Любовь по соседству

      Я вскакиваю от громкого взрыва, прокатившегося на всю квартиру, который сотрясает мой сонный мозг, как заполненный автобус на кочках в час пик. Этим ядерным взрывом оказывается лишь мой будильник, который трезвонит на тумбе у кровати. Голова неимоверно болит, а меня тошнит, во рту противный тянущий вырвать вкус перегара от крепковатых коктейлей, которые мне посчастливилось выпить вчера вечером. Я сдерживаю позыв рвоты и выключаю будильник. Спина вдруг дико чешется, я протягиваю руку и чувствую свой лифчик. Что? Я никогда не сплю в пижаме, а тем более в нижнем белье, которое стягивает всю грудь и трется между ягодицами! Ладно, может, вчера в пьяном угаре я просто без сил свалилась в постель и даже не удосужилась раздеться до конца? Да, именно так всё и было. Солнце светит прямо на кровать и в мои глаза, как и каждое утро, но сейчас оно совершенно не радует. Мне жутко плохо, а нужно вставать и каким-то космическим и невыполнимым образом идти на работу! Господи, Гилберт, какая работа!? Сейчас ты примешь сидячее положение, и тебе захочется извергать содержимое своего желудка в разные стороны! Надо срочно позвонить или написать Сальваторе, что я заболела, а температура у меня приближается к сорока градусам. Конечно, какая температура в такую отличную погоду, но на нечто поумнее у меня фантазии не хватает. Я хватаю телефон и сглатываю комок в горле, еле нахожу в телефонной книжке номер Деймона.       - Да, мисс Гилберт, - с наигранной вежливостью отвечает Сальваторе, будто знает что-то очень тайное, что я скрываю. Чёрт, неужели он уже догадывается, что я ничерта не болею? Вернее, болею, но совсем по-другому…       - Мистер Сальваторе, извините за такой ранний звонок, но я сегодня не смогу прийти на работу, - Боже, голос как у минотавра из «Хроников Нарнии»!       - Что случилось? – спросил босс.       - У меня температура, а ещё болит горло, но вы сами слышите…       - Слышу. Лечитесь, мисс Гилберт. Знаете, чай с лимоном отлично помогает, но лучше сходите к врачу, - тут его голос становится более громким и исходит не только из трубки. Может, с динамиком что-то не так? Пролила, должно быть, на телефон немного коктейля… - Хотя, наверное, Вам всё-таки нужно что-нибудь другое. Аспирин? Апельсиновый сок? Рассольчик?       Я неловко молчу в трубку и сжимаю глаза от осознания того, что Деймон сейчас стоит в дверях моей комнаты. А комната совсем не моя! Я окидываю взглядом пространство: стены в голубых тонах, а не в зелёных, как у меня, кровать больше, тумбы совсем другие, на окнах другие шторы; в джинсах и обтягивающей торс футболке стоит Деймон с телефоном у уха и вальяжно облокотился о косяк.       - Чёрт, - шиплю я сквозь зубы, а моя рука и голова тяжело плюхаются на подушку.       - Так что? Принести? – осведомляется Деймон и садится на край кровати, - Вы хорошенько заболели, мисс Гилберт.       - Правда принесёте? – мямлю я и с неловкостью смотрю на него.       - Конечно, принесу, Елена. Я сейчас только представить могу, насколько тебе хреново, и насколько сильно ты можешь испортить мою квартиру, - с этими словами он встал и вышел из комнаты. Вернулся с двумя таблетками и горьким апельсиновым соком, который даже чем-то напомнил грейпфрутовый.       - Спасибо, - я проглотила спасительные таблетки и запила соком, стало чуточку легче.       Теперь я точно и ясно могла думать о том, что я нахожусь, чёрт возьми, в квартире мистера Сальваторе. Я не помню последнюю часть прошлого вечера, поэтому понятия не имела, что я наговорила Деймону, как попала в эту кровать, и что было между нами. Чёрт, неужели мы?.. От возможного секса становится ещё стыднее смотреть на мистера Сальваторе. Никогда больше не возьму в рот больше одного бокала шампанского или вина! Никогда не буду больше так напиваться от греха подальше! Но ведь живём один раз, верно? В жизни несуразные глупости занимают место прямо рядом со здравым рассудком.       Только я хочу задать неловкий вопрос, как Деймон тут же прерывает меня:       - Ничего не было.       