♪Maaya Sakamoto – Gravity
— Как же холодно... Как же здесь чертовски холодно... — тихо бубнила я себе под нос, сильнее натягивая на этот самый нос шерстяной шарф. И, видимо, недостаточно тихо бубнила, так как через пару минут ко мне подбежала Сакура, полы плаща которой развевались от ветра, открывая вид на почти голые руки и ноги. Я поморщилась и вперила взгляд в изумрудные глаза куноичи. — Мавен-семпай, вы замёрзли? Скоро будет привал, если хотите, я приготовлю вам горячий чай. Я тихо «угукнула» в шарф и продолжила идти. Хорошая она девчонка, добрая, заботливая. Многие не ценят и это печально. А вот что касается чёртовой миссии А-ранга — провалиться бы этой принцессе с её съёмками и высокомерием! Сидит там, наверное, в тепле и уюте в своей повозке да попивает чай. А мы вынуждены тащиться за ней и наблюдать, не хочет ли кто-то напасть на неё. У меня промокли ноги. Замёрзли руки. Покрылись инеем кончики волос. Меня всё это чертовски не устраивает, но приказ Хокаге есть приказ Хокаге. Жаль, что нельзя распустить шарф и укутаться в него целиком. Сакура ободряюще похлопала меня по плечу и убежала вперёд. Эх, где мои 14 лет? Нам осталось пройти совсем немного — я уже вижу конец пещеры, по которой мы, нестройным ходом, ступаем. Почему-то Какаши решил, что в этом месте более всего вероятна засада. Чья и почему — он не уточнил, просто, как всегда, сделал каменное лицо и продолжил идти. Он слишком волнуется за эту девицу. В пещере темно, но я всё равно успеваю заметить, как дверь её повозки открывается и туда легко запрыгивает Хатаке. Недовольно фыркаю и отворачиваюсь в сторону, однако и там не нахожу одиночества — тут же встречаюсь с немного ехидным взглядом младшего Учихи. — Что? — недовольно говорю я, на что тот лишь пожимает плечами и ускоряет шаг. Мелюзга, будет тут ещё меня взглядами упрекать! Я снова прячу нос под шарф, посильнее обхватывая себя руками. Совсем скоро мы достигаем конца пещеры и там, пройдя ещё немного, делаем, наконец, привал. Саске и Наруто помогают устанавливать нехитрое приспособление для подогрева еды, а мы с Сакурой начинаем готовить эту самую еду. Ненадолго я заскакиваю в отделённую нам с Харуно повозку, чтобы хоть чуть-чуть отогреть замороженные ноги и руки, и, схватив ещё пару перчаток, возвращаюсь к ней. Вокруг нас располагаются члены съёмочной группы, которые тоже желают отдохнуть. Постепенно здесь становится шумно, но от этого почему-то только уютнее. Я была в Стране Снега всего два раза, это — третий. Однако, все эти путешествия в холодную страну вызывают у меня бурю эмоций, потому что для человека, который привык жить в стране, где вечное лето, резкая смена климата — просто чудо. Не для всех, конечно, но я вот, например, очень люблю снег. По природе я хоть человек и теплолюбивый, и много когда злюсь да и отморозить я себе тут много чего уже успела, эта страна мне нравится. Особенно мне нравятся такие моменты, как сейчас: на морозе пить горячий чай и натощак есть простые бутерброды, которые кажутся просто божественными на вкус. Я сажусь на раскладной стул рядом с Сакурой и тут же проваливаюсь в снег чуть ли не на всю длину ножек стула. Чертыхаюсь, пытаюсь выпрямиться и, когда мне это-таки удаётся, с благодарностью принимаю от розоволосой чашку дымящегося чая. Она жестяная, достаточно тонкая, и поэтому я чувствую тепло даже сквозь двое перчаток. Когда я уже хотела откусить приличный шман бутерброда, дверь повозки нашей принцессы открылась и оттуда также легко выпрыгнул Какаши, направляясь к нам. Я же только грозно прищурила глаза и уставилась в кипящий котелок, где варилось что-то явно очень вкусное. — Мавен-семпай, а что у вас с Какаши-сенсеем? — задала вполне ожидаемый вопрос Сакура, видимо заметив мой взгляд. Я немного растерянно посмотрела на неё, а потом снова на котелок. Что