Перед уходом.

Лето этого года было особенно жарким и сухим, как будто специально подогревало и так нарастающее волнение Домовцев. Все чувствовали, что что-то идет не так, как должно было идти. Хотя, как надо – тоже никто не знал. Парни и девушки, в большинстве своем, опять были на разных сторонах, говорят, в Кофейнике этому предшествовала небольшая война, в которой всего за несколько минут несколько девиц чуть не прибили Крыс и тех, кто пришел к ним на помощь (или ради интереса). Благо, никто серьезно не пострадал, но, и несерьезно пострадать – тоже радость относительная. Сам загадочный Кофейник вообще вряд ли восстановим после того как там вчера случилось нечто такое, что пробило(если не прожгло) окно, учинило большой погром, приговорило протезы заместителя Хозяина Дома , а потом тихо и незаметно где-то скромно затерялось. Вариантов того, что это было на самом деле, было слишком много, и абсолютно все для Дома реалистичные. Потому лучше думать об этом, как о еще одной не разгаданной загадке необыкновенного места -междумирья. Сегодня день тоже был не из нормальных – сначала такой красивый дождь за окном и всеобщий позитив, а потом, чтобы подтвердить контрастность жизни- задержание всех в столовой на несколько часов и обыски в комнатах. Наверное, из за вчерашней неразгаданной аномалии… Фазаны традиционно держались стайкой , некоторые из них даже выражали вслух недовольство беспределом. Плакса в этом не стандартном явлении участия не принимал, предпочитая посмотреть в окно, где все еще накрапывал дождь и как-то неясно светлело. Была надежда, что где-нибудь высветится радуга, а это явление всегда приятно видеть. Но, дождаться радуги не дали, заставляя всех выстроиться ради обыска рюкзаков. Перед этим , видимо, сильно перенервничавший , воспитатель Крыс Шериф разразился канонадой из стартового пистолета в дверях столовой, а оказаться вблизи от такого шума без предупреждения – удивительно неприятная вещь. Вздрогнули все, в разной степени сильно, у пары состайников даже кровь из носа пошла от шока, Топ затрясся как осиновый лист, и Кит даже приобнял его, чтобы в чувства привести. Хороший все же он парень, единственный ходящий в этом измерении Фазан, чувствует себя ответственным за других время от времени… Джин велел стае плюнуть на гордость и показать пример правильного поведения и дать обыскать свое имущество. Обидно и неприятно, но, некуда деваться. Другим группам это, наверное, еще более неприятно. После обыска и возвращения в комнату остался очень неприятный осадок и ощущение того, что все идет не так усилилось. Через некоторое время в комнату постучал, кто вызвал Джина на совещание всех вожаков Дома. Не совсем привычно, потому что некоторые вещи решались без участия Фазанов, видимо, причина была серьезная. Плакса оставил рюкзак на кровати и опять решил поискать признаки радуги за окном. Окно было серое от пыли, размытой дождем. Дождевая вода скопилась где-то на козырьках, и сейчас мутными полосками стекала по стеклу, вырисовывая различные фигуры. Мороз бежит по коже, хоть тут и сухо. Среди дождевых картин довольно отчетливо вырисовались три белые прозрачные худые фигуры фазаньих привидений, две почти совсем незримые, а одна, с волосами, лезущими в глаза, вполне четкая. Наверное, им тоже интересно дождем любоваться, и еще они очень грустны. Днем призраки не разговаривают, видимо, по какой-то призрачной этике, но, и от их присутствия становится немного теплее, хоть и должно быть наоборот… «-Что происходит, Гуль? Ты не знаешь? – мысленно спрашивает Плакса, - Вы грустите из за выпуска? Он еще через неделю, мы вам много-много всего расскажем и споем, и только потом разойдемся. – ему показалось, что Гуль отрицательно покачал головой, но, продолжил, - И все равно не расстанемся навсегда, живите и в моем сердце, у меня много свободного места…» Его разговор с призраками прервал Профессор, тронувший за плече. -Ты в порядке? – спросил сероволосый заместитель Джина, поправляя толстые очки