В будущее через прошлое.

Арнешаль даже не шелохнулась, когда ее в очередной раз за это утро облили водой. Такая была забава у стражников: попеременно поливать каждого заключенного ледяной водой, споря на деньги или же щелбаны, кто из пленников подохнет от обморожения раньше. Некоторые из них удивлялись, что почти что все, кто был схвачен в Адаманте, никак не хотели умирать, но было смешно слушать все проклятия, которые им адресовал, например, Танраил. За особую любовь к оскорблениям, проклятиям и другим словесным формам выражения своего гнева, храмовника то и дело подвергали пыткам, и не только ледяной водой. На пятый месяц пребывания в темнице у мужчины практически иссякли силы, как физические, так и духовные. Обожженную руку ему сломал сам Сейрон, чтобы тот наконец заткнулся, так что теперь у Отверженного осталась только одна левая рука и уродливый обрубок, который он сам кое-как перевязал. Благодаря Каллену, ни он, ни кто-либо еще из его союзников, не мог применять свою силу, делая исключительно всех Отверженных, которые находились в темнице Скайхолда самыми простыми смертными. Арнешаль приподняла глаза на Танраила, который сидел в камере напротив, прислонившись к дальней стене. На этот раз стража расщедрилась на два ведра воды со льдом и снегом, но мужчина просто прикрыл глаза, шумно выдыхая через рот, после чего сплюнул воду и поджал губы. Она видела, что храмовник просто иссяк в своих попытках что-нибудь сделать. А что он мог? Фамильяр считала, что хуже всех пришлось именно ему. Он так свято верил в волю Каллена, его лидерство, и вот, уже во второй раз, Танраил ошибся. Он всего лишь хотел следовать за тем, кто способен был привести их к победе. Даже в первые минуты, когда разбуженные ревом Нарамеи люди, фамильяры выходили из зданий Адаманта, никто не понимал, что происходит. Не знали, куда делись почти все Отверженные, а они, оказалось, просто впали в глубокий сон, после чего началась осада цитадели. Но и здесь Танраилу не повезло: слишком мало дурманящей пыли попало в его глаза, поэтому он очнулся практически сразу, как можно скорее мчась в Адамант, чтобы предупредить о наступлении… но он не знал, кого. По иронии судьбы они столкнулись с Арнешалью у главных ворот как раз в то время, когда на них приземлился Талхенсул. Фамильяр даже на долю секунды забыла о печати Жнеца, и подумала, что он прилетел помочь, но нет. Его полыхающие янтарным огнем глаза; леденящий душу оскал, который он бы никогда не вздумал показывать окружающим, будь дракон прежним; дым, клубами вырывающийся из пасти, и самое страшное – сама чешуя дракона, которая была вспорота, а потом вновь соединена металлическими пластинами, из-под которых вырывалось жгучее пламя, сжигающее все, что было под драконом. От залпа черного исполина вставших столбами от увиденного соратников спасла Нарамея, которая и проревела имя предателя. Танраил до последнего не верил словам Нарамеи, да и времени не было проверять, однако он сам стал свидетелем правдивости этой «новости». Санравихал?.. Арнешаль до сих пор помнила, сколько непонимания, отчаяния и надежды Танраил вложил в то имя, отбиваясь от сил Инквизиции, в которые в основном входили косситы. Но Каллен молча стоял рядом с Сейроном, который с победоносной улыбкой на лице оглядывал поле боя, пустив Талхенсула на разбирательства с Нарамеей. Храмовник даже ничего не предпринял, когда Танраила повалили на землю, и если бы не воля случая и Инквизитора, то его бы просто четвертовали. А что сделал Каллен? Он даже не смотрел. Его лицо оставалось каменным и в то время, когда пленных вели мимо Адаара. В какой раз Танраилу достался не тот лидер. Арнешаль было его искренне жаль. По крайней мере, первый месяц, когда она сама пыталась еще чего-то добиться, вырваться из плена. Потом ее обуяло абсолютное равнодушие ко всему происходящему. Никому не было известно, уцелела ли Эмиол после всего случившегося, как и выжили ли все сбежавшие, а судьба тех, кто находился в плену эльфийку мало