у нас с ним? Если бы я сама знала. Я не сильна в психологии и не знаю, как можно охарактеризовать наши отношения. Точнее нет, это никакие не отношения. Уже год как я вернулась обратно в Коноху, получила работу в Академии, и полгода, как я призналась Какаши в своих чувствах. Ну, как призналась? Немного другими словами выразила свои чувства, но джонин и так знал, знает и будет знать, как я к нему отношусь. Не получив, толком, ничего стоящего на это, я, как, несомненно, сильная и независимая женщина уволилась из Академии, потребовала себе команду новичков и решила полностью посвятить себя им. Правда, Хокаге почему-то всё равно решила, что будет полезно отправлять меня на кое-какие миссии с командой Какаши. Чую я, вторая сильная и независимая женщина решила сунуть свой нос в отношения первой сильной и независимой женщины. Что ж, её право. Не успев выдать Сакуре логичный и исчерпывающий ответ, я подавилась его первыми словами и отхлебнула огромный глоток горячего чая как раз в тот момент, когда к нам уже подошёл Какаши. Ошпарив себе язык, я гневно посмотрела на мужчину, словно он был виноват в этом. Однако, Хатаке было весьма сложно вывести из состояния равновесия, так что своим безразличием он всё больше выводил именно меня. — О, вы уже всё приготовили. Отлично-отлично, — как бы невзначай проговорил шиноби и уселся на разложенный стул рядом со мной. — Вообще-то, здесь сидит Саске, — спокойно проговорила я, не отводя взгляда от котелка. Какаши немного помедлил, видимо не ожидая от меня подобных грубоватых слов, вздохнул и встал. Только вздохнул как-то странно... грустно? Да нет, конечно же мне показалось. Дудки всё это. — Ага, спасибо, Сакура, — мужчина взял от куноичи чашку чая и свой бутерброд, завёрнутый в пакет. — Мавен, идём со мной. Я бы хотел обсудить с тобой предстоящие детали миссии. Хатаке молча развернулся и направился к повозке, которую выделили для него и мальчиков. Поднявшись, я успела бросить мимолётный взгляд на Сакуру, которая лишь показала мне большой палец и довольно улыбнулась. Какие мысли могут роиться в этом юном 14-летнем мозгу, скажите мне на милость? Всё также придерживая свою кружку, я пошла вслед за джонином по направлению к повозке. Где-то недалеко орали друг на друга Наруто и Саске, но конец их милой беседы я уже не услышала, так как дверь в повозку за мной захлопнулась. В ней было намного просторнее, чем в нашей с Сакурой, и вместо двух кроватей были, соответственно, четыре. В центре стоял небольшой стол, а света из окна хватало, чтобы осветить лежащие на нём бумаги, свитки и исписанные листочки. Какаши положил свой бутерброд на стол, чашку продолжил держать в руке, и уселся на стул. Я — напротив него. — Дела обстоят так. Мне пришлось призвать Паккуна, чтобы он разведал территорию, близлежащую к нам, и он смог почуять чужой запах. Это было сегодня утром, пока ничего не произошло, но нам не стоит рисковать безопасностью принцессы. Так что, думаю... — Да-да, я всё поняла, — перебила я джонина и отхлебнула уже почти остывшего чая. — Усилим бдительность, призову Нан`Ку и мы с ним проверим местность. Сойдёт? Какаши немного помолчал и снова вздохнул. Что, и в этот раз мне показалось? — Вполне, — мужчина стал разворачивать свой бутерброд и за этим занятием прошло как минимум минуты две. — Мавен, что происходит? — Эта Коюки... у тебя к ней какие-то чувства? — я нервно сжала жестяную кружку и вперила полный негодования взгляд в Копирующего Ниндзя. — Да. Тебе рассказать об этом? — спокойный тон мужчины вывел меня, и я поспешила покинуть повозку. Да чтоб ты провалился, Хатаке Какаши! Проваливаясь под снег, я добрела от повозки до нашего уютного кемпинга и, схватив за шкирку допивающего свой чай Наруто, гневно потащила его на конец лагеря. — Мавен-семпай, что вы делаете? — удивлённо произнёс генин, безвольно повиснув в моей руке аки котёнок. — Тренироваться! — Научите меня новой технике? — Разумеется! Если твой настоящий учитель так занят, то тренировать тебя буду я! — последнюю фразу я прокричала нарочито громко, заметив, что вышеупомянутый учитель покинул свою повозку и, вместе с Сакурой и Саске немного офигевшим взглядом смотрел вслед мне и довольно брыкающемуся в моей руке Узумаки.***
