Граница с севером

Полгода назад

- Папа, ты уверен? Может, все же лучше отдать эти деньги Эдану? – Итан стоял у постели отца и никак не думал, что подобное может произойти с ним. Не в этой жизни, ни в какой другой. - Я хорошо вас всех знаю, мальчики мои. И Эдана, и тебя, и Майкрафта. И позволь мне решать, как лучше поступить. - Папа, это все наши деньги… В душной спальне не было никого, кроме Итана, отца и нотариуса. Отец явно перегибал палку, но отговорить его Итан никогда бы не смог. Он слишком хорошо знал его характер. - Однажды ты скажешь мне спасибо. Деньги - не проклятье. Может быть, однажды они спасут тебе жизнь. - Лучше бы они спасли жизнь тебе… Рак легких - штука смешная и глупая. Человек медленно задыхается, но боли нет. Никогда, и ни капли. Ирония в том, что отец никогда не курил, не работал на вредных производствах. В районе, где он жил, всегда был идеально чистый воздух. Смешно, и до боли грустно. До боли, которой нет. - Я и так стар. Больше всего на свете я бы хотел видеть, как вы взрослеете. Прости, что не смогу этого сделать… - Подпишите здесь, – нотариус протянул отцу бумаги, и тот уверенно взял ручку и поставил длинную, размашистую подпись. Последнюю в своей жизни. - Он не в себе… - сказал Итан нотариусу. - Нет. Он абсолютно адекватен. Многие бы позавидовали вашему отцу. Такой ясный ум в его возрасте - большая редкость. Да и рак никак не влияет на трезвость суждений, насколько я знаю. Болеутоляющие вашему отцу не требуются. - Ну, хотя бы Майкрафту, - попросил Итан отца в надежде, что тот прислушается к его просьбе. - Ты о нем позаботишься. Я знаю. - Эдан позаботится о нас двоих. Не надо его обижать! - Тебе всего семнадцать. Ты не можешь понять, что происходит вокруг. И я лишь надеюсь, что мои предчувствия обманывают меня. Прости. Когда ты станешь старше… ты сможешь сам распоряжаться этими деньгами, как захочешь. Отдашь их Эдану, если посчитаешь нужным. Все в порядке? – он обратился к нотариусу, и тот еще раз внимательно просмотрел документы. - Свидетельство того, что вы дееспособны. Ваши документы. Вашего сына. И вот документ о том, что все ваши деньги переводятся на счет вашего сына от второго брака, Итана. Номер счета. Реквизиты банка. И Ваше завещание. Все в полном порядке. - Хорошо, – мужчина кивнул. – А теперь, если можно, я бы хотел поговорить с сыном. Нотариус аккуратно сложил бумаги и, попрощавшись с ними, вышел из комнаты. Итан кинулся к отцу на шею и обнял его так сильно, как мог. Было немного странно, что в свои семнадцать лет он все еще был так сильно привязан к отцу. Может, это было из-за того, что его мать уже умерла, и отец остался единственным, кто был рядом с ним и его братьями. - Пап, я люблю тебя. - Я тебя тоже, – рука отца бережно погладила светло-русые волосы. – Какой большой ты у меня стал… послушай внимательно. Это важно, и ты должен это понимать. Когда меня не станет, а это случится уже скоро, позаботься об Майкрафте. Он еще не настолько взрослый, чтобы суметь пережить мою смерть. А вот на Эдана не надейся. Я не знаю, в кого он такой пошел, но это словно не мой сын. Будь осторожен, мальчик мой. Береги себя. Я верю, что в жизни тебя ждет большое счастье. Торопись к нему навстречу. - Оливер подождет… - шепотом сказал Итан, чтобы папа не услышал, как он плачет. - Я не про Оливера. Этот мальчик не твой… Но ошибки свои ты совершить должен. Так что беги к нему. Ты еще поймешь, что и почему… - Я никуда не пойду. Я буду с тобой. Сегодня и всегда… - он уткнулся отцу в грудь, уже не скрывая своих слез. Но отец чуть слышно засмеялся: - Пойдешь. Пожалей старика. Каково мне тут лежать и смотреть, как ты плачешь? Я хочу видеть тебя счастливым. Это все, что мне нужно… - Зря ты перевел все деньги на меня. Если они нам понадобятся, мы не сможем их снять до моего совершеннолетия, – Итан вновь попытался переубедить отца, но тот легонько похлопал его по плечу. - Не понадобятся. Не так скоро. Если сможешь, потрать их на то, чтобы быть счастливым. А теперь иди к своему Оливеру. Мальчишки вашего возраста должны уже давным-давно ночевать вместе. Я знаю, что такое молодость. Я помню. Иди и не оглядывайся на меня. И никому не говори о том, что здесь произошло. Даже братьям. Что бы ни случилось. Ты меня понял? - Да. Итан не мог ослушаться отца, как бы он его ни любил и ни хотел остаться сегодня с ним. Он не оглядывался, как и просил отец. Просто вышел и закрыл за собой дверь. И все. Он чувствовал приближающуюся потерю, избежать которой было невозможно. Но отец хотел видеть его счастливым. А счастлив он будет с Оливером. По-настоящему счастливым, что бы отец ни думал о том, что тот ему не подходит. Отец не прав и во многом другом, особенно когда сегодня объявил