волновала. Отверженных мало-помалу истязали, их камеры пустели, а Танраилу, как и остальным приходилось молча за этим наблюдать. Раньше было сомнительное, но все-таки удовольствие проклинать Каллена, но теперь и его камера пустовала уже пятую неделю к ряду, и Арнешаль из шепота стражников поняла, что Сейрон его отпустил, и храмовник просто сбежал, оставив их на съедение Инквизитору. К тому же, она знала, что Тени больше нет – следовательно, из мира ушел Нефаур, а достиг ли он своей цели – на этот вопрос Арнешаль старалась долгое время подобрать ответ, но дни шли, никаких новостей не поступало, за исключением тех, что Сейрон по-прежнему остается правителем сразу нескольких стран и в скором времени он доберется до Тевинтера, Ривейна и Антивы, которые еще пытались выступать против его власти. Так выходило, что картина складывалась не самым лучшим образом, и фамильяру ничего не оставалось, кроме как молча сидеть на этом сыром, кишащим всякой живностью полу, машинально перебирая шнурок на шее. Наконец, ближе к вечеру, в камеру к ней бросили истерзанного Абеласа. Сколько тысяч раз она говорила эльфу, что нельзя носить на шее последнее, что осталось от силы Митал, и что теперь? Сферы не было, а сам эльф корил себя в том, что позволил врагам добраться до самого сокровенного. Так получалось, что они лишись и возможности контролировать людей, причем лишились этого по абсолютно идиотской причине. Фамильяр была готова его убить, если бы не видела, в каком состоянии каждый раз его забрасывали обратно в камеру. На мужчине практически не было живого места; повсюду кровоподтеки, следы от ударов ногами, глубокие раны и многое другое, на что были способны псы Адаара. Раньше, как успела отметить Арнешаль, Скайхолд представлял собой именно крепость, но с уходом из нее всех значимых людей, способных бороться и противостоять воле Инквизитора, она превратилась в большую Моровую кухню: что ни день, то новая пытка, и если женщин еще хоть щадили, периодически их избивая, то мужчин зачастую убивали зверским образом. С одной стороны, девушке страшно было сознавать, что она привыкла ко всем этим мольбам о помощи и жутким орам, которые разносились эхом по всей темнице. Даже Лусакан подверглась пыткам с целью выяснения, кто она такая, но ответ «драконица» показался Сейрону слишком смешным, за что женщина получила еще плетей и парочку новых порезов. Впрочем, Арнешаль ее давно не видела, так как Лусакан еще на втором месяце пребывания в тюрьме отвели на другой этаж. Видимо, она показалась мучителям куда лакомой добычей, чем все остальные. Радовало только то, что она все еще была жива. Арнешаль по-прежнему хотела увидеть Эмиол. Хотя бы почувствовать ее присутствие в Тедасе, понять, что души были переданы именно ей в пользование, и они теперь не шатаются в мире, не зная, что им делать дальше. Впрочем, на этот счет девушка могла не переживать: если души не отошли Наезднице, то их, скорее всего, выследили и просто убили, так как они особой опасности сами по себе не представляли. Арнешаль боялась, что могло случиться именно это, но и злилась, если дело обстояло иначе. Почему за ними никто не идет? Почему никто не удосужился хотя бы попытаться связаться с ними, чтобы обнадежить? Она уже даже была согласна на то, чтобы Сейрон лично пришел к ним и показал голову Наездницы. Тогда все, бороться больше не за что, и можно спокойно помирать. Но даже этого не было! Снова мир накрыла тишина, которая вряд ли сулила что-то хорошее. Шмыгнув носом и обхватив себя за талию, Арнешаль перевернулась на другой бок, не желая больше наблюдать за Танраилом, Отверженными и фамильярами, которые сидели в камерах напротив. Она даже не стала помогать Абеласу, который валялся у входа в камеру лицом вниз, отходя от полученной порции боли. Как ты? Без особого интереса спросила девушка, глядя на стену. Все хорошо, Арнешаль. Мне нужно просто отдышаться. Даже в мыслях он страшно хрипел, но, по крайней мере, с помощью такого общения ему не приходилось лишний