Не в ее вкусе.

Воссоединение после разлуки длиною в два года было не просто счастливым и долгожданным. Оно стало чем-то особенным и очень-очень ценным. На языке каждого остался привкус горечи: каждый из них многое пережил за это время. Но даже несмотря на все мысли и переживания, они смогли пройти это испытание и выйти практически сухими и чистыми (не считая, естественно, капитана, нашумевшего во время событий, произошедших на Маринфорде). А дальше было уже не важно, что ждет их впереди. Не важно, насколько страшен этот Новый Мир, которого все так боятся – их было не остановить. Несмотря на сложно, а точнее даже страшно сложившуюся ситуацию на Острове Рыболюдей, они, как и всегда ранее, справились с поставленной задачей: не дать Ходи Джонсу и его приспешникам превратить это место в сущий Ад. Прошло два года, но никто из них не терял времени зря: каждый из них стал сильнее. Нами наблюдала за своими накама, иногда непроизвольно раскрывая от удивления рот. Нет, она и сама не осталась стоять на месте в развитии своих сил и изучении науки о погоде, но то, что она видела, поражало ее. Она восхищалась своими друзьями. Но еще больше она восхищалась тем, что, даже невзирая на такую долгую разлуку, они не разучились работать сообща. Их дружба не ослабла, их тесная связь не дала слабину. Они все еще нуждались друг в друге, как самые близкие люди. Как накама. Но она и думать не смела, что кто-то из этих ребят воспринимал ее кем-то… большим?! После того, как их пути с Лили и ее отцом разошлись, Усопп начал вести себя так, словно его подменили. И никто, кроме Нами, понятия не имел, что произошло с их снайпером. Когда парень попросил ее ненадолго остаться вместе с ним в его мастерской, а точнее в его «фабрике Усоппа», перед тем, как она отправится спать, она и не думала, что столкнется с признанием. Честно говоря, она рассчитывала на какой-нибудь обыденный разговор о том, как она усовершенствовала свои способности и все ли в порядке с Клима-Тактом. Оказавшись наедине со снайпером и вертящимися в голове словами «ты мне нравишься», она не знала, как вести себя, именно поэтому не придумала ничего лучше, чем на ходу сочинить байку о том, что когда-то давно она поклялась, мол не будет мешать своей мечте глупыми чувствами и играми в любовь. Что подумает обо всем этом только тогда, когда карта мира ее мечты будет готова. Не то, чтобы Усопп ей не нравился, однако, как показалось ей на тот момент, он был не в ее вкусе. Хотя, вряд ли кто-то на этом корабле вообще был в ее вкусе. Глупо с ее стороны было верить словам о том, что все в порядке, так как дальше стало ясно, что ничего вообще не в порядке. Их вечно веселый, иногда ведущий себя, словно дурачок, великий капитан Усопп превратился в… Зоро. Вечно хмурого и немногословного типа, которого все обходят стороной. И не сказать, что остальных членов команды это радовало. Чем только не пытались его взбодрить: супер крутыми и навороченными штучками в стиле Фрэнки, музыкой, едой, выпивкой, даже оторванным от сердца куском мяса – ничего не выходило. И Нами уже почти была готова сознаться в том, что все происходящее с их снайпером – ее вина, в момент, когда Чоппер предложил другу в десятый раз провести обследование. Но жаркий и вызывающий мурашки по всему телу остров, который совершенно не привлекал Кошку Воровку, в буквальном смысле стал ее спасательным кругом. По прибытию на Панк Хазард все и вовсе позабыли о странном состоянии снайпера, который только и делал, что паниковал и умолял оставить его на корабле. А чем дальше развивались события, тем меньше времени оставалось об этом вспоминать. Пытаясь вывести детей из этой ужасной лаборатории, они терялись раз за разом. Кто-то сказал пойти налево, но, как оказалось, надо было идти направо. Кто-то из детей вспомнил, что его вели по этому коридору, хотя на самом деле оказалось, что по другому. С момента их отбытия из бисквитной комнаты прошло десять минут перед тем, как дети начали плакать, что устали, пятнадцать минут перед тем, как Санджи с Фрэнки нагнали их, и двадцать минут перед тем, как Нами увидела вдалеке еще нескольких ребят из своей команды. Но радоваться долго ей не позволили: чем ближе они приближались, тем лучше она понимала, что один из них не принадлежит к команде, но кажется ей до безумия знакомым. Как и всегда, оставляя, судя по всему, противника на Зоро, Усопп схватил Робин за руку и побежал навстречу накама со сбежавшими детьми. Последнее, кажется, что видела девушка – это то, как взгляд стоящего перед мечником парня переметнулся с него на сбежавшую компашку, и то, как его губы шевелятся, словно в замедленной съемке. И после этого она провалилась куда-то во тьму. Вокруг не было ничего, лишь сплошное черное пятно, а в ушах стоял непонятный шум. Но уже через пару секунд она раскрыла глаза и увидела перед собой все тот же заснеженный остров, тех же детей… Однако что-то было не так. Достаточно много времени ушло у нее на то, чтобы понять, что Усопп держит за руку не ее, а Робин, в теле которой она оказалась. Трафальгару Ло – как напомнили ей позже – неплохо удалось отвлечь их внимание для того, чтобы скрыться, оставшись не причастным к так и не случившейся битве. Смена тел. Очень смешно. Как оказалось позже, держал ее за руку не Усопп, а Зоро. Усопп же оказался в теле Санджи, а Робин, чье место девушка так удачно украла, оказалась мечником-качком, чему, кажется, была не то, чтобы рада, но причину посмеяться она нашла. Для того, чтобы понять, кто оказался в ее