Умиротворение

Мама время от времени спрашивает, как у него дела, как у них дела, и Крис каждый раз отвечает неизменной улыбкой. У них дела просто отлично, да, конечно, как и в любой паре время от времени возникают свои сложности, но это ерунда, ничего такого, с чем было бы нельзя справиться. Наверное, это не самый успокаивающий ответ, но мама знает, что расспрашивать о подробностях бесполезно – Крис всегда был очень упрямым, и если он о чем-то не хочет говорить, он не скажет, с какой стороны ни заходи. А, судя по тому, что он до сих пор ни разу не привел своего парня в дом, все-таки дела обстоят не так хорошо, как он пытается показать, думает мама, и ей тревожно за сына. Скотт тоже время от времени интересуется, но ему Крис почему-то рассказывает еще меньше, как будто избегает этой темы, хотя в самом начале, когда только сошелся с Себастьяном, буквально заваливал вопросами и восторженными россказнями о том, какой его парень чудесный, красивый, смешной, ласковый и так далее. А потом в какой-то момент что-то… нет, не перегорело. Скорее, даже наоборот, Скотт видел, насколько более спокойным, умиротворенным выглядел теперь брат. Счастливым. И абсолютно не расположенным делиться секретом своего внезапного благополучия. Все это вызывало и любопытство, и легкое беспокойство, но Скотт держал себя в руках и с расспросами не приставал, зная, как ревностно способен Крис защищать свою внутреннюю территорию. Никакое любопытство не стоило испорченных отношений. Единственным человеком, кто был в курсе происходящего, оказался, конечно же, Себастьян. И, если бы его спросили, что происходит с Крисом, он, наверное, растерялся бы и не знал, что ответить. Потому что с его точки зрения с Крисом не происходило ничего необычного, все было как всегда, разве что в последние месяцы немного поменялось их привычное сексуальное взаимодействие, сменились акценты, но... это ведь точно не то, о чем рассказывают за завтраком? Кстати говоря, во время одного завтрака это и началось. Они не виделись больше двух недель, и Себастьян, уже разбалованный регулярным сексом, под конец разлуки уже потихоньку начинал изводиться. К тому же, в результате Крис приехал не вечером, как предполагалось, а почти под утро, и сразу же завалился спать, так что за завтраком Себастьян был не просто неудовлетворен, но и зол. А Крис, не успевший толком выспаться, дремал прямо над тарелкой с остывающей яичницей. Физиономия у него была такая сонная и трогательная, как у щеночка, что Себастьян даже ненадолго перестал злиться. Но трахаться хотелось нечеловечески, а, учитывая, что в тот день уже ему самому предстояло отправляться по делам, шанс на что-то, кроме своей руки, стремительно таял. – Кажется, ты не скучал, – сказал наконец Себастьян, и Крис вздрогнул, просыпаясь. – Почему не скучал, – пробормотал он, протирая ладонью глаза. – Еще как скучал. – Я к тому, что через полчаса мне уезжать и, знаешь, мне придется очень постараться, чтобы не завалить какую-нибудь первую встречную красотку или даже не красотку, Господи, похуй, хоть Сэма-с-булочкой, он давно намекает, так вот сегодня я его трахну наконец, потому что яйца нафиг звенят. – Себастьян шумно выдохнул и добавил. – Я тебя просто предупреждаю. Крис поморгал, в его глазах появилось больше осмысленности. – Сэм-с-булочкой? – вяло переспросил он. – Да ты шутишь. Он же мудак. – Мудак, – кивнул Себастьян. – Но если я сегодня кого-нибудь не трахну, то взорвусь. Крис еще раз медленно моргнул и покачал головой. – Ну нет. Так никуда не годится. Этот козел потом от тебя не отстанет. – Не отстанет, – печально подтвердил Себастьян. – Иди сюда, – Крис решительно отодвинулся от стола вместе со стулом, при этом едва с него не свалившись. – Давай, давай. Заинтригованный, Себастьян поднялся и подошел вплотную. А Крис сонно улыбнулся и откинулся затылком на холодильник, провел горячими даже сквозь домашние брюки ладонями по бедрам, притянул к себе за задницу. – Лучше трахни меня, чем этого уебка, – пробормотал Крис, облизываясь, и с готовностью приоткрыл рот, приглашая. – Ну ты придурок, – фыркнул Себастьян. Это было смешно, мило и почему-то действительно возбуждало. Хотя его сейчас уже все подряд возбуждало. – Не тяни, – посоветовал Крис, закрывая глаза. – А то я засну. – Спи, – легко согласился Себастьян, высвобождая из-под широкой резинки почти твердый член, провел ладонью по шершавой щеке Криса, нажал большим пальцем на нижнюю губу, заставляя открыть рот шире… Не удержался и потрогал внутри – мокро, мягко и горячо, даже в ушах застучало от предвкушения, и Себастьян, не долго думая, толкнулся в приоткрытый рот. Сначала неглубоко, потерся головкой о нежную изнанку щеки, скользнул по языку, глядя, как расслабленные губы Криса почти невесомо обхватывают ствол. А потом – дальше, глубже, туда, где Крис был такой восхитительно тесный и скользкий. Себастьян двигался, не встречая сопротивления, то выходя и позволяя Крису вдохнуть, то вталкиваясь в самое горло и наслаждаясь судорожными сокращениями вокруг члена. Что-то было удивительно горячее в том, что Крис, хоть уже и не спал, но ничего не делал сам, только истекал слюной и позволял трахать себя так, как Себастьяну хочется. Крис смотрел на него со странным выражением, покрасневший от нехватки воздуха, с мокрым подбородком и слезами в глазах, которые он время от времени смаргивал, когда Себастьян вынимал из него член и позволял откашляться и отдышаться. Наверное, если бы Крис хоть как-то протестующее дернулся, хотя бы промычал, сделал хоть одно движение, Себастьян бы тут же перестал или хотя бы попытался сделать процесс менее дискомфортным. Но тот послушно раскрывался и подставлялся, терпел, под конец даже снова закрыл глаза, совершенно расслабляясь, и эта его покорность и пассивность странным образом заводила и подстегивала, понуждала еще грубее и жестче трахать подставленную глотку. – Хорошо… – пробормотал Себастьян, придерживая его за затылок и вталкиваясь до упора, чувствуя, как поджимаются яйца и сладко ноет в паху. Горло Криса мелко сжималось, лаская и доводя до грани, как самый лучший мастурбатор, который только можно себе представить. И, кончая, Себастьян медленно выскользнул почти к самым открытым, натертым, ярким губам, оставляя белесые капли на подставленном языке, на подбородке. С тихим стоном потрепал Криса по волосам и, по странному наитию, напоследок провел головкой члена по щеке, обтирая слюну и сперму. Крис судорожно выдохнул и облизнулся, не сводя с него глаз, и только теперь Себастьян заметил, что у того самого стоит так, что только орехи колоть. – А тебе понравилось, – глубокомысленно заметил Себастьян, еще немного одуревший от оргазма. – Извини, но мне уже пора. – Иди, – хрипло выдохнул Крис, неожиданно зевнул и болезненно поморщился, трогая пальцами трещинку в уголке губ. – Я подожду до вечера. – Это было круто, – сказал Себастьян на всякий случай. – Просто улет. У тебя настоящий талант. – У меня настоящий стояк, – проворчал Крис ему вслед, было слышно, как он стукнулся затылком о дверцу холодильника и с тихим стоном выдохнул. Себастьян весь день не мог сосредоточиться на делах, вроде бы он куда-то ходил, с кем-то встречался, о чем-то договаривался и расписывался в каких-то бумагах. Вроде бы это все было чрезвычайно важно, но на самом деле до самого вечера он думал только о том, что дома его ждет Крис. И, интересно, как он сейчас себя чувствует. И как придется расплачиваться за утренний кайф. И получится ли еще когда-нибудь его развести на что-то подобное, было бы классно. Домой он вернулся уже только к ночи и совершенно взвинченным от постоянного возбуждения. В квартире было тихо, свет везде выключен, только из-под двери спальни пробивалась тусклая желтая полоска от ночника. Немного разочарованный, Себастьян аккуратно, чтобы не греметь, прошел на кухню, в полной темноте вытащил из холодильника пару холодных сосисок и сожрал, закусывая яблоком, сходил в ванную и тщательно вымылся. Однако, когда он наконец осторожно приоткрыл дверь в спальню, выяснилось, что Крис вовсе не спит, а полулежит в кровати с ноутбуком, в очках на носу… и с явственно топорщащимся над пахом покрывалом. – Привет, – сказал Себастьян, глядя на него во все глаза. – Наконец-то, – вздохнул Крис, закрыл ноутбук и снял очки, моргая и морщась. – Я уже думал, ты до утра застрял. – Я же не ты, – привычно