***
За окном тоненько затявкал Кит. Брелина подскочила на постели, дико озираясь вокруг. И подавила желание протереть глаза – она была дома. В своей спальне. В их с Эно спальне. Словно не было похищения и последовавшего за ним кошмара. Или было? Словно подтверждая – да, было – едва заметно заныли плечо и шея, а из соседней комнаты донеслось жалобное поскуливание – Зоркий? И где все? Где Эно? Почему он не пришел? Кто принес её домой? Брелина вскочила, мимолётно отметив, что на ней новое платье. Кто снял старое, и куда оно делось, она постаралась не думать. Эно обнаружился в оружейной. Вместе с Атисом. Возникшие ещё во время заключения подозрения вновь зашевелились. Но тихий разговор озадачил её… – Все так плохо? – Атис. Удивительно, но в его голосе не было привычной язвительности. – Даже хуже. Ты был прав – я потерял контроль. Чудо, что прикрыться Брелиной догадалась только сама Красная. К тому времени я немного пришел в себя. Он все же пришел за ней… но когда? – То есть, она тебя видела. – Если бы только меня… Мои художества, – резкий, какой-то злой выдох, – тоже. Я ведь когда нашел её, они уже собирались пустить её по кругу… Эта тварь, Красная, еще и измывалась, дескать, "что-то твой муженек не торопится тебя спасать, но я добрая и отпущу тебя... после того, как перед всей шайкой ноги раздвинешь". Мразь… я ей за это потом самой… ноги раздвинул. Кулаком, чего ты так смотришь… Брелина зажала рот, борясь с тошнотой. Тварь из кошмарных снов, превратившая её похитителей в кровавое месиво – её муж. За то, что Красная – теперь Брелина знала хотя бы прозвище редгардки – собиралась отдать её своим подручным для утех, Эно обошелся с ней так жестоко и так… отвратительно. – Радуюсь, что не видел этого. Твоей ненаглядной, надо полагать, так не повезло. – Я в этом почти не сомневаюсь. Я ведь почти не соображал, что делаю. Хорошо хоть помнил о ней. И то весьма… условно помнил, иначе просто свернул бы этой мрази шею… без извращений. – Зная твои новые наклонности, скорее запер бы, а потом вернулся и без свидетелей проделал бы всё то же самое, но с большим тщанием, – фыркнул Атис. Атис… знает? И так спокойно к этому относится?! – Перестань, – голос Эно явно выражал недовольство. – Вспомню – аж тошно. – Раньше тебя не тошнило. – Раньше я так не срывался. И на это не приходилось любоваться моей жене. Ты хоть понимаешь, что она не погибла чудом? – Да ладно… погоревал бы, да женился снова, – даже по голосу было слышно, что Атис ухмыляется. – Трещоткам твоим женская рука нужна. А там стерпелось бы… – Атис, ты мне друг, – голос Эно похолодел, – но еще одна шутка на эту тему… и я за себя не отвечаю. Подслушивать дальше Брелина не стала, тихонько вернувшись в спальню. Ей было о чём подумать. Например, о том, как жить дальше.Брелина
3 февраля 2015 г. в 13:23
Клетка была тесной. И воняла. Деревянное ведро в углу воняло старой мочой, запертая решётчатая дверь воняла ржавчиной. От перезрелых помидоров и засохшего кочана капусты, лежащих на просунутой под решеткой деревянной тарелке, несло гнилью, а от кровавых пятен на земляном полу исходил тревожащий запах мертвечины. Брелина поморщилась и, старательно подобрав полы домашнего платья, села на охапку соломы. По крайней мере, та была относительно свежей.
Время тянулось, словно загустевший пчелиный мед. Пришла – убедиться, что пленница жива и в сознании – и ушла рослая редгардка. По-видимому, главарша банды. Только лениво поинтересовалась, сумеет ли муж Брелины заплатить за неё выкуп, а на встречный вопрос процедила, что они оставили весточку. Что ж, по крайней мере, Эно знает, где её искать…
Протянув руку, Брелина аккуратно сорвала небольшой мухомор. Надломила и слегка растёрла пальцами чуть влажную красно-розовую шляпку. Принюхалась и разочарованно отбросила гриб в сторону – грибной запах был не таким, как она подспудно ожидала. Тот пролетел сквозь решётку и приземