- Каменаши-сан, я полагал, что Вы понимаете… Это требование выдвинул Джонни-сан…
- Да, я понимаю, - кивнул парень.
- Это поможет Вам, станет неким пиар-ходом, ведь в последнее время группа начинает теряться на фоне других коллективов.
Каменаши лишь покорно кивает, соглашаясь с менеджером. Похоже, у него нет выбора. Он сидел на стуле в гримерке и нервно теребил отворот махрового халата.
- Джонни-сан, действительно, дал такие указания? – всё еще пытался найти лазейку парень.
- Да… всё именно так, - кивнул менеджер и протянул Каме стопку бумаг. – Вот Ваш сценарий. Пробегитесь по нему перед началом съемок.
Менеджер покинул гримерку, а Казуя швырнул мерзкую папку на журнальный столик. Он перечитывал сценарий вчера. У него главная роль, но слов было совсем мало. С его-то актерским талантом, можно было и не переживать, если он что-то перепутает в репликах персонажа. Впервые ему досталась подобная роль. Каменаши предполагал, что однажды нечто подобное может произойти, но он даже не думал о том, что такой день, действительно, наступит.
Меря просторную гримерку широкими шагами, Каме бродил по комнате, как загнанный в клетку тигр. Парень жутко нервничал. Но это пока. Как только Казуя выйдет на съемочную площадку, он снова станет ходячей секс-бомбой и на 100 % уверенным в себе парнем. А сейчас, пока его никто не видел, он мог трястись от волнения, покусывать губы и теребить ненавистный, но такой мягкий халат, который ласкал тело своим махровым ворсом и калечил душу от осознания того, для чего этот халат на него надели.
Каменаши услышал приближающиеся шаги и поспешил принять невозмутимый вид.
- Вы готовы, Каменаши-сан? – осведомилась помощница режиссера, вошедшая в гримерку.
- Да, - мило улыбнувшись, ответил Казуя и проследовал за молодой женщиной, шаркая по полу подошвами тапочек.
- Доброе утро, Каменаши-сан! - поздоровался стафф.
- Доброго всем утра, - кивнул Казуя и прошел к декорациям.
- Сценарий помните? – на всякий случай спросил режиссер.
- Не беспокойтесь, Хигасеяма-сан, я потратил всю ночь на его изучение.
Осветители, переглянувшись, захихикали двусмысленности сказанных парнем слов.
- Тогда приступим, - кивнул режиссер.
Тут же около Каменаши возникли многочисленные помощники. Молодой человек чуть распахнул халат Каме и взъерошил тому волосы. Ассистентка побрызгала на него из пульверизатора, имитируя пот на шее и лице. Другая девушка припудривала его, и лишь его партнерша по фильму немного заскучала на необъятной, покрытой отличного качества постельным бельем, кровати.
Казуя, оставив тапочки за пределами условной комнаты, лег на кровать, принимая нужную позу.
- Итак, Каменаши-сан, Вы берете Рину за руку, потом гладите по щеке и целуете. После поцелуев плавно переходите на плечи и грудь, - напомнил сценарий Хигасеяма.
Каменаши утвердительно кивнул.
- Я немного волнуюсь, - призналась девушка. – Не каждый раз приходится сниматься с таким обворожительным молодым человеком.
- Вы не представляете, - усмехнулся Казуя, – я вообще принимаю участие в нечто подобном впервые, - парень чуть коснулся полупрозрачного нежно-розового пеньюара Рины и мягко улыбнулся.
- Тогда… - усмехнулась она. – Я побуду Вашим сенпаем…
- Позаботьтесь обо мне! – прошептал Каме, поглаживая ее щеку.
-
Мотор! – объявил режиссер, и съемки начались.
***
Каменаши, попрощавшись со стаффом и поблагодарив всех за работу, вернулся в свою гримерную. Никогда ему еще не было так гадко на душе. Тело требовало отдыха, а душа требовала ванны, горячей ванны с добавлением хлорки или спирта. Он хотел продезинфицировать себя, смыть с себя всю эту грязь.
Съемки пришлось немного задержать, так как из-за волнения, его тело сопротивлялось и не желало действовать по сценарию. Читая шутки в интернете о давней передаче, в которой он снимался, Казуя даже предположить не мог, что всё произойдет на самом деле.
Каме даже и помыслить не мог…
… что Джонни когда-нибудь заставит его сняться в порно.
Приняв душ и переодевшись, Казуя взял в руки телефон и набрал номер Джина.
- Уже закончилось? – с волнением спросил Аканиши.
- Да… всё закончилось… - подтвердил Казуя.
Сейчас ему до жути хотелось оказаться дома, побыть в теплых объятиях Джина и ни о чем не думать. Ему нужно переварить всё то, что сегодня произошло, что произойдет завтра и послезавтра. Ведь съемки длятся не один день, кое-что требовало повторной записи.
- Тебя забрать?
- Нет, - мотает головой Каменаши. – Я сам доеду… Буду через час примерно…
- Хорошо, я не буду пока ложиться спать…
- Люблю тебя…
- И я тебя люблю, Казу…
***
Аканиши проснулся в холодном поту. За окном уже стемнело, а будильник, что стоял у кровати, показывал 21:43 своими кислотно-зелеными цифрами. Джин откопал среди складок одеяла телефон и поспешно набрал номер любимого. Каменаши мило улыбался ему с дисплея, а гудки медленно ползли, отдаваясь гулким звуком в ушах.
- Йоу! – неожиданно отозвался Казуя.
- Привет, - не ожидавший такого приветствия, Аканиши немного растерялся. – Ты где сейчас?
- Я? На светофоре стою, к своему сладкому еду! – отчитался Каме.
- Какому еще «сладкому»? – не понял Джин.
- К тебе, разумеется, к кому же еще, - отозвался парень звонким смехом.
- А как съемки?
- Съемки.. Да, ничего… Да только в этот раз они совсем обнаглели: то разденься, то трусы покажи, то пойдем, в душе тебя снимем! – возмущался Каменаши. – Ладно, хоть черные плавки надел, ничего не было видно, хотя ты меня уговаривал белые трусы надеть…
- Я? Заставлял тебя белые труселя надевать?
- Джин, тебе что, кирпич на голову упал? – удивился Каме. – Да, уговаривал и хохмил по этому поводу.
- Ну.. может быть.. я уже не помню… - отозвался Аканиши, потирая переносицу. – Слушай, а больше ничего .. эм.. странного они не говорили тебе делать.
- Нет, слава богу. Я же в передаче снимался, а не в порно! – рассмеялся Казуя.
- Действительно.. – согласился Джин, откидываясь на подушки. – Я жду тебя…
- Угу, я уже близко, пару кварталов проехать осталось…
- Люблю тебя..
- И я тебя… - Каме повесил трубку.
На дисплее мигнула перечеркнутая трубка и улыбающийся Казуя. Джин облегченно вздохнул и прижал телефон к груди. Это был всего лишь сон, но каким же реалистичным он всё-таки был. Аканиши укрылся одеялом и прикрыл глаза. Он искренне надеялся, что Китагава никогда не даст такого распоряжения и не заставит Каме переступить моральную черту.
