Трудный ребёнок

Час сидел Рёга, сидел два, а Генки так и не появлялся. Уже третий раз за двое суток он вытирал ноги о понятия о пунктуальности. И трижды его временный опекун сходил с ума от своих догадок. Никогда раньше Рёга не думал, что в нем столько пессимизма. Хотя, наверное, ему просто еще не доводилось так переживать за кого-то. Да и нести ответственность за кого-либо конкретного не приходилось. А теперь навалилось все и сразу. - И как после вчерашнего я мог забыть попросить у него номер телефона? - корил себя юноша, меря шагами квартиру и вновь и вновь подогревая быстро остывающую еду. Живот жалобно урчал, однако садиться за ужин, не дождавшись Генки, Рёга напрочь отказывался. Он просил младшего вернуться домой засветло, но уже два часа как стемнело, а Рёга так и оставался один в квартире. За это время парень обдумал всю сцену их прощания, пытаясь сообразить, что сделал не так и чем мог обидеть мелкого. Да так, чтобы тот не пожелал возвращаться домой. О том, что с Генки что-то произошло, он думать отказывался. И вот когда Рёга уже оделся и был готов ехать к дому одноклассника парнишки, до которого того сегодня проводил, его мобильник неожиданно завибрировал, оповещая о входящем вызове. Юноша едва ли не подпрыгнул от неожиданности и тут же потянулся за телефоном. Его очень пугало и волновало то, что ему так предстояло услышать. Подобной весточки от Генки ждать не стоило, ведь номеров друг друга у них не было. Если же это звонил брат или Аюми, то было бы глупо заверять их, что все в порядке, когда на самом деле даже понятия не имеешь, где в данный момент находится их ребенок. И все же лучше бы это оказались справляющиеся о положении дел родители, нежели работники полиции или вовсе больницы. - Алло? - неуверенно ответил Рёга. Номер, высветившийся на дисплее, был парню не знаком. - Приветик, - пьяно хихикнули в трубку уже знакомым голосом. Взволнованный юноша насторожился. Он понятия не имел, где Генки взял его номер, скорее всего, ему оставили его родители. Но это не столько встревожило Рёгу, как состояние обратившегося к нему паренька. Он явно не был трезв. - Ну и где ты? Либо через двадцать минут ты стоишь на пороге дома, либо я выезжаю за тобой прямо сейчас, - решил проявить строгость Рёга, но так, чтобы не перегибать палку. В трубке на заднем плане послышался заливистый смех и какие-то едва разборчивые нецензурные высказывания. - Прости, я сегодня не приду ночевать домой. Со мной в порядке все, не беспокойся. Покушай там хорошенько и ложись спатоньки. Люблю тебя, мамуля, - и очередной взрыв пьяного хохота. С Генки сталось бы сказануть подобное и на ясную голову, однако заплетающийся язык выдавал его с потрохами. - Быстро, блин, домой припер... - но прежде чем Рега успел договорить, звонок оборвался и в трубке послышались гудки. Расстроенному юноше ничего не оставалось, кроме как подчиниться словам Генки. Судя по шуму в трубке, парнишка вряд ли до сих пор оставался дома у друга, а где еще его искать, Рёга не знал. «Зато жив-здоров. И предупредил хотя бы на этот раз», - невесело думал он, кушая, убирая в холодильник еду для Генки, принимая душ и ложась спать в пустой квартире. - «Ты милый, но своевольничать я тебе не позволю». Таковой была последняя мысль, посетившая юношу в тот день. Но ни утром следующего дня, ни в обед мальчишка не вернулся, заставляя Рёгу переживать все сильнее. Весь день он просидел дома и даже за продуктами в магазин не смел выйти, хотя домашние запасы уже почти все исчерпались. Вспомнив о деньгах на покупки, парень поспешил проверить заначку, однако оттуда, к счастью, ничего не пропало. Звонить Генки Рёга долго не решался, однако когда солнце начало