раз напрягать связки для ответа. Пока был наверху, ничего нового не узнал? Что там в мире происходит? Извини… Слишком громко работали механизмы, как и посторонние шумы не позволили мне расслышать что-то стоящее. Арнешаль только фыркнула и сильнее прижала руки к талии. Ее какой день знобило, но вряд ли от холода. Неприятное ощущение то и дело пробиралось в ее нутро, от чего фамильяр изредка вздрагивала, чувствуя мерзкие мурашки, бегущие по спине. Может, именно так оканчивается жизнь каждого фамильяра? Может, Лусакан там уже на последнем издыхании и не в силах освободить их или же попросить о помощи? Но даже если бы драконица и просила помощи, то чем бы ей помогла Арнешаль? Каллен не просто привел врага в самое сердце: воспользовавшись мудростью своего отца, он каким-то образом запер все возможности пленников, отдавая небольшой сундучок Инквизитору. Наверно, поэтому Инквизитор не посчитал нужным убивать сразу всех, решив растянуть удовольствие на подольше. Арнешаль? М? Я… не могу пошевелить ногой. Ты не могла бы посмотреть, что там? Глубоко вздохнув, фамильяр оторвалась от созерцания стены и села на полу, смотря на раздробленную кость ноги Абеласа. Девушка приглушенно рыкнула и отогнала парочку крыс, которые уже взяли курс на запах свежей крови и мяса. Абелас, я не уверена, что ты хочешь знать. И рука. Извини, что говорю это, но ты не могла бы проверить ее? Вывих. Констатировала фамильяр и отшвырнув еще парочку грызунов и насекомых, Арнешаль подсела ближе к эльфу и вправила ему кость. Мужчина только издал стон, не в состоянии произнести что-то еще – настолько ему было плохо. Спасибо. По крайне мере, я ее чувствую. Немного пошевелив пальцами, Абелас замер, после чего медленно попытался перевернуться на спину, в чем ему помогла Арнешаль, стараясь это сделать так, чтобы он не чувствовал боли от раздробленной кости ноги. Однако его тело уже столько всего увидело и прочувствовало, что он с трудом различал, что вообще происходит вокруг. Арнешаль, я соврал тебе. В чем? Девушка положила голову мужчины себе на колени, иногда касаясь его ушей, так как по лысине эльфа гладить было невозможно из-за отсутствия на ней живого места. Проведя рядом с заплывшим глазом, Абелас чуть поморщился, и девушке пришлось убрать руку, возвращаясь к уху. Мне не хорошо. Я не чувствую ноги, не чувствую своего лица. И заставляю смотреть тебя на это. Ты еще скажи, что я должна охнуть в ужасе и отвернуться. Найдя нетронутое место, Арнешаль аккуратно поцеловала эльфа в нос. Но твою рану на ноге надо обработать. Постой. Девушка уже хотела переложить мужчину, но тот слабо прихватил ее за ладонь. Зачем ты обманываешь меня? Я видел, как заносил кувалду один из служителей Инквизитора. Кость же раздроблена, Рысь? Просто нужно чем-нибудь прижечь рану, пока вся кровь не вытекла. Постаралась его утешить Арнешаль и все-таки переложила мужчину, аккуратно кладя его голову на подушку и уже ногой отшвыривая очередную крысу. Поднявшись, девушка припала к прутьям. - Дайте факел!- Рявкнула Арнешаль, надеясь привлечь внимание стражей, которые сидели возле арки, играя в азартные игры.- Или принесите тряпки! - Что она там разоралась?- Спросил один стражник другого, на время отвлекаясь от своих карт. - А.- Махнул другой, попивая из кружки.- Остроухая боится потерять своего хахаля. Давай уже, играй! - Да вы можете хоть что-нибудь сделать?!- Снова взъярилась Арнешаль, к которой, судя по всему, прильнули силы, так как на данный момент она всерьез могла потерять Абеласа. - Арнешаль? Раздался из соседней камеры голос одного из фамильяров, а потом к ее камере прилетела истерзанная временем простыночка. Быстро взяв ее, фамильяр разорвала ткань на несколько лоскутов, после чего попросила Абеласа немного потерпеть, и перевязала рану выше колена, попутно накладывая на нее оставшиеся лоскуты. Я должна была раньше это сделать… Чернобур, ты будешь жить, я тебе обещаю. Я готов принять и такую смерть, Арнешаль. Главное, что ты рядом со мной. - Вот только не надо сейчас этих речей расставания, ладно?