***
Я вышел на лестничную клетку. Незнакомый мне бомж прислонился к перилам и мирно видел сны. И я подумал о том, как же хорошо спать. В своём сне ты получаешь то, чего никогда не сможешь достать в своей жизни. Он явно был доволен своим тюфяком, дырявой шапкой и собакой лежащей рядом. Человеку не требуется так уж и много для счастья. Я вышел на улицу. Вдох. Снег. Начал падать снег, такой легкий и белый. Он покрывал всё вокруг. Я ощутил ностальгию и открыл рот, высунув язык. Сосульки не так уж и приятно было жевать, а вот снег очень даже приятен на вкус. Водитель стареньких Жигулей пробурчал себе что-то под нос по поводу всех своих насущных проблем и этого «отвратительного» снега, ну а я лишь усмехнулся, к старости появляются не только болезни, но и желание ныть. Взглянув на многоэтажку, я повернул к автобусной остановке и пошел к намеченной цели.***
Доехав на автобусе до своего дома, я почувствовал себя не в своей тарелке. Встретилась наша соседка Маргарита Арьевна, ужасно ворчливая и жадная старушка. Она при любой возможности жаловалась матери. Даже когда я был в пятом классе и гонял по двору её любимого кота. Она жутко стучала своей палочкой и читала маме многочасовую лекцию по поводу моего скверного воспитания. Как сейчас помню, я был лишен на неделю конфет и был обязан помогать таскать пакеты с продуктами ей в квартиру. Этот опыт я запомнил надолго. Живу я в маленькой, но очень уютной квартирке. У меня есть мать, которая потратила на меня 22 года своего терпения и нервов, 8 летняя сестра, которая вечно совершала какие-то опыты и, конечно же, кот по имени Облезуй. Кота так назвали мы с мамой. Это толстый и мохнатый товарищ не был таким, когда мне его привезла мама, он был вполне приличным маленьким, пушистым котёнком. Но он был приличным до тех самых пор пока не вырос и не почувствовал свою мощность в этом доме. А потом появились разбитые горшки, порванные обои и царапины на руках. Так почему же Облезуй? Дело всё в том, что он линяет до ужаса. И по весне ходит лысоватым. Но мама порою его ласкового зовёт его Саблезубым Тигром, что очень ему льстит, маму он уважает, а нас с сестрой не считает даже за людей, это заметно по его мордочке. Она всегда вытягивается, хвост приподнимается, и он царской походкой марширует на кухню за колбасой. Тот еще пакостник. Что же касаемо моей сестры, то это еще тот экземпляр. Мама родила ее, когда мне было 14, от Петра Васильевича, доброго и исполнительного работника. Но он как-то быстро исчез из нашей жизни, а вот визготня по ночам, увы, нет. Мне жутко не хотелось нянчиться с новоиспечённым членом семьи, но порою наше мнение и не спрашивается. Так и появился в нашем доме экспериментатор, то подожжёт штору, то зальёт водой учительский компьютер и это ещё не самые худшие её проделки. До сих пор помню, как она однажды подстригла Облезуя, я тогда плакал от смеха, а маме пришлось стать временно парикмахером. Мать была единственным человеком, которого я хоть как-то уважал. Отец от нас ушёл, когда мне едва минуло 6 лет. В моей памяти он почти исчез, ведь тот, кто меня воспитывал, был не он. За годы она могла, и гвоздь забить и починить всё что угодно. Она часто по вечерам устаёт, но при этом никогда не теряет оптимизма и веры в то, что из рутины можно выбраться. Но порою её не было дома даже ночью, так как собрания и переделка документов занимало много сил и времени. Завтра она поедет за нашей тётей Ларисой на вокзал. А в данную минуту она стояла у плиты и жарила котлеты, сестра мучилась с математикой. А Облезуй мирно дремал у батареи. Сестра взглянула на меня. - Ты опять опаздываешь на вкусняшки. И от тебя жутко несёт. Ваське передай, чтобы принёс в среду приставку и чтобы протёр её, а то в прошлый раз она была со вкусом вишневого варенья. Я всё выслушал, сел на табурет. - Котлеты будешь? – спросила мама - Двойную порцию и пол огурчика, сэр – выпалил я, Мама усмехнулась, накормила меня и погладила по голове. Никакая радость от встречи с друзьями не сравнится от дома.***
Привет, тяжёлый понедельник. В трамвае тесно, мест нет, кондуктор злая. Это объяснимо. Все спешат куда-то, а я еду на последние пары в этом семестре. Осталось расправиться с докучливым дипломом и вперёд на подвиги. Но если бы подвиги была так легко доступны. Ведь у меня куча долгов, зачётка плачет по отметкам, а староста злится на нас за плохую успеваемость. Но вот вспомнишь, тут она и появится. - О, какие люди. Неужели пора выстилать дорожку красную, сам пришёл. Тебе столько сдавать, что тебе и на поспать времени не останется. Вечно косячат, а мне отвечай за бездарей. Староста еще долго что-то бубнила, а я пошёл на пары. Просидел, подсчитал количество проезжающих машин и накарябал что-то в тетрадь. Вася вообще после выходных слюну пустил и проспал все пары. Кабинет был пропитан знаниями и когда пришёл зам. отделения Павел Семёнович или как мы его называли Павлуша на душе не стало так паршиво. Мы с ним пошутили, забрали зачетки, и пошли сдаваться. Василий пошёл на растерзание Лидке, ну а я бородатому Геннадию Карловичу. Он был безразличен и смотрел куда-то сквозь меня пока я отвечал на билет, изредка поправлял и долго не мучал. Поняв, что без толку тратить на меня время он поставил мне хорошую тройку, дал наставление и, подперев рукой, стал слушать бредятину следующего. Я собрал все свои курсовые, рефераты и прочее. Уже готов был пойти к Лидке, как у меня зазвонил телефон. Незнакомый номер. Я взял. - Вы Анатолий Борисович? - Да, это я - Ваша мать попала в аварию и погибла на месте. Прошу Вас приехать на опознание… Девушка мне ещё что-то говорила, но я больше не слышал. Всё что я знал исчезло. Моё тело автоматически понесло к выходу. Я понял, куда мне ехать. Но там что-то внутри оборвалось.