Разговоры

Все началось в обычный рабочий понедельник, когда и в коридорах, и в павильоне кофе пахло так, что можно словить гипертонию, просто подышав, а у шатающихся там и тут людей были такие лица, будто бы они рыбки, только что вынутые из аквариума. У всех, кроме Криса Эванса, конечно. У Эванса лицо было как всегда: не очень понятно, то ли он настолько рад тебя видеть, что прямо сейчас кинется обниматься, то ли подозревает тебя в попытке захватить мир и все печеньки Oreo со стола с едой. Слава богу, на этот раз все ограничилось громогласным: «Ооо, доброе утро, Себ! Отлично выглядишь! Бухал на выходных?», пожатием руки и хлопком по плечу, и Себастьян был отпущен к своему гримировальному столику. – Что ты так рано? – без особого интереса спросил Себастьян, механически стягивая с себя куртку, майку и джинсы – большая часть его грима наносилась одновременно с влезанием в чертов испанский сапожок, так что он предпочитал сразу оставаться в одних трусах. – Пришел тебя морально поддержать, – не моргнув глазом, соврал Эванс и ухмыльнулся. Себастьян кивнул, усаживаясь в свое кресло и закрывая глаза, расслабляясь под уверенными касаниями гримера. Не хочет говорить, и не надо. Хочет нависать и пялиться – пожалуйста. Хочет… Хотя, нет. Себастьян приоткрыл один глаз – Эванс дружелюбно его разглядывал, совсем не стесняясь, и едва ли хвостом не вилял от желания что-то сказать. Себастьян вопросительно приподнял бровь. – Что это у тебя на шее? – тут же подал голос Эванс и для пущей доходчивости показал рукой с зажатым в ней стаканчиком кофе. Себастьян открыл второй глаз. – Засос, – ответил он отстраненно. Эванс разулыбался еще шире. – Ничего себе. Мощные челюсти у твоей девчонки. – Это не девчонка, – так же ровно сказал Себастьян. Гример еле слышно хрюкнул, а в глазах Эванса мелькнуло знакомое выражение. Так мужчины обычно смотрят на попадающих в поле зрения привлекательных женщин – это даже не оценка и уж точно не демонстрация намерений, просто внутренняя отметка: эта – да. Ее при случае было бы можно. – Парень, значит, – все так же улыбаясь, сказал Эванс. – Парень, – подтвердил Себастьян и снова закрыл глаза. На него тоже время от времени так смотрели, помечая, внося в списки потенциальных партнеров, автоматически, на всякий случай – но он никогда не думал, что когда-нибудь на него будет так смотреть Крис Эванс. Крис Капитан Америка Эванс. Коллега Крис Эванс. Гетеросексуальный, как юношеская христианская организация, Крис Эванс. Еу. – Хорошо, что с твоим костюмом тебе не надо шею замазывать, – сказал Эванс. – Каждый раз этому радуюсь, – подал наконец голос гример, и Себастьяну стоило большого труда сохранить невозмутимое выражение лица и не расхохотаться. Зато Эванс, наконец, отстал и куда-то убрел вместе со своим кофе. Но зря Себастьян надеялся, что на этом все и закончится, потому что после съемок разговор пошел по кругу. – Ничего себе, – фальшиво изумился Эванс, – твой засос, кажется, еще ярче стал! И больше! Ты его обновил, что ли? – Ну, учитывая, что на площадке я был в достаточной близости только с тобой, – пожал плечами Себастьян, лениво оттирая руку спиртовой салфеткой. – Если его кто-то обновил, то это ты. То-то ты так подозрительно ко мне притирался все время… Эванс расхохотался и как-то незаметно подсел поближе. – Слушай, это, конечно, не мое дело, – начал было Эванс, но Себастьян его перебил, решительно кивая. – Не твое. – Но мне интересно, – ничуть не смутившись, улыбнулся Эванс. – Судя по расположению, тебя кусали… ну… со спины, да? Себастьян даже замер от такой наглости и поднял на него глаза. – Хочешь знать, какую позицию я занимаю в сексе? – вкрадчиво поинтересовался он. Эванс бодро кивнул, не сводя с него неожиданно пристального взгляда. Ах ты, сукин сын. – Ты прав, Шерлок, – расслабленным голосом протянул Себастьян. – В этот раз меня трахали сзади. С легким удовлетворением он