Неловкость

Отношения Канина с Сонмином никогда нельзя было назвать гладкими. Не то чтобы все было плохо, но и не хорошо. Енун думал, что на их отношения можно повесить бирочку "не враги и не друзья" и штамп на нее "если работает — не трогай". Именно так считал и он, и вероятно, Сонмин, но никак не вездесущие одногруппники. И пофиг, что у них самих полно скелетов в шкафу. Но ведь лучше направить свою неуемную энергию на других, чем признавать, что у тебя вон за той дверкой в душе полный пиздец, а вот за той собралось столько личных страхов, что можно обеспечить работой на несколько лет как минимум двух психотерапевтов. Вот взять того же Хичоля. "Вселенская звезда. Я красивее любой девушки. Не трогайте мое величество руками. Ынхек страшный. Терпеть его не могу". Ага, как же. А ведь никто и подумать не может, что Хичоль крутит нос от Хекдже только по одной простой причине — тот нравится ему до звездочек перед глазами. Вот так вот, переболела Золушка китайским принцем Хань Геном и втюрилась по самое не могу в драгоценность корейского разлива. И серьезно считает, что Хек никогда не ответит на его чувства, потому что он сексуальный, харизматичный и вообще невероятный, а Хи всего лишь Хи (и совсем непонятно, какой таракан сдох у того в голове, что старший поставил кого-то выше себя любимого). Вот только изменить своим привычкам тяжело, а потому Хи с утра до вечера достает несчастного Анчови своими придирками, а по ночам дрочит на его фотки и страдает, что тот смотрит только на Донхэ. И где логика, господа? А нет ее. Но Канин же не кричит, что им нужно срочно поговорить по душам и наконец дойти до взаимопонимания. Ибо не его это собачье дело. Но далеко не всех из его долбанутой группы учили, что не стоит лезть, куда тебя не просят. И уж тем более глупо запирать двух взрослых людей в комнате (предварительно напихав туда жратвы и напитков), чтобы те наконец нашли общий язык. "Ну да, вот прямо взяли и нашли", — думает Енун, глядя на растерянное лицо Сонмина, который усиленно пытается сделать вид, что ему сейчас не дико неловко от того, что его заперли с Канином на неопределенное время. Впрочем, Ким сейчас занят тем же самым, только уже составляет список тех, кому выпишет знатного леща, как только выберется из этой "темницы" дружбы. Первой жертвой этой самой дружбы между ним и Мином будет сам сердобольный лидер, потому что нехер тут плести интриги, когда сам не можешь разобраться с тремя бабами, да еще и из одного агентства. Как только Канин выйдет из комнаты, дамочки узнают о светлых чувствах к ним троим, и Итыка будет заботить только то, как уберечь свою мордашку от острых коготков разъяренных фурий. Следующим по списку идет уже упоминавшийся Хи. Этому стоит отомстить за фразочку "попробуйте быть искренними с друг другом". Вот и побудет искренним с Ынхеком. Который кстати тоже есть в списке "мести" Енуна. Это же будет просто комбо! Реуку отомстить очень хочется, но опасно. А значит полномасштабная месть откладывается, и придется ограничиться подсрачником и украденным любимым жирафом. Можно отсылать вечному макнэ игрушку по частям. А вот Донхэ можно и простить. Этот вечный ребенок всего лишь ведомый и слишком склонен к чужому влиянию. Хотя, можно сказать ему, что Итык в него давно и безуспешно влюблен. Пусть помучается. Осталась только одна проблема: что делать ближайшие сутки в компании Сонмина? Господи, как же это все неловко. Вообще-то они молчат уже полчаса и пялятся куда угодно, только не на друг друга. — Тоже думаешь, как будешь мстить? Сонмин удивленно смотрит на него. Енун не то чтобы не может больше молчать (была бы его воля, он бы и слова не сказал, пока бы их не выпустили), но комната эта лидерская, и тут только одна кровать и стул со столом. Сидеть около суток на стуле не хочется (Мин как-то автоматически занял кровать Итыка, как только понял, что их тут закрыли), а спать на полу тем более. Придется хоть что-то говорить и делать, чтобы