о том, что хочет перевести все деньги семьи на счет Итана и составить завещание в пользу его одного. Дом, дача, машина и пятьдесят миллионов. Невозможный груз для семнадцатилетнего ребенка, пусть и альфы. Но сдержать обещание было вполне посильным грузом, и Итан обещал, что расскажет братьям об их разговоре, только когда будет в том острая необходимость. Либо тогда, когда сможет разделить деньги между ними поровну. А еще он обещал отцу быть счастливым. Его маленькое счастье, с голубыми, как небо, глазами, ждало его. Сегодня… * * * Эдан вел машину, откинувшись на обтянутом кожей кресле. Он купил ее всего два месяца назад и с тех пор не упускал ни единого случая прокатиться на ней, пусть даже это было всего полкилометра. А сейчас, когда они ехали за город, он просто наслаждался круиз-контролем и вел машину, положив одну руку на руль, а в другой сжимал стаканчик с кофе. Он был альфой, и ему было двадцать шесть лет. Он уже вошел в полную силу, и на его лице уже отражались все черты истинного альфы – крепкие челюсти, хищный блеск глаз, невероятно широкие крепкие плечи и сильные руки, широкая спина и грудь. Он был будто вырезан из куска камня. Итан с завистью смотрел на него, но понимал, что ему никогда таким не стать. Первый муж отца, по слухам, был просто постоянно текущей сучкой. Именно от таких обычно и рождались по-настоящему крепкие альфы. Папа-омега Итана был мягче, податливее, менее требовательный. Казалось бы, отец должен был, не слезая с первого мужа, делать детей, но когда на его пути встретился папа Итана, в голове у него будто что-то щелкнуло. Непонятно чем, но скромный и молчаливый омега покорил сердце альфы настолько, что он развелся с папой Эдана и женился на другом. Итан никогда не видел, чтобы кто-то любил омегу настолько сильно, насколько отец любил его папу. Он надеялся, что у него с Оливером будет такая же любовь, ведь этот омега был таким же мягким и нежным. Оливер сидел на переднем сиденье рядом с Эданом и тоже наслаждался поездкой, глядя в окно. Он загадочно улыбался чему-то своему и прикусывал губу. Итан не мог налюбоваться на его красивое личико, кокетливый поворот головы, маленький, слегка вздернутый носик, большие глазки и сочные пухлые губы. Итан представлял, как сегодня он придет к нему в спальню, когда все уснут, и возьмет его. Сегодня. Оливер обещал ему. Главное, уложить Майкрафта спать. Младший брат, четырнадцатилетний Майкрафт, сидел рядом и рубился в карманную приставку. По нему еще нельзя было судить о том, каким альфой он будет, но Итан почему-то подозревал, что младший брат будет более мужественным, чем он сам. Это Итана природа чем-то обделила, оставила где-то чуть пониже вершины развития альф. Но Оливера это не волновало, и Итан радовался, как мальчишка, что есть кто-то, кто любит его не за его природу, а за то, какой он есть. Да он и был мальчишкой. Пока. Это исправится само собой. С возрастом. Он и его брат, вдвоем, как еще несовершеннолетние, сидели на заднем сиденье и просто ждали, когда Эдан привезет их в загородный домик. Машина ехала больше двух часов, и все порядком устали. Поэтому Итан был рад размять занемевшие от долгой поездки ноги. Эдан выгружал из багажника сумки. Его огромные мускулы поигрывали под одеждой, и Итан поймал взволнованный взгляд Оливера, буквально раздевающий его брата. Однако тот быстро сообразил, что Итан смотрит на него, и улыбнулся ему немного виновато и одновременно так многообещающе. Итан растаял. Против природы не попрешь, Оливер - омега, и к тому же Эдан уже взрослый альфа, на него заглядывались все, кто только мог, не одни омеги. И Итан простил Оливера авансом, ведь тот любил только его, и был обещан только ему одному. В лесной глуши, у озера, небольшой двухэтажный деревянный домик смотрелся словно сказочный замок. Это и была настоящая сказка первой любви, первой надежды. Первого «Да». Итан не мог отвести глаз от Оливера, он казался таким невинным и был таким желанным. Сердце замирало от нежности, в то время как чуть ниже разгорался поглощающий все жар. И к первой любви примешивалось первое желание. Еще до ужина Оливер вышел с ним на балкон и, легонько прижавшись бедром к его паху, тихо прошептал: - В два. Приходи в два, когда твой брат уснет. Я буду ждать. Итан сдержал радостный стон, рвущийся откуда-то из глубины его тела. Мучительно тянулся ужин, еда словно потеряла свой вкус, и стрелки на часах замирали, отсчитывая секунды. В два. Сегодня… Оливер вел себя, как ни в чем не бывало, лишь его взгляд нет-нет, да устремлялся в сторону Эдана. И Итан прощал. Не важно, кто и куда смотрел. Оливер мог смотреть на кого угодно – он не мог ему запретить. Но так хотелось, чтобы все эти взгляды были предназначены