Черно-синяя ткань нашей жизни

Перси Джексон. Это имя заставляет Нико вздрагивать и покрываться мурашками каждый раз, как он его слышит. У него было такое чувство, словно все вокруг издеваются, когда начинают говорить о Перси в его присутствии. Нет, он, определенно, был рад, что признался Джексону в своих чувствах. Наконец-то он сказал то, что скрывал долгие три года. Три года, которые он провел в зоне полного игнора. У Перси никогда не было времени, чтобы подружиться с сыном Аида, а второй не хотел дружбы. Перси был героем, а Нико просто был чужим. Если у него спросили, что он предпочел бы: одиночество или дружба Джексона, то он выбрал бы первое. Почему? Да потому что видеть его рядом с Аннабет – невыносимо, хотя у Нико хватает благородства радоваться за сына Посейдона. Единственное что было ложью из того, что он сказал Джексону, так это то, что он все это перерос. На тот момент он думал, что Уилл Солас сможет излечить его сердце, но все вышло с точностью да наоборот. Уилл отдавал ему себя, а он не мог отдаться ему полностью. Он подсознательно сравнивал его с Перси. Сравнивал внешность, характер… Все. И он не мог отделаться от этой глупой привычки думать о том, что сказал бы Перси в тот, или иной, момент. И это все было невыносимо. Зачем пытаться, если все обречено? Иногда Нико думал о том, что он, скорее всего, невероятно сильно стукнулся головой, когда решил остаться в Лагере. Не сказать, что тут плохо к нему относились. Сын Зевса, - Джейсон Грейс, - всячески пытался подружиться с ним. Ди Анджело долго пытался противиться этому, но Грейс невероятно упрямый. И он не пожалел. Было гораздо легче, когда был человек, который знал о его чувствах. И который это понял. И все же, оставаться в Лагере Полукровок было невероятно плохой идеей. Нико привык быть Тенью. Он привык к тому, что он был Царем Призраков. Но он вовсе не привык к тому, что он может быть чьим-то другом. Нет, он вовсе не переживал (ложь), он не жалел себя. Он уже давно вырос из этого. Ди Анджело уже давно перестал быть тем мальчиком, который любил Мифы и Магию, который восхищался тем, что он полубог. Но ко всему приходится привыкать. И Нико привыкнет, когда-нибудь. Он привыкнет, что он не один, привыкнет к тому, что о нем заботятся. Иногда можно позволить себе это. Можно позволить дать другим позаботиться о тебе. И ди Анджело это понимал. В последнее время Перси стал часто общаться с Нико. Он старался подружиться с ним, как только мог. А Нико следовал совету Джейсона, который сказал ему, чтобы он дал шанс Джексону, но при этом он лукаво улыбался. Словно знал то, что было неизвестно сыну Аида. Нико старался. Было тяжело не вздрагивать от прикосновений, да и вообще позволять к себе прикасаться, но он держался. Перси называл его «Ангелом». Впрочем, его фамилия так и переводилась. Ангел. Довольно забавно, если учитывать, что ему жизнь никогда медом не казалось, а ангелы вдоволь наслаждаются ей на небесах. Кто-то определенно обладал хорошим чувством юмора, дав ему эту фамилию. Однако слышать такое прозвище из уст Джексона было странным. Непривычным. Да и вообще, когда этот герой стал называться своих друзей ангелами? Обычно он всем давал забавные клички, аля «Мальчик-Молния», коим являлся Джейсон. Другие называли Нико «Мальчик-Смерть». Ну что ж, это действительно так, что уж отрицать. А этот выделился. Ишь какой, несколько лет нагло его игнорирует, а тут начинает ему придумывать всякие прозвища, больше похожие на те, что дают друг другу влюбленные. От таких аж воротит и хочется где-то в сторонке блевануть. Ну, когда Перси так его называл, он не возражал. Не хотел возражать. Это даже было мило, в какой-то степени. Аннабет и Перси охладели к друг другу. Когда они возвратились из Тартара, то были неразлучны. А потом они… Как там выразился Перси? «Поняли, что это все было только от того, что они прошли через это вместе». В конце концов, Аннабет уехала в Рим. Учиться, а потом найти там работу архитектора. Возвращаться она не хотела. Наверное, это было к лучшему. Перси же остался тут. И это было главное. Каждый из полубогов, что были в Семерке, изменились. Изменился и Перси. Он стал более серьезным, стал совершать гораздо меньше глупых поступков, стал более уверенным. В общем, у него прибавилось столько много качеств, что Нико их не сможет припомнить. Однако он, Нико ди Анджело, запомнил его тем ребячливом парнем, который мог казаться глупым, но он был вовсе не таким. Он был довольно умен, а в чрезвычайных ситуациях он был убийственно серьезным. И именно ради того паренька он был