Дар Королевы (2)

Весь день революционные крики раздавались из кабинета ректора. Олег по очереди уговаривал кого-нибудь вести пару по физкультуре, пока он занят. Он обращался даже ко мне, но я его заверила, что оборотень из меня лучше, чем спортсмен. Однако вести свои пары Волков мне не доверил. Эдик, заходивший в опасную зону, поделился с нами тем, что его послали. Хотя я не думаю, что на него вообще обратили внимание. В первом часу ночи я начала беспокоиться за спорщиков, но Ария, которая отнесла им хоть что-нибудь поесть, сказала, что пока все живы. Валерия Анатольевна и Мирослав не вышли из кабинета даже на ночь, а только с крика перешли на деликатный шёпот, чтобы не мешать студентам спать. В итоге с утра они всё же появились в столовой, чуть помятые, с красными от недосыпа глазами. И без лишних слов подали мне на подпись бумажку. – Это что? – спросила я, отрываясь от замечательной яичницы, на которую наши полуночники смотрела голодными глазами. Шутка ли – поесть один раз за день. – Пакт! – Валерия Анатольевна закашлялась, без разрешения взяла чей-то стакан воды, выпила его полностью и с удовольствием ответила: – Пакт о ненападении. В смысле, о перемирии. Я деловито уставилась на бумагу, исписанную ровным каллиграфическим почерком. По бумаге в разные стороны расползались вмятины, и что-то мне подсказывало, что её пытались привести в приличное состояние не один раз. Читала я медленно, вникая в смысл. «Сей грамотой Барон Мирослав Борисович Буревой и Великая Княгиня Валерия Анатольевна заверяем другу друга в том, что не будем прилюдно оскорблять и поносить друг друга, вести непримиримую вражду, а так же строить друг другу козни тайные или явные, пока Королева Миранда не взойдёт не престол. И будем друзьями великими, помогать друг другу во всём и планам сопутствовать, чтобы достигнуть цели». Потом стояли две закорючки, рядом с которыми в скобках указали их хозяев. Я недовольно пробежала глазами второй раз по тексту, а потом подняла голову и спросила: – И что мне теперь от престола отказываться, чтобы вы не ругались? Это ж где видано, чтобы взрослые люди почти сутки друг на друга орали? – Ну, милая моя, это не тебе судить, сколько ругаться можно, – сделав лицо оскорблённой невинности сообщила мне бабушка. – Мы давно не виделись! – Между прочим Миранда Давидовна права, – встрял Эдик, который подслушивал, – ведёте себя как дети малые! – А ты вообще молчи, пень трухлявый! С тобой я ничего не подписывала! – дёрнулась Валерия Анатольевна в сторону мгновенно ретировавшегося на другой конец стола профессора. – Мне-то с этой бумагой что делать? – деликатно уточнила я, покачивая листиком в воздухе. – Заверить, – в голос ответили спорщики, озадачив. – Поставить рядом с вашими подписями свой начальственный крестик? – уточнила я. – О чём ты, девочка моя? – не оценила шутки Валерия Анатольевна. Зато Мирослав всё понял: – Да, и чем красивее, тем лучше. – Может ещё печать из ластика сделать? – Нет, это, пожалуй, лишнее, – спокойно ответил ректор, подавая мне ручку. Я, стараясь не торопиться и не испачкать «важный», но мятый документ в яичнице, вывела на нем большую и витиеватую подпись, которую придумала буквально на ходу. С удовлетворением оглядела результат и, не желая отдавать такую красоту, заявила: – Оставлю у себя. Чтобы вы его не потеряли. И не порвали. – Правильно, – поддержали меня оппоненты и, наконец, оставили в спешке перед началом занятий доедать остывший завтрак. За неделю эти двое совместными усилиями сумели наворотить такое, что я даже не могла своим скромным мозгом оценить. Поняла только то, что от меня требуется появляться в Рейхарде, если Анжела засечёт там прорыв, и закрывать порталы, при этом не попадаясь на глаза Деяниру. И ещё присутствовать на различных собраниях моих сторонников, что для меня вообще не проблематично. Расстановка сил в академии поменялась. Мирослав и Валерия Анатольевна увлеклись делом, однако, каждый по отдельности пытался как-то склонить меня на свою сторону в случае непредвиденных размолвок. И они оба свято верили, что я им всё-всё рассказываю, хотя я лишнего не болтала. Эдик теперь побаивался кабинета ректора, Ядвига объявила почти всем бойкот и занималась исключительно преподаванием и врачеванием. Альбину я как-то раз застала вместе с Анжелой. Она тоже курила, нервно стряхивая пепел, и рассказывала рыжей что-то про Мирослава. Я не рискнула дослушать, но, кажется, Альбина ревновала ректора. Раньше была Селена, потом появилась я, а теперь Валерия слишком много времени проводит с ректором. А я только бродила по коридорам, улыбаясь знакомым, и совсем не знала, что делать. Для меня сейчас, несмотря на всё воодушевление бабушки и Мирослава, не было цели. Какое-то уныние наступило после похорон, и снова слишком часто вспоминался Юрка. На фоне этой внезапной тоски, я даже к Арие не заходила, да и она не искала встречи. Завтрак в пятницу я проспала, зато явилась к обеду. Стёпа подошёл ко мне как бы невзначай, даже смотрел в другую сторону. Я наблюдала за ним пристально, но отрываться от сосиски не подумала. Пусть это невежливо, но практично. Он сделал вид, что просто интересуется чем-то незначительным, а сам же зашептал: – Не знаю, как ты отнесёшься к подобной новости, принцесса. Снеже бы наверняка она понравилась. В общем, не так давно Юра бросил Арию. Вилка у меня из рук со звоном упала на тарелку, а потом и вовсе ускакала на пол. Я, тоже не зная, как на это реагировать, только и спросила у Стёпы: – Он что сдурел? – Не в курсе. Я, если честно, боюсь с ним разговаривать на эту тему. Но вот подумал: может, тебе стоит с ним поболтать? Он тебе доверяет больше, чем мне. – Да брось, мы же с сентября почти не разговариваем, – пробормотала я растерянно. – Ну, это у вас непредвиденные обстоятельства так сложились. Но раньше-то Юрка тебе такие секреты рассказывал, о которых я узнавал постфактум. И переживаниями делился. У нас отношения не настолько близкие. Не хочешь попробовать его потрясти? Подскочив, я понеслась через весь зал, привлекая внимание и путаясь в подоле длинной юбки. До комнаты первокурсников с Анжелкиного факультета бежать долго не пришлось, хотя я три раза переспрашивала направление. Ворвалась я без стука, но Юрка даже бровью не повёл. На моё счастье в комнате не оказалось больше никого. Он посмотрел на меня бездонными глазами, полными какой-то вселенской грусти, и я сразу же сбавила обороты. – Что случилось? – только и спросила я вместо приветствия. – Разве Ария рассказала? – Мы не виделись это дни – из-за разработок Мирослава и Валерии я как будто из жизни выпала. – Тогда зачем ты пришла? Юра смотрел на меня так спокойно и так беззаботно, что у меня невольно закружилась голова. Будто и не было всего этого: ни академии, ни Арии, ни тех обидных слов, которые он мне говорил, ни конфет, которые я ненавижу, ни ругани между нами. Я всматривалась в синие омуты и как будто возвращалась в то время, когда мы были просто друзьями, а я ещё мечтала, что когда-нибудь стану его девушкой. – У тебя такие же глаза. Странно видеть другое лицо, почти что другого человека, и понимать, что это ты, только по глазам, – неожиданно заговорил парень, опережая меня. Реальностью меня окатили как холодной водой из ушата. Невольно я кинула взгляд в зеркало, распрямила плечи и не дала сбить себя с толку: – Расскажешь, что у вас Арией случилось? Мне так хотелось вычеркнуть всё как страшный сон и снова повисеть у него на шее. Или накормить шарлоткой, чтобы смеяться на следующий день над его обжорством. – Да ничего необычного. Так случается: люди встречаются, люди расстаются. – Она тебя бросила? – Нет, я инициатор, – твёрдо отозвался он, но что-то было не чисто. Инициаторы такими подавленными не выглядят. – Ты ведь как никто знаешь, что мне очень трудно с ней. – Откуда бы? – удивилась я, пытаясь найти ответ в его глазах. Но вместо этого только утопала в синеве. – Ты ведь знаешь меня. Мне очень тяжело с такими, как она. Ария сильная, привыкла, чтобы ей все подчинялись. Понимаешь, – тяжело вздохнул он и отвёл взгляд, – не могу я так больше. По мне так он пи… привирал. Вот не верила в его слова, но выразилась тактичнее: – Больше похоже на отговорку. Если действительно любишь, то уж найдёшь с человеком общий язык. Он замолчал, оставляя нас в зыбкой тишине, которая с каждой секундой всё больше бередила мою душу. Юра смотрел в окно, повернувшись ко мне спиной, а потом коротко ответил: – Значит, не люблю. – Глупо как-то, – покачала я головой, но решимость, с которой я входила в эту комнату, таяла буквально на глазах. Ну что я могу? Насильно их помирить? Узнать причину, а потом бегать от одного у другой и доказывать, что это мелочи? Были бы мелочи, сами бы разобрались, без посредников, а раз дошло до разрыва, значит, накипело. Вот только это недоверие, эти отговорки сильно обижали. Неужели Юрка думает, что я не пойму? Или считает, что встану на сторону Арии? Может и встану, внезапно поняла я. – Снеж, – окликнул парень, когда я коснулась рукой холодной деревянной ручки, – прости меня за то, что я тогда наговорил. И что тебя ещё и виноватой выставил. На тот момент я много не понимал. Ты ведь всегда была для меня лучшим другом, а я оценивал всё с потребительской точки зрения. Мы ведь… Я почувствовала, что по коже пробежали мурашки, когда он сказал «мы». Смешно подумать, я так долго ждала этого слова, а сейчас могу только криво усмехнуться и сказать, перед тем как выйти из комнаты: – Меня зовут Миранда. И громко хлопнуть дверью. Лучший друг как же! Вот когда он меня отговаривал Рейхард спасать и ругал после моих похорон, я верила, что мы друзья, что он заботится обо мне. А сейчас говорит как по бумажке. Зачем-то снова извиняться полез, хотя мне казалось, уже проехали? Чушь какая-то! Я никак не могла понять свои чувства. Бестолково бродила по коридорам, пытаясь дойти до своей комнаты, но нескоро. В таком состоянии меня и поймал запыхавшийся Стёпа. – Вот ты где, – сказал он, поправляя съехавшие очки, – а я тебя ищу! – Только не говори, что ты принёс ещё одну замечательную новость, – с сарказмом попросила я, раздражаясь. У меня тут, значит, душевная травма, непонятно почему проснувшееся чувство старой дружбы у Юры, а Стёпа здесь вообще ни при чем, зато в центре всех событий. – Не скажу, – завил он, пытаясь отдышаться. – Там Олег с Богданом дерутся. – Что?! – заорала я, распугивая проходивших мимо студентов. – Вы все здесь, что ли, с ума сошли?! Между делом, я ущипнула себя – убедилась, что не сплю и не умерла. В итоге только больше разозлилась, понимая, что гражданская война постепенно захватывает одну в принципе небольшую академию. Хотелось реветь, кричать, стучать ногами или просто упасть и не встать, перестав участвовать в этом бреду, но я скомандовала: – Веди. Мы пробежали по коридорам, поднялись на верхний этаж. Если бы не Стёпа, я бы заблудилась – вообще не знала эту часть замка. Всё происходило в небольшом холле, в который мы с трудом протиснулись через толпу зрителей. Преподавателей не было, иначе бы разбушевавшимся мужчинам давно кто-нибудь надавал «по рогам». Передо мной расступались, поэтому я всё-таки успела оказаться между противниками в тот момент, когда они готовились сцепиться практически врукопашную. О чём думал Богдан, я не понимаю, так как Олег уже обернулся. И что хотел сделать Олег в таком виде со студентом, для меня тоже оставалось загадкой. Расставив руки, ветром я раскидала их стороны, смягчив падение в тот момент, когда они оба чуть не врезались в стены. Совсем забыла про усилители. В толпе воцарилась тишина, двое драчунов тоже смотрели на меня. Кажется, в этом замке есть только два состояния: либо настолько шумно, что невозможно уловить тему разговора, либо совсем тихо. – Спасибо большое! – ничего умнее я не придумала. – Я вам безумно благодарна за поддержку в трудное время. Не обращайте на меня внимания, продолжайте в том же духе! Развернувшись, я отправилась обратно, оставив драчунов переваривать информацию. Первым очнулся Богдан и бросился за мной, догнав, когда я оказалась рядом со Стёпой. Раньше не получилось потому, что он прихрамывал на левую половину, заставляя задуматься, откуда же начинается повреждение. – Подожди. Ты обиделась? Я чуть не задохнулась от возмущения. Интересно, а как иначе я должна отреагировать? – Нет, Богдан! Я счастлива, что два моих друга подрались у всех на глазах! Что бы было, если бы я сейчас не успела? Мне теперь Стёпу просить, чтобы он за вами присматривал? – Снеж… Принцесса! Ну, подумаешь, мы чуть-чуть поконфликтовали. – А драку устраивать обязательно?! – заорала я. – Просим прощения, принцесса, – рядом уже оказался Олег, почтительно поклонившись, – к сожалению, мы не смогли справиться с эмоциями. Впредь подобного не повторится. – Надеюсь, – буркнула я, скрещивая руки на груди. – А теперь позволите ли мне проводить вас до ваших покоев? Я только пожала плечами и пошла вперёд. На душе было более чем мерзопакостно. Этот мир с его привычными устоями рушился после того дня, как я себя похоронила. – Всё это лебезение тебе ни сколько не поможет – я очень зла, – пожаловалась я по дороге. – И вообще с твоей стороны уводить меня подальше оттуда только для того, чтобы я не ругалась, подло! Между прочим, вы не правы. Стоило только оставить вас без присмотра, даже тому же Георгию… – Красавица, ты перестанешь ворчать, если я скажу, что мне жутко стыдно, но вытащил я тебя, чтобы посекретничать? Я чуть засмущалась, потом вспомнила своё нынешнее лицо, и холодно ответила: – Сама знаю, что красавица. И нечего передо мной хвостом вилять. Между прочим, ты преподаватель. – Я знаю, что я преподаватель, – печально вздохнул Олег, – но, по-моему, этому сопляку уже хватит носиться с тобой как курице с яйцом. И вообще, какое он на это имеет право? Я удивлённо посмотрела на Олега, чуть смягчившись. Хотя и грустно, что они сцепились из-за меня, но всё же это приятно подогревало самолюбие. Однако если бы эти события произошли до Нового Года, я обрадовалась бы сильнее. А сейчас можно воспринимать как должное. – Надеюсь, ты не думаешь, что тот поцелуй в Лайори даёт тебе какие-то права в отличие от него? – холодно резанула я, видимо, в попытке отбить от себя всех кавалеров. – Нет, не думаю. Просто ты сама вправе решать, чего ты хочешь, – вновь вздохнул оборотень. – А вообще ты сегодня не в духе, моя королева. – Вы уж сначала определитесь, барон, кто я, принцесса или королева. А то я себя последнее время чувствую вообще никем. Раньше хоть княгиня была. – Я тоже теряюсь, как тебя теперь называть. Подумать надо. Но тебе только наша ссора так настроение подпортила? – Если бы каждая ссора заканчивалась дракой, в академии уже бы камня на камне не осталось, – проворчала я, вспоминая недавние боевые действия бабушки и Мирослава. – Меня за неделю эти двое руководителей повстанческого движения вымотали, так ещё и сегодня Юра с Арией расстался. Или не сегодня, но я только перед вашей стычкой об этом узнала. – Ты расстроена? – Надо радоваться, что ли? – удивилась я. – Всё летит к чертям. Все сошли с ума! Или я уже давно лежу в дурдоме. – Ты в нем преподаёшь, – усмехнулся Олег, открывая дверь моего кабинета. За разговором я даже не заметила, как быстро мы дошли. Комната встретила меня привычно: тишиной и пустотой, какие бывают только в обычных школьных классах по выходным. Бесцветный зимний свет из окна не радовал, а лишь нагнетал атмосферу. – Так, что я хотел у тебя спросить, – начал Олег, без приглашения присаживаясь на один из столов. – Та сила, с которой ты сегодня нас расшвыряла, как котят… с её помощью ты с лёгкостью могла переломать нам кости об стену, если б захотела. Насколько могу судить, когда мы с тобой сражались один на один, да и в битве с тем тигром, у тебя не было ничего подобного. Что это? Глаза я отвела, пойманная с поличным. Откровенность могла дорого обойтись, и ни Мирославу, ни бабушке я рассказывать об усилителях не хотела. А вот Олегу почему-то решилась. Присев на стол рядом с ним, я убрала прядь за ухо и щёлкнула по серёжке. – Видишь эти камешки? – спросила я, начиная издалека. – Да, они точно такие же, как в королевском кулоне, – сразу заметил оборотень. – Это усилители. – Тогда почему об этом никто не знает? – Кто надо знает, – пожала я плечами, – для вас это обыкновенные безделушки. Тебе от них ни холодно, ни жарко. – То есть, это только твоя фишка? – уточнил Олег, убирая мою руку, чтобы получше рассмотреть украшение. – Да, и весьма солидная, надо сказать, – похвасталась я. – Только, я надеюсь, никто не узнает о нашем разговоре? – Конечно, – улыбнулся он и внезапно коснулся моей щеки губами. – Только между нами, Миранда. Лицо вспыхнуло жаром, сердце сбилось с ритма. Нежность показалась мне не просто приятной, а очень лестной. Из-за этого мимолётного касания мне подумалось, что у Олега могут быть ко мне какие-то иные чувства, кроме дружеских – это волновало. Но с другой стороны Юрка часто целовал меня в щёчку и это совершенно ничего не значило. А к подобным прикосновениям Олега я просто не привыкла, вот и лезут в голову глупости. Сам оборотень ничего не говорил, только улыбался, наблюдая за мной. Значит, точно ничего необычного, это просто я, маленькая неопытная принцесска, из-за обычного поцелуя готова устроить переполох в своей душе. И лишь позже, когда уже вечерело, я поняла, что он назвал меня другим именем, а я совершенно не обратило внимания. Оно внезапно подошло мне как влитое.