- Шикнула на него Арнешаль, но не слишком громко, чтобы не привлекать внимания к себе.- Мы обязательно что-нибудь придумаем. К тому же, я не собираюсь вот так брать, и расставаться с тобой. Ты можешь не умирать ради меня, а жить? Я… стараюсь, но мое тело слишком хрупкое и никчемное перед орудиями наших мучителей. Я не могу вырваться, Арнешаль. Прости меня. - Все нормально, Абелас.- Закончив с последними лоскутами, фамильяр цыкнула языком, видя, что кровь слишком быстро пропитывает ткани. Тогда девушка сорвала с себя рубашку – такую же худую, как и простыня, оставаясь в одном бра, и приложила ее к ране, медленно убирая теплые, пропитанные кровью тряпки.- Тебе не за что извиняться. Есть за что. Я должен был показать им, но… Слишком мало времени, и я был занят созданием твоего дома. Я очень надеюсь, что они успеют спасти вас. Ты бредишь? Арнешаль склонилась над Абеласом, стараясь дотронуться до его лба так, чтобы не причинить боли эльфу. Вся Арборская глушь для поисков, и я скрыл его вдалеке от храма Митал. Не оставив никаких знаков, забыв обо всем. Я в этом виноват, Арнешаль. Абелас, тебе плохо сейчас. Пожалуйста, постарайся не мыслить, хорошо? Думай о том, что у нас все будет хорошо, и ты обязательно вернешься в глушь, чтобы встретиться со своим кланом. Когда они придут... Мужчина кое-как повернул голову к Арнешали. … он почувствует их, Рысь. У вас будет слишком мало времени. Ты можешь пообещать, что оставишь меня? Пожалуйста, Рысь, просто скажи, что ты не станешь рисковать собой? Абелас, давай сначала дождемся, пока они за нами придут. Нет… Мой клан… Порошок переходов. Теперь эльф мыслил быстро, стараясь привстать, но это было практически невозможно в его состоянии. Я оставил порошок переходов в Арборской глуши, но не указал место. Они должны были… Внезапно раздался щелчок, не слишком громкий, чтобы его услышала стража, но для Арнешали было вполне достаточно. Девушка отвлеклась от несуразной речи Абеласа и уставилась на дверь камеры, которая была чуть-чуть приоткрыта. Подняв голову, эльфийка заметила в углу потолка две тени, одна из которых приложила палец к губам и исчезла. - Твой клан…- Прошептала девушка, поворачивая голову к Абеласу. Брось меня здесь. Найди то, что принадлежит фамильярам и Отверженным. Арнешаль, у вас слишком мало времени. Беги. Она почувствовала его руку на своей. Девушка быстро облизала губы, планируя дальнейшие действия. Беги, прошу тебя! Громче помыслил Абелас, чуть нажимая на ладонь фамильяра. Заметив, что охрана уже давно была снята эльфами, которые пошли дальше по темнице, Арнешаль поднялась. - Даже не думай, что я тебя здесь брошу.- Прошептала девушка, еще раз поправляя повязки на ране, и быстро двинулась на выход. - Сколько у нас времени?- К ней подскакал Танраил, который был настроен очень воинственно. Плюнув в лицо умерщвленному стражнику, он взял его меч и уже по привычке потянулся к щиту, но вспомнив о потерянной руке лишь рыкнул на него. Остальное оружие, которое было расположено на стойках за аркой, Отверженный приказал взять фамильярам и своим воинам.- Абеласу помогут два моих солдата. Мы его здесь не оставим. - Времени очень мало.- Быстро проговорила девушка, заглядывая за угол, но там было пусто. Вернее сказать, путь до лестницы, ведущей из подвала на первый этаж темницы, был усеян трупами стражи.- Не больше двадцати минут. - Убьем Инквизитора.- Танраил пошел следом за Арнешалью.- Сделаем это прямо сейчас и… - И Эмиол лишиться своего брата.- Прервала его девушка, оглядывая лестницу.- Ларец может храниться у Инквизитора в спальне. Эльфы клана Абеласа пробрались сюда тайным ходом, пусть они вас и выведут отсюда, а я направлюсь к Сейрону. Я никак не могу дозваться до Лусакан, поэтому, Танраил, проверь каждую камеру, прежде чем покинуть темницу. - Понял.