3.01.2015
Здравствуй, новый 2015 год! Надеюсь, ты отнесешься ко мне немного благосклоннее, чем твой предшественник, который отнял у меня двух любимых мужчин, заставил страдать и пережить самое большое потрясение в моей жизни. Подари мне любовь — такую же безграничную, как океан, невероятную, как семь чудес света и самое главное — ответную. Обещаю, я не буду слабой, я буду бороться за своё счастье и за своё место под солнцем. Говорю я себе в очередной раз, успокаивая. На самом деле, у меня складывалось ощущение, что от меня отвернулся мой ангел-хранитель, и всё полетело к чертям. Я осталась одна. Рождество и Новый год я встретила в своем доме, плача и поедая тонны сладостей, запивая их литрами креплённых напитков, которые убивали меня по чуть-чуть изнутри, отключая мой мозг и стирая все переживания. Никого не было рядом: ни Найла — он уехал в свой родной город, ни подруг, которые тоже покинули Лондон на праздники, ни тем более Зейна, которому я теперь была не нужна… совсем. Прошло полторы недели с того злополучного вечера, когда я узнала о существовании некой Наоми, которая забрала весь мой мир себе. Она разрушила мою жизнь. Нет, точнее мою надежду на лучшую жизнь. Теперь я сижу в четырех стенах своего дома, размышляя и представляя себе будущее без Зейна. На самом деле, существование меня без него возможно. Только нужно решить, каким будет этот мой мир. Я решила, что не буду мешать ему. Он выбрал Наоми, значит она лучше. Это его выбор, который я не буду подвергать сомнению. Зейн дал понять, что я лишняя в его жизни, и меня не должно там быть. Это его желание, значит так и будет, как бы больно мне не было. Говорят, время лечит… но отчасти. Оно забирает боль, оставляя лишь воспоминания, которые всё ещё пытаются причинить боль, но уже почти не способны на это. Осталось пережить самый тяжелый период… Неделю в своих мыслях я строила свою будущую жизнь. В блокноте на столе начёрканы три варианта: — первый — остаться в Лондоне, продолжать жить также как и раньше, но навсегда вычеркнуть Зейна. Никогда не встречаться с ним, избегать всевозможными путями, игнорировать. Но это будет сложно, так как в моей жизни присутствует Найл, который тесно связан с ним; — второй — бросить всё в Лондоне и вернуться домой к родителям. Этот вариант был самым тяжелым для меня. Бросить всё, чего я так долго добивалась, в одночасье, значило перечеркнуть себе всё будущее и загнать себя опять в тмутаракань, из которой я выбиралась половину своей сознательной жизни; — и третий — он привлекал меня сейчас больше всего, хотя неделю назад я даже не позволяла себе о нем думать. Вернуться к Марко. В последнюю встречу он просил меня об этом. Я думала о том, чтобы простить его предательство, постараться вспомнить всё хорошее, что у нас было, и дать ему шанс. Ведь всё-таки у нас почти дело дошло до свадьбы, и да, я его любила когда-то. Сейчас Вы подумаете, что я сошла с ума. Возможно, так и есть. Надо продолжать жить любыми адекватными способами. И сейчас наиболее привлекательный для меня — третий. В нем не будет возможности видеться с Зейном, и он не подразумевает возвращение домой.***
За окном темно, медленно парят и падают одинокие снежинки, я сижу на окне и наблюдаю за прохожими, кутаясь в тёплый плед. Все они сегодня немного грустны, ведь остался последний день рождественских и новогодних каникул. Мобильный лежит рядом со мной, а в голове я прокручиваю разговор, который собираюсь воспроизвести в реальности, и одно сообщение, которое возможно придётся отправить через пару минут. — Марко, здравствуй, — тихо произношу я в трубку, на другом конце которой повисло неловкое молчание от неожиданности моего звонка. — Лина, какими судьбами? — интересуется он с неподдельно-настоящей реакцией в голосе. — Я прокручивала в голове этот разговор множество раз, но так и не пришла к чему-то определенному. Скажу прямо. Марко, ты меня любил? — спросила я с надеждой получить положительный ответ. — Можешь даже и не сомневаться. И я тебе скажу больше — эти чувства всё ещё живы, — с небольшой улыбкой на губах, как мне оказалось, ответил он. — А если бы я вернулась? Что бы было? — продолжила я. — Я бы постарался сделать всё для того, чтобы ты забыла, на чем мы с тобой закончили и продолжили бы с последнего совместного счастливого момента нашей жизни. Тебя устроит такой ответ? Ты действительно думаешь о том, чтобы вернуться? — с трепетом в голосе произнес он. — Надеюсь, это честный ответ. А я пока не могу тебе дать определённого ответа, Марко. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Пока не надейся ни на что. Я позвоню, — не дожидаясь, что он скажет, я положила трубку. Мне стало очень грустно после этого разговора, хотя я и надеялась, чтобы Марко ответил именно так. По крайней мере теперь у меня есть план отступления. Но я не хотела уезжать тихо, не сказав ему. Зейн должен знать, что я возвращаюсь к Марко, и что в этом виноват только он. Пусть помучается, если у него остались хоть какие-то чувства ко мне, пусть покусает локти. Не то, чтобы я была настолько самоуверенной особой, но мне хотелось дать ему понять, что он не единственный, с кем я могу быть счастлива. В моей голове сейчас было слишком много мыслей, нужно было проветрить её. Поэтому, я спрыгнула с окна и пошла одеваться. Натянув посильнее на уши шапку, укутав шею в тёплый шарф, а тело в пуховик, я уже надела сапоги, но в голову пришла ещё одна не очень хорошая мысль. Я прошла на носочках в кухню, чтобы не