огрызнулся Себастьян, но тут же замер, осененный догадкой. – Ты что, так с утра и не спустил? Крис молча пожал плечами. – Ты псих? Хочешь, чтоб у тебя член отвалился? – Он поднялся только когда ты зашел, – успокоил его Крис с каким-то непонятным смешком. – Кажется, он вообще стоит только в твоем присутствии. – Лестно, – усмехнулся Себастьян, быстро раздеваясь и не отводя от Криса глаз. – Ну что, ты придумал, чего хочешь взамен на утренний отсос? – Я бы не назвал это отсосом, – философски заметил Крис, отправляя ноутбук на прикроватный столик. – Грубо говоря, это был отличный горлотрах. – Такого слова нет, – Себастьян скользнул под одеяло, прижимаясь, скользя рукой вдоль горячего бока Криса. – Горлотрах, значит, есть, а слова нет… – пробормотал Крис, замирая и только напряженно следя за Себастьяном. Тот положил ладонь ему на грудь, с силой проводя вниз, нажал на живот, и Крис выдохнул, дрожа и закрывая глаза. И только в этот момент у Себастьяна что-то щелкнуло в голове, и он тут же решил проверить свою догадку. – Перевернись, – сказал он тихо, и не сдержал широкой ухмылки, когда Крис быстро и безропотно подчинился. – На колени, голову вниз. Это было… внезапно, но чертовски приятно. Он погладил Криса по прогнутой пояснице и перебрался назад, вставая на колени между раздвинутых бедер. Дырка была явно смазана и блестела в тусклом свете. Себастьян положил ладони на ягодицы, стискивая их, с силой провел большими пальцами прямо рядом с отверстием, глядя, как оно сжимается и расслабляется снова, выпуская изнутри прозрачную капельку смазки. Член от этого зрелища встал сразу и накрепко, и Себастьян, долго не раздумывая, медленно и сладко втиснулся в предложенную задницу сразу целиком, застонав от того, как туго и плотно Крис его обхватывает. Наверное, нужно было бы подождать и дать заднице привыкнуть, но Крис совершенно не зажимался и ощущался полностью готовым и раскрытым, будто весь день, пока Себастьяна не было, растягивал себя и смазывал, чтобы подставиться по первому требованию. От этой мысли даже в груди закололо, и Себастьян тихонько зарычал, жестко вбиваясь в Криса короткими толчками. На этот раз Крис уже не был так безучастен. Он не сопротивлялся и не двигался навстречу, просто позволяя себя иметь, но теперь он глухо и мучительно стонал, обтираясь лицом о моментально сбившуюся простыню, вздрагивал и тихо всхлипывал от особенно резких и точных ударов внутрь. Руки, однако, он держал при себе, даже не пытаясь коснуться собственного члена. Себастьян с незнакомым острым удовольствием смотрел на его широкую спину, бугрящиеся мышцы, сдвинутые лопатки и мокрый ежик волос на затылке. Мял ладонями задницу, время от времени выходя из Криса полностью и глядя, как из раскрытой дырки течет на яйца. Сколько же он налил в себя смазки, так хорошо, так горячо, мокро и скользко, и хочется продолжать до бесконечности, если бы только получилось... Себастьян запрокинул голову, кусая губу и выплескиваясь долгими судорожными толчками внутрь. Когда он немного пришел в себя, Крис все так же тяжело дышал, дрожа и постанывая, но не двигался. Себастьян вынул опадающий член, как завороженный глядя, как сперма сочится из припухшего раскрытого отверстия. Не удержавшись, он засунул внутрь оба указательных пальца и растянул в стороны, наклонился и лизнул в самую дырку, собирая собственный вкус с гладкой растянутой кожицы. Крис под ним дернулся и тихо вскрикнул, и Себастьян отпустил его, падая рядом на спину. И смотрел, как тот наконец тянется к себе между ног, как мучительно резко дрочит, скуля сквозь зубы, упершись лбом в предплечье. Как кончает, содрогаясь всем телом, и наконец-то расслабляется, растекается по постели, опускаясь на живот. – Ты псих, Крис, – сказал Себастьян слабым голосом. – Но это пиздец как круто. Крис, мокрый от пота, взмыленный и измученный, довольно улыбнулся ему, укладываясь щекой на ладонь, как делают маленькие дети. – Повторим? – предложил он так, как раньше предлагал заказать пиццу или взять по пиву. Вот только секс он еще никогда так легко не предлагал, с сексом у Криса всегда были какие-то заморочки, его каждый раз приходилось чуть ли не уговаривать и уламывать