садиться, все же преодолел свою непонятно откуда взявшийся страх и набрал сохраненный накануне номер. - Да? - послышалось сонное в трубке, и Рёга понял, что пока он здесь себе места от волнения не находит, этот мелкий преспокойно дрыхнет у кого-то из друзей дома. - Ты возвращаться собираешься? Время видел? - устало, вовсе не сердито спросил старший. Он был рад слышать этот красивый голос, его звук немного смирил напряжение, кипевшее внутри Рёги. - Все нормально, я часто остаюсь у друзей на несколько дней... - шепотом произнес парнишка, и по звукам было понятно, что он выбрался из постели и куда-то направился. «Сами его распустили, а потом удивляются отвратительному поведению», - фыркнул про себя старший, имея в виду родителей этого мальчишки. - Для меня это не нормально. Сейчас ты находишься под моей опекой, так что я хочу быть в курсе каждого твоего шага, хочу, чтобы ты все время оставался в моем поле зрения и не создавал неприятностей ни мне, ни себе, ни своим родителям, - медленно, делая паузу после каждого слова, произнес Рёга, невольно сравнивая Генки с маленькой собачкой. Тот тоже об этом подумал. - На коротком поводке держать меня хочешь? - паренек произнес это не обиженно и не злобно, однако тон его собеседнику не понравился. Сейчас ему следовало вести себя осторожнее, постепенно подманивать к себе щенка, а потом уже, когда он окажется рядом, схватить его на руки, крепко сжать и не отпускать. - Я переживаю о тебе, Ген... Тсузуку-кун, - решил схитрить Рёга, дабы не последовало неприятных вопросов. И в то же время он не соврал, наверное, даже преумалил свои чувства. В трубке послышался тихий вздох, и тут же последовал приглушенный шумом воды ответ: - Заедешь за мной? Тот дом, что и вчера. И захвати мое лекарство, пожалуйста. Произнеся это, Генки отключился, а Рёга почувствовал, что по телу разливается приятное тепло. Хотя парень и огорчил его своим поступком, в конце концов, он сдался и дал себя поймать. Когда парнишка вышел из чужого дома, видок у него был, мягко говоря, помятый. По одному выражению лица можно было сказать, что он страдает от адской головной боли. Рёга ждал его на улице, облокотившись на свою машину и покуривая сигарету. Эту привычку он пытался бросить, однако на днях из-за стресса вновь взялся за старое. Затягиваясь, он чувствовал, как желанное спокойствие разливается по его телу, и нехотя признавался себе, что сигарет ему действительно не хватало. Он не хотел, чтобы младший видел, как он курит, однако выкинуть сигарету вовремя не успел. Но того данная сцена не особо интересовала. Генки поспешно сел в машину, пока Рёга придерживал ему дверцу, и облегченным вздохом схватился за лекарства, которые ждали его на заднем сидении. Выбросив окурок, старший забрался следом, занимая свое место у руля. Прежде чем завести мотор, он пристально посмотрел на Генки, которого не видел уже, казалось, целую вечность. - Не прожги во мне дыру своим взглядом, - не поворачивая головы, небрежно бросил парнишка, опустошив бутылку с водой. - Не делай так больше, - едва слышно попросил Рёга, отворачиваясь. Генки, кажется, хотел что-то ответить, но, взглянув на лицо старшего, почему-то замолчал. Всю дорогу они поехали в тишине, хотя Рёга и порывался спросить, где вообще все это время пропадал мелкий разбойник. Однако он не совсем понимал, в каких они с мальчишкой сейчас отношениях, не потерял ли он расположение Генки, потому и не решился на риск, давая парнишке мирно сопеть на соседнем сиденье, постепенно прощаясь с головной болью. Когда машина остановилась, младшему, видимо, так и не удалось пробудиться до конца, и к дому он брел пошатываясь. А Рёга шел рядом, внимательно