Переговоры

Они заинтересовали друг друга с самой первой встречи. С того момента, как он вошел в комнату с круглым столом и занял свое место, впервые, но словно всегда там и сидел. — Мало того, что в этой комнате никто и никогда не показывает своих истинных намерений, — вздохнула тогда Мей, оглядев мужчину. — Так теперь придется смотреть еще и на закрытые лица. — Не всем есть, что показывать, — Какаши скользнул взглядом по обнаженным плечам и чуть задержался на глубоком вырезе синего платья. — А вам, значит, есть что скрывать? — хмыкнула в ответ Мизукаге, чем заслужила новый взгляд, полный заинтересованности. С тех пор все разговоры этих двух Каге имели странный оттенок. Помимо обычных политических намеков в них можно было проследить что-то, похожее на флирт. Теруми Мей разными способами — иногда даже не совсем честными — старалась узнать, что скрывает маска Шестого Хокаге. Хатаке Какаши насмешливо — а иногда и пугающе откровенно — избегал всех расставленных ловушек. И с очередным словом, новой фразой, каждый из них вел свою игру, острую, колкую, озорную и насмешливую. Эта игра зашла настолько далеко, что порой некоторые письма из Скрытого Тумана Какаши не смел отправить в папку с «деловой перепиской». Хокаге-сама, те два озера на границе спорной территории, пожалуй, я готова подарить их вашей деревне и вам лично, есть в них что-то такое… мужское. А вы, конечно же, как уважающий себя человек, подарите мне в ответ алмазные шахты, что лежат чуть севернее. Ведь ничто так не подходит девушке, как украшения. Мизукаге-сама, несомненно, украшения девушкам подходят больше всего, но, позвольте заметить, что драгоценности принято им дарить, а не заставлять добывать из земли. Поэтому будет лучше, если шахты останутся в моих владениях, а я обязательно пришлю вам в подарок ожерелье. Что же касается тех двух озер, они, несомненно, должны принадлежать вам, так как больше всего напоминают ваши прекрасные… глаза. Хокаге-сама, вы крайне не наблюдательны, те озера пересекает река, как будто давний шрам, я не могу принять такой подарок, он слишком подходит вам. И неужели вы думаете, что девушке достаточно лишь одного украшения? Мизукаге-сама, естественно, я готов дарить вам по украшению на любой достаточный повод. А озера все-таки примите, пусть они напоминают вам меня. Хокаге-сама, предлагаю пойти на компромисс, я заберу себе озеро с рекой, действительно, частичка от вашей неповторимости будет греть мое сердце, а вы примете второе на память о моих… глазах. И, раз вы так настаиваете на самостоятельной добыче алмазов, буду совсем не против получить в подарок половину украшений, что вы оттуда получите. Мизукаге-сама, неужели вы думаете, что я способен забыть ваш облик? Для памяти о ваших… глазах мне совсем не нужны какие-то озера. А половиной алмазов я согласен вас осыпать всего лишь за улыбку, но только в первые полгода работы шахты. Хокаге-сама, вы щедры, но берете слишком короткий промежуток времени, он никак не может удовлетворить меня. А если я вам еще поулыбаюсь, будет возможно его каким-то образом… удлинить? Это же укрепит отношения между деревнями и между нами? Мизукаге-сама, если вы мне улыбнетесь, то что-нибудь обязательно удлинится и укрепится, но все это будет возможно только при встрече глаза в глаза. В те редкие моменты, когда он посещал Туман или когда Мизукаге гостила в Конохе, можно было остаться наедине. Мей прогоняла свою охрану, Какаши уходил от своей, и они разговаривали. Про шахты, озера, глаза и другие важные части. Части отношений. Отношений между деревнями. Для обоих нужды своих селений стояли на первом месте, но игра в хитрые поддавки приносила странное удовольствие. Мей сидела на своем столе, как маленькая девочка болтая ногами, а Какаши, прислонившись к стене, с улыбкой наблюдал за ней. Деловые вопросы были улажены, но расставаться просто так не хотелось. Хотелось поиграть. — Хокаге-сама, — протянула Мизукаге, заставив своего гостя внутренне напрячься, ожидая очередной каверзы с ее стороны. — Мне так скучно от официальных обращений. — Хм, — поднял он брови. — Это всего лишь обращения, их форма не имеет особого смысла. — Не имеет? — удивилась она. — А вы представьте, если бы я обращалась к вам по-другому. — По-другому — это как? — вдруг заинтересовался мужчина, насмешливо сощурившись. — Ну, — протянула Мей. — Например, просто по