- Быстро кивнув, Отверженный направился на другие этажы, попутно освобождая своих воинов, а Арнешаль взобралась по стеллажам вверх, намереваясь добраться до крыши башни, и уже оттуда спрыгнуть на внешнюю стену, по которой планировала дойти до спальни Сейрона. Фамильяр добралась до чердака, попутно подбирая старенькую рабочую рубаху, которую забыл здесь строитель, когда работы по восстановлению этой башни были закончены. На крохотном оконце стояли решетки, однако расстояния было вполне достаточно, чтобы Арнешаль смогла протиснуться между ними, но оставалось решить проблему с высотой. Конечно, фамильяр могла смело сигануть вниз с высоты пятнадцати метров, только в любом случае это закончилось бы не одним переломом. Цыкнув языком, девушка оглядела чердак, пытаясь найти хоть что-нибудь, что помогло бы ей спуститься вниз без вреда для здоровья. Порывшись в разбитых ящиках, девушка нашла непрочную веревку и зубило. Так как в своем порыве поскорее добраться до спальни Сейрона Арнешаль забыла прихватить оружие, то и зубило могло сослужить ей добрую службу. Быстро обмотав прутья и затянув узел, Арнешаль выглянула, проверяя стену на наличие стражи, но все было тихо. Наверняка тому причиной были громкие голоса, доносящиеся из главного здания: Инквизитор в очередной раз чествовал свое правление во всем Тедасе. Выбросив веревку в окно, девушка кое-как протиснулась между прутьями и аккуратно сползла вниз, после чего молнией побежала по внешней стене – как раз в ту сторону, куда выходили окна спальни Вестника. Горящий в окнах свет заставил ее сбавить шаг. Она переживала за то, что кто-то мог там находиться, а тогда беды не миновать. Сделав глубокий вдох и еще раз проверив, все ли чисто внизу, Арнешаль запрыгнула на стену, примериваясь к окну второго этажа, у которого так кстати отсутствовало стекло. К сожалению, ее прыжок был не столь удачным, как она планировала, и фамильяр тихонько застонала, когда с силой приложилась грудью о каменный отлив. Нет, давно пора уже сменить вид профессиональной деятельности. Я же корзинки плела, мать их! Выругавшись, она быстро подтянулась и запрыгнула в коридор, слыша, как с первого этажа доносились ругательства Сейрона и чьи-то приглушенные крики. Не расслышав знакомых голосов, она метнулась по лестнице вверх, лишь на мгновение замирая перед спальней Инквизитора. Дверь была не заперта, что не удивительно, так как только отчаянный идиот мог позволить себе пробраться к Адаару. Оглядев комнату на предмет опасности и не заметив таковой, Арнешаль быстро прошмыгнула внутрь, первым делом направившись к столу. Переворошив все ящики, она зло рыкнула, с силой задвигая нижний ящик. Немного подумав, девушка направилась к камину, ощупывая и осматривая его с внутренней стороны, но там было пусто. Тогда ее внимание привлекла кровать, которую Арнешаль переворошила в тщетных попытках найти ларец. У нее для исследования оставались еще два шкафа, ванная комната и, возможно, какие-то потайные хранилища, но фамильяр очень сомневалась, что Вестник просто взял и оставил силу всех, кого он пленил где-то в этой спальне. Время шло, попытки отыскать ларец становились все яростнее; кровь неустанно стучала в висках, будто отсчитывая каждую секунду до следующей, роковой – когда зайдет Сейрон. Перерыв все его вещи, Арнешаль бросилась к трону на балконе, заглядывая под сиденье и подушки, поднимая подлокотники и опускаясь на колени, тщательно изучая днище «трона». - Ты не там ищешь. Больно ударившись головой о костяной орнамент, Арнешаль резко поднялась, отскакивая от Лелианы. - Лелиана?!- С ужасом выдохнула фамильяр, качая головой.- Прошу, не надо. - Мои шпионы видели, как несколько эльфов проникло внутрь темницы Скайхолда.- Тихо ответила Соловей.- Они сняли внешнюю охрану. - Прошу, умоляю тебя, дай нам уйти.- Приглушенно взмолилась фамильяр.- Я знаю, что ты переписывалась с Калленом и была нашими ушами в Скайхолде, пока мы собирали силы в Адаманте. Пожалуйста, мне нужен этот ларец. - Как я уже сказала, ты не там ищешь. И я не уверена, что Талхенсул отдаст его тебе. - Так он у дракона…- Обреченно выдохнула девушка, закрывая глаза. Немного постояв, девушка быстро замотала головой.