Я облегчённо вздыхаю и пытаюсь унять головную боль.       - Что я вообще вчера делала? Я не помню, как вернулась домой.       - Что что, - Деймон лёг рядом со мной. Боже, такой домашний, такой непринуждённый и… кажется, немного злой, - Ввалилась ко мне за полночь, сказала, что ненавидишь меня и жалеешь, что я появился в твоей жизни, а потом отрубилась у меня на руках. Пришлось раздевать тебя и укладывать в постель, словно ты маленький ребёнок. Я зол на тебя, Елена, - он берёт меня за подбородок и заставляет посмотреть на него, - Зол так, что ладони чешутся…       Я сразу поняла, к чему это он про ладони, от чего мои щёки зарделись румянцем, а руки автоматически подтянули выше одеяло, чтобы скрыть от взора Сальваторе всё, что только можно.       - Меня тошнило? – снова мычу я первое, что приходит в голову, чтобы отойти от болезненной темы шлепков по одному месту.       - Нет, - встаёт с кровати и окидывает меня взглядом, - Но если вдруг захочешь, ванная находится зеркально твоей, сразу направо, как выйдешь из комнаты.       - Что? Откуда ты знаешь, как расположена моя ванная? – откуда ему знать? Может, у меня в квартире всё совсем по-другому?       Вдруг Деймон достаёт из кармана джинсов мои ключи и трясёт ими в воздухе:       - Ты же ключи потеряла, помнишь? А я их нашёл. Твоя зубная щётка в ванной, а из одежды возьми что-нибудь моё. Как приведёшь себя в порядок, приходи завтракать.       - Значит, на работу можно не идти? – шепчу я, ошеломлённая всей этой информацией.       - Можно. И подругам своим скажи. Но учтите, мисс Гилберт, всё это я вычту из вашей зарплаты, - твёрдо говорит Сальваторе, и вот теперь я точно уверена, что он зол, ведь с работой он не шутит, - И ты снова обращаешься ко мне на ты?       После этой фразочки Деймон выходит, не оборачиваясь назад, оставляя меня одну с кошмарным самочувствием. Не представляю, как я вообще смогу привести себя в порядок, ведь выгляжу я не лучше, чем себя чувствую.       После рассказа мистера Сальваторе начинают мелькать обрывки воспоминаний. Что-то припоминаю звяканье ключей… Боже, я трясла ими перед его носом, прямо как он сейчас, и говорила, что потеряла их. Господи, какая дура. Ничего более неловкого в своей жизни я не испытывала. Даже первый секс с Бари, который был просто ужасным, был не таким неловким и постыдным, как эта ситуация.       Я тяжело вздыхаю при мысли о том, что Деймон был в моей квартире. Но тут же глупо улыбаюсь при мысли о том, что он позаботился обо мне. Конечно, на его месте каждый уважающий себя и девушек мужчина сделал бы так, но я думала, что Сальваторе скорее отнесёт меня в мою квартиру и кровать, а с утра заставит идти на работу, чтобы больше неповадно было устраивать такой цирк. Но, кажется, я была слишком зла на Деймона за его странное поведение со мной и перестала замечать в нём хорошее, а ведь оно было. Мелкие частички, но они есть в нём. Иначе лежала бы я и мучилась от тошноты, ведь у меня дома нет аспирина.       Я не знаю, что творится у Деймона в голове, в чём заключаются причины такого его странного поведения, но что-то определенно меня в нём привлекает. Да, он эгоистичный, отчасти высокомерный, злобный, любящий контроль, чтобы ему подчинялись, но у Деймона Сальваторе есть и вторая сторона его медали, где эти отрицательные чувства заменяются положительными. И эти две стороны - части одного целого, они не могут существовать друг без друга, дополняют друг друга, делая Деймона тем, кем он является сейчас. Такая же медаль есть и во мне, и во всех остальных людях. Я не могу сказать, что я божий одуванчик, и с меня нужно сдувать пылинки, но также не могу назвать себя дьяволицей во плоти. Мои положительные и отрицательные черты балансируют на жёрдочки и делают меня личностью. А порой эти жёрдочке разных людей по какой-то неведомой силе начинают притягиваться друг к другу, а тебе остаётся лишь гадать – почему так выходит?       Вот и наши с Деймоном жёрдочки пошатнулись в стороны друг друга. Я просто уверена, что он испытывает ко мне что-то подобное, что и я к нему. Мой женский всевидящий взгляд замечал это не раз, но проблема в том, что мы действительно из разных миров. И ещё одна проблема в том, что я почему-то хочу узнать его мир, его чувства, его самого.       