Мой мальчик!

- Мой мальчик, - довольно ухмыляется Марк, когда Эйвери блестяще завершает очередную реконструкцию носа.       Джексон ненавидит эти ухмылки. Просто потому, что знает: для Слоана это всё шутки и развлечения. Тем самым Марк показывает, какой из него хороший наставник и, возможно, как он чуть-чуть гордится самим Джексоном. Эйвери же нужно от него нечто гораздо большее. *** - Мой мальчик – гантер! – Заявляет Марк во время шуточной перебранки с Дереком. - Моя жена – превосходный нейрохирург! И её мать – Эллис Грей. – Парирует тот.       Слоан откидывается на спинку стула, подмигивает внимательно следящему за происходящим Эйвери и расплывается в довольной улыбке: - Гантер.       Джексон хочет провалиться сквозь землю, потому что откровенные взгляды Марка заставляют его чувствовать себя некомфортно. Понимающая улыбка Кепнер и смешки Алекса ситуацию не облегчают. *** - Мой мальчик, готов к самостоятельной операции? – Марк, напевая дурацкое «У Эдди отличная грудь», входит в операционную.       На столе лежит пациентка, кругом врачи и медсестры, и Эйвери сейчас куда больше должно волновать именно это, но он позволяет себе слабость: на секунду прикрывает глаза и утыкается лбом в плечо мужчины. Опешивший Марк поначалу теряется – мальчишка вызывает у него бурю эмоций – а потом успокаивающе приобнимает Джексона. - Давай, малыш, будь хирургом!       И Эйвери, стараясь игнорировать бешено стучащее сердце, берет в руки скальпель. О том, что, прежде чем выпустить его из объятий, Марк невесомо поцеловал его в висок, Джексон подумает позже. *** - Как настроение, мальчик? – Хохочет Алекс и залпом допивает бутылку пива.       Они привычно устраиваются в гостиной: Эйприл с миской поп-корна запрыгивает на диван, расталкивая по углам не отлипающих друг от друга Лекси и Алекса, а Джексону ужасно хочется спать, но друзья, естественно, и не собираются его отпускать. - Да иди ты! – Устало выжимает из себя улыбку Эйвери и садится на ковер, прижимаясь спиной к коленям Эйприл. - Кажется, скоро у малышки Софи будет не только две мамы, но и два папы, - Лекси ерошит парню волосы, и у Эйвери даже нет сил, чтобы что-то возразить. К чёрту, пусть и так. Он ведь совсем даже не против. Осталось выяснить, что об этом думает сам Марк. *** - Значит, «твой мальчик»? - Эдди допивает уже третий бокал. – Честно говоря, я удивлена. Думала, ты всю жизнь будешь страдать по малышке Грей.       Марк горько ухмыляется: он и сам когда-то так думал. Но этот мальчишка, будто, вдыхает в него новую жизнь. Он умён, талантлив, хороший хирург, и, несомненно, красив. Слоан всё-таки не слепой. - И что думаешь делать?       Мужчина пожимает плечами: - Есть варианты?       Эддисон собирается ответить, но её пейджер неприятно сигналит, и она поднимается из-за стойки, хватает сумку и, прежде чем выбежать из бара, говорит: - Для начала перестань звать его «мой мальчик». ***       «Не звать его «мой мальчик»! Не звать его «мой мальчик»!», - Марк повторяет это весь вечер, всю ночь, и он почти уже привык проговаривать «доктор Эйвери» без запинки, но с утра, когда они сталкиваются в лифте, с его губ срывается чёртово: - Утро доброе, мой мальчик!       На Эйвери, всю ночь промучившегося в попытках придумать план соблазнения своего наставника, это оказывает ошеломляющее воздействие. Парень резко подрывается с места и с силой вжимает Марка в стену – благо в лифте кроме них никого нет. Он сдавливает плечи мужчины и приближается так близко, что Слоан чувствует его неровное дыхание. - Я не ваш мальчик! И не надо меня так называть. Я хирург, причем, если верить вашим словам, довольно неплохой. Так и соизвольте относиться ко мне подобающе.       Эйвери не зол, просто устал. Марк чувствует это, поэтому даже не предпринимает попыток вырваться из захвата. Он осторожно улыбается и шепчет: - Ты - замечательный хирург, малыш.       Не дожидаясь гневного ответа, Слоан подается вперед и целует Джексона. Тот реагирует молниеносно – даром, что доктор - Эйвери целует его жестко, кусая нижнюю губу, сталкиваясь зубами. Он зажимает Марка между собой и холодной стенкой лифта, и совсем не планирует останавливаться.       В следующее мгновение двери лифта распахиваются.        Алекс потом еще долго будет припоминать парням, что такими вещами лучше заниматься дома, и что ему совсем-совсем не хотелось видеть, как Эйвери стаскивает футболку со своего наставника, и куда при этом лезет рука Марка. ***       Теперь Марк еще чаще, если это вообще возможно, называет его «мой мальчик»! И Эйвери бы психовал из-за этого, но он находит куда более забавный способ отомстить: - Готов к операции, мой медвежонок?