без оправы. -Да, конечно. – повернулся к нему Плакса, - Что-то не так? -Я думал, что ты в отключке, ты не отзывался. – ответил Профессор. -Прости, я задумался. А зачем ты звал? -Джин позвал тебя и меня в коридор за каким-то разговором. Пошли. Они поехали к выходу, под вопросительными взглядами состайников. Ощущения были неприятные – зачем он может быть нужен Вожаку ? Может, тоже договорились, чтобы меня отсюда отправили, как это было с Пискуном, Хлюпом и Пирожком? Но, это не имеет смысла – они страшно боялись выпуска, все ярче вспоминая ужас предыдущего, результаты которого они лицезрели, и им есть куда уезжать… Плакса же, вроде бы, ничем не выделялся, даже с другом-Логом –почти тезкой последнее время почти не общался, в силу того, что Логи переселялись то на первый этаж, то вообще во двор, всей стаей. Трое Фазанов заехали в класс, и Профессор запер дверь, когда джин кивком это одобрил. -Джин, что происходит? – не выдержал Плакса. -Сейчас объясню, не паникуй. – сказал Джин, - Я позвал вас, чтобы передать послание от Хозяина дома. Вообще, оно адресовано всем, но, я не вижу смысла беспокоить некоторыми его моментами каждого. Профессор здесь как мой заместитель, ты здесь – как наш единственный разумный прыгун. -С чего ты взял? – чуть не упал с коляски Плакса. -Я не идиот, хоть и вожак нашей группы. – косо улыбнулся Джин.- И не я один это знаю. Но, это не важно. Слепой проинформировал нас всех, что выпуск переносится, он будет завтра в обед. -Ужас какой! – ахнул Профессор. – О наших правах и чувствах вообще не думают. -Совершенно верно. Потому мы сами о себе должны позаботиться. Я не знаю откуда Слепой все узнал, но, сомневаться в нем повода у нас никогда не было, значит так оно и есть. Так же слепой передал, что есть два пути помимо выпуска в Наружность. Один совсем не для нас , но, все же есть. Несколько человек, на сколько я знаю, Вожаки Псов и Крыс, почти все Логи и еще кто-то собираются уехать на маленьком автобусе куда-то очень далеко и жить там по своим законам, вольной фермерской жизнью, в Наружности и не в Наружности одновременно. Приглашаются только ходячие, но, мне кажется, что фермерство – это не то, что может быть интересно нашему Киту. -Ему- да, он вообще не очень почву любит. – сказал Профессор несколько растерянно, - Но, вот я, например, землю люблю. Мне всегда хотелось встречать рассветы над полем, смотреть на облака, что-то выращивать… Не так, как Птицы в сумраке, а на свежем воздухе. -Прости, что рушу твою романтическую мечту, но, думаю, даже если бы они и брали колясников, жизнь на ферме им предстоит далеко не легкая и далекая от романтики. У них ничего нет, даже опыта, одно стремление не быть никем по-раздельности. – сказал Джин. Плакса погрустнел, думая про почти тезку. Как там они будут? Вместе, но все равно совсем одни, совсем юные и не совсем физически здоровые романтики в блестящих черных куртках… Профессор тяжело вздохнул. -И так, второй путь. – продолжил Джин, - Он только для Прыгунов. Есть нечто, что сможет всех желающих Прыгунов навсегда перевести на Другую Сторону, в то время, как ваши тела останутся здесь спать. Все неразумные забираются на Изнанку однозначно, разумные могут подумать. -Я против! – возмутился Плакса, - Я против того, что Писуна заберут туда без его ведома, это не справедливо! -С чего ты взял? – спросил Джин, - Разве справедливее просто выкинуть его в Наружность, где он, и другие неразумные, не выживут? А на Изнанке, как сказал Слепой, все они получат второй шанс, новую жизнь, начиная с раннего детства. -А что , если Писун не против свой первый шанс попробовать прожить? Он не разговаривает, но, он ведь не глупый, он наш друг! -С интеллектом трехлетнего. Он хороший мальчик, но, никто не будет заботиться о нем таком в этом мире, - у него никого нет, он брошенный. -Мы можем о нем заботиться… -Не будь наивным, Плакса, как мы это осуществим? Предложим нашим родителям взять еще одного калеку, который не умеет обслуживать себя? Будем