Под вечер, когда было принято решение заночевать здесь же, я, почти без сил, лежала на своей кровати в нашей повозке. С нервами у меня явно что-то не то в последнее время происходит. В моменты, когда ты злишься или чем-то обижен, нет ничего лучше, чем тренировка. Когда ты вымотан и падаешь от усталости, сил на то, чтобы думать об этих печалях уже нет. Это позволяет заснуть. Только вот не в моём случае. Я уже с час лежала и куталась в толстое одеяло. Сверху я накинула свой плащ, а под одеялом не вылезала из своей одежды шиноби. Единственное, что я сняла — это зелёная жилетка, которая покоилась на полу прямо подо мной. Печка, встроенная в повозку, совсем не грела, или, быть может, это мне было так холодно, что я этого тепла не чувствовала. А может, печка просто ещё не успела разогреться, я не знаю. Утруждать себя подобными мыслями не хотелось. На окне, к которому очень плотно была приставлена моя кровать, уже отпечатался след от моего носа и щёк — так интересно мне было наблюдать за жёлтыми огоньками фонариков и ламп, расположенных снаружи в кромешной тьме. Темнело здесь очень быстро, именно поэтому и решили остаться заночевать — мол, ночью небезопасно идти, можем не заметить обвал или ещё что. Я со скучающим видом ковыряла узор из тонкого льда, покрывающий добрую половину стекла, то дышала на него, то тёрла подушечками пальцев. Сакура куда-то ушла и мне даже поговорить не с кем. Обе книги, которые я взяла с собой, уже прочитаны и перечитывать их у меня нет никакого желания. Интересно, Какаши сейчас опять в повозке Коюки? За своими мыслями я не сразу услышала, как хлопнула дверь, и кто-то потоптал пару раз ногами, чтобы отряхнуть снег. Щёлкнул замок — видимо, Сакура вернулась и решила готовиться ко сну. — Сакура, где тебя носило? Я тут страдаю, понимаешь ли, поговорить хочу, а тебя нет... Я была всё ещё слишком увлечена отколупыванием льдинок со стекла и поэтому до меня не сразу дошло, почему Харуно так долго молчит. — Неужели ты так сильно устала, что разучилась отличать женскую ауру от мужской, Мавен-сан? Тихий, горячий шёпот почти над самым ухом заставил по инерции отпихнуть от себя того, кто так бестактно позволил себе подкрасться ко мне сзади. В долю секунды я вжалась спиной в холодный угол, удобно расположившись попой на своей подушке и вперив негодующий взгляд в Копирующего Ниндзя. — Какого чёрта, Какаши?! — воскликнула я, чувствуя, как щёки медленно, но верно покрываются румянцем. И именно в этот самый момент я порадовалась, что половину моих щёк скрывают клановые знаки. — Не пугайся ты так, — спокойно сказал ниндзя и сел на другой край кровати. Он, видимо, хотел что-то сказать, но заметил, как зубы у меня стучат друг о друга от холода и взгляд его как-то изменился. — Тебе так холодно? — Это риторический вопрос? — снова грубо сказала я и тут же пожалела об этом: единственный глаз Какаши, который можно было видеть, раздосадованно прикрылся и уставился на пустующую кровать Сакуры. — Я не понимаю, почему ты так ведёшь себя. С тех пор, как ты... — Как я призналась тебе? С тех пор что, Какаши? — я закусила губу, чувствуя, что к глазам подступают слёзы. В этом вся я: за грубой маской нашей сильной и независимой женщины скрывается чертовски сентиментальная и ранимая сущность. — Извини. Ты и сам должен понимать всё, не маленький вроде. Я отвернулась и вновь стала следить глазами за яркими огоньками, что бегали