Кинестетик

Анечка просыпается рано утром... ...потому что не может спать с солнечным светом. Солнечный свет слишком тёплый и освещает пыль, так что всё кажется запертым и завёрнутым в паутину, но паутину уютную и приятную на ощупь. Наверное, Солнце уютно само по себе, так как впитало в себя уют освещённого, тем самым, заперев в цикл, то есть – круг, когда впитываешь освещаемое и отдаёшь когда-то освещённому. Невольно вспоминается, пусть фальшиво, тепло, содержащие яд и смерть, другого солнца, солнца злого и агрессивного, по-хозяйски возвышавшегося над пустыней. Конечно, Анечка не была в пустыне. «Конечно», так как пустынь было мало и денег, к тому же далеко и за гранью привычного, именно – повседневности, которая удовольствие есть и жизнь, так как главная мелочь, порождающая последующие, что вырастают в не мелочи уже, а после и в глобальности, вроде пустыни, но Анечка там не была и пустынное злое солнце было не её солнцем, а чьим-то ещё, далёким, неведомым и, почему-то, очень холодным. На самом деле Анечка не сомневалась в существовании холодных и злых солнц – Анечка была добрым ребёнком, готовым делить и делиться миром, однако ограничивать его, называть своим и любить было проще, и Анечка любила. Анечка хорошо узнала своё Солнце и убедилась, что лицо у него смеющееся, нрав мудрый, а уют оно впитывает и приносит, особенно при контакте с жилищем. Её, Анечнин, дом, естественно, тоже был жилищем. Не всякий дом жилище, но её – разумеется, так как жилище подразумевает жизнь, а этот дом был, бесспорно, жив и светел, потому что жив. А свет, соединяясь по неосторожности с собой же или братом своим, даёт в итоге нечто чистое настолько, что напоминает пустоту, которая центр. Анечка не может спать в центре. Захлебнувшись светом, она просыпается с тихим криком, ибо знает, что исчезнет сейчас, провалится и тогда уже не проснётся. Потому что Центр ненасытен. Он пуст, вечен и раздражён своею пустотой, стремится заполнить её чем-то, не ведая, что что-то тоже часть вечности. По сути, он сидит в себе, ест себя и испражняется в себя же, тем самым ничего не меняя, однако, яро желая поменять, создаёт при этом эмоциональной парадокс, так как в центре не бывает эмоций и желаний – он абсолютно спокоен. Парадоксы пугают Анечку. Впрочем, Анечку всё пугает. В Анечкином мире слишком много слов и ощущений, не обличаемых в слова. В центре они не давят, зато давят возле, подразумевая два пути: остаться в центре навсегда или выйти и попасться им. Коль попадёшься – растерзают, закопают в груде слизистых тканей и вагонов с углём, когда поезд гигантский и уходит в бесконечность, а красные шары прыгают по миниатюрной, застеленной спальниками, комнатке, оставляя трещины на стенах и потолке, не отличимом от стен. Вы должны знать это ощущение, оно похоже на панику, но не паника, оставляет зуд и тяжесть, давит на черепную коробку где-то в районе темени и хочется закричать, как безумец и биться об стену, до того неуютно. Понятие несёт в себе свою противоположность, так свет, впитавший уют, ведёт к центру, впитавшему всё, но оставляющему дискомфорт, после которого, впрочем, очень хорошо, даже прекрасно – никак, когда остается тяжесть, но тяжесть сладкая и пригодная для сна. Таким образом, снова выходит цикл и круг, так как долгий контакт с солнечным светом вынудит тебя вернуться к состоянию сна, с которого ты начал, и ты так и не поживёшь реальностью. Может, конечно, тебе это и не нужно, но нужно Анечке, потому она просыпается рано утром и смотрит, и слушает, и ощущает, так как не может пропустить, но не слишком долго. Слишком долго нельзя – затянешься, переполнишься и исчезнешь, а это противоречит тебе. Тебе нельзя исчезать, слышишь? Тебе будет плохо, когда исчезнешь. Анечка поднималась медленно, прислушиваясь к вечном песне цикад в ушах и ощущая мир, и ей казалось, нет – ей кажется, кажется каждое утро и мгновение, что она уже, уже исчезла и стала одной из пылинок, скопившихся в свете. Анечке казалось, что пыль – это часть света, одна из его материй. Нет, даже не так. Анечка была уверена, что пыль – и есть свет, позже оседающий на пол и мебель. Законсервированный, застывший солнечный свет. А если взять его нежно и разрубить, он освободиться и вернётся на солнце, к его смеющемуся лицу. И по всему поэтому... ...Анечка просыпается рано утром.