- Нет, я должна попробовать. Я обязана. - Так или иначе, ваш побег в скором времени будет раскрыт.- Все так же спокойно продолжила вещать Лелиана, складывая руки в замок за спиной.- Два часа и ни минутой больше. Уходите на север, пока я займу Инквизитора. - Я должна попытаться… - Радуйся, что Талхенсул еще не заревел, сигнализируя о присутствии чужаков.- На мгновение маска спокойствия слетела, раскрыв то, что Лелиана сильно нервничала.- Уходите как можно скорее. Я ничем не могу вам помочь. Западная стена пустует. Беги. Не став больше ничего говорить, Соловей быстро покинула спальню, напоследок бросив на трон Инквизитора пару кинжалов, которые всегда носила с собой. Подобрав их, Арнешаль выругалась на родном языке и направилась к двери, решив последовать совету Лелианы, но только наполовину. Она обязательно выберется, нагонит своих, но сперва попробует поговорить с Талхенсулом. Да, эта затея была очень глупа, однако в своем желании встретиться с черным исполином, фамильяр возьмет весь удар на себя, когда другие смогут отойти на более или менее безопасное расстояние. До горы, в которой находилась пещера Тахенсула, было около часа ходьбы, но Арнешаль знала, что дракон почувствует раньше ее приближение. Не жалея сил, она помчалась вниз, к реке, намереваясь по льду перебраться на ту сторону и уже так как-нибудь выбраться к дороге. Хоть на дворе и была ночь, на мосту охрана не спала, поэтому передвигаться надо было очень бесшумно и незаметно. Спустившись вниз, фамильяр столкнулась с первым серьезным препятствием – водным потоком. Он был не так быстр, однако Арнешаль прекрасно понимала, что так запросто она не переберется на другой берег. Тут она заметила, как вдалеке по ее берегу горел тусклый огонек – переправа, где поток был более или менее спокойным. Еще раз оглядевшись, эльфийка побежала в его сторону. К ее счастью, возле парома никого не было; быстро отвязав веревки, она оставила фонарь на столбе, и отталкиваясь веслом от дна реки, погребла в сторону другого берега, при этом уходя от противоположной переправы, направляясь практически под самую пещеру, уже прикидывая, как будет карабкаться вверх по крутому склону. Арнешаль всячески отгоняла от себя одну предательскую мыслишку, которая то и дело лезла ей в голову – зачем она это делает? Даже если вдруг произойдет чудо, и Талхенсул просто отдаст ей ларец, то что с того? Куда они пойдут? Вообще, выживут ли? Адамант разрушен, вся их работа была погребена под его камнями, и что теперь? Она не знала, жива ли Эмиол, и смогли ли справиться остальные, как и не имела представления, куда они могли направиться. Девушка уже давно переплыла небольшую реку, и карабкалась вверх, но руки ее периодически соскальзывали, а иногда острые камни оставляли глубокие порезы на ладонях, когда эльфийка с головой уходила в свои мысли о ее действиях. Присев на край выступа, Арнешаль приглушенно застонала, прикладывая ладони к груди. Она оторвала от края рубашки пару лоскутов, обматывая ими кровоточащие ладони. Девушка быстро заморгала, проводя рукой у рта. Зачем я это… ? Ей даже последнее слово не приходилось додумывать, ибо одного вопроса «зачем» было вполне достаточно. Все шло наперекосяк, и Арнешаль призналась самой себе, что походила на человека, который потерял всякую чувствительность к боли и теперь ползал по полу, пытаясь собрать воедино свой организм. Еще раз мотнув головой, она продолжила карабкаться вверх, стараясь не думать о плохом, а хуже уже быть не могло. Танраила, как и других, могли схватить, так как шпионы Лелианы не были единственными в своем ремесле в Скайхолде; она сейчас доберется до пещеры и Талхенсул ее сожжет. Сделав последнее усилие, Арнешаль уцепилась за край и как могла подтянулась, утыкаясь носом в придорожный, грязный снег. Вставай, вставай! У тебя не более двадцати минут в запасе. Давай, еще немного. Она старалась подбодрить себя, раскачиваясь и сопя, поднимаясь со снега и быстро направляясь в сторону