Джон Доу

Вот есть он, Джон-Пупкин-Шлюпкин-Доу-Смит. Он залез в долги, купил машину, прошел техосмотр, оформил страховку. Машину назвал Кассандрой, нежно трогал ее, любовно гладил, Осматривал на предмет царапин; Сейчас все его лицо - одна большая царапина. К тому же, сейчас из его ноги торчит рукоятка складного ножа. Женщина в фиолетовых одеждах сидит на месте водителя и уверенно правит его Кэсси. На лице женщины - улыбка доброй тетушки. - Детка, - спрашивает она, - знаешь ли ты, кто я? Боясь еще раз получить лицом о приборную панель, Джон Доу-Смит отвечает: - Святая, - отвечает Джон Шлюпкин-Смит. - Правильно, детка. А знаешь ли ты, что делают святые? Торгуют оружием. Торгуют наркотиками. Убивают людей - Нет, детка, - улыбается женщина ласково. - Святые, - говорит она, - приближают тебя к Богу. В этот момент она сворачивает на встречку. - Сейчас, - говорит женщина в фиолетовом, - я подарю тебе важнейшие десять минут твоей жизни. Приезжающий мимо грузовик сбивает боковое зеркало. Вот он, Джон Пупкин-Шлюпкин-Смит. Ему не исполнилось и тридцати, и кожа его бела и гладка, он наизусть знает "Знамя, усыпанное звездами". Джон Доу Смит носит галстук, работает в тесном загончике для клерков младшего звена, флиртует с продавщицей в магазине и смотрит на мир с еще не умершей надеждой. Потом Джона Шлюпкина Смита похищают, размазывают об асфальт, всаживают нож в бедро и провозят двести метров по встречке; его любимая Кэсси вдребезги разбивается о стену, а Джон выпрыгивает из несущейся на полном ходу машины, потому что это именно то, что Святая сказала ему делать. И вот Джон Пупкин Доу лежит на проезжей части наедине с разрывающей его болью и десятком безразлично объезжающих его машин. Джон Пупкин Смит определенно себе что-то сломал. Он готов поклясться на Библии, что в момент удара услышал, как внутри него что-то лопнуло, и, скорее всего, это селезенка. А еще он обмочился. Джону Смиту Шлюпкину настолько больно, что он просит свою мучительницу позвонить в 911. - Ох, дорогуша, - говорит она, вытаскивая из его кармана деньги, а из своего - мобильник, - разумеется я позвоню. Набирая номер, она говорит: - Считай, что ты открыл глаза. Она говорит: - Скоро в твоей жизни все изменится. Селезенка оказывается в целости и сохранности, чего нельзя сказать о ребрах и левом верхнем резце. В больнице к Джону Пупкину-Шлюпкину-Смиту приходят полицейские со скучными лицами, от вида которых сразу понимаешь, что никого они не найдут. В больницу к нему приходят страховые агенты с лицами грустными. Кэсси уже не спасти, говорят они, но компенсацию ты получишь. Правда, не всю, потому что мы разорились. - С тех пор как босс Святых сбежал из тюрьмы мы несем одни убытки, - признается ему человек из страховой службы. В больницу к нему приходят друзья с шариками "Поправляйся". Они очень рады, что Джон Шлюпкин жив, но относятся к произошедшему в лучшем случае как к легкому землетрясению. - Разумеется ее не найдут, - говорят ему друзья, - но ты не забивай этим голову. В больнице Джон Пупкин-Шлюпкин думает только о том, как бы уехать из этого проклятого города. К сожалению, у него теперь нет денег даже на стоматолога. - Вам нужно больше отдыхать, - устало говорит медбрат, вывозя Джона Смита из больницы. Сам санитар не спал двое суток из-за очередной бандитской разборки. Ворочаясь без сна в своей постели Джон Смит пытается понять, зачем все это было. Каждую ночь он объясняет себе, что Святая была сумасшедшей. Или под дурью. Или сумасшедшей под дурью. Закутавшись в одеяло с головой Джон Смит слушает звуки выстрелов с соседней улицы и все никак не может найти ответ. Друзья говорят ему не думать об этом. Психотерапевт, которому Джон теперь отдает большую часть своей зарплаты, предлагает отрефлексировать и отпустить. Проблема в том, что Джон не может спать, зная, что где-то по этому городу ходит сумасшедшая, уничтожившая его жизнь и способная уничтожить ее снова. Проблема в том, что ее предсказания начали сбываться. Джон с трудом ходит на работу, с трудом сидит в своем загончике для скота, с трудом слушает треп коллег. Он уже не флиртует с продавщицей в магазине, но только смотрит на дверь - вдруг появятся люди с пушками. Тем более, что член у него все равно больше не стоит. Джон пьет снотворное и спит по шестнадцать часов в сутки. Джон пьет снотворное и не спит вовсе. Джона мучают кошмары. Каждое утро он стоит по пятнадцать минут на пороге квартиры и