Прости меня

Я лежу на крыше высотного здания. Неподвижно. Холодные капли дождя омывают моё изувеченное тело, словно очищая меня. Я чувствовал. Я знал: этот день, рано или поздно, настанет. Уж слишком часто мы в последнее время сталкивались со Шреддером. С каждым разом схватки с ним были всё труднее. Эта консервная банка не жалела сил. После очередного боя наши раны заживали всё медленнее. Казалось, что чем их больше и чем они глубже, тем быстрее утекает время. Время наших жизней. Донателло ослеп на один глаз, мастер Сплинтер лишился хвоста, Микеланджело больше не был таким резвым, как прежде. Я потерял часть панциря, но, на удивление, ещё держался. А Леонардо… Он был сломлен… не физически. Как сказал сенсей – его душевное состояние на грани срыва. Лео корил себя, что позволил Шреддеру так разбить нас. Леонардо (как и все в семье) понимал, что Шреддер сломит его окончательно только тогда, когда сотрёт остальных в порошок. Но не исключалась вероятность того, что он сначала захочет убить именно Лео. Тогда наша гибель будет неизбежна. Я просто не мог этого допустить. Поэтому, я пошёл на этот риск. Как всегда, в свите Шреддера была эта чертовка Караи. Она, без колебаний, набросилась на Лео, отводя его как можно дальше от драгоценного папочки. Да, я знаю. Я сошёл с ума. Я знаю, что сражаться в одиночку со Шреддером – это всё равно, что колошматить бетонную стену голыми руками. Но я не мог допустить смерти Леонардо. Просто не мог!! Я знал, на что иду. Потому, я и отвлёк Шреддера на себя.. Огромная дыра зияет в моём животе. Куски пластрона смешались с размозженными внутренностями. Руки пригвождены к полу собственными саями. Изо рта тонкой струйкой течёт кровь. Шреддер и его шайка давно ушли. Оставив меня подыхать в одиночестве. Как бы мне хотелось увидеть тебя сейчас… Я слышу твой отчаянный крик. Подбегаешь и падаешь на колени. Вытягиваешь из моих запястий саи. Я не чувствую боли. Я всё ближе подхожу к границе смерти. Ты приподнимаешь меня и прижимаешь к себе. Ты дрожишь… но не от холода. Лео, неужели, ты плачешь?.. В любой другой момент я бы ни за что в это не поверил. Я бы покатился со смеху. Но сейчас… Поток крови прилил к горлу. Захожусь в кашле. Лео отстранился. Слёзы, смешиваясь с дождём, непрерывно текли из его поблекших, некогда лазурных глаз. Лео что-то бормочет мне. Но я не слышу. Я так хочу обнять его. В самый последний раз. Но нет сил даже, чтобы шевельнуть пальцем. Я могу сделать лишь одно. Лишь одно… - Лео… прости меня… Леонардо ошеломлённо смотрит на меня. Я, всё же, нахожу в себе силы улыбнуться. Прости меня, Лео. Прости за всё, что я сделал и чего не совершил. Прости, что я всегда стремился занять место лидера; прости, что на тебе я срывал свою злость, когда мы терпели поражения в сражениях; прости, что в детстве я ломал всё, что тебе было очень дорого, и отрывался, в первую очередь, на тебе, а после – на Донни и Майки. Прости за то, что никогда не был рядом, когда твои дела шли совсем хреново. Но самое большое, о чём я сожалею, - я никогда не благодарил тебя. Ни за помощь в семье, ни за спасение от врагов. Ни за что… Лео, прости меня. Мне жаль, что я больше никогда не смогу посмотреть на тебя, услышать твой бархатный голос, прикоснуться к тебе. Прости, брат, что я, так по-паскудски, вёл себя. Чтобы я ни делал, чтобы ни говорил, Лео… Я всегда дорожил тобой. Ты был для меня больше, чем просто старший брат. Я любил тебя, Леонардо… Я был готов порвать любого, кто даже просто косо посмотрит в твою сторону. В боях самых сильных противников я брал на себя. И не потому, что я хотел, в очередной раз, доказать свою мощь. Я просто не хотел подвергать тебя риску. Я наблюдал за тобой исподтишка, наивно полагая, что ты не замечаешь меня. Но ведь ты всё знал, просто не хотел говорить мне. Мне очень нравилось смотреть на тебя во время медитации. В полумраке, который разгоняли свечи, ты казался ещё красивее. Плотно закрытые глаза, равномерно вздымающаяся грудь. Полное расслабление. Больше всего меня манили твои губы. Так и хотелось прикоснуться к ним. И не раз. Лео, прости. Ты столько с нами, младшими, возился, что на себя совсем времени не хватало. В моих глазах темнеет. Я больше не могу. Я больше не могу быть настолько близко с тобой. Не смогу ощутить тепла твоего тела. Прости, брат. Если можешь.. Прости… Казалось, что последующее я наблюдал со стороны. Прижимая моё бездыханное тело к себе, Леонардо отчаянно кричал. Глотая слёзы, с его губ то и дело срывалось моё имя. Вот и всё. Леонардо сломлен. Я так хочу утешить его. Но ведь он не увидит меня. И не услышит, тем более. Но, может, он сможет, хотя бы, почувствовать меня? Подхожу со спины и неуверенно обнимаю за плечи. Лео перестаёт ронять слёзы. Только всхлипывает. Ты чувствуешь меня, Лео… Утыкаюсь носом в затылок. Лео, пожалуйста, держись. Ты – единственное звено, связующее нашу семью. Не бойся. Ты не один. Держись. Это главное. И ничего не бойся. Я всегда буду рядом с тобой. Рядом… - РАФАЭЛЬ!!! – сорванным голосом кричит черепашка в синей повязке в пустоту.