следил за ним, подумывал, как бы избавить его от вредной привычки, и если что, был бы только рад поймать падающую тушку и еще разок пронести на руках. В прихожей старший не выдержал, наблюдая за жалкими попытками Генки расправиться с курткой, и, отстранив его руки, самостоятельно расстегнул ее и помог снять. Едва с верхней одеждой было покончено, Рёга потащил парнишку прямиком в ванную комнату, чтобы тот поскорее принял душ и приободрился, в его нынешнем состоянии вести серьезные беседы было невозможно. Пока в ванной шумела вода, Рёга разогрел остатки вчерашнего ужина. Еда за это время не испортилась и вкус вроде бы не потеряла, так что свою цель – порадовать ребенка – должна была выполнить без проблем и спустя целые сутки. Когда на стол уже было накрыто, а шум воды прекратился, Рёга в шутку подумал, что стоило бы перехватить сейчас Генки и за шкирку притащить на кухню, чтобы он больше не увиливал от дегустации старательно наготовленных старшим вкусностей. И хотя думал он об этом не всерьез, однако навестить паренька в ванной все же пришлось. А свинью подобную юноша подложил сам себе, не продумав деталей, заталкивая Генки в душ. Когда он сидел на кухне и переключал каналы маленького телевизора, расположенного на холодильнике, из ванной комнаты раздался зов. Удивленный парень сначала подумал, что ему послышалось, однако через минуту крик повторился. Выключив телевизор, он несмело отправился в нужную сторону. - Звал? - спросил он, подойдя к двери, чувствуя себя при этом крайне неловко и откровенно побаиваясь услышать ответ «нет». Хотя перспектива услышать «да» пугала в разы больше. - Звал, - утвердительно ответил парень, и послышались звуки хлюпанья, словно кто-то босиком влажными ногами ступил на кафель. - Не мог бы ты принести мне кофту и спортивные штаны, которые висят на сушилке? Мне одеться не во что. Тут-то Рёга и сообразил, в чем прокололся. Буркнув что-то согласное в ответ, он направился во двор, попутно проклиная судьбу, которой так нравилось насмехаться над ним и над его слабостями. Нужную одежду он быстро нашел и даже успел удивиться, почему Генки таскает дома такие теплые одежки, ведь не холодно вовсе. Приблизившись к двери ванной, он очень надеялся, что сможет оставить вещи там и уйти, однако судьба, видимо, решила мстить за проклятия в свой адрес. - Мне положить одежду на пол у двери? - безэмоционально спросил он, рассчитывая исключительно на положительный ответ. - Входи, не стесняться, - в свою очередь ответил Генки игривым тоном. Было две новости: хорошая и плохая. Хорошая – мальчишке уже стало лучше. Плохая – сейчас Рёге станет очень плохо. - Да ты издеваешься, - ни к кому не обращаясь, прошептал он, так и не решаясь повернуть дверную ручку. Он опасался, что вид обнаженного племянника окончательно сведет его с ума и собьет с мысли. Но даже не невозможности провести серьезную беседу опасался Рёга – боялся он того, что утратит над собой контроль и совершит кучу ошибок. - Что-что? - переспросил Генки, не расслышавший последнюю фразу собеседника, но тот предпочел на этот вопрос не отвечать и, тяжело вздохнув, все-таки вошел внутрь. К его счастью, младший паренек завернул все свое хозяйство в полотенце и теперь стоял у зеркала, расчесывая влажные волосы. Однако и того зрелища, что открылось взору вошедшего, хватило, чтобы разучиться дышать. Стройные длинные ноги, лишенные волос, Рёга уже видел ранее, однако не побрезговал пробежаться взглядом по ним еще раз, поднимаясь все выше и выше. Спина у Генки была прямой и гладкой, сам он был худеньким, однако не костлявым. Когда парень повернулся, стало возможным рассмотреть его подтянутый, рельефный живот, который так и манил