уговаривает себя выйти. Однажды он понимает, что уговоры больше не действуют и возвращается в кровать. Он больше не ходит на барбекю, он не обсуждает больше баскетбол и не зависает с друзьями. "Я едва не умер, - очень хочет сказать он в редкие встречи с приятелями, - а ты пытаешься рассказать мне о проблемах с очередной телкой, наградившей тебя герпесом?" Ничего удивительного, что друзья от Джона отворачиваются, оставляя его наедине с холодной квартирой и программой новостей. И вот спустя какое-то время Джон спускается в магазинчик за пивом. Кожа у него серая и видны преждевременные морщины. Он больше не носит галстук, не ходит на работу, не флиртует с продавщицей. Взгляд его сер и пуст. Стоя на кассе, он замечает надпись "Распродажа". Под надписью - ящик с фиолетовыми рубашками. - Утром нашла у входа, - говорит ему продавщица. - Угу, - хрипит Джон. Это его первый разговор за долгое время. - Шмотки Святых, - продолжает продавщица, - не знаю, кто оставил, но скупают в миг. Говорят, если ты ходишь в их цветах, то тебя никто не тронет. Джон Пупкин Шлюпкин Смит думает, что в этом есть что-то очень суеверное. Надень на себя одеянье с оберегами и монстр не поймает тебя. Что за дурость, думает Джон. - Я возьму одну футболку, - говорит он. Фараоны в своих попытках не дать и без того давным давно скончавшемуся авторитету развалиться на части решили упрятать за решетку каждого, на ком есть хоть клочок фиолетового. Ловят и Джона. Джона лениво бьют. Джона лениво кидают в клетку, пока что почти пустую. Внезапно, Джон оказывается лицом к лицу (и спиной к двери, что немаловажно) с человеком вида настолько злодейского, что даже интересно становится, как его любящие родители в детстве не удушили. Еще человек одет в цвета Святых, что заставляет Джона серьезно задуматься о последствиях вранья. И о завещании. И о сохранности своих яиц в общем и частном. - Совсем охренели легавые, - доверительно говорит ему злодей и принимается рыться в карманах, - Куришь? Джон что-то неопределенно хрипит, что принимается за знак согласия. Злодей галантно дает ему прикурить. Следующие две минуты они молча пускают дым в потолок. - Часто здесь бываешь? - спрашивает злодейский человек. - Первый раз, - отвечает Джон. В этот момент у он думает, заведут ли на него дело или нет. Если заведут, думает Джон, то все его образование уйдет в никуда. Он больше никогда не сможет получить место на нормальной работе. Почему-то подобные мысли не вызывают у Джона никаких чувств, и вместо того, чтобы спросить своего новоявленного злодейского друга о юридических проволочках или попросить копов дать ему телефонную трубку, он молча затягивается. - Меня зовут Джон, - говорит он. - А я - говорит человек со взглядом убийцы, - Джонни. И мне твое имя не нравится. Вот он, стоит в святая святых - базе банды, смотрит на женщину в фиолетовых одеждах и пытается понять, узнала ли она его или нет. Он-то ее сразу узнал. Голос разума подсказывает ему, что вряд ли. Несмотря на это, что-то внутри него хочет, чтобы женщина в фиолетовом его вспомнила. - И как же тебя зовут, детка? - спрашивает она его. - Мы еще думаем по этому поводу, - отвечает за него его новый друг Джонни. Бывший Джоном вдруг замечает, что оказался в кольце, окруженный людьми в одеждах Святых. Он - и женщина в фиолетовом. - Детка, - ласково улыбаясь, спрашивает его женщина, - знаешь ли ты, что делают Святые? Бывший Джоном теперь знает ответ. - Приближают тебя к богу, - послушно отвечает он. - Правильно, - говорит Босс. В следующий момент Босс ломает ему нос. Второй удар - в солнечное сплетение. На четвертом ударе бывший Джоном обнаруживает себя лежащим на полу. Женщина в фиолетовом бьет его в челюсть. Разбивает ему скулу. Выбивает второй резец. Превращает его губы в кровавое месиво. Бывший Джоном от крови и боли уже ничего не видит - ни улыбки, ни фиолетовых одежд, ни ласкового лица, а только слышит, как одобрительно кричит толпа. И как внутри него что-то лопается. Наверно, лениво думает бывший Джоном, это селезенка. К тому моменту, когда он уже даже не пытается сопротивляться, его мучительница, наконец, заканчивает. Она помогает ему подняться на колени. Она помогает ему встать. Под ликующие крики толпы они обнимаются. Женщина в фиолетовых одеждах целует его в кровоточащие губы. - Теперь, - говорит она своему новому брату, - в твоей жизни все изменится. Святой аккуратно берет ее за руку и целует в разбитые костяшки.