заново… Каждый раз, но не сегодня. – Повторим, – кивнул Себастьян. – Держи задницу и рот наготове. На самом деле Себастьян тогда пошутил. Почти пошутил. Но вот Крис к таким шуткам был не склонен. Они не просто повторили, теперь секс такого рода между ними стал чуть ли не единственным, и как Себастьян ни старался убедить себя, что это не особо здорово, и вообще, а как же обнимашки и поцелуйчики? а прочая романтическая чепуха?.. но он почему-то по этой чепухе совсем не скучал. А даже наоборот, чем дальше, тем больше втягивался, распробовав то, что Крис ему предлагал. Теперь у него был секс в любой момент, как только приспичило. Дома, на работе, если позволяли графики, в баре после работы, в торговом центре во время похода за покупками, на глухой тропинке парка – Крис по первому слову становился на колени и открывал рот; расстегивал джинсы и прогибался, выставляя всегда смазанную и готовую дырку; садился или ложился где придется, выпуская из ширинки стоящий член. И Себастьян трахал его или трахал им себя в зависимости от настроения. Иногда долго и медленно, наслаждаясь каждым моментом в горячем обволакивающем нутре. Иногда быстро и грязно, лишь бы спустить. Иногда и на это не было времени или возможности, и тогда Себастьян просто засовывал руку Крису в джинсы сзади и трогал, мял, трахал его пальцами до одури, пока того колотить не начинало. Это вообще было приятно – доводить Криса до одури, а на него все эти заходы действовали совершенно магическим образом. Он давал себя трахать членом, рукой, фаллоимитатором, любой вещью, подвернувшейся Себастьяну под руку. Если ему и было больно, Крис этого не показывал, с одинаковой покорностью принимая в себя и палец, и огромный дилдо, больше похожий на огнетушитель. И исправно кончал каждый раз, как Себастьян позволял ему это сделать. Или не кончал столько, сколько потребуется, кусая губы и царапая короткими ногтями обивку дивана, пока Себастьян самозабвенно прыгал на его члене, надрачивая себя изнутри. Как будто это было делом принципа: сначала удовлетворить Себастьяна, и только потом получить передышку самому. Очень похоже на правду. Принципиальный Крис Эванс. Затраханный до умопомрачения Крис Эванс, которого больше не дергает ни от внезапных папарацци, ни от толп поклонников, ни от неудобных вопросов журналистов, ни от собственных загадочных заскоков. Выебанный во все щели Крис Эванс, у которого просто не остается сил реагировать на что-то кроме члена Себастьяна в своей глотке или заднице. Чудесная картина, по своей умиротворенности способная дать фору пасторальным рисункам из «Сторожевой башни»… – Мама опять звонила, – сказал Крис как-то за очередным завтраком. – Снова спрашивала о тебе. Хочет пригласить нас на ужин в День Благодарения. – Это который раз она уже? – спросил Себастьян, задумчиво жуя тост. – Пятый? Надо идти, кажется, она уже невесть что обо мне думает. Страшное чудовище, захомутавшее ее сына. – Почему сразу ты – чудовище? – возразил Крис. – Может, это я. Синяя Борода. Или еще что-нибудь. Держу тебя в подвале в цепях для удовлетворения собственных извращенных нужд… Себастьян рассмеялся. – Да, похоже. Но если так, то у меня уже давно выработался устойчивый стокгольмский синдром, так что обещаю быть паинькой и не рассказывать о твоих бесчинствах во время пожирания индейки. Он перевел взгляд на не сводящего с него глаз Криса и ухмыльнулся. – Хотя, не могу обещать, что мне не приспичит трахнуть тебя прямо в доме твоей матери. Надеюсь, там полно укромных уголков, где нас никто не застукает. Крис пожал плечами, улыбаясь. Луч солнца из кухонного окна скользнул по его скулам, высвечивая неожиданно яркие веснушки, запутался в пушистых ресницах, блеснул прозрачной синевой в глазах. – После пубертата Скотта мои родственники достигли новой ступени дзена, так что… Себастьян молча поднялся и шагнул к нему, привычно расстегивая ширинку одной рукой, а другой подхватывая Криса под затылок. – Открой рот, – сказал он коротко, чувствуя, как в груди колет от восхищения, желания и чего-то еще, большого и почти болезненного. Крис снова улыбнулся и, облизнув сухие губы, с готовностью подчинился, принимая сразу в горло, до конца.