прикоснуться к себе. Некстати Рёга подумал, что если мальчик так и продолжит злоупотреблять алкоголем, то вскоре ему придется проститься с этой красотой. Этого допускать не хотелось, ведь сейчас в нем все было идеально, каждая мелочь: покрытая мурашками кожа, затвердевшие влажные соски, тонкая шея с едва заметными желтыми следами на ней, округлые щечки, к которым липли темные волосы, влажные реснички, длинные пальцы и хрупкие запястья, руки, умело орудующие расческой и даже эта татуировка на предплечье, которую Рёга раньше не замечал. Ко всему этому хотелось прикасаться, этим хотелось владеть, и юноша уже знал, чье тело будет сниться ему в самых жарких и невыносимых снах. «Педофил недоделанный», - мысленно ругал он себя, опасливо подходя поближе и протягивая Генки одежду. Каждый шаг ему давался с трудом, ведь чем ближе он оказывался к пылающему молодостью и красотой телу, тем жарче становилось ему в его легкой вроде бы одежде. Парнишка благодарно кивнул, забирая одежки и вручая взамен Рёге щетку, тогда взгляд старшего снова скользнул по его руке. Такая худая и аккуратная, украшенная притягивающей внимание татуировкой в виде роскошной розы с шипами... Она так контрастно смотрелась на розоватой коже... «А это нормально вообще? Только если не... Черт! Вот паршивец! Влетит же обоим!» Запоздало Рёга понял, что не заметил тату в первый день потому, что ее просто-напросто не было тогда. Парнишка, небось, только и ждал уезда родителей, чтобы творить что вздумается. Свой гнев старший решил приберечь и, из последних сил сохраняя спокойствие, поспешно покинул ванную, бросив напоследок: - Одевайся и бегом на кухню, нам надо поговорить. Рёга не задумывался о том, что последняя фраза могла отпугнуть Генки. Да и вряд ли бы это произошло. Он был нет так уж прост, это стало ясно еще в первый день, но ошибка юноши, оставленного следить за ним, заключалась в том, что тогда он не возжелал в полной мере понимать, насколько все серьезно, и наивно верил, что найдет с ребенком общий язык и избежит проблем. «И зачем он сейчас показал мне ее? Вызов что ли бросает мне? Предупреждает меня? Мы ведь только наладили общение, к чему это? Или он родителям сюрприз готовит? Или он не специально все-таки?.. Да нет, не мог он о ней забыть... Пытаешься доказать, что тебе плевать на правила, да, Генки? Я же по-хорошему с тобой хотел! Ничего, мы еще посмотрим, кто кого...» - направляясь на кухню, Рёга пинал и бил все, что под руку попадалось. Он не мог точно сформулировать причину своей злости, но дело было даже не в том, что Генки без разрешения сделал себе тату, а, скорее, в том, что взамен на доброту старшего вытер об него ноги, так нехорошо подставив. - «Или это была месть? Лгал, называя меня хорошим? Не понимаю!» Аппетит вмиг куда-то улетучился, и, сидя за толом и стуча по нему пальцами, на еду Рёга даже не смотрел. Генки явился достаточно быстро. Хитро гладя на временного сожителя, он с грацией кошки проскочил на кухню и умостился на свой табурет. Кажется, он едва сдерживал улыбку, зля тем самым старшего еще больше. - О чем же ты хотел побеседовать? - невинно поинтересовался он, принимаясь ковыряться палочкой для еды в своей тарелке и поправляя одной рукой челку. Этот жест сводил Рёгу с ума, однако нельзя было сейчас поддаваться на эти провокации. - И где ты провел эту ночь? - начал старший, стараясь говорить как можно спокойнее. - У друга, - тут же ответил Генки, разглядывая что-то в тарелке с овощами. - И тату тебе тоже друг набил? Причем будучи бухим в стельку. Как и ты сам, да? - Рёга сжал в руке деревянную палочку, норовя переломить ее пополам. А парнишка же так и продолжал непринужденно есть. - Нет, настолько