оговорить такие важные вещи, как совместные сон и питание. — Что-то типа того. Думаю, что я просто отпизжу их палкой и все. Видно, что Мин говорит с неохотой, слегка перебарывая себя. И становится даже немного обидно, ведь Канин же смог начать первым, так что... Но вообще Енун не может удержаться от улыбки, потому что ему нравится несоответствие внешности и характера одногруппника. Он считает, что это очень круто. Вот ты зайка, и все вокруг тебя прыгают в умилении, совершенно не думая, что могут отхватить нехилых пиздюлей, если этому самому зайке что-то не понравится. Канин вообще обожает наблюдать за разрывом шаблонов людей, когда они узнают Сонмина ближе. С последним может посоперничать только Реук, потому что только благодаря этому хрупкому парню с ангельским личиком матерный запас Енуна пополнился более чем наполовину. И Канин уже мысленно потирал ладошки, предвкушая, сколько еще новенького он узнает, когда Вукки поймет, что его любимого жирафа нагло стырили. — Сурово. Но думаю, им пойдет на пользу. Только по голове не бей, а то там и так все не очень хорошо. Мин слегка усмехается и хмыкает, показывая, что полностью согласен с собеседником, а после нервно прочищает горло, явно готовясь выдать что-то, к чему Енун наверное не очень готов. Но деваться-то некуда (благодаря согруппникам-смертникам), и он мужественно старается не отводить взгляд от парня. Этому не очень способствует все та же известная всем фанатам "ночнушка" из безразмерной футболки Шиндона. Он никогда не понимал этой странной тяги одногруппника к таким вот вещам. А сам чувствовал себя странно, каждый вечер наблюдая дефиле Ли в таком прикиде от ванной до спальни. — Послушай, мы ведь не обязаны с тобой реально изображать сеанс дружеской психотерапии в угоду этим придуркам. Мы ведь спокойно можем провести это время, занимаясь каждый своим делом. Если не хочешь, то ты не должен заводить со мной светскую беседу. Я все понимаю. Канин кивает, показывая, что он тоже все понимает, хотя на самом деле все далеко не так. В груди ниоткуда берется непонятное ощущение чесотки. Это раздражает. Настолько, что Енун не может сдержаться и все же чешется, поддаваясь фантомным ощущениям. Это глупо, но на какое-то время помогает — пока с усердием корябаешь кожу. Интересно, Шиндон еще не поставил замок на своем шкафу?! Он думает, что пожалеет. — Я не знаю как. В глазах Мина плескается недоумение. — Все просто. Молчим и занимаемся чем-то своим. — Ты не понял. Дело в том, что я просто не знаю о чем и как с тобой разговаривать. — Оу. Правда всегда обезоруживает говорящего ее и частенько делает уязвимым. Канин переминается с ноги на ногу, чувствуя зыбкость почвы, на которую сгоряча ступил. Все же остаться наедине с Сонмином — плохая идея. Ведь они не друзья, но и не враги. А значит сегодня весы могут перевесить в одну из сторон, и кажется, Ким только что сам вывел чаши из равновесия. Теперь ему еще более неловко, чем когда-либо. Потому что признался в своей небольшой слабости: Канин не может найти общий язык с собственным одногруппником. Господи, они почти семья, но он не знает, о чем поболтать с Сонмином. Они ведь знают увлечения друг друга, проводят даже слишком много времени вместе, и все равно думается, что между ними есть какая-то прозрачная и непреодолимая стена, которую не обойти и не перелезть. И есть шанс, что она станет еще крепче и выше. Видно, что его признание для Мина стало неожиданностью. Парень сразу тревожно завозился на кровати, но во все глаза смотрит на него, кусая нижнюю губу. — Это слегка... — Неожиданно? Кивок. Молчание. Стул кажется совсем неудобным, но Енун уже откровенно задолбался стоять, а потому пытается усесться поудобнее. Получается с трудом, потому что ситуация такая, что тут не посидишь на расслабоне. И самое смешное, что ведь ситуации-то как таковой и нет. Канин не дурак, и понимает, что она сплетена из воздуха и надуманных препятствий, но от этого она не становится более приятной, да и пути решения почему-то не особо ясны. Именно поэтому он всегда предпочитал просто делать вид, что все в порядке и ее не существует. И ведь прокатывало довольно долгое время. — Тебе же там неудобно? Вопрос больше звучит как утверждение, и Енун кивает, хоть и понимает, что и так все ясно. Сонмин быстро (слишком быстро) облизывает губы и хлопает ладонью по кровати. — Если тебе...ну...нормально, то вот...места на двоих точно хватит. Парень запинается через слово, и Канин думает, что это очень мило. И ему действительно "нормально". Вдруг стало. Он кивает и улыбается, получая сдержанную улыбку в ответ. Они натянуты и не совсем естественны, но все же чувствуется, что они искрени. Ким в это почему-то верит. У Итыка на столе оказываются несколько томов манги, и Канин загребает все пять, аккуратно и неспешно вставая, стараясь придать своим движениям больше плавности. Чтобы ненароком не спугнуть такое хрупкое "перемирие" и Мин не передумал делить с ним кровать. Енун почти хихикает от своих мыслей. Как звучит — делить кровать. Тупость. И почему он сейчас размышляет о таких глупостях?! — Будешь? Мин кивает и берет один том, пододвигаясь на другую сторону кровати, чтобы дать согруппнику больше места. Енун довольно устраивается на мягком матрасе, думая, что Итык не очень любит свой позвоночник, иначе присмотрел бы поверхность пожестче. Но сейчас выбирать не приходится, а потому смысла жаловаться нет. Почему у Сонмина такие гладкие ноги? Канин залипает на несколько секунд, разглядывая икры, а потом пробираясь взглядом вверх по бедру. Сонмин не делает депиляцию, как Итык или Хек. И не бреет ноги. Потому что волосы есть, но совсем немного. Это смущает в некотором роде. Особенно в сочетании с этой недоночнушкой. И почему эти придурки их закрыли на ночь глядя? Не могли с утра это что ли сделать? Манга достаточно интересна, и читать ее под тихое шебуршание Сонмина очень даже ничего. Почти полночь, а сна ни в одном глазу, и Енун знает, что вскоре пожалеет, что не использовал свои выходные чисто для сна. — Интересно, почему они так хотят, чтобы мы стали друзьями? Это же наши проблемы. Что им от этого? Почему-то стало интересно узнать, что думает Мин. Последний заложил указательный палец между страниц манги и закрыл ее, явно давая понять, что собирается обстоятельно ответить на вопрос, а не обойтись сухим "понятия не имею". Канину показалось, что ему должен понравиться ответ, и он также прикрыл чтиво. — Я тоже об этом раздумывал. Знаешь, мне кажется это как с какой-то глупой комедией или дорамой. Когда ты смотришь со стороны на героя и тебе жутко за него стыдно, когда он попадает в какую-то идиотскую и совершенно смущающую ситуацию. И ты сидишь и думаешь: "Ну вот почему фейлит он, а стыдно мне?" Даже выключаешь телевизор или ставишь на паузу, чтобы спокойно пережить этот момент. Вот так и тут. Сдается мне, что им еще более неловко смотреть на нас, чем нам самим. Они чувствуют напряженность в воздухе, но ничего не могут с этим сделать. Вот и пытаются избавится от этого, не понимая, что могут сделать еще хуже. Мин раскидывается во весь рост на кровати, слегка потягиваясь, и трет глаза, уставшие от чтения. Это мило, думается Канину. И он кивает, соглашаясь. То ли тому, что сказал Сонмин, то ли тому, что он милый. Почему-то не хочется думать, что по обеим причинам сразу. — Наверное ты прав. — Насколько по шкале от одного до десяти тебе неудобно со мной? Вполне логичный вопрос, к которому Енун хоть и давно готов, но все равно как-то странно об этом говорить вслух. Он сто раз уже думал. После каждого вопроса мемберов о том, почему они никак не найдут точки соприкосновения с Мином. — Если не хочешь отвечать, то не нужно. Ему кажется или парень смутился? — Да все нормально. Если честно, то я кучу раз об этом размышлял. В том-то и дело, что в принципе, дальше пятерки или даже четверки никогда не заходит. Иногда мне хочется что-то