готов на все. Он бы прыгнул в Тартар за ним. И все же, для Нико он остался тем же Перси Джексоном, которого он знал. В которого он влюблен. Да и Перси не так сильно изменился, как другим казалось. С ди Анджело он становился самим собой. Да и Нико с ним было гораздо легче. Это еще одна причина, по которой сыну Аиду он нравился. С ним все становилось легче. Любую проблему можно было решить. А он нуждался в этом. Нуждался в капле беззаботности. И сейчас Нико сидел на берегу моря. Он наблюдал за непостоянным явлением природы. Таким же был Перси, в плане настроения, а во всем остальном он был постоянен, как никто другой. И вновь, это была еще одна причина, по которой ди Анджело любил его. Он был настолько верен друзьям, что готов был убить любого бога за них. - Нико? – Парень услышал знакомый голос где-то позади и обернулся. - Персей, - холодно ответил он, но тут же спохватился, что его тон может не понравиться Джексону, - что ты тут делаешь? - Тоже самое я бы хотел спросить у тебя, но я знаю, что ты мне не ответишь. Поэтому я тоже тебе ничего не расскажу, - быстро протараторил он. Этот парень знает способ вытянуть какую-то информацию из Нико. - Я тут чтобы… подумать. - И я тоже, - кивнул сын бога морей. Он подошел к тому месту, где сидел Нико, и сел рядом. - Вообще-то, когда хотят подумать, то они хотят размышлять в одиночестве, - попытался возмутиться парень. - Ты прекрасно знаешь, что я отсюда никуда не уйду, - ответил старший парень, а второму пришлось лишь обреченно вздохнуть. – Да и с каких пор ты не рад моему присутствию? - Я рад, Персей, но иногда мне необходимо побыть одному, чтобы не сойти с ума. - Иногда надо высказаться, Ангел. Нико тяжело вздохнул, а ласковая кличка лишь усугубила ситуацию. - То, о чем я размышляю… не то, о чем тебе надо беспокоиться. Перси хмурится, а ди Анджело лишь остается гадать, когда он уже поймет, что он причина, по которой он не мог оставаться в лагере. Да и вообще, что он причина этих мыслей. Когда он поймет, что он не смог его разлюбить? Как он вообще мог его разлюбить, если даже не пытался? Если он даже не мог? Этот чертов герой застрял у него в голове так глубоко, что Нико сам толком не понимает, почему он так сильно в него влюблен. Сейчас же он вообще изнывает от этой любви. Но все-таки, иногда Перси Джексон был таким тугодумом, что был просто невозможным. И в этой ситуации он был еще худшим тугодумом, чем обычно. - Ты все время что-то от меня скрываешь. Я хочу знать, что тебя гложет. Нико, ты мне важен. Я не хочу, чтобы ты скрывал что-то от меня. Ты не должен бояться осуждения. Я всегда тебя поддержу, - ответил ему Персей. И в этом был весь он. Невероятно странный полукровка, который считает его своим другом. Нико едва удержался от того, чтобы фыркнуть. - У тебя есть человек, в которого ты безответно влюблен несколько лет, Перси? Джексон выглядел озадаченным, а потом он стал выглядеть задумчивым. Нико следил за малейшим изменением в лице старшего. Вот его брови нахмурились, его прекрасные глаза, цвета морской волны, на секунду закрылись, а губы приоткрылись. - Нет, но у меня есть человек, в которого я влюблен, но только недавно это понял. - Вот как? Кто же этот человек, позволь узнать? - Ой, неужели все сыновья Аида такие тугодумы? – Перси закатил глаза, словно до этого он сказал то, что Нико должен был понять без малейших вопросов. Через секунду он приблизился к ди Анджело и поцеловал его. Он действовал осторожно, прося разрешения. И тогда Нико ди Анджело сорвался. Он ответил со всей страстью, наделив поцелуй всеми своими чувствами. Он чувствовал, как Перси опешил, но тот быстро справился с собой. - Что это было? – спросил Нико открыв рот от шока. - Поцелуй, - ухмыльнулся Джексон. - Понятное дело. Я имею ввиду, что это значит? Ты на мне свое искусство целоваться попрактиковать решил? - Ну, вообще, нет. Я тебе намекнул на то, что ты мне нравишься. И говорил я о тебе. Но если ты уже ничего не чувствуешь… Нико прервал его взмахом руки. - И ты сыновей Аида тугодумами называл? Признай, дети Посейдона те еще тугодумы. Я тоже про тебя говорил, ты, балда, - пробормотал он и смутился от своих же слов. – Я был влюблен в тебя с того момента, как увидел тебя, и влюблен по сей день. Это не изменишь, как бы я не пытался. Наверное, я выбрал самого невозможного из всех полубогов, в которого можно было влюбиться, но я, отнюдь, не жалею о своем выборе. Ты бы все равно был лучшим из всех полубогов, во всем. И забудь про то, что я тебе тогда сказал. Я люблю тебя, Персей Джексон. - Я люблю тебя, Нико ди Анджело.