ездить к нему в Дом Инвалида из других городов? Это все неосуществимо, даже если мы будем этого очень хотеть. -Это все равно жестоко. – вытер слезы Плакса. -Наружность еще более жестока. – сказал Джин, - Я понимаю. что ты был в ней в тепличных условиях, но, скоро тебе тоже предстоит узнать ее совсем с другой стороны. -Ты уговариваешь меня уйти? В смысле, уснуть? – удивился Плакса. -Нет, просто объясняю ситуацию. Мне тоже не хочется, чтобы ты навсегда впал в кому, мне это не нравится и лично, и как Вожаку. Но , когда я слушаю тебя, мне кажется, что у тебя шансов на выживание в Наружности почти столько же, сколько у Писуна. И это не минус, я рад, что ты такой. -Спасибо. – кивнул Плакса, глубоко дыша, чтобы успокоиться. - Наверное, мне и правда лучше уйти в потустороннюю сказку навсегда. Хотя это и не сказка. -Мы догадываемся. – сказал Профессор, -Значит, ты заснешь? -Ну да… Так мне спокойнее, и за Писуна тоже. Может, как-то увижу со стороны, что с ним будет. -Не надейся на многое. – сказал Джин, - Чтобы потом не разочаровываться… Если ты решился, то тебе надо быть в Третьей на рассвете. Что и как там работает я не знаю, но, ты сам узнаешь, если еще не знаешь. -Не знаю… Сегодняшний день такой насыщенный… Для самого последнего дня жизни здесь – вполне не плохо, в общем-то. Было бы обиднее, если бы он обычно и незаметно прошел. – он снова всхлипнул, - Наверное, мне стоит сразу в Третью поехать, и Писуна с собой взять? -Неразумных обещали собрать каким-то особенным действенным способом. – сказал Джин. -А можно, Писуна я отведу? Не особым способом. -Что ж, если он пойдет сам, то делай как хочешь. Вернемся в комнату, мне еще всем рассказывать о нашем выпускном преждевременном. Про Автобус – молчок, не надо никому нервы трепать, пусть этот шок их утром встретит. -Конечно, ни в коем случае. – закивал Профессор, смирившийся с невозможностью любоваться рассветами и закатами над полем. Плакса сначала начал собирать вещи и суетиться, но, только потом до него дошло, что вещи ему не понадобятся – на Изнанку он их не перетащит, нет у него такой способности, хоть у некоторых Прыгунов, говорят, она и есть. Он со всем здесь прощается навсегда. Со всем и со всеми… И он ничего не успевает и нарушает данное призракам слово. Хотя, наверное Гуль потому качал головой, что уже знал, что не будет никакой прощальной недели, когда Фазаны хотели сделать много всего необыкновенного – проехаться по коридорам, погулять без опаски во дворе, не спать целыми ночами, общаясь с призрачными друзьями. Ничего уже не будет. От этих мыслей стало очень больно внутри, и он снова заплакал беззвучно, уткнувшись в свой рюкзак лбом. Через некоторое время он почувствовал, что кто-то положил ему руки на плечи. Одна рука прозрачная и тонкая, другая не большая и теплая. Сочувствию Гуля он не удивился, но вот тому, что его решил успокоить Писун – очень даже, и от этого заулыбался. -Извини, я как дурак себя веду. – вытер он лицо платком, - Это как раз та ситуация, где слезами не поможешь. Писун, поедем со мной к Птицам? Писун округлил глаза – к серьезным и «очень взрослым» ребятам в черном он относился с уважением и держался всегда на расстоянии от таких мрачных, хоть и безопасных птиц. -Они темные, да, но совсем не злые. Они все добрые, правда, и у них очень красиво – как в тропическом лесу – лианы, цветы, и Птицы между ними. Пускай и все черные. Писун закивал, подумав о черных птицах, которые ему нравились – о галках. Они прилетали во двор не часто, на много реже чем вороны. Они даже не черные, а сизые с черным, тихие и голубоглазые, как эти взрослые темные соседи. Наверное, у них интересно. -Ну, вот и славно. Тебе понравится. Там и еще гости будут, такие же как ты. Писун уехал, видимо, собираться. Загружать юный мозг пояснениями о возможности или невозможности пронести что-то с собой он не стал. Писун и сам был на изнанке много раз, как и все Неразумные, хоть они об этом и не помнят. Они там не люди, а кто-то более чистый и свободный, и стихия Изнанки их бережет, каждого из них. Берегла. Что, если, когда они превратятся в человеческих детей, они уже не будут под защитой? Конечно, они будут такие же чистые и невинные как сейчас, но, ведь постепенно дети вырастают, а вырастая могут стать совсем другими людьми… Только бы они остались хорошими, и, только бы Изнанка в них не разочаровывалась, если сама до этого каждого из них забирала в себя и заботилась, лучше чем стая, воспитатели и, тем более, бросившие родители… Снаружи слышались беготня и шаги – все группы готовились отмечать свои последние ночи в Доме, и, судя по звукам, стаи в эту ночь все смешанные. А, может, уже и нет, в принципе, ни Крыс, ни Птиц, ни Псов, ни Волков – есть одна большая Стая Дома. Осталась ли стая Фазанов? Наверное, почти да, если только двое из них покидают родное гнездышко. Правильно это или нет – не ему решать. Тем более, что он решил бы , что правы Фазаны, просто потому что он их любит. Хоть и бросает. -Ну, вот и все. – посмотрел он на прозрачного Гуля, сидящего около него, -Я ухожу. По-правде ухожу, потому что там я буду ходить. Хотя, и ездить было не так уж и плохо. Мне так жаль, что я не могу с тобой этим поделиться, и жаль, что ты умер. Куда ты потом поедешь, когда мы все покинем Дом? Ты, и другие , такие как ты? Гуль пожал плечами, а потом многозначительно посмотрел в окно, на небо. Вечернее солнце наконец прорвалось сквозь вечерние облака, и где-то в уголке неба над Домом засветился кусочек закатной радуги. Если бы они могли выглянуть с другой стороны, то наверняка увидели бы целую радугу, но, не имея такой возможности, можно было ее представить и по этому короткому и яркому обрывку. Когда Плакса и Писун подъезжали к Третьей спальне(Плакса уже встретился и поговорил с Бабочкой о возможности провести ночь у них в Гнездовье, и тот сказал, что никто не будет против – у них и другие гости будут, в то время как почти половина Птиц пойдет в эту ночь в Четвертую), около нее они увидели Коня, опирающегося на пару рюкзаков. Он тоже был явно удивлен, увидев тезку и еще одного Фазана. Писун белогривую Птицу опасался, видимо, из за контрастной расцветки. Благо, из двери выглянул Бабочка – значительно менее пугающий и находящийся на том же уровне, и пригласил неразумного Фазана внутрь, давая Тезкам пообщаться. -Привет, а мы к вам на сегодняшнюю ночь, и дальше… - сказал Плакса. -Ну, ты меня удивил. – покачал головой Конь, сначала с улыбкой, а потом без нее, видимо, догадавшись, что значит «и дальше», - А я в Четвертую. Там свадьба лучшего друга, я никак пропустить не могу. -Конечно. Очень рад за Лэри и Спицу, все говорят, они отличная пара. -Ага, они такие. - сказал Конь, очень радостный за друга, - Лэри такого заслуживает. Он отличный человек и друг… А я, наверное, не на столько – даже не знал, что другой друг на Изнанку собирается. Ты бесповоротно туда? -Конечно. Только не надо грустить, там лучше, там все не беспомощные. -Из наших туда четверо уйдут, ну, и неразумные затянутся. Все равно дурацкое чувство какое-то… -А я за вас больше волнуюсь. За тех, кто уедет на автобусе. -Ты про это тоже знаешь? -Джин рассказал только Профессору и мне, просто для информации. Никто ничего не расскажет. -Да, если бы и рассказали – тут нечего вообще рассказывать. Мы сами не знаем, куда поедем, но, главное, что будем все вместе. -Берегите себя, куда бы вы не приехали. -Мы побережем, не волнуйся. И вы, ТАМ, себя берегите. Буду скучать по тебе, тезка. -Я тоже. Я ТАМ не теряю память , так что правда буду помнить. – он протянул коню руку для рукопожатия. Конь опустился на колени и обнял Плаксу. У обоих выпуклые глаза были готовы стать заплаканными.