пещеры. Через несколько секунд она перешла на бег, даже не удивившись тому, что дракон был внутри, но никак не среагировал на ее присутствие. Она видела его спину, слышала его громкое рычание, говорящее о том, что дракон спал. Арнешаль даже позволила себе улыбнуться, чувствуя, что вот-вот достигнет цели. Притормозив у самого входа в пещеру, эльфийка покачнулась и неуверенно направилась внутрь, пытаясь разглядеть морду Талхенсула. И тут она увидела его полуприкрытый глаз, горящий янтарным пламенем, который смотрел на Арнешаль. Нет, черный исполин не спал, и со стороны девушки было глупо подумать, что он не почувствовал ее запаха на таком ничтожном расстоянии. Прежняя глупая радость отступила, освобождая место нешуточному страху не столько перед знанием, что дракон ее убьет сейчас, а перед тем, что он ведал, что она идет и как будто специально не хотел ее пугать заранее. Но и вида полуприкрытого глаза вполне хватило, чтобы у фамильяра сердце ушло глубоко в пятки. Наконец Талхенсул полностью раскрыл глаза и приподнял верхнюю губу, обнажая клыки, после чего оторвал морду от пола, свысока смотря на Арнешаль. - Т-талхенсул, пожалуйста.- Девушка сложила ладони у груди, медленно подходя ближе к дракону.- Прежде чем ты это сделаешь, просто выслушай меня. Мы хотим продолжить борьбу; завершить то, что было начато тысячелетия назад; спасти тебя. Я знаю, что ты слушаешь волю Сейрона, но если в тебе осталось хоть что-то от того, кем ты был раньше, пожалуйста, помоги нам.- Она долго смотрела с надеждой в его пламенные глаза, но дракон даже мускулом не повел. Девушка отвела взгляд, быстро пытаясь подобрать другие слова.- Я знаю, что мы должны были бы раньше… Талхенсул, мы боролись. Если ты мне не веришь, то я могу тебе показать все, что с нами произошло. Мы не забыли, как и не прекратили сражаться за лучшее будущее. Пожалуйста, Талхенсул. Вспомни, каким ты был. Ты же боролся за справедливость и благой исход. И не весь твой дух всецело отдан в услужение Адаару. Черный исполин какое-то время смотрел на Арнешаль, а потом перевел взгляд на Скайхолд. Он был первым, кто почувствовал запах чужих в крепости, как и первым, кто не оповестил Инквизитора о побеге. К сожалению, Арнешаль плохо себе представляла, в каком состоянии находился дракон. Он прекрасно помнил, каким он был, когда только-только пробудился, как и его счастливую жизнь с Эмиол и их друзьями. Эльфийка даже представить не могла, насколько это больно – делать то, что претит твоем естеству; убивать тысячами, когда ты хочешь мирной жизни. И видеть сплошь и рядом предательство, даже в такие дни. Даже в эту ночь. Приглушенно рыкнув, Талхенсул приподнялся, вырвал несколько заклепок из своей груди, чтобы снять пластину, и полез одной лапой в нутро, крепко стискивая зубы, чтобы не зареветь от боли. Арнешаль смотрела на это, не в состоянии отвести взгляд: впервые она увидела ту самую печать, который сковал дух дракона с Инквизитором. Идеально очерченное светило ярким желтым рисунком отпечаталось на чешуе черного дракона, и было видно по глубоким царапинам, что Талхенсул не раз пытался избавиться от него, но все без толку. Печать уже давно перестала быть простым рисунком, и теперь уходила своими лучами под чешую, опутывая сердце Талхенсула. Он все-таки застонал, резко вырывая лапу из груди, и снова рухнул на пол, шумно дыша и скалясь. Придя в себя, дракон отвел лапу в сторону Арнешали, бросая рядом с ней небольшой ларчик. Девушка кое-как взяла себя в руки, быстро припадая к окровавленному ларцу, ключ от которого лежал в небольшом углублении с правой стороны. Открыв его, она в первую очередь почувствовала, как стремительно впитывает ее нутро отобранные возможности фамильяра. За тысячелетнюю жизнь она уже привыкла к перекройке сознания, поэтому процесс возвращения ее образа рыси был практически безболезненным, чего нельзя было сказать о возможности регенерировать. Прильнувшие силы тут же начали восстанавливаться эльфийку, принося сильную боль, однако Арнешаль постаралась не обращать на нее внимания. Закрыв ларец, она крепко обхватила его рукой и с благодарностью посмотрела на дракона, который снова отвел взгляд в сторону. - Мы вернемся, Талхенсул. Я клянусь тебе всем, что мы снимем с тебя это проклятие.