там, в темноте за окном. — Именно это я и хотел от тебя услышать, Мавен. — Что?.. Я не успела договорить, потому что в долю секунды джонин оказался всего в нескольких сантиметрах от меня. Я смотрела прямо в его глаз, и он казался мне таким серьёзным, каким я не видела его никогда. В повозке было темно, но тусклый свет от горящих углей в печке и свет от редких ламп за окном позволял мне видеть пар, который я выдыхала, и пар, который выдыхал он. Мы были так близко и от осознания того, что мы дышим друг другом, у меня сводило живот. Какаши потянулся рукой к моим волосам и легко снял с них ленту, которой я повязывала их сверху. Расправив голубую ткань, мужчина убрал чёрные пряди с моего лба и положил её на мои глаза, завязав ленту сзади. Теперь, учитывая общий полумрак, я не видела вообще ничего. Однако, от этого у меня в животе заиграло новое чувство — интерес перед неизведанным, который приводил в восторг и возбуждал, дико возбуждал. — В вашей повозке и вправду холодно. Однако, это ничего... Я не успела спросить, что именно он имеет ввиду, как почувствовала его губы на своих. Возразить не было ни сил, ни возможности — губы джонина были немного сухие, обветренные от холодного воздуха, который пробирался даже под маску, но при этом дико настойчивые и податливые. Я отвечать на столь резкий порыв чувств не торопилась, так как в голове моей до сих пор не могла уложиться вся картина в целом. Какаши. Без маски. Целует меня. МЕНЯ, мать его! Он меня полгода динамил, а тут нате вам. Однако, я была сильно уставшая после тренировки, вырываться не было ни сил, ни желания. Хотелось расслабиться и согреться. И, как удачно, оба этих пункта мог с лихвой выполнить великий Копирующий Ниндзя. Я его не видела, но чувствовала. И от этого просто сносило крышу. Тем не менее за то, что я так сильно из-за него переживала, я решила немного поиграть с ним: плотно сжала губы и застыла словно статуя. На какую-то долю секунды Хатаке замер, а потом я почувствовала, как он усмехнулся сквозь поцелуй. Следующие его попытки согреть меня приводили меня в дикий восторг. Какаши отстранился от моих губ и, чуть повернув мою голову за подбородок, поцеловал меня в уголок губ, в самый конец. Я же упорно продолжала сжимать их, не реагируя на попытки шиноби. Однако и тот сдаваться не хотел: медленно, ужасно медленно он провёл языком по моей нижней губе, затем перешёл на верхнюю. Я не реагировала, хотя внутри меня уже распирало от желания. Как же долго я ждала этого! Правда, какой бы увлекательной эта игра ни была, Хатаке, видимо, надоело проигрывать и он подсел ко мне ещё ближе, забирая у меня одеяло. Меня тут же обдало холодом, но мужчина сразу же зажал меня между собой и стенкой, а так как я находилась в сидячем положении, ему не составило труда оказаться между моих ног. От этого действия я чуть приоткрыла рот, но потом тут же его закрыла: не проигрывать. Какаши снова усмехнулся и одна его рука легла на мою шею, чуть сжав её, а вторая отодвинула колено и медленно прошлась по всей длине бедра, с внутренней стороны. Когда его ладонь остановилась у сокровенного места, он слегка надавил туда тремя пальцами и даже через плотную ткань штанов я ясно их почувствовала. Такого я немного не ожидала и издала громкий стон, который и позволил, наконец, джонину получить от меня полноценный поцелуй. Не единожды я представляла себе это, однако даже самые яркие фантазии не могут передать всех чувств и эмоций, когда целуешь любимого человека в реальности. Я сдалась под его напором и, наконец, обняла его за шею, притянув ближе к себе. Вот тебе и сильная и независимая женщина. Поцелуй становился всё глубже и наполнял страстью и возбуждением нас обоих. Той рукой, которой он держал меня за шею, джонин опустился вниз, специально задевая края безрукавки и оттягивая вместе с ней и лямки лифчика. Затем обе его руки опустились на талию и он, чуть отстранившись от меня, опустился вместе со мной на кровать, подмяв под себя одеяло. И он оказался чертовски прав: мне становилось жарко. Я снова издала глухой стон, когда его руки прошлись по моему голому телу под безрукавкой и сжали грудь прямо под лифчиком. От того, что затянут он у меня был сильно, я ещё яснее чувствовала его ладони на себе. Однако и сама я не медлила: на полу, рядом с моей жилеткой, уже оказалась и его и, игнорируя такую же безрукавку, я потянулась к ремню на штанах. Мужчина уже успел оставить мне на шее порядочно засосов и задрать мою безрукавку вместе с лифчиком. Одна его рука сжимала мою талию, вторая расстегнула ремень и молнию на моих штанах, а затем, вновь даря мне поцелуй, Какаши слегка приподнял меня и резким движением снял мои штаны. Я чувствовала его сбитое и горячее дыхание и понимала: он хочет этого не меньше меня. Я же, от его ласк, уже изнемогала от желания: хотелось почувствовать его в себе. Расстегнув, наконец, ширинку на его штанах, я, дабы отплатить ему за все предыдущие ласки, чуть сильно сжала в руке его достоинство, на что тут же получила реакцию: он прикусил мне кожу на шее и сильнее прижался ко мне. Свободной рукой он оттянул резинку моих трусов и припустил их. Дабы всё было по-честному, Хатаке быстро избавил нас от ненужных в такой момент оставшихся частей одежды и слегка приподнял меня. Внутренней стороной левого бедра я полностью чувствовала его возбуждение, и мне дико захотелось ощутить его в себе. Какаши прижался к моим губам и начал медленно входить. Секса у меня не было достаточно давно и не так часто, поэтому мне было немного неприятно, но не больно. Оказавшись внутри, он шумно выдохнул прямо мне в губы и начал двигаться. О, Боги, какие это были неописуемые чувства! Одна его рука вновь оказалась на моей шее, другая же сжимала бедро. Теперь мне было действительно жарко. Казалось, что даже стекло, ранее покрытое инеем, оттаяло и запотело. Я тянулась к джонину, целовала и покусывала кожу на его шее, прижималась щекой к его щеке и перебирала пальцами длинные пепельные волосы, а он постепенно ускорялся. Движения становились грубее и резче, но мне это нравилось. На смену нежности пришла похоть: мне хотелось, чтобы он был грубее. Однако, вечерняя изнурительная тренировка давала о себе знать и я чувствовала, что скоро отключусь. Из-за резких движений повязка с моих глаз почти слетела, однако в тот самый момент, когда я уже готова была увидеть его лицо, пусть и в темноте, пришёл тот самый пик: Какаши на секунду замер вместе со мной, а затем, прижавшись ко мне всем телом, перевернулся вместе со мной, оказавшись за моей спиной. Лента слетела, однако кроме запотевшего окна я ничего больше не видела. Лишь окно да руки Хатаке, которые обнимали меня и покоились на моей груди. Я приводила дыхание в норму и чувствовала, как грудь джонина вздымается и опускается за моей спиной. Ягодицами я чувствовала его ещё не прошедшее возбуждение, а спиной — его безупречный торс и грудь. И это было неописуемо. Освободив одну руку, мужчина накрыл нас одеялом и уткнулся подбородком мне в шею. — Ты хотела узнать, что у меня за чувства к Коюки. — Хочешь испортить момент? — Нет. Хочу его улучшить. Десять лет назад я, когда ещё был в АНБУ, спас её после пожара и отвёз в Страну Огня. Я знаю её совсем маленькой, Мавен. И именно эти чувства заставляют меня заботиться о её безопасности. Однако, совсем другие чувства заставили меня прийти к тебе, — усмехнулся Какаши и сильнее сжал мою грудь. — Чёртов извращенец... Перечитал книг Джирайи-сама? — пробубнила я, чувствуя, что ещё чуть-чуть и точно вырублюсь. Немного поёрзав, я решила плюнуть на всё, устроилась в его объятиях поудобнее и перестала считать огоньки за окном. — Спи, Мавен.