сильно натоптать, и налила себе немного виски. Сделав один большой глоток, по моему телу разлилось тепло, и я вышла из дома. Не знаю, для чего я пью. Так нельзя. Но когда я одна и нахожусь в безвыходной ситуации, я не могу справиться с этим искушением. Я знаю, что у меня уже проблемы с алкоголем, но они сразу же проходят, когда со мной рядом есть кто-то, кому не наплевать на меня. А так алкоголь заставляет меня чувствовать себя лучше. Никогда не поступайте так как я, это не приведет ни к чему хорошему! А меня уже было не спасти. На улице было холодно и темно. Ветер играл невесомыми снежинками и заставлял их плясать в диком танце. Под ногами похрустывал свежевыпавший тоненький слой снега. Всё ещё горели гирлянды, вывески и витрины магазинов, поздравляя всех с наступлением нового года. Я смотрела себе под ноги и наслаждалась хрустом снега, который усиливался с каждым моим шагом. Недалеко от меня показалась автобусная остановка, к которой приближался один из автобусов, идущих в центр города. Я ускорила шаг и запрыгнула в него, занимая место на втором этаже у ветрового стекла. Воткнув наушники в уши, я включила песни ребят, терзая себя. Среди их голосов я слышала один до боли знакомый. Он отправлял волны мурашек по моему телу прямо сейчас, когда я смотрела на проплывающие живописные городские пейзажи за окном. Мне так хотелось, чтобы этот голос ласкал только мои уши, моё тело и пел только для меня одной. Проведя минут двадцать в полном забытьи, я вышла на одной из остановок в центре. Здесь было многолюдно и шумно, что заставило меня прибавить звук, чтобы заглушить его и мои мысли. Но мысли не глушились ничем: ни алкоголем, ни громким звуком. Теперь мне нужно было привести в исполнение мой коварный план по причинению боли Зейну. Ну по крайней мере я надеялась, что это получится. Я открыла пустое сообщение на телефоне и начала формулировать текст. Получилось следующее:«Я возвращаюсь в Германию, к Марко. Прощай, я больше не появлюсь в твоей жизни. Твоя, не несмотря ни на что, любящая Лина.»
Нажимаю на «отправить» и сообщение улетает по сотням невидимых проводов к нему. Все, я сделала это! Гордо подняв голову, я продолжила свою прогулку по сияющему ночному Лондону. Где-то вдалеке Биг-Бен пробил 22.00. Значит, прошло две минуты перед тем, как зазвонил мой телефон. От неожиданности я остановилась посередине тротуара и уставилась на экран. На нем была фотография Зейна. Ха! Значит, всё-таки сработал мой план! Я поднесла трубку к уху: — Ты совсем охренела? — было первое, что я услышала. Он был в ярости. — Мне нечего тебе сказать, Зейн. Это моё решение! Нравится оно тебе или нет, — уверенным голосом ответила я. — Ну уж нет, блять! Ты это сделаешь только через мой труп! — орал он. — Я тебе не нужна. Больше ничего меня в Лондоне не держит. Так что, прощай! — и я положила трубку. Не думаю, что Вы сейчас понимаете смысл моих действий, тогда я сама не понимала, что творю. С одной стороны, я нуждалась в нем, но с другой стороны, он мне сделал больно, и я хотела оставить его позади и больше не страдать. Я уже действительно была полна решимости вернуться к Марко, но и надеялась, что эта ситуация сыграет мне на руку с Зейном, чтобы вернуть его. Я знала, что он до глубины души ненавидит Марко, за то, как он поступил со мной и за то, что я изменила в тот раз с ним. За всеми этими раздумьями я добралась до Темзы. Это место было великолепно. Мост, освещённый сотней огней, на другой стороне реки Вестминстерский дворец, по правую сторону большое колесо обозрения Лондонский Глаз, который переливается разными цветами и отражается в абсолютно недвижимой глади реки. Я остановилась на середине моста и наслаждалась этой красотой. Стрелки часов Биг-Бена указывали на 22.40. Я сняла наушники и впитывала шум города, который, возможно, скоро покину. За моей спиной по мосту проносились машины, спешили пешеходы, а мне казалось, что я одна в этом невероятном месте и все вокруг замерло. Но неожиданно, кто-то вырвал меня из волшебного мира, который создало моё воображение. Этот человек развернул меня, положил свои руки мне на плечи и тряс меня, стараясь вызволить из мира фантазий. Когда мои глаза наконец-то разглядели человека передо мной, рот раскрылся от удивления и немого восклицания от шока. Передо мной стоял Зейн со взъерошенными волосами, расстегнутой длинной курткой, из-под которой выглядывал домашний спортивный костюм, и бешеными глазами. Когда он понял, что я очнулась, то развернул меня к автомобилю, который стоял на мосту прямо за моей спиной. Зейн открыл дверь пассажирского сиденья и толкнул меня, чтобы я села. Через секунду он оказался за рулем, вдавил педаль газа и рванул с места. Я всё ещё находилась в шоке от его появления, но когда автомобиль полетел с бешеной скоростью, обгоняя другие, я сообразила, что мне стоит пристегнуться и вообще попытаться узнать, что тут происходит. — Какого черта ты вообще делаешь? — не выдержала я. Но Зейн не удосужился ответить, лишь послал мне один из своих фирменных «лучше молчи» взглядов и снова вернулся к дороге. Через двадцать минут скоростной езды мы остановились у моего дома. Как только Зейн затормозил, то сразу же выскочил из машины, открыл дверь моего сиденья, вытащил меня за руку от туда и грубо потащил меня к входной двери. Сам вытащил из кармана моего пуховика ключ, перед этим обшарив другой, и открыл дверь, толкая меня внутрь. — А вот теперь мы поговорим! — крикнул он, заставляя меня вжаться в стену прихожей…