крутых друзей у меня нет. А тебе нравится? - тут он уже с неподдельным любопытством взглянул на свою пылающую «няньку». - Зачем ты со мной так поступаешь, Генки? Мы же только нашли общий язык... - мысленно сосчитав до десяти, чтобы успокоиться, Рёга спросил уже иным голосом, в котором сквозила усталость и разочарование. - Ты обещал называть меня Тсузуку, - увернулся от ответа парнишка, запихивая в рот кусок мяса и по-прежнему не глядя на собеседника. Но так было даже лучше. Рёга понимал, что серьезного разговора у них не выйдет, пока Генки не начнет смотреть ему в глаза, однако в то же время осознавал, что взгляд мальчишки его просто уничтожит. - Да какая к черту разница сейчас, мы о другом говорим... - попытался отмахнуться юноша. Он специально не назвал Генки Тсузуку, чтобы подчеркнуть серьезность разговора и дать мелкому понять, что отказывается плясать под его дудку. - Так значит нихрена мы не нашли общий язык! Ты меня не слушаешь и не имеешь права требовать того же! - вспылил Генки, неожиданно подскакивая с места и тут же садясь обратно. Вот он, его испепеляющий взгляд, и Рёга уже чувствует, как превращается в угольки. «Нет, нельзя поддаваться ему, ни в коем случаем. Может, когда взорвется весь десяток мин, он наконец образумится», - самовнушал себе Рёга желание продолжать спор. Вроде бы попытка Генки перевести стрелки и выставить его виноватым и злила старшего, однако это не мешало зародиться в нем чувству собственной неправоты. И пусть это было нелогично и неправильно, пусть обвинения Рёги вполне были обоснованы, глубоко внутри он уже жалел о том, что завел разговор, желая поскорее прекратить это и стиснуть ребенка в крепких примирительных объятиях. Но это была бы не ничья – очередное поражение, очередной повод для Генки думать, что ему все дозволено. - Прекрати строить из себя капризного ребенка! Мы знакомы всего три дня, а у меня уже в печенках сидит твое поведение. К чему эти выкрутасы? Зачем сбегать из дома? Зачем заставлять меня нервничать? Зачем подставлять? Не ты ли говорил, что тебе нравится проводить со мной время. Так проводи! С этого дня и до возвращения родителей ты под домашним арестом! Будешь сидеть тут со мной и из дома выходить только в моем сопровождении, туда, куда я скажу! - Рёга разошелся не на шутку и даже кулаком по столу ударил, чтобы нагнать страху на сердито глядящего на него паренька. Честно говоря, он и сам не ожидал, что заявит подобное, прежде чем сказать он не обдумывал версию с домашним арестом, идея возникла спонтанно и вырвалась на волю прежде, чем оказалась одобрена. - Ты не имеешь права! - злостно прошипел Генки, и казалось, что он вот-вот наброситься на своего обидчика с кулаками. - Да ну? А давай позвоним твоим родителям и спросим, что я имею право делать, а что не имею! Заодно и про татуировку расскажем. Все равно мне влетит за это рано или поздно, чего тянуть... - скрестив руки на груди, Рёга смотрел на парня исподлобья, по взгляду можно было понять, что он винит его. Последнюю фразу он произнес, понижая интонацию, и это объясняло, в чем именно. - Ты затеял эту ссору только потому, что печешься за свою шкуру? Боишься упасть в глазах своего старшего братца? И на меня тебе абсолютно насрать не так ли? Тогда можешь не переживать, я сделаю так, чтобы родители узнали об этой татуировке только тогда, когда все уже забудут, что ты вообще бывал в этом доме. Только отстань от меня! - бросив это, парень подскочил с места, чтобы покинуть кухню, однако именно в этот момент зазвонил телефон Рёги. Почему-то мальчишка замер. Видимо, это было предчувствие, и оно его не подвело. - Здравствуйте, Аюми-сан! - звонко произнес старший, хитро глядя на обернувшегося и навострившего уши Генки. Не то чтобы тот выглядел чрезмерно обеспокоенным, скорее, просто настороженным. И Рёга запоздало понял, что сейчас решается судьба их отношений и волнует парня вовсе не то, узнает ли мать о его новой тату или нет, а то, что выберет его временный опекун, захочет ли он мириться с ним или можно смело объявлять друг другу войну. - Как у нас дела? Ну... Рёга задумался, внимательно изучая взглядом Генки, не менее сосредоточенно глядящего на него в ответ. Ему очень шло быть серьезным, в такие минуты он был особенно красив, и старший это подметил. Он еще раз осмотрел идеальные черты лица, ставшие за эти пару дней такими родными, а затем воспроизвел в памяти тату, приходя к выводу, что она мальчишке очень даже идет. Только вот сейчас она была скрыта под мешковатой кофтой, которую так хотелось снять... Под которой скрывалась такая нежная кожа, такой спортивный торс, такая привлекательная грудь, под которой билось хрупкое сердечко. И Рёге так хотелось приложить к нему руку, чтобы убедиться, что бьется оно в бешенном ритме, чтобы понять, что Генки очень взволнован, что ему не все равно, что ответит старший, что он тайно надеется наладить с ним отношения... - Ну... Знаешь, Генки тут на днях... - продолжил говорить Рёга, глядя мальчишке прямо в глаза, а тот едва ли на ровном месте не рухнул, не веря своим ушам. Все-таки он надеялся, что его не сдадут, все-таки желал мира. - Генки на днях за учебу взялся. Он такой старательный. Я в его годы лентяем был. Очень хороший мальчик, зря на него наговаривают, у меня с ним проблем не возникает. Произнеся это, Рёга отвернулся, а сам объект обсуждения на дрожащих ногах поплелся обратно к столу, видимо, так и не поверив до конца в услышанное. Аюми еще лепетала что-то в трубку, но юноша ее уже не слушал, хмуро глядя на макушку Генки, который опустил голову на сложенные на столе руки. Договорив по телефону, Рёга молча поднялся с места, убирая посуду в раковину. Ему было, что еще сказать, однако он это оттягивал, пока в итоге первым не заговорил Генки. - Я сделал ее, потому что давно мечтал об этом. Я сам понесу за это ответственность, я не позволю им винить тебя, не переживай, - безэмоционально произнес он, так и не поднимая головы. Рёга поражался его способности так быстро надевать эту свою ледяную маску, сквозь которую не проскакивала ни одна эмоция. Только вот надевал он ее всегда несвоевременно, когда окружающим наоборот было важно понять, что он в данный момент чувствует. - Тсузуку, - тихо произнес Рёга, выключая воду, вытирая руки и подходя к парню поближе. Возможно, он тоже делал все несвоевременно, однако попытка, как говорится, – не пытка. Запустив пальцы в его волосы, он продолжил. - Я ведь хочу как лучше. Хочу стать тебе другом. Время, проведенное со мной, пойдет тебе на пользу и укрепит наши отношения. Я не так уж и стар, я тоже умею развлекаться, но без ущерба для здоровья, своего и близких. Он был готов сесть на колени перед парнишкой, только бы тот всерьез задумался над его словами и сообразил наконец, что до него пытаются донести. - Я понял, - сухо ответил Генки, вставая с места и направляясь к выходу. - Доброй ночи. - Не запирай, пожалуйста, дверь... - попросил напоследок Рёга, понимая, что так он окажется напрочь отрезан от парнишки и будет не в силах что-либо сделать, чтобы исправить ситуацию. И тут же в ответ ему послышался щелчок замка на бахнувшей двери, ведущей в комнату парнишки. «Сами себе проблемы создаем, а потом сами же ищем способы их решения. Мы, люди, – идиоты», - подумал юноша, хватаясь за голову и буквально падая на табурет. А ведь всего этого взаимными усилиями можно было избежать.