подойти ближе…       — Знаешь, капитан, — довольно проговорил Гоуст, подойдя вплотную и тем самым заставляя Джона встать: никто не должен смотреть на МакТавиша сверху вниз. — Ты ведь раньше не говорил, что способен… на такое.       Соуп усмехнулся уголком губ, между делом пытаясь отыскать футболку.       — Я и не способен, — послышалось в ответ приглушённо, — просто отдавал тебе долг. Надеюсь, ты выполнишь свою часть сделки.       Лейтенант кивнул, обозначая своё «да». Здесь он не подведёт. Но было ещё кое-что, что Гоуст хотел попробовать… И нужно сделать это сейчас, иначе потом может не получиться. Он не отпустил МакТавиша за футболкой, которую тот так стремился забрать, а наоборот, схватил мужчину за руку и оставил на месте. Джон повернул голову и зло сверкнул глазами, безмолвно спрашивая «ну что ещё?», прежде чем был беспрекословно притянут Гоустом и вовлечён в уверенный поцелуй. Это продлилось не долго, но ровно столько, сколько Райли было нужно. Он попробовал. И захотел ещё.       Соуп отшатнулся, как от пощёчины, и начал вытирать губы тыльной стороной ладони, глядя на Саймона с гневом. Однако Райли был спокоен, в отличие от хмурящего брови Джона, который, казалось, вот-вот готов сорваться и заехать промеж глаз. Впрочем, Гоуст всё равно считал, что заслужил.       — Совсем крыша поехала? — угрожающе медленно пророкотал Джон, взяв лейтенанта за ворот, словно желая оттолкнуть того, но прежде — хорошенько встряхнуть. — Алкоголь язык развязал, а?       Почему-то это казалось Саймону смешным. И неправдоподобным.       — А иначе бы ты не позволил, — невозмутимо ответил снайпер, прикидывая, насколько хватит терпения Джона. — Скажи, что я был не прав.       Капитан сжал зубы от злости, смотря на друга с прищуром, и резко отпихнул его от себя, тут же отворачиваясь. Лейтенант не сопротивлялся, с лёгкостью отдалившись. Он наблюдал за тем, как капитан подбирает футболку, и штаны сидели на нём так предательски низко, что Райли вновь почувствовал прилив смелости. И не только.       А когда Джон развернулся, чтобы поставить на место стул, Гоуст заметил, что тот тоже… Был заинтересован в происходящем. Вот только вряд ли теперь позволит прикоснуться к себе. Значит, в следующий раз.       В следующий раз он не остановится.       И доведёт дело до конца.       ***       Роуч не выглядел удивлённым, кажется, уже привыкнув к тому, что лейтенант в последнее время пристрастился к алкоголю, но всё равно чувствовал что-то не то. Райли был пьян, хотя не настолько, чтобы не контролировать себя, и Гари не сдержал интереса.       — Что-то ты зачастил с выпивкой, Гоуст…       Райли хмыкнул, пряча в рукаве колоду карт.       — Сам догадайся, почему.