бедном и несчастном теле, много ума было не нужно, стоило лишь раз взглянуть на то, как эта рыжеволосая бестия истекает кровью со словами «твою мать, у меня сиськи!». Честно говоря, второй по счету причиной после детей, по которой Нами как можно скорее хотела разобраться со всем этим – это мысль о том, что может сейчас делать Санджи с ее телом, пока она не видит. Естественно, эта проблема находилась за стеклом, запотевшим под напором всех проблем с Цезарем и детьми, однако иногда вспоминать об этом ей, все же, приходилось. Если так подумать, она вообще не рассчитывала, что так просто сможет вернуть все на свои места, однако альянс с пиратами сердца оказался очень даже кстати. Черт дернул их разделиться именно перед тем, как Трафальгар согласился вернуть им их собственные тела. И почему из них четверых повезло только Робин? Всем остальным же – Нами, Чопперу и Усоппу – радоваться было нечему. Чоппер оказался эро-коком, Нами киборгом, а Усопп… Хотя, кому-кому, а носатому жаловаться в теле Зоро было вообще грехом, но он этого, в общем-то, и не делал. Пришлось жить и дальше, чувствуя себя не в своей тарелке. Правда, в этот раз все стало еще хуже: оказавшись в женском теле, пусть и не в своем, она не испытывала такого ужасного дискомфорта, как в этой металлической бочке. Выбраться из нее хотелось неописуемо сильно, а потому, когда все закончилось, она самой первой вспомнила о том, что вообще-то можно было бы и сделать так, как было. Смешно складывая свои огромные «ручки» на груди, девушка требовала у Ло невозможного, а потому он ответил ей тем же: послал привести к ней оставшихся двух, что отсутствовали по непонятным для всех причинам. Но она не отступила, и действительно пошла искать Зоро и Санджи, нагло разгуливающих в их с Усоппом телах. Она обнаружила их довольно быстро: за первым же заворотом мимо здоровенного сугроба, за которым она в дальнейшем и спряталась. Укрыть такую махину, если честно, казалось мало выполнимой задачей, но совершенно случайно заметив, как цепкие руки крепко обнимают талию рыжеволосой девушки, она не смогла сделать еще один шаг вперед. Она не совсем понимала что происходит, да и не очень-то и хотела, если честно. Ведь, если забыть про эту глупую историю с обменом тел, это были Зоро и Санджи. Зоро и Санджи, вечно дерущиеся друг с другом, засыпающее друг друга тоннами оскорблений и попытками любыми способами избавиться от общества ненавистного человека. Наблюдая за этой картиной, она старалась почти не дышать, но в один момент не смогла сдержать эмоций. Когда двое оторвались друг от друга, она заглянула в лицо лже-Усоппа. Пару раз удивленно моргнув, она поняла, что тот улыбается. И даже если в теле не Усопп, улыбка на лице принадлежит именно ему – счастливая и нехарактерно (для мечника) радостная. Она все еще не понимала, что происходит, но развернулась и направилась в обратном направлении, оставляя за собой право сохранить в памяти увиденную лишь на мгновение улыбку снайпера. - Слава богу, что все вернулось на свои места, - радостно сказал Чоппер, запрыгивая на мощное плечо Фрэнки, вызывая недвусмысленное удивление капитана. - Вы правы, Чоппер-сан. Хотя, это было интересное приключение и новый опыт для каждого из нас! – поддержал его Соул Кинг, игнорируя громкое «э?» со стороны Луффи. - Да уж, это, - но Усопп так и не закончил то, что хотел сказать, словив на себе косой взгляд мечника и побоявшись, что за слова, вроде «странно было оказаться качком с травой на голове», он огребет. Нами не принимала участия в разговоре, игнорируя его и больше пребывая где-то в собственном мире. Она не знала, что вводило ее в такое меланхоличное состояние больше: нескончаемый поток мыслей о том, какая она вся из себя ужасная, или же не выходящая из головы улыбка вперемешку с неожиданным признанием короля снайперов. Она отклоняла любые приглашения принять участие в общем веселье ровно до тех пор, пока не поняла: еще немного и все решат, что ее настигла та же тоска, что и Усоппа немного ранее. Но она не хотела ни роботов, ни выпивки, ни мяса, и, уж тем более, ни обследований, повторяющихся по десять раз. Улыбнувшись собственным мыслям, девушка поднялась из-за стола и покинула каюту, выходя на палубу и находя взглядом сидящего на ступеньках напротив горки парня. Изогнув одну бровь, она прикусила краешек губ, пытаясь подавить вырывающуюся улыбку, вызванную непривычной дрожью в груди. «Дура», - подумала она, присаживаясь рядом с Усоппом под мелодичные завывания Луффи, что все еще пытался понять, что произошло с ними на Панк Хазард, и что стало для каждого «новым опытом». Когда их взгляды столкнулись, она слабо улыбнулась и начала незамысловатый разговор, который закончился так же быстро, как и начался. Но даже сидя в тишине, она не испытывала неловкости. Наоборот: девушка не могла перестать улыбаться, перекидывая взгляд с одного человека на другого, затем на третьего. И, то ли поддавшись своему поднявшемуся настроению, то ли по еще какой-либо непонятной ей причине, она быстро достала из заднего кармана резинку для волос, собирая их в хвост и опуская взгляд в свои же колени. А уже там, после того, как Нами закончила со своим занятием, краем глаза она отыскала упирающуюся в деревянную поверхность лестницы ладонь брюнета и как бы невзначай опустила на нее свою руку, сжимая чужие пальцы своими и совершенно не обращая никакого внимания на удивленный взгляд со стороны, лишь продолжая наблюдать за всеобщим весельем, подпирая подбородок свободной рукой.