Я представляю, насколько Деймон в ярости. Он не показывает этого, но я по его взгляду вижу, что ему действительно хочется на меня наорать, отругать, пристыдить или… не буду об этом думать, ведь от представления, как Деймон шлёпает меня, я покрываюсь мурашками. Приятными мурашками, которые предвещают что-то долгожданное. Хочется ударить себя головой о ванную, когда я понимаю, что злой мистер Сальваторе меня возбуждает. Подумать только, что могло бы сейчас случиться между нами, не будь я в таком положении. Хотя, кого я обманываю? Мой здравый рассудок не позволил бы мне переспать со своим боссом. Может, меня и сильно магнитом тянет к Сальваторе, но умом я понимаю, что это будет жутко неправильным поступком. Переспать с незнакомцем, которого больше никогда и не повстречаешь, для меня было вполне приемлемо, как и для половины людей на планете, но на властного начальника с офигенным задом, глазами, улыбкой и голосом я не поведусь. Я никогда не позволяла чувствам брать верх над разумом, но ведь всегда настаёт конец этим глупым критериям и принципам, когда встречаешь кого-то… цепляющего. И теперь я боялась того, что этот конец подобрался и ко мне.       Я встаю с постели, но меня сразу пучит и тянет избавиться от содержимого желудка. Голова кружится, я стараюсь быстрее добраться до ванной, пытаясь не выдать того, что мне хочется вырвать. Я не удосуживаюсь чем-то прикрыться, но, к счастью, мистер Сальваторе чем-то орудует на кухне спиной ко мне и не увидел, что я зашла в ванную. Это хорошо, это замечательно! Меня выворачивает в унитаз, а я еле успеваю включить воду в раковине, чтобы меня не было слышно. Когда позывы прекращаются, становится намного легче. Действительно, замечаю мою щётку на раковине. Откладываю чистку зубов на потом и принимаю прохладный душ.       На время забываю о том, что я в его квартире, что мне нужно будет выйти к нему через несколько минут в его одежде, завтракать приготовленной им едой и разговаривать с ним о своём идиотском поведении. Не представляю, как я должна это сделать, но я постараюсь побыстрее уйти в свою квартиру. Такая обстановка меня не очень прельщает…       Я хорошенько моюсь гелем для душа Деймона и понимаю, что это одна из составляющих его дурманящего запаха. Отлично, теперь я сама пахну Деймоном, из-за чего мне будет сложно сосредоточится. А ещё после тщательной чистик зубов я замечаю, что в спешке не взяла одежду, а в ванной нет полотенец. Этакая ирония судьбы. Что ж, я заслужила, чтобы ты смеялась надо мной, подруга.       Делать нечего. Встаю за занавеску и кричу:       - Мистер Сальваторе!       - Да, мисс Гилберт, - раздаётся через несколько секунд.       - У меня тут… нет одежды и полотенца… Вы не могли бы?..       - Знаешь, Елена, учитывая всю смехотворность ситуации, что я видел тебя в нижнем белье, а сейчас принесу полотенце в ванную, где ты стоишь абсолютно голая, то ты вполне можешь называть меня по имени.       - Ладно, - фыркаю я, но Деймон молчит и не уходит, - В чём дело? – высовываю голову из-за занавески.       - Я жду, - одних этих слов и внимательного, совсем не пошлого и не похотливого, пытающегося разглядеть меня взгляда мне было достаточно.       - Деймон, пожалуйста, принеси мне полотенце, - с нажимом на его имя произнесла я, немного закатив глаза.       - Молодец, цветочек, - он принёс мне полотенце и снова закрыл дверь.       Понятие не имею, откуда взялся этот цветочек, и мне было неловко, когда он меня так называл, ведь мы даже не друзья и не близкие знакомые, чтобы давать друг другу ласковые прозвища. Но будет безумием, если я скажу, что мне нравится, когда он меня так называет? В этом есть что-то трепещущее, нежное, необычное, что является показателем человечности Деймона, что он способен на нежность. К тому же, меня вообще никогда не называл никто ласково, кроме мамы. Поэтому цепляет в двойне…       Мне становится страшно от своих мыслей и чувств. Страшно.       