только ему одному. Хотя бы только такие, в которых пряталась какая-то неведомая ему пока страсть. И он ждал, умирая от желания и стремясь поскорее познать неизведанное. Ночью Итан лежал, глядя в потолок. Часы тикали в его голове. Младший брат, с которым они делили спальню, давно уже спал. Был час ночи. А ждать надо было еще так долго. Почему в два? Почему не сейчас? Он встал, повинуясь зову своей природы. Самому первому зову в его жизни. Где-то рядом, в соседней спальне, был его омега и ждал его. Осторожно встав с постели, чтобы не разбудить братишку, Итан тихо открыл дверь и вышел в коридор. В спальне старшего брата горел свет, тонкой желтой полоской скользивший под закрытую дверь. Если бы брат знал, что сегодня будет происходить совсем рядом! Итан едва сдержался, чтобы не засмеяться. Не может же один старший брат быть любимчиком всех местных омег, готовых встать к нему в очередь. Когда-то и до Итана должна была дойти очередь. Он развернулся и подошел к спальне Оливера. Постучал. Никто не ответил. Он постучал чуть громче, но ему снова ответила лишь тишина. «Спит», - улыбаясь собственным мыслям, подумал Итан. Он представил, как впервые в жизни он сможет разбудить Оливера поцелуем в губы. Впервые в жизни прикоснуться губами к его беззащитным губами, пробудить его ото сна своей неумелой, но такой желанной тому лаской. Он надавил на ручку двери, и она с лёгкостью поддалась, безшумно открывая дверь. В комнате было пусто. Постель Оливера была смята, одеяло брошено на пол, но самого его нигде не было. Итан вздохнул. Не получилось так не получилось. Наверное, Оливеру захотелось перекусить перед сном, или он решил посетить ванную комнату. Что ж, значит, будет сюрприз. Итан подождёт его здесь. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Настенные часы упорно шли вперед, а Оливера все не было. Сердце перестало замирать, ловя каждое мгновение, и Итан начал беспокоиться. Где-то в глубине души зародились сомнения и страх. Что-то могло случиться. Итан обошел весь дом, но Оливера нигде не было. Даже на улице было пусто. Надо сказать брату. Итан вернулся в коридор, ведущий к их спальням. Слава Богу, в комнате брата еще горел свет. Значит, тот ещё не спал. Надо сказать, что Оливер пропал. Итан еще раздумывал, стоит ли беспокоить брата, ведь тот мог уснуть, но беспокойство взяло верх, и он решил войти. Итан толкнул дверь в спальню… По спине Эдана ручьями струился пот, ноздри раздувались, с силой втягивая в себя воздух, глаза темнели от напряжения, а из горла то и дело вырывался какой-то жуткий утробный рык. Он стоял на коленях посреди комнаты и по-собачьи трахал Оливера. Огромный член альфы со вздувшимися венами входил в омегу с каким-то противным хлюпающим звуком и весь блестел от обильно сочившейся смазки. В комнате было душно от скопившегося пота. Итан почувствовал, как оцепенение буквально сковывает все тело, и, хотя лучшим было без оглядки бежать прочь из дома в ночную тьму леса, он все стоял, глядя на то, как брат долбит его первую любовь. - Блядь! Итан! Что ты тут делаешь? – Эдан в ужасе смотрел на него через плечо. Оливер туманно глянул на него, прогибаясь в пояснице, и качнул бедрами, вновь насаживаясь на член его брата. Итан понял, что это конец. Хотя мог ли быть конец там, где не было начала? Оливер никогда не был его и никогда бы не стал. Вся эта любовь была придумана лишь для того, чтобы оказаться в одном доме с его братом и стать его очередной подстилкой. - Итан! Итан! – громкий крик младшего брата вывел из оцепенения всех. Кричал Майкрафт, и от этого крика внутри замирало все. Так не кричат от ночных кошмаров, это крик ужаса от реальной опасности, стоящей совсем рядом. Дверь их с братом спальни распахнулась, и в коридор вышел мужчина, с ног до головы одетый в камуфляж. Лицо закрывала черная маска с разрезом для глаз. В руках он держал автомат. - Второй здесь! – крикнул он кому-то в комнате. - Итан! – донеслось оттуда. – Итан! И… - крик стих так неожиданно, что даже в ушах зазвенело от подступившей тишины. Мужчина двигался к Итану, и тот понял, что он шел за ним. Что ему надо бежать, спасаясь от неведомой угрозы. Итан резко развернулся и уже было бросился к лестнице, ведущей вниз, к выходу, но ещё один мужчина перекрыл ему дорогу. Последнее, что помнил Итан, это боль от удара в висок. Проваливаясь во тьму, он успел краем глаза заметить брата, отталкивающего Оливера и бегущего к нему. Но образ Эдана был уже неясный и размытый. Словно Итан видел тяжелый сон, с трудом вспоминающийся сквозь туман утреннего пробуждения. И юного альфу окончательно накрыла тьма. Когда его тело упало на пол, Итан не почувствовал удара. И лишь слабое, сбивчивое дыхание говорило о том, что он еще жив.