Большая пьянка Героев "Темного Дворецкого" :DD

Собрались как то все герои дворецкого в уютном баре (не буду разъяснять, как они там оказались, а не то придется написать об этом целую книгу). Короче придумайте сами, откуда они там, предположим, их всех принесло ветром. И вот сидят они все за столом и пьют кофе. Болтают. Проходит еще несколько часов. Они пьют коктейли. Болтают. Проходит еще некоторое время. Они пьют пиво. Бухают. Через несколько часов. Пьют водку. Поют, бухают, болтают и танцуют на столе. Ну, танцует на столе один только Клод, который пробует пробить чечетку, при этом жонглирует чашками, поет матерную песенку и крутит обруч. Никто ему не аплодирует кроме Алоиса Транси, в носу, у которого две трубочки, которые туда запихнул Сиэль. В результате у пьяного до чертиков Клода не выходит совершить этот длинный порядок действий, и он с грохотом валиться на пол. Аплодируют все. Через еще два часа непрерывной пьянки и пения матерных песенок все меняются местами и…ролями. Себастьян одевает крылышки и грозится очистить мир от скверны, Алоис одевает повязку на глаз, а пьяный в стельку Сиэль временами встает с пола кричит: «О-ле!» и снова падает на пол. Гробовщик насилует скелет, Грелль бензопилу, Танака чашечку с зеленым чаем. Бурная вечеринка заканчивается через три дня непрерывной пьянки и все наконец-то падают на пол и засыпают. Проходит два дня. Никто не подает признаков жизни. Внезапно чья-то рука поднимается вверх. «Я живой!» — сонно кричит Алоис и пытается выбраться из-под кучи «трупов». Он с ужасом обнаруживает, что цвет его волос такой же как и у Грелля. «Что это?» — Он пытается слюнями и платочком оттереть все это от волос. «Это хна…»— слышится умирающий голос жнеца. Грелль поднимается, удивленно смотрит на пьяниц и падает обратно в кучку. «О-ле блеать…» — поднимается Сиэль и потирает свою больную голову. Юный граф пытается схватить стакан с водой и залпом его выпивает. Это оказывается водка. «ААА!» — орет он и начинает выкрикивать матерные слова. От криков юного графа просыпается Себастьян. «Что случилось юный господин…» — дворецкий зевает и смотрит на свои крылышки, которые прикреплены сзади, — «Кто я?» Граф оглядывает кровавый костюм дворецкого и крылышки. «Ты эта…» — пытается вспомнить граф, — «Ты убийственный ангел… как там его?» «Пиру-пи-пиру…» — слышится голос Уилла. «Докуро-чан! Во!» — вспоминает граф и дает дворецкому в руки дубинку с шипами (откуда она там?) Себастьян удивленно смотрит на дубинку. Внезапно просыпается Грелль и тут же засыпает от резкого удара этой дубинкой. «Работает…» — прошептал Себастьян и ударил жнеца еще раз. «Себастьян, ты, что снова пьян?» — Сиэль удивленно смотрит на своего дворецкого. Себастьян лыбит жало (ну что ему еще делать) и отвечает отрицательно. «Тогда скажи наше название на японском!» — сказал граф и взмахнул рукой. «Вы чего граф?» — Себастьян негодуэ, — «Я его и трезвым выговорить не могу!» Граф качает головой и пытается встать. «Ау…» — граф чувствует, что болит его пятая точка, — «Да что же было вчера…э…или когда там …» Внезапно до Сиэля доходит, почему у него может болеть пятая точка, вернее в голове всплывают мутные воспоминания. «ААА!!!!» — он вскакивает, — «Зачем же надо было столько бухать…» Он осматривает помещение, где они находятся. Сиэль в ужасе стоит, не прикрывая рта. «Почему вокруг одни угли…и где…где все стены?» «Так Бард тоже с нами бухал… а ты не знаешь нашего искусствоведа?» — отвечает ему новоиспеченный «Докуро-чан». Из горы пьяниц слышится хриплый бас: «Кулинария это искусство, а искусство это взрыв…» «Во!» — дворецкий допивает мутное содержимое стоявшего рядом стакана и снова засыпает. Юный граф Транси в это время пытался найти свои шорты и чулки, да, и наконец понять, почему на нем чей-то корсет и юбка. Из сонной толпы слышались сопения, гудения, чей-то непрерывный храп и напевание опенинга второго сезона. (Хотя временами слышались слова «Лакримозы») Обнаружил Алоис свои любимые шортики на Уилле, который никак не хотел их отдавать. «Ой, бурная у нас была пьянка…» — наконец проснулся Рональд Нокс и сладко зевнул, — «А где моя газонокосилка?» «Там же где и секатор Уилла и пила Грелля», — умывавшийся рассолом Сиэль указал в сторону. В той стороне стоял огромный мотоцикл. «Что это такое?» — Рональд встал и оглядел странное чудо машиностроения. «А вот вы во время пьянки соорудили!» — сказал граф и выпил огуречный рассол. Прошло несколько минут, и еще одно тело в кучке стало подавать признаки жизни. Из пьяной компании поднялась одна тушка. Эта несравненно узнаваемая тушка с соломенной шляпой принадлежала Лиззи (о да похоже Финни сделал ей «чудесный» подарок). Она протерла глаза и ужаснулась, увидев, что ее волосы красного цвета. Алоис на нее взглянул и хмыкнул: «Да похоже Грелль стал у нас законодателем мод!» Элизабет расплакалась и закричала: «Что это?» Из той же пьяной компании послышался голос: «хна…» Элизабет внезапно встает и снова садиться, крича и матеря всех вокруг: «Где моя юбка блеать?» Внезапно вскакивает юный граф Транси и кидает в ее сторону юбку с пышными бантами. Невеста Сиэля быстро натягивает юбку и даже боится задуматься о том, как она оказалась у графа. Наконец измученная юбкой Лиззи снова засыпает. Из кучи слышится храп Алоиса, который так и не смог стянуть с Уилла свои чулочки и шортики. Рональд заснул на мотоцикле. Сиэль допил огуречный рассол, вздохнул и лег спать. А из кучки спящих пьяниц доносился храп, сопение, и усталое: «хо-хо-хо».