Я закутываюсь в полотенце и выхожу из ванной, стараясь прикрыть все видные части тела, но это, увы, невозможно, если я только не сяду на корточки и не пойду гусиным шагом, что тоже сто процентов отпадает. Деймон окидывает меня беззаботным взглядом, но мне не становится стыдно и вдруг резко перестаёт хотеть прикрыться ещё больше, а потом говорит:       - Футболки в нижнем ящике, - и продолжает хлопотать с яичницей.       Я киваю, а потом нахожу его чёрную футболку, которая еле прикрывает мою попу. Я сто раз успеваю пожалеть, что мне пришлось надеть эту футболку, но своё платье я нашла испачканное алкоголем. Видимо, я вчера даже и не заметила, как пролила на себя немного коктейля. А от запаха алкоголя меня вновь тянуло очистить и так пустой желудок, поэтому лучше футболка Деймона. Хотя, может, стоит пересмотреть своё решение?..       Выхожу и сажусь за стол, кладя ногу на ногу и крепко сжимая их. Даже когда я ходила в мини-юбке и с огромным вырезом на блузке, я чувствовала себя перед Деймоном увереннее и свободнее. Во всём виноваты события прошлого вечера, в которых в свою очередь виновата я. Я во всём виновата!       Деймон поставил на стол тарелки с яичницей и кружки с чаем. Я обожала по утрам кофе и чай, поэтому чуть было не сорвалась спросить, как он узнал, но передумала. Решила просто сказать спасибо. Мы ели в молчании, но вдруг к концу трапезы Деймон сложил руки в замок и уставился на меня:       - Так ты объяснишь мне, что за цирк шапито ты вчера устроила?       - Я… я не помню, что вчера тебе говорила.       - Я тебе рассказал, - отрезал он.       - Деймон, я всё равно не помню. Но чтобы я там не наговорила, пожалуйста, прости. Я была невменяема.       - Это уж точно! – энергично закивал головой, а тон переменился на упрекающий.       - Но не смей меня упрекать в этом! – я выпрямилась и посмотрела на него, - Я отмечала день рождения и просто перебрала с алкоголем, с кем не бывает?       - И вывернула всю подноготную своей головы, да? С кем не бывает!       - Деймон, прости! Что сделано, то сделано, я прошу прощения за свои слова, я не думала, что говорила! – вдруг меня снова начинает тошнить, но желание объяснить всё Сальваторе и поскорее закончить глупый скандал перевешивает чашу весов, - Давай забудем и не будем скандалить по глупому поводу?       - Глупому!? – взревел Деймон и встал из-за стола, облокотился на него, приблизив своё лицо к моему, а потом более спокойным, но ледяным, как айсберг, голосом продолжил, - Глупо скандалить из-за непонравившегося цвета штор в квартире, и тем более, я не собираюсь скандалить, я хочу выяснить, какого чёрта ты заявилась вчера ко мне в дом.       - Ты же знаешь, я была пьяна, - процедила я сквозь зубы, твёрдо глядя на стол.       - И с какого-то перепуга сразу вспоминаешь обо мне. Что происходит Елена? Между нами…       - Ничего. Ничего не происходит, - я встаю, мотаю головой и пытаюсь уйти в спальню, чтобы забрать свои вещи и убраться восвояси, но Деймон не даёт мне этого сделать. Он берёт меня за талию и прижимает к столу, а потом сжимает стол по обеим сторонам моего тела, - Я хочу уйти.       - Скажи мне, что за дребедень происходит в твоей голове.       - Нет никакой дребедени, - твержу я.       - Есть, - шепчет он и прищуривается, смотря в мои глаза. Он встал так, что они были на одном уровне, а это… пугало. Он был слишком близко… - Есть, иначе ты бы не пришла на следующий день нашего знакомства в чёртовом наряде плохой училки. Не пыталась мне насолить с секретаршей. Не психовала из-за девушки, которую я привёл…       - Да эта была шлюха, а не девушка! – не выдержала я и закричала на всю квартиру. Сальваторе усмехнулся и низким тембром продолжил смеяться.       - Вот видишь, если бы ничего не было, ты бы сейчас так не возмутилась.       - Я возмутилась чисто из каких-то правил этикета, приличия и нравственности. Вы, простите меня, сосались с какой-то расфуфыренной шалавой в моём подъезде, а я должна была спокойно пройти мимо?       - Это и мой подъезд тоже, - пожал плечами Деймон.       - Не об этом сейчас разговор!       - Я не могу тебя понять. Я чувствую, как потрясывается стол от твоей дрожи, я вижу твой румянец на щеках, я вижу твоё тяжелое и учащённое дыхание, говорящее о том, что ты хочешь совсем не скандалить со мной. А твой язык говорит совершенную чушь, напрямую противоречащую твоему телу и желаниям… - Деймон постепенно снизился до шёпота и приблизился к моему уху, - Ты хочешь меня, Елена.       Я облизнула губы и сама сжала стол, а потом, когда дотронулась до рук мужчины, сразу убрала свои, будто обожглась. Чёрт, неужели ожог уже так близко? Деймон констатировал факт, он был в этом уверен. И я бы посмеялась над его уверенностью, если бы всё, что он сказал не было правдой. Сейчас он такой сексуальный, властный, что хочется впиться в его губы и царапать спину, пока он будет иметь меня, как сам того желает. Но здравый смысл назойливо тарабанит кулаками по мозгу и заставляет бежать от искусителя подальше. Иначе нам обоим несдобровать.       - Мистер Сальваторе, это Вы говорите полную чушь, - я выскальзываю из его оков и срываюсь к спальне, но Деймон берёт меня за руку.       - Я знаю, что хочешь. И ты думаешь, что я просто так тебе сейчас всё это говорю? – он снова пришпилил меня к столешнице, а я даже не заметила. Будто неощутимым ветром принесло обратно.       - О чём Вы? – мямлю я недоумённо, хотя прекрасно знаю, что он имеет в виду.       - Думаешь, одна ты сейчас возбуждённая? Думаешь, я спокойно сидел у себя в кабинете, когда ты ходила по офису практически в чём мать родила, да ещё с этой дьявольской расстегнутой пуговицей? Думаешь, мне действительно понравилась та блондинка? – господи, он зол. Очень зол… и очень возбуждён, - Думаешь, я сплю спокойно, зная, что ты спишь абсолютно голая в соседней квартире!?       - Деймон, не говори всё это, - простонала я. То ли от возбуждения, которое я переставала контролировать, то ли от досады.       - Один раз, одна ночь, и нам обоим станет легче. Что скажешь? – Сальваторе коснулся губами моей шеи прямо у самой футболки и начал продвигаться дальше вверх, к уху.       От такого желанного прикосновения его губ моё тело стало свинцовым. Я не могла пошевелить пальцами, не то, что оттолкнуть мужчину от себя и залепить пощёчину за домогательство. Но вдруг свинец быстро превратился в лёгкий пух, мои глаза закрылись, голова откинулась вбок, а пальцы вплелись в волосы Деймона. Его прикосновения были холодной водой для ожога, но одновременно, наоборот, обжигающей спичкой. Было хорошо, но нет. Он – мой босс, я – работник его агентства. Он властен надо мной, а я ему подчиняюсь. Он – могучее дерево, а я – жалкая травинка. Между нами не может быть никакого раза, никакой одной ночи. Между нами не может быть ничего, и нужно скорее уносить ноги, пока я не дала Змею-искусителю добровольно сожрать себя с потрохами.       - Господи, нет, - я оттолкнула Сальваторе и устремилась к спальне, - Нет, нет. Я ухожу.       Я взяла все свои вещи в охапку (ключи оказались волшебным образом на тумбе, хотя были у Деймона, но это и к лучшему) и, всё ещё дрожа от только что произошедшего, пошла к выходу из этого логова соблазнов и искушения.       - Ты знаешь, где моя квартира, - кидает мне в спину Сальваторе, а я громко захлопываю дверь.       Я плюхаюсь на диван и не могу прийти в себя. Он тоже меня хочет. Чёрт возьми, я чуть не отдалась ему прямо на его столе! Возможна ли вообще такая страсть? Такое возбуждение? Такое безумие! Люди совершают ошибки в своей жизни, ошибки – это неотъемлемая часть каждого. И есть одна замечательная фраза: «Лучше сделать, а потом жалеть о содеянном, чем не сделать и жалеть о потери шанса». Только вот все «сделать» и «жалеть» перемешались внутри меня в сумбурную массу, и я вообще не могла понять, что сейчас делаю – радуюсь, что смогла устоять перед диким соблазном или жалею, что устояла. Весь день меня грызли воспоминания о словах Сальваторе и его губах на моей шее, а комод прожигала футболка Деймона, которую я в ярости запихнула туда. Футболка прожигает комод, а Деймон – мой разум. Чистое безумие…