отметил, как на шее Эванса дернулся кадык, и мягко улыбнулся, потягиваясь и позволяя глазам замерцать. Будто бы ненароком облизнулся, прикусил нижнюю губу, тут же отпуская. – Джо поставил меня на четвереньки и трахнул так, что до горла достало. Знаешь, у него такой член, как дубинка, я сначала даже боялся, что он меня разворотит нахрен этой своей штукой, но… – Но тебе понравилось, – жестко закончил за него Эванс, как-то очень серьезно глядя. Себастьян улыбнулся так, как улыбался только фотографам – ослепительно и до ушей. – Невероятно. Люблю большие. – Насколько большие? – внезапно нахмурился Эванс, и Себастьян не выдержал и рассмеялся, утыкаясь лицом в ладонь. – Отъебись, Крис, – сказал он наконец, отсмеявшись. Эванс тоже улыбнулся и с едва заметным разочарованием пожал плечами. – Ладно. Но ты занятно рассказываешь, мне понравилось. – Да неужели, – Себастьян поднялся и выкинул салфетку в мусор, принимаясь одеваться. – Найди себе кого-нибудь. – Может быть, я уже нашел? – бросил Эванс, но Себастьян не успел обернуться, чтобы на него посмотреть, – дверь гримерки хлопнула, закрываясь за Эвансом. – Да неужели, – пробормотал себе под нос Себастьян еще раз. Какое-то странное ощущение ныло и трепетало внутри, под самыми ребрами. Беспокойство? Интерес? Азарт?.. – Горло болит? – сочувственно спросил Эванс через день, когда Себастьян неожиданно закашлялся в перерыве между дублями. – Ага, – просипел тот, стараясь не сморгнуть выступившие слезы, чтобы не протек грим. – Болит. Натер. У Эванса смешно дрогнули губы и тут же потемнели глаза, у Себастьяна даже першить в горле перестало. Он глубоко, насколько позволял панцирь костюма, вздохнул и облизнул пересохшие губы. – Твоему Джо повезло, – с непонятным выражением заметил Эванс, и Себастьян согласно кивнул. – Тоже так думаю. Эванс уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но к Себастьяну уже подошла парикмахерша и с сосредоточенным видом принялась поправлять художественно растрепанные пряди. Следующий заход случился в пятницу и, стыдно признаться, спровоцировал его уже сам Себастьян. Ему было интересно. Его подстегивала вечная вожжа под хвостом, заставляющая нарываться и испытывать окружающих на прочность, так что на предложение Эванса сходить куда-нибудь выпить он ответил моментальным согласием. И обворожительно улыбнулся для гарантии, что рыбка не сорвется с крючка. И вот там, в шумном и тускло освещенном пабе за третьей по счету пинтой пива он наконец дал себе оттянуться и отыграться за все идиотские крисовы шуточки, подначки и приколы, за все три года знакомства, когда Эванс и в сторону его не глядел, только здоровался по утрам и прощался после работы. Это была почти месть, и Себастьян чувствовал себя так, как могла бы чувствовать себя красивая девушка, над которой все ее неуклюжее и прыщавое отрочество издевались одноклассники. – А больше всего, – говорил он с придыханием, пьяно растягивая слова, – больше всего мне нравится, когда он вставляет в меня пальцы, по одному, знаешь… Сначала один, потом второй… по текущей и хлюпающей смазке… пока не засунет всю руку. Ощущение такое, будто… ох, даже не знаю. То ли умрешь сейчас, то ли кончишь, даже не касаясь… Как будто в тебя засунули хренов Мьёльнир… – Мьёльнир? – заворожено переспросил Эванс, и Себастьян кивнул, инстинктивно облизываясь и улыбаясь, придвигаясь еще ближе, почти касаясь плечом плеча. – Как будто молнии, – пробормотал он путано, глядя Эвансу в глаза, и снова облизнулся. – По всему нутру и прямо в член. Это офигенно. А потом он начинает двигаться. Трахать меня… кулаком… До судорог. До тех пор, пока я не начинаю выть в голос и умолять его прекратить... Умолять его не прекращать... Эванс судорожно перевел дыхание, на секунду прикрывая глаза, и Себастьян довольно ухмыльнулся, отодвигаясь обратно. – Кажется, мне хватит, – сказал он решительно и поднялся, Эванс попытался было