имени. — Это было бы… странно, — наконец сказал он. — И довольно неуместно, если кто-то услышит. — А если не услышит? — тут же отреагировала она. — Официальные обращения ставят рамки, навязывают дистанцию. — Иногда расстояние только сближает, — усмехнулся Хокаге. — Расстояние — слишком размытое понятие, — пожала плечами Мизукаге. — Вот, например, вы сейчас близко или далеко от меня? Какаши поднял брови. — Вы не в Конохе, значит, близко, — пояснила она. — Но я не могу до вас дотронуться — это далеко. Хокаге хмыкнул и вдруг подошел к столу и поставил руки по сторонам от насмешницы. — А сейчас я близко или далеко? — спросил он, вглядываясь в глубокие глаза. — Естественно, далеко, — загадочно улыбнулась девушка. — Ведь вам есть, за что прятаться. Ее взгляд скользнул по ткани на лице. — Если я сниму маску, то окажусь гораздо ближе, чем вы ко мне, — заметил Какаши. — Хм, — задумалась Мей. — Вероятно, вы правы. В таком случае, можете поставить мне условие. Касающееся расстояния между нами. — Условие, хм? — коварно улыбнулся он. — Хорошо, если я сниму маску, то вы сократите расстояние до той границы, где вам тоже не за что будет прятаться. Мизукаге кивнула, не сводя глаз с закрытого лица. Хокаге медленно протянул руку и стащил маску. Мей пару секунд его разглядывала, а потом приподнялась, потянувшись к губам. Она замерла в нескольких миллиметрах от прикосновения, обжигая кожу дыханием. — Мне нечего прятать от тебя, Какаши, — прошептала девушка, явно дразня его. Мужчина чуть нахмурился, пытаясь уговорить себя, что нет ничего плохого в простом поцелуе, потому что остановиться он уже не мог. А это было не совсем правильно. Но слепое повиновение правилам тоже не приводит ни к чему хорошему. И они с наслаждением предавались этим нарушениям, нередко умудряясь поцеловаться за спинами отвернувшихся старейшин или подгадав пересменку у дежуривших АНБУ. Он вернулся в Коноху, и снова началась переписка, наполненная намеками, загадками и откровенным флиртом. Мирное время — теперь действительно мирное — заставляло решать множество неожиданных вопросов: участь преступников — раньше шиноби из других стран, попавшихся в руки правосудия, просто казнили, предварительно допросив до невменяемого состояния; выдача пленных, если таковые до сих пор содержались в тайных и супер-тайных подземельях; научные разработки и открытия. По последнему пункту все деревни хотели получить данные от Листа, ведь именно в Конохе проживала сама Цунаде и там возродил свою лабораторию Орочимару. Естественно, одними письмами решить эти проблемы было невозможно, поэтому Каге путешествовали по всем великим странам чаще своих джонинов, занятых миссиями. В очередной раз Коноха и Туман не сошлись во мнениях, и Мизукаге отправилась в дорогу. Какаши ждал ее приезда, размышляя о расширении понятия «ничего плохого», хотя должен был думать о политической цене за результаты опытов. Их официальная встреча прошла сумбурно и скомкано. Перекинувшись парой ничего не значащих фраз, они обозначили причины переговоров и разошлись по своим делам. Мизукаге собиралась навестить Цунаде, а Какаши остался в своем кабинете разгребать последствия последней миссии Наруто — ибо герой войны сидеть без дела не мог, но без руки ничего путного из его «помощи» не выходило. Мей пришла, когда поздний вечер уже переходил в раннюю ночь — улизнула от своей охраны. Они ничего не говорили, ни о чем не задумывались, просто целовались, забыв о разумности, о титулах, о причинах их встречи. Какаши вздрогнул и хмуро повернулся к двери. По коридору явственно слышались чьи-то шаги. В такое время навестить Хокаге могли только старейшины — ничего святого для них нет, все на благо деревни. — Уходи, скорее, — подтолкнул он Мизукаге к окну. Мей в его кабинете для этих посетителей быть точно не должно. По крайней мере, видеть ее здесь никто не должен. — Еще в окно я от мужчины не сбегала! — возмутилась она, хмуро поджала губы, слегка отодвинула Какаши в сторону и нырнула под стол. — Еще бы в шкафу спряталась, — хмыкнул он, поправляя маску на лице и придвигаясь на стуле ближе к столешнице. В комнату ожидаемо вошли старики в сопровождении уставшего Шикамару. — Простите, что побеспокоили вас в такое время, Хокаге-сама, — ни в голосе, ни в выражении лица Хомуры не было и тени раскаяния. — Но есть вещи, которые требуют безотлагательного решения. Какаши