Bump

Прошло уже девять месяцев. Фрэнки и Джерард еще ни разу не сталкивались с нехваткой подгузников благодаря запасам Джи, и так или иначе, несмотря на такую первоначальную панику, как "о, Боже мой, у нас есть ребенок, у нас есть живое существо, как бы нам его не убить" — они все-таки справлялись. Фрэнки и Джерард, наконец, остановились на имени, независимом от пола, потому что они хотели дать своему ребенку столько свободы, сколько это было возможно, даже в том, кем ему быть. Пусть Джерард так и не получил разрешение на то, чтобы назвать своего ребенка каким-нибудь именем известного персонажа из "Звездных Войн". У Алекса, как оказалось, были мамины глазки и носик, кривая улыбка от отца, а дерзкий смех, который можно было описать только как гребаный смех Майки Уэя, Алекс унаследовал от своего дяди. Мальчик любил ванны, а еще больше любил делать Фрэнсин и Джерарда более мокрыми, чем он сам, когда они пытались его искупать. А Шине нравилось сворачиваться калачиком рядом с Алексом и сопеть, пусть маленький ребенок и таскал ее за шерсть. Молодые родители могли только наблюдать за тем, как Алекс забирает каждый день их жизни — от грудного вскармливания до пеленания, однако они обнаружили, что малыш не мешает им делать те вещи, которыми они привыкли наслаждаться, как, например, поход в кино, пение-крики Фрэнки в Pencey или кое-что еще, раз уж на то пошло. И с таким удивительным дядей, как Майки Уэй, и двойным комплектом бабушек и дедушек (которые становятся слишком умирающими, когда нужно было на пару часов забрать к себе Алекса) Фрэнки и Джерард находят для себя немного времени, чтобы "поиграть" в то, о чем вы уже догадались. Конечно, еще они использовали свое свободное время, проводя несколько дополнительных часов на работе, потому что они не настолько эгоистичны, чтобы тратить время только на себя, и потому что, ну, Алекс использует в день столько подгузников, сколько чашек кофе в день пьет его дядя. А Джерард, который, как вскоре обнаружилось, был беспокойным родителем, сейчас в значительной степени инвестировал Huggies, ведь Маленький Пончик (как они его называли) быстро рос и постоянно бегал по дому. Немного дополнительных денег для поддержки тут и там всегда ценились тремя членами семьи Уэй-Айеро. А также они ценили тишину и тихие воскресенья, которые у них иногда случались, чтобы провести время друг с другом, когда Алекс был у своих бабушек, дедушек или дяди Майка. — Мм, доброе утро... — тихонько хихикнула Фрэнки, прикусив губу, когда Джерард отстранился от ее губ, только чтобы атаковать шумными поцелуями ее подбородок и шею, крадя сон из ее тела и заставляя огонь внутри нее медленно разгораться. — Ты всегда так хорошо пахнешь, малышка, — простонал Джерард, утыкаясь носом в изгиб ее шеи в то время, как его руки скользнули под ее топик, ощупывая грудь девушки, а пальцы очерчивали ее затвердевшие соски. Фрэнки тихо простонала, выгибаясь навстречу его прикосновениям. — Ммм, Джи...ах! — ахнула Фэнки, когда Джерард немного прикусил кожу на ее ключице, поддразнивая ее и предупреждая. Он задрал ее футболку до локтей и стал касаться губами сосков, нежно посасывая и выпуская зубы на более твердых участках. — О-ох, трахни меня. — Мне казалось, что я учил вас, как нужно вежливо просить, Фрэнсин... — глаза Джерарда горели весельем, когда он мягко оттянул ее сосок, а его руки начали нежно поглаживать внутренние стороны бедер Фрэнки. — А-ах... Пожалуйста, трахни меня, папочка, — застонала девушка, немного перемещая бедра навстречу прикосновениям Джерарда, и распахнула глаза, сжимая в кулаках одеяло под собой. — Ммм, я с удовольствием, моя девочка, — ухмыльнулся Джерард, подползая чуть выше, чтобы игриво укусить Фрэнки за подбородок. Девушка что-то мурлыкнула и наклонила голову ниже, чтобы утянуть Джерарда в поцелуй, но Фрэнки прервал собственный удивленный вздох, когда мужчина грубо вошел в нее, одновременно раздвигая ее стенки и заставляя Фрэнки дрожать от того, что та чувствовала, как она становилась заполненной папочкиным толстым членом. — П-папочка... — захныкала Фрэнки, вжимая голову в подушки. Она на автомате подняла руки к изголовью, а ноги плотно обернула вокруг талии Джерарда, притягивая его ближе к себе. — Тсс, малышка, сейчас я возьму тебя, — пообещал ей Джерард, оборачивая ладони вокруг ее запястий и вдавливая