встать вместе с ним, но Себастьян неожиданно трезво покачал головой. – Я еду домой. Один. И Эванс сел обратно, глядя в спину уходящему Себастьяну. Тот лопатками чувствовал его голодный взгляд и упивался этим ощущением. На тебе. В следующий четверг все повторилось почти так же, только паб был в этот раз ирландским, и на всех экранах одновременно шел соккер. Себастьян рассказывал о том, как его имеет бойфренд, наслаждаясь немного болезненным вниманием Эванса и собственным непроизвольным возбуждением. Грязные разговорчики, избитые приемы, и то, как это действовало на Эванса, было смешно и жалко. Будто бы ему пятнадцать лет и он занимается тем, что просаживает деньги с родительской Визы на задрипанный секс по телефону. О да, мне так хорошо, милый, какой у тебя большой, я вся теку, да, да, вставь в меня, порви меня, ты такой самец… – Тебе правда интересно, Крис? – неожиданно перебил сам себя Себастьян, глядя на Эванса из-под полуопущенных ресниц. – Да, – медленно ответил тот, хмурясь. – Но больше всего мне интересно знаешь, что? Себастьян вопросительно приподнял бровь, откидываясь на спинку стула и непроизвольно напрягаясь. В любой провокации когда-нибудь наступал переломный момент. Момент, когда грань уже перейдена, и сейчас тебя начнут бить, может быть, даже ногами. Обычно Себастьян хорошо чувствовал такие моменты и успевал вовремя слинять, но тут он увлекся и мог проворонить. Скандала совсем не хотелось, в конце концов, им с Эвансом еще неизвестно сколько вместе работать. – Мне интересно, – негромко сказал Эванс, поднимая на Себастьяна жесткий взгляд, – понравится ли тебе такой сценарий. Я беру тебя за волосы и тащу в подсобку бара. Запираю ее на ключ, а тебя ставлю раком прямо на полу. Приспускаю с твоей задницы джинсы – не полностью, только слегка, чтобы открыть дырку – у тебя ведь жадная дырка, да, Себ? И ты мне ее сразу подставишь. И даже попросишь, чтобы я поскорее в тебя что-нибудь засунул… И, нет, я не буду трахать тебя пальцами. Я сразу вставлю в тебя член, чтобы ты почувствовал, а он у меня вряд ли меньше, чем у твоего Джо. И я буду трахать тебя долго и жестко, так, что ты станешь орать, но нам же нельзя мешать людям смотреть футбол, верно? Поэтому я заткну тебе рот рукой. А потом, когда тебе совсем станет невмоготу, я перестану двигаться и отпущу тебя, и ты сам, сам, Себастьян, начнешь насаживаться на меня… Эванс сделал паузу, и Себастьян невольно сглотнул. В паху было тяжело и, черт возьми, сраный секс по телефону, это было горячо, даже не то, что именно Эванс говорил, а как он при этом смотрел: твердо, темно, голодно. Будто бы и вправду сейчас намотает отросшие волосы на кулак, отволочет в угол и выебет до сладкой посторгазменной слабости… – И что будет дальше? – через силу спросил Себастьян. Эванс коротко и как-то мрачно усмехнулся. – А потом я стащу тебя с члена и разверну. И трахну в рот, так трахну, что ты от этого кончишь. Ты ведь любишь, когда тебя ебут в горло. Так, что нечем дышать. Себастьян перевел дыхание и заставил себя улыбнуться. – Занятный сценарий, – сказал он, придвигая к себе уже степлившееся пиво. Эванс посмотрел на него испытующе, но ничего больше не сказал. Они допили пиво, потом Себастьян поднялся, и Эванс встал одновременно с ним. Молча, не касаясь и даже не глядя друг на друга, они дошли до остановки такси, вместе сели на заднее сиденье. Себастьян назвал адрес. Было не так уж и далеко, но все пятнадцать минут пути Себастьяна потряхивало, а шов джинсов больно давил на член, так что когда они наконец выбрались из машины, Себастьян не смог сдержать стона облегчения. И тут же вздрогнул от того, что твердые пальцы жестко ухватили за волосы на затылке. Тихо вскрикнул, когда Эванс дернул его к себе, прижимаясь сзади. И довольно ухмыльнулся, когда Эванс больно и старательно впился в шею ровно там, где пару недель назад красовался засос, с которого все началось.