напрягся, ощутив, как прохладная ладонь Мей опустилась на его колено. Сосредоточиться на разговоре со старейшинами вдруг оказалось крайне сложно. — Мизукаге, несомненно, попросит данные о генетических изменениях, — продолжал Хомура. — И, скорее всего, именно тех, что затрагивают способности глаз. — И что? — пожал плечами Какаши. — В любом случае, полностью повторить способности Шарингана или Бьякугана невозможно, все известные попытки провалились. Ладонь медленно заскользила вверх. — Я как раз говорю про неизвестные, — чуть поджал губы старик, а потом пристально посмотрел в глаза Хокаге. — Или про очень известные, но трудноповторимые. — Хм, — попытался помрачнеть Какаши, понимая, что старейшина намекает на его бывший Шаринган, но в голове была только одна мысль: где собирается остановиться эта нахалка? И собирается ли вообще? — Если бы что-то получилось, то мы бы уже были в курсе. А чтобы пересадить Шаринган, сначала придется выколупать его из Саске. Других глаз представителей клана больше нет. Он резко сжал колени, на грани слышимости уловив раздраженный вздох девушки, а потом едва не вскрикнул — Мей больно ущипнула его за бедро. — Учиха Саске не всесилен, — подала голос Кохару. — Его вполне могут подчинить другие деревни. — Не думаю, — процедил Какаши, больше занятый подстольной борьбой за собственные колени, чем судьбой бывшего ученика. — Саске больше не позволит никому навязывать свое мнение, — вклинился в разговор Шикамару. — И вряд ли в нашем мире найдется кто-то уровня Мадары. А с другими противниками Учиха справится легко. — Согласен, — выдохнул Хокаге, сдаваясь на милость победительницы, поскольку Кохару уже начала на него подозрительно коситься, да и юный гений тоже удивленно хмурил брови. — Так чего вы хотите? — Чтобы вы обменяли часть исследований на данные о пересадках глаз в Тумане, — сухо ответила старуха. — Этот бывший телохранитель Мизукаге, Ао, явно украл Бьякуган, и наверняка есть другие не столь удачные эксперименты. — Я обязательно поговорю с ней об этом, — кивнул Какаши, сохраняя невозмутимое выражение на лице, а это было почти подвигом, потому что ловкие пальцы Мей только что расстегнули пуговицу на его штанах. — И не продешевите, — поджала губы Кохару. — Эта Мизукаге довольно хитра. Какаши кивнул, задержав дыхание, потому что хитрая Мизукаге потянула вверх край заправленной водолазки, а потом провела кончиками пальцев по самому низу живота. Стиснув зубы и сжав кулаки, он не издал ни звука. — Было бы неплохо узнать их программу подготовки джонинов, — задумчиво произнес Шикамару. — И как проходит их экзамен. Мей тихо фыркнула — ее услышал только Какаши — и убрала руку. Не успел он с облегчением выдохнуть, как ловкие пальцы Мей проникли в один из карманов штанов и принялись расправлять ткань. — Хорошо, — выдавил из себя Хокаге. — Надеюсь, что все получится, — кивнул Хомура. — Мы уходим. Шикамару пропустил стариков вперед, а у самой двери обеспокоенно обернулся, оглядывая стиснутые кулаки Хокаге, напряженное выражение глаз и каплю пота, стекающую по виску. — Вам плохо? — все-таки спросил парень, держась за ручку двери. — Мне хорошо-о, — криво улыбнулся Какаши, из последних сил удерживая ровный тон. — Иди… иди уже. Озадаченный мастер теней вышел в коридор, не смея нарушить почти прямой приказ. Как только за ним закрылась дверь, Какаши со стоном отодвинулся от стола и рывком вытащил оттуда смеющуюся Мизукаге. — Я не знаю, что сейчас с тобой сделаю! — грозно прорычал мужчина, чуть не опрокидывая Мей на столешницу. — Не знаешь? — насмешливо переспросила она, поднимая одну бровь. — А я думала, что ты не новичок в этих делах. — Ну все! — рявкнул он, стаскивая с лица маску. — Сама напросилась! Какаши впился в губы Мизукаге, сжимая в кулаке рыжие волосы. Все его размышления о разумности, о последствиях, о правильности просто сгорели в огне одного единственного желания. Желания заставить ее кричать, задыхаться, шептать его имя. И прямо сейчас, в эту секунду, на этом самом столе. И пусть старейшины ушли недалеко, пусть Шикамару, скорее всего, что-то услышит и до чего-то додумается, пусть пораженная до глубины души охрана из АНБУ, которых никто со службы не отпускал, еще долго будет коситься на своего Хокаге. Это неважно. Главное — женщина в его руках. И переговоры, которые закончились весьма неожиданно, но довольно плодотворно.