тезки-+- -Что-то ты легко оделся, братец. – заметил Конь, - У нас в Гнезде, вообще-то прохладно ночью, там такие джунгли влажные. -А я не стал ничего брать, собираясь в свое путешествие. Значит, надо было? - спохватился Плакса. - И Писун замерзнет. -Не замерзнет, там пледов много. А я тебе даже кое-что получше дам! – Птицелог обрадовано стал рыться в своем рюкзаке, и вынул оттуда широкоплечую шелковистую косуху без застежек. – вот, возьми на память. -Конь, не надо! – беря Логовскую куртку, удивлялся Плакса, - Мне только на ночь, а вам это еще очень пригодится, ведь похолодает. -Она ведь у меня не единственная. – хмыкнул Конь, - Да и без застежек уже. Возьми, а то мне не ловко- я какие-то мелочи на память даже мало знакомым приготовил, а тебе, своему тезке, ничего не подарил бы. -Тогда возьму. Спасибо. – улыбнулся Плакса, надевая куртку и становясь , видимо, первым и последним ФазаноЛогом. Из третьей выехали Ангел и Дракон и окликнули Коня. Плакса знал, что Ангел очень хочет рассказать что-то в Четвертой, это для него важнее, чем провести предвыпускную ночь с давним другом- Бабочкой, с которым они и на Изнанке еще успеют наговориться. А Дракон ехал как заместитель Стервятника. -Ну, мне пора.- сказал Конь. – Наверное, не увидимся больше? –вздохнул он, - Удачи тебе, где бы ты ни был, братишка. -И тебе тоже. Спасибо за все. – Плакса пожал тезке руку и остался посмотреть, как Птицы уходят в Четвертую, чтобы потом отправиться в совсем разных направлениях. Все так быстро закончилось. Плаксе стало очень не ловко за то, что он принял подарок Коня, а сам ничего не подарил. С собой у него действительно ничего не было – ни галстук же ему дарить… Тут его посетила более здравая идея , и он быстро поехал обратно к Первой. Было неловко вмешиваться в дела друзей, с которыми уже попрощался, но, перебарывая неприятные ощущения, он все же постучал. Кит открыл дверь, и тоже удивился, особенно куртке Плаксы. -Извини, что мешаю . – шепнул он, - Кит, будь добр, принеси, пожалуйста, мое осеннее пальто, оно в шкафчике крайнее слева. И еще, что-нибудь теплое для Писуна. У Птиц прохладно. -Ладно. – кивнул Кит, - Только, ты вроде бы уже приоделся? -Ну да. Но, пальто тоже нужно. Кит шумно поискал вещи и вынес их Плаксе. -Спасибо, без тебя я бы с этим не справился с таким тихим посещением. – сказал Плакса, - Удачи тебе, Кит. -И тебе. – улыбнулся тот дружелюбно, закрывая дверь. Плакса медленно и с сомнениями подъехал к Четвертой. Он никогда не был внутри и не хотел, потому что там живет высокомерный злопамятный Курильщик. Что-то внутри говорило, что надо бы простить его давно и забыть , но, он не мог , и потому опасался, что столкнется с ним. Он тихо постучал, но, видимо, его никто не расслышал. Вместо этого послышалось шуршание сзади – это подошел к двери Птица Красавица. Видимо, он за чем-то отдельно в Третью ходил, и сейчас это в сумке нес. -О, здравствуй. – повернулся к нему Плакса. -Здравствуй. – тихо сказал красивый скромный птиц, - А что ты здесь делаешь? -Приехал кое-что передать, а внутрь не хочу ехать, там и так многолюдно… Можно я тебя об услуге попрошу? -Конечно, если я смогу. – улыбнулся он. -Спасибо. Ты все сможешь. Передай, пожалуйста, мое пальто Коню, он там. Он мне свою куртку отдал, а я ему тоже хочу что-нибудь отдать… -Может, я его позову, твоего тезку? -Спасибо, не надо. Мы с ним уже попрощались, наверное, не хорошо будет снова надоедать. Наверное, надо было написать что-нибудь ему… -Не надо, он плохо читает. – покачал головой Красавица, - Я думаю, он и так все поймет. -Спасибо большое, Красавица. – сказал Плакса, передавая сложенное пальто, - Хорошей вам всем последней ночи. Утром еще увидимся. Красавица закивал с улыбкой – он перехода на Изнанку всем сердцем ждал, конечно, романтики они с Куклой. И молодцы. Им обязательно должно повезти на Изнанке. После этого он наконец отправился в Третью. Благо, Писун «разговорился» с Кустом, был укрыт темно-зеленым пледом и не выглядел потерянным среди черных птиц. Благодаря подарку тезки и Плакса белым пятном не был . За плющом, оплетающим окно, уже темнело и не яркий полумесяц убывающий месяц сиял между тонких облаков. Наверное, завтра Луны на небе не будет, как не будет в Доме многих из них. Но, как и Луна, и небо, и Дом они все не исчезнут навсегда.