- На этих словах она еще раз поблагодарила дракона и решив больше не испытывать судьбу, уже хотела уйти, как Талхенсул впервые за это врем заговорил. Она была здесь, Арнешаль. Голос Талхенсула изменился практически до неузнаваемости, и теперь очень походил на дикий рык Нарамеи, только он был куда жестче. Девушка быстро развернулась к дракону. - Она? Кто? Лусакан. Наконец он оторвался от созерцания стены и посмотрел на Арнешаль. Была, но не стала освобождать. - Что?!- От такой новости девушка опешила и снова вернулась в пещеру. Пытаясь сопоставить свои знания с тем, что ей сказал Талхенсул, она закачала головой.- Но… и ее, и нас пленили. Как она выбралась? Почему не… Я все видел, Арнешаль. Зарычал Талхенсул, проводя лапой по полу, оставляя на нем глубокие борозды. Лусакан мне все показала. Сделка Каллена со Жнецом не распространяется на нее. Она могла спасти Эмиол, могла извлечь каплю, но не стала этого делать. Она могла спасти вас, но предпочла бросить. Как и отказалась от моего спасения. Подытожил Талхенсул, презрительно фыркая. - Талхенсул, я…- Арнешаль действительно не знала, что можно сказать. Вряд ли бы дракон стал говорить подобное о Лусакан, да и чего ради, если он отдал ларец?!- Но… Я не понимаю, зачем и… Эмиол отказалась становиться истинной драконицей; она отказалась принять власть Лусакан над собой, Арнешаль. Этому конфликту драконов и отургов уже не одно тысячелетие, а Жнец лишь наемник, ассассин, который тщательно выполняет свою работу. Война. Он перевел взгляд на Арнешаль. Наши жены стерли с лица Тедаса целую расу, присваивая себе ее самый величайший дар - бессмертие. Мы сами виноваты в том, что когда-то натворили, и Жнец здесь ни при чем. Эмиол может положить конец этому конфликту всех времен и народов, и примирить две расы, но Лусакан не позволит ей. Поэтому она не стала освобождать меня, зная, чей я сын и кем мне приходится Эмиол. Если между нашими расами воцарится мир, то она лишится бессмертия, а драконы в скором времени прекратят свое существование. - Но драконы не бессмертны! Посмотри на меня и ты поймешь, что ошибаешься. Посмотри на себя, фамильяр. Сколько лет ты живешь в этом мире, не зная, когда тебе следует уйти? Отурги знали и не пользовались своим даром против воли природы, чего нельзя сказать о драконах. Они жили на землях Тедаса задолго до появления твоей расы, людей, и наблюдали становление гномов. Мы изничтожили других, не имея на то права, и пользовались их дарами на протяжении сотен тысяч лет. - Так… она захочет убить Эмиол?- Единственное, что пришло ей на ум, выдала Арнешаль. Она знала о планах Каллена, но ничего не сказала, как и не стала мешать его встрече со Жнецом. Талхенсул отвлекся, видя, что из замка выехало несколько всадников. Она против мирного исхода, как и все, кто был до нее. Предсказание правились, главы стирались, Пророк держался в страхе. Природа не раз предупреждала, чем это может обернуться не только для нашей расы, но и для всего Тедаса. Эмиол несет в себе кровь двух рас, и она может это остановить, но Лусакан… Фамильяр, ты должна уходить. Твоя госпожа будет разыскивать мою сестру. Она – последняя, кто сохранил дар бессмертия, которого сейчас лишена Лусакан. Не позволь Эмиол передать его. Уходи, пока Инквизитор не приказал мне расправиться с тобой. Найди мою сестру! Рыкнул дракон, ударяя лапой по полу так, что Ареншаль оказалась между его пальцев. Она жива, Арнешаль, и я это чувствую. Найди ее раньше своей госпожи. Иди, скорее. Шикнул он, отводя фамильяра мордой ко входу в пещеру. Все еще будучи вне себя от поступившей информации, эльфийка перевоплотилась в рысь и еще раз глянув в огни глаз Талхенсула, убежала прочь, оставляя черного исполина мысленно молиться за успех фамильяра.