Ненужно. Ни сейчас, ни вообще

Все тело ноет, болит от неудовлетворенного желания. Нервное возбуждение не отпускает, пережитое сегодня кусочками пазлов разбросано в голове, а я никак не могу их собрать. Прошло уже четыре часа, как нас нашли и привезли в отель. Все были со мной очень вежливы, каждый старался предложить свою помощь. Представляю, как я выглядела со стороны! Растрепанные волосы, измятая одежда, безумный взгляд и красные щеки от румянца. У меня был приступ паники, так всем сказал Хотч, и, слава богу, никто не донимал расспросами. Я приняла душ, с сожалением смыла с себя запах Аарона, но губы все еще были опухшими от его поцелуев, а на плечах остались еле заметные следы. Я рассматривала их в зеркале и думала: что же теперь с нами будет? Как мы сможем работать вместе дальше? Хватит ли у меня сил и профессионализма и дальше казаться сдержанной и спокойной? В том, что у Хотча это получится без проблем, я была уверена. Уже через несколько минут после того, как он вылез из ящика, Хотч был собран, сдержан и сосредоточен. Правда, сначала он отвел меня в машину, усадил на заднее сиденье, бережно укутал пледом и принес бутылку минералки. Без газа. Я пью только такую. И это было настолько невероятно трогательно. Я отчетливо поняла, что небезразлична этому потрясающему человеку. Он ушел, а слезы катились у меня из глаз, и это отпугнуло всех, кто хотел помочь мне. Меня оставили в покое, не пытались поговорить по душам. В дверь комнаты постучали, я накинула халат и пошла открывать. Кто-то пришел выразить свое сочувствие, нельзя быть невежливой. Хотч стоял в проеме, слегка уставший, все в том же костюме. Сердце со скоростью космической ракеты метнулось в горло, а потом рухнуло в колени. - Нам надо поговорить, - он решительно заходит в комнату, оттесняя меня и захлопывая дверь. Комната сразу уменьшается до размера деревянного ящика от его присутствия. Возбуждение с новой силой вцепляется в меня, растекается карамельной слабостью по телу. - Мы же вроде говорили сегодня, - и это все, что я могу произнести. Внимательный горячий взгляд Хотча прошелся по скулам, шее, спустился к груди, и у меня предательски затвердели соски, четко прорисовываясь сквозь тонкую ткань шелкового халата. - Так мы же только начали, - Хотч снимает пиджак, тянет узел галстука, и у меня пересыхает в горле. Не могу оторвать взгляд от его рук, от чутких красивых пальцев, узких запястий. Он расстегивает верхние пуговицы, закатывает рукава, и мне становится трудно дышать. - Ты отказалась от медицинской помощи, даже осмотреть себя не дала. С тобой все в порядке? И вот как ему это удается?! Меня уже просто трясет от возбуждения, а он стоит и разговаривает спокойным, командным тоном. Хотя, если внимательно присмотреться, можно заметить расширенные от возбуждения зрачки и бешено бьющуюся жилку на шее. Пытается взять все под контроль? Только сейчас я ему в этом не помощник, слишком яркими помнятся его прикосновения. Хотч садится на мою кровать, тянет меня за руку и ставит между своих ног. Близко. Слишком. Снова. Сердце стучит уже прямо в виски. Облизываю пересохшие губы. Хотч залипает взглядом на моих губах, смотрит долго, пристально, и у меня начинают дрожать пальцы. Он тянет поясок халата. - Я посмотрю, все ли кости целы. Не смущайся, за свою жизнь я видел очень много женских тел. Всяких, - кого из нас он пытался успокоить этими словами? Халат скользит к ногам, я остаюсь в пижаме - топ на бретельках и короткие шортики. Поворачиваюсь спиной и медленно заливаюсь румянцем. Горячие пальцы, обжигающие прикосновения - Хотч дотрагивается осторожно, одной рукой приподнимая край топа. Подушечки пальцев гладят большое синее пятно на ребрах, рассылая по моей коже полчища мурашек. Ладони скользят по шелку шорт и останавливаются на небольших синяках на бедрах. - А это откуда? - Слышу недоумение в его голосе и смущенно улыбаюсь. - Это следы от твоих пальцев, ты сжимал меня очень сильно. А кожа у меня тонкая, синяки появляются быстро, - стараюсь говорить четко, но нежное касание его пальцев сводит с ума. Волоски по всему телу встали дыбом, возбуждение колет иголками в затылок, стекает каплями патоки по позвоночнику. - Извини, - в глухом голосе ни капли сожаления. - Я не против, - сглатываю, поворачиваю голову и вижу пристальный взгляд темных глаз. Хотч держит меня обеими руками за бедра, кожа горит под его ладонями. - Нравится чувствовать силу? - Нравится быть слабой. Кладу руки на его запястья, всматриваюсь в его лицо. Следующий шаг за ним, это его решение, его выбор. Он не колеблется ни секунды - сильные руки притягивают меня еще ближе, требовательно, настойчиво. Усаживает меня на колени, собирает волосы в кулак и запрокидывает мне голову. Горячие губы влажно скользят по шее, Хотч проводи невесомую дорожку из легких поцелуев. От ключицы к виску. Вцепляюсь в его плечи, закусываю губу, чтобы не стонать в голос. Аарон прикусывает зубами мочку уха и втягивает ее в рот. В глазах темнеет, дыхание рвется. Поцелуи Хотча становятся все более смелыми, они больше похожи на укусы. Он зализывает влажно и горячо легкие следы от зубов, и в голове моей становиться совсем пусто. Нет ни одной мысли, ни сомнений, вся я наполнена только одним – желанием. Дрожащими пальцами пытаюсь расстегнуть рубашку, пуговицы не слушаются, и часть их в наказании катится на пол. Мне хочется прижаться к нему всем телом, почувствовать всю тяжесть, силу, возбуждение Аарона. Отрываюсь от его губ с трудом, пытаюсь произнести пересохшими губами хотя бы слово. Но он меня не слышит, не слушает. Хотч словно чувствует мои желание, читает мои мысли. Он укладывает меня на постель, бережно, сильные руки ложатся на мою грудь, умелые пальцы сжимают соски. Сладкая боль пронзает все тело электрическим зарядом, снова и снова. Я извиваюсь в его руках, уже почти ничего не понимая. Все мое тело - один оголенный нерв. Хотч не торопится, он не дает мне сорваться в темноту оргазма, умелыми настойчивыми ласками доводит до самого пика и останавливается. Становится нежным, медлительным. Меня трясет, тело выгибается дугой, голос становится низким и хриплым от стонов. Мне нужно больше, он нужен мне весь, сейчас же. Наваждение на короткий миг отпускает меня, открываю глаза и утопаю в черных глазах Хотча. Он так близко, он рядом. И все происходящее кажется таким правильным, естественным, необходимым. Сильный, красивый, надежный, страстный, невероятный, умный, потрясающий мужчина всматривается в мое лицо. Наваждение накатывает с новой силой, марево наслаждения туманит глаза. Хотч входит в меня одним сильным мощным движением, наполняя меня всю, заполняя пустоту внутри меня собой, своим теплом, силой, страстью. Оставляю длинные царапины на его спине, выстанываю его имя, вжимаюсь в него еще сильней. За окном отельного номера совсем темно, свет от фонаря неярко освещает комнату. Я смотрю на Хотча, лежащего рядом, перебираю черные волосы, провожу кончиками пальцев по скулам, губам. Это так неожиданно приятно! Аарон расслаблен, весь наполнен покоем и удовольствием, он крепко прижимает меня к себе. - Нам надо поговорить, - я улыбаюсь, уткнувшись ему в шею. - Обязательно надо. Необходимо обсудить, как и что мы скажем команде, как будем работать дальше, где будем жить и как мы назовем наших детей. Но позже, - хриплый голос, от которого по голой спине потекли волны мурашек. Желание, чуть ослабевшее, начинает нарастать с новой силой. Ощущение полной близости наполняет меня, чувство новое, невероятное, незнакомое. Но такое нужное. Сейчас. И вообще.