изменить, поболтать с тобой, но почему-то не могу открыть рот и сказать элементарную фразу. Это глупо, поэтому лучше молчать, чем выглядеть идиотом. Кстати, вот молчать с тобой довольно комфортно. Вот и еще одна маленькая тайна раскрыта. Да в принципе, это и не было никогда тайной, хотя бы даже потому, что в полной мере он осознал ее только сейчас, повалявшись с Мином на одной кровати и не испытывая не малейшей стесненности по поводу их обоюдного молчания. Кажется, сейчас точно на щеках Сонмина выступил слабый румянец. Странное дело, но теперь и Канин чувствует, как кровь приливает к лицу. В груди снова появился почти неощутимый зуд или жжение, и Енун на автомате отметил, что непонятное ощущение поползло дальше, стоило ему мазнуть взглядом по задравшейся чужой футболке и показавшейся из под нее кромке белья. Ким никогда не был идиотом, а потому моментально напрягся, пытаясь прислушаться к своим ощущениям и реакциям. Голые ноги Мина явно ключ к чему-то, и Канин бесстыдно пялится на них, отмечая, что те довольно привлекательны. Какое интересное наблюдение. Он бы наверное улыбнулся внезапному открытию, но ведь не маленький и понимает, что это значит. Неловкость, говорите? Ну да, теперь становится более понятно, откуда ноги растут. Весьма аппетитные ноги. — Прости, я знаю, это не совсем привычно, когда я в таком виде. Вот теперь Канин реально покраснел. Потому что совершенно забыл, что его пристальное внимание может быть замечено самим Мином. Господи, это полнейший дебилизм. — Да нет. Я привык. Просто интересно, почему именно кхм...так. Ведь есть же пижама в конце концов. Макнэ вон вообще голым спит. — Мне не нравятся пижамы. И голым тоже не очень. А вот длинная футболка или рубашка вполне хорошо. Это и не туда, и не сюда. Защищает плечи от прохлады и при этом ноги ничем не стеснены. Ненавижу, когда брючины пижамы задираются и кажется, что тебя спутало водорослями или веревками. Никакой свободы, — Мин не смотрит на него, ковыряя ногтем рисунок на обложке манги. — А... Взгляд снова цепляется за едва виднеющийся край боксеров. — Белье не мешает? — Вообще-то я сплю без него. Воцаряется напряженное молчание, а потом Сонмин прыскает со смеху. — Мне кажется, что когда эти идиоты решили запереть нас в комнате, они не думали, что мы будем говорить о таких вещах. Канин смеется следом, чувствуя, что кажется, скоро ему будет еще более неудобно рядом с Мином, только уже по другой причине. Теперь парень кажется ему привлекательным. Да-да, именно в том самом смысле. Но скорее всего, подсознательно он всегда ему нравился. Именно поэтому он видимо и старался отгородиться от него, спасая свою тушку от ненужных проблем — все же девушки ему нравятся больше парней, да и в скандал попадать лучше с ними. Для карьеры полезнее. Лучше перестать об этом думать. — Может перекусим? Не зря же эти придурки оставили нам это все. — Мы с тобой в той категории мемберов, которым и днем-то жрать нельзя, а ночью и подавно. — Тогда, может, выпьем? Канин не может сдержаться и подмигивает, отмечая, что Мин реагирует на это совершенно нормально. — Думаешь, это хорошая идея? — Думаешь, зря они тут столько бутылок оставили? Всего один взгляд и становится ясно, что пьяным посиделкам быть. *** Сейчас очевидно, что пить с Мином один на один совсем не то, что в компании. Все сразу ярче и внимание теперь заостряется только на нем. Они говорят все так же мало, отдавая предпочтение выпивке и попыткам открыть пачку со снеками, не рассыпав большую часть на кровать. На белоснежную кровать лидера. Выходит правда не очень, да и алкоголь уже пару раз расплылся темными пятнами на покрывале. Канин думает, что такая месть Итыку тоже ничего. Как он будет рвать на себе волосы, увидев весь этот бедлам в спальне. Обертки, как и пустые бутылки, находят свое место прямо возле кровати. Сонмин красивый и соблазнительный. Просто пиздец какой соблазнительный. Особенно в этой длинной футболке, которая постоянно