их в кровать. Он начал медленно толкаться в нее, зная, что Фрэнки ненавидит, когда он ее дразнит вместо того, чтобы "просто, блять, трахнуть меня уже" (как она иногда требовала, высоко визжа, когда Джерард слишком долго ее дразнил). — О, папочка, пожалуйста, трахни меня... Трахни меня так сильно, глубоко и грубо... Пожалуйста... — бездумно лепетала она, закрывая глаза в то время, как Джерард продолжал медленно и глубоко двигаться в ней, посасывая ее соски и иногда поднимаясь чуть выше, чтобы поласкать ее татуировки на груди. — Ммм, блять, — Джерард простонал в ее кожу, когда его толчки начали набирать обороты, заставляя их обоих стонать. Фрэнки провела ногтями по спине мужчины, а он стал проникать в нее еще глубже, снова сжимая запястья девушки и прижимая их к кровати. — Ах!... Сейчас...я сейчас к-кончу, — застонала она, прикрывая глаза, когда ее бедра затряслись в судорогах. Джерард плотно схватил ее запястья в одной руке, а другой скользнул между ее ног, сначала кружа пальцами на одном месте, после чего начал тереть место, где приблизительно находился ее клитор, тем простым способом, который ей нравился. — Ммм, давай, моя девочка, кончи для папочки, — стонал Джерард ей на ухо, и все, что ей потребовалось — это еще немного трения ее клитора, чтобы она кончила, крича, дрожа и разваливаясь на кровати. — А-ах, б-боже... — толчки Джерарда стали хаотичными, и Фрэнки не могла ничего сделать, впиваясь в его спину ногтями от того, насколько она была сверхчувствительной. И вдруг он кончил, прямо глубоко в нее, положив голову на сгиб ее плеча и простонав имя Фрэнки, будто это было его любимое ругательство. Восстановление сил и обмен нежными поцелуями и застенчивыми улыбками после их приятного секса не заняли много их общего времени. Запутанные вокруг друг друга в свежих утренних простынях, они не вставали, по крайней мере, еще около часа. А когда же они, наконец, вылезли из недр своей спальни, то вместе приготовили омлет и пели под радио, а затем Джерард вымыл всю посуду, пока Фрэнки принимала душ (когда они перестали петь и наконец-то отпустили друг друга, конечно). Они встретились с Майки и его девушкой-почти-невестой Кристин, которые согласились посидеть с Алексом этой ночью, чтобы они вдвоем могли побыть наедине (они должны были ввести пару в неловкое положение, но это было ничто по сравнению с тем, как Джерард и Фрэнки дурачились в гостевой спальне на предновогодней вечеринке мамы Уэев — это то, что они четверо никогда не смогут забыть). Они все вместе взяли Алекса в зоопарк, где показывали ему львов и зебр, а после отправились на специальную прогулку по Сафари, в течение которой мальчик пускал слюни и хихикал, смотря на слонов и носорогов. Кристин и Майки не могли перестать фотографировать эту троицу на протяжении всей поездки. Пара даже поймала фото, на котором Джерард и Фрэнки держатся за руки, а Алекс опирается о бедро своей мамы, или еще одно, что было сделано через несколько секунд, где Джерард и Фрэнки вместе целуют маленького мальчика в щечки. В тот же вечер Джи и Фрэнки распечатали эти фотографии и поставили их в рамки, оставляя одну на камине, а другую на комоде в спальне. Они купали Алекса вместе, промокнув в процессе, потому что малыш хихикал, метался по всей ванне и плескался водой прямо в них до тех пор, пока Джерарду и Фрэнки не пришлось сушить одежду. Вечером, втроем свернувшись на диване — Алекс сидел на коленях Джерарда — они смотрели "Историю Игрушек". Джи поцеловал сына в щеку перед тем, как тот уснул, после чего уложил малыша в постель. Нежное пение Джерарда гуляло по всему дому, что заставило Фрэнки довольно вздохнуть. Когда мужчина вернулся, их собака гавкнула и засопела, спрыгивая с дивана и сворачиваясь калачиком в своей уже знакомой корзине. Джерард рассмеялся и залез на диван к его невесте-почти-жене, позволяя ей свернуться у него на груди и мягко поцеловать в шею, пока она не заснула от песни The Pixies, что тихим эхом лилась в ее уши. Джерард улыбнулся и отнес ее в кровать, нежно целуя и ложась рядом с ней. Шина свернулась калачиком внизу кровати, немного поскулив, пока удобно не улеглась. Мужчина уснул, а проснулся от тихого хихиканья и пения Фрэнки для Алекса, пока та готовила блинчики на кухне. Джерард присоединился к ним и почувствовал, что влюбляется в свою семью снова и снова.