задирается, показывая округлые светлые бедра и дразняще собираясь между слегка раздвинутых ног Мина, который подобрал их под себя и каждые пять минут переносил свой вес с одной на другую. Канин неосознанно облизывается и тут же замечает пристальный взгляд, в котором всего на долю секунды узнаются такие же мысли, как и у него самого. Этого хватает, чтобы стать мощнейшим катализатором для дальнейших действий и мыслей Енуна. Скорее всего, это влияние алкоголя, но ему приятнее думать, что он все же что-то увидел в глубине чужих глаз. — Поиграем в "правда или поцелуй"? Сонмин слегка недоносит бутылку с выпивкой ко рту и вопросительно выгибает бровь. — Может быть "правда или действие"? Даже будучи пьяным, Ким понимает, что парня не шокировало его предложение, а скорее удивило. — Нет, именно "правда или поцелуй". Только от мысли, что у него появится возможность попробовать пухлые губки на вкус, и наконец понять точно, как же он относится по-настоящему к одногруппнику, у Канина сбивается дыхание в предвкушении. И приходится сделать над собой усилие, чтобы не разволноваться и не выказать этого. Он видит, как дергается кадык Ли, и понимает, что не один такой. — Ну что ж, давай сыграем. Похоже, сегодня никто из них не скажет правды, думает Енун, зарываясь в волосы Сонмина и нетерпеливо пропихивая ему в рот язык. Мин уже давно сидит у него на коленях и прижимается всем телом, активно отвечая на поцелуй. Так активно, что становится безумно жарко. Губы Мина слегка шершавые, но это не делает их менее сексуальными и желанными. Енун с удовольствием вылизывает их и ощутимо прикусывает, отчего Сонмин заводится еще больше и мстит ему тем же способом. Канин не против, и ему остается только утолять вдруг ниоткуда взявшийся голод по этому парню и прижимать его максимально близко. Заняться сексом на кровати Итыка — идеальная месть тому. Но останавливает отсутствие самого необходимого для ее совершения. Все же Ким не садист, чтобы заниматься сексом хотя бы без смазки. Организм требует разрядки, и Енун не спрашивая разрешения подцепляет край футболки Мина и сжимает в ладони его эрегированный член через тонкую ткань трусов, которая в одном месте, аккурат возле головки, намокла от смазки. Сонмин явно хочет не меньше, и это придает смелости. Оттянув резинку белья, Канин протискивает руку под нее и неспешно начинает ласкать парня, успевая заткнуть громкий стон поцелуем. Когда он в очередной раз проходится большим пальцем по влажной головке, Мин утыкается лицом ему в плечо и также начинает пробираться под спортивные штаны. Получается у него с трудом, и он психует, активнее дергая неподдаюшуюся ткань. Енун не выдерживает и, чуть приподняв парня, одной рукой кое-как стаскивает с бедер брюки вместе с бельем, давая Мину необходимый доступ к своему телу. Тот довольно урчит в губы, заполучив себе в руки достоинство Кима, а у последнего просто начинают витать звездочки перед глазами от резковатых движений теплой ладони на члене. Настолько, что он на несколько минут забывает о Сонмине и приходит в себя только тогда, когда тот начинает недовольно ерзать на его бедрах в поисках удовольствия. Сонмин мило охает, когда Канин прикусывает сосок прямо через ткань футболки. Хочется почувствовать нежную кожу без всяких препятствий, но Енун находит такую ласку тоже довольно интересной, как видимо и сам одногруппник. Последний несильно толкается бедрами в его ладонь и ощутимо прикусывает кожу у основания шеи. В отместку Ким с силой проводит ногтями вдоль чужого позвоночника и от души шлепает парня по упругой заднице. Дрочить ему не очень удобно, ибо мешаются и боксеры, и длинная футболка, которая закрывает от взора любые действия. Но в тоже время в этом есть какая-то изюминка — создается ощущение, что в принципе ничего и не происходит. — Подожди, подожди, — шепчет Канин в поцелуй и укладывает Мина на кровать, ложась рядом так, чтобы их бедра плотно прижимались. Сонмин закусывает губу, как только их члены соприкасаются, а Енун не может сдержать крепкого ругательства. Потому что, черт возьми, ощущения заоблачные, особенно, когда Мин кладет руку на их члены и начинает двигать ею, а Ким кладет свою руку поверх его. Быстрые поцелуи, несильные укусы, сбитое дыхание и вязкая сперма на пальцах — не совсем так Канин думал провести эту ночь, но в этот раз все вышло намного лучше и даже еще немножечко сверху. Пусть совместная дрочка и не вершина мечтаний, но что-то в глазах Сонмина говорит о том, что можно расчитывать и на большее, пусть и не сегодня. А может ему так только кажется. — Завтра будет ой как неловко, — шепотом доверительно сообщает Ли. — Угу, наверное. Канин мстительно вытирает руку о простынь и одобрительно кивает, когда тоже самое с шкодливым выражением лица делает Мин. Он дразняще проводит пальцами по его бедру и прижимает Сонмина к себе. — Енун-а, вымажемся. И душа тут нет. — Да пофиг. Ради комфорта можно пожертвовать своей футболкой, и Енун быстро стягивает ее с себя, после стирая с Мина и себя остатки недавнего удовольствия. — Поссать бы, — выдает Ким, и Сонмин осматривает комнату, останавливаясь взглядом на большом горшке с цветком. Канин прослеживает траекторию и подло хихикает. — Итык нам не простит этого. — Сам виноват. Нужно было думать, когда запирал нас тут с алкоголем и без туалета. — Я наверное до утра потерплю. — Ну как хочешь. *** — Что скажешь? Все еще неловко? Канин смотрит в упор на сонного Мина, и ему нравится то, что он видит. Потому что понимает, что если тот чувствует себя так же, как выглядит, значит не один он сейчас хочет сдохнуть от похмелья и сушняка. — Пиздец как, — хрипит Сонмин, и Ким не может сдержать смех. — Мне кажется, что по сравнению с похмельем, наши тараканы в голове просто ничто. — Что, тоже хочется сбежать куда подальше и притвориться склеротиком? — Есть немного. Но знаешь, мне кажется нравится то, что между нами. От непонятных стремных отношений до взаимной дрочки и совместного утреннего похмелья. И даже твоя дурацкая ночнушка смущает меня ровно до такой степени, чтобы это перетекало в желание проверить, что под ней. Не знаю, почему раньше до меня это не доходило. Мин хлопает его по пальцам, когда он пытается поддеть край его футболки и дернуть ее вверх, оголяя бедра и живот. — Я думал, ты сделаешь вид, что ничего не было. — Пф, только если ты меня попросишь. Хотя для группы полезнее было бы продолжать обходить друг друга десятой дорогой и молчать как и раньше. Но если здраво подумать, то они сами виноваты в том, что между нами произошло ночью. Можно я тебя поцелую? — У меня зубы не чищенные. — Прикинь, у меня тоже. — Тогда тем более не стоит. — И зачем я только спросил? — возмущается Енун, все же резко придвигаясь и чмокая парня в губы. — Ну вот видишь, ничего страшного не произошло, и Сеул все еще стоит. — Придурок. — Угу. Я сейчас сдохну по двум причинам: от головной боли и если не схожу в туалет. Кое-как встав с кровати, Канин затарабанил по двери и заорал во всю глотку. — Итык, я обращаюсь сразу к тебе. Если ты сейчас же не откроешь эту ебаную дверь, я клянусь, что обоссу тебе каждый коврик, цветок и даже постель. И ты будешь сам в этом виноват. — Он не поведется, — резюмировал Сонмин, затыкая уши подушками. — Ох, Мин, поверь. Как подтверждение его слов, щелкнул замок на двери. — Я же говорил, — улыбнулся Енун, хлопая по плечу офигевшего лидера, который узрел во что за ночь превратилась его спальня. — Извиняюсь, но мне очень нужно в туалет. *** Весь остальной день проходит в горестных причитаниях лидера и уже привычном молчании между Канином и Сонмином. Правда теперь к ним присоединились еще и Хичоль, Хек и Донхэ — Енун все же выполнил свой план по отмщению. Пусть теперь ощутят всю прелесть ситуации, когда в твои личные дела лезет кто-то другой. Сам же Канин не мог не провожать Мина взглядом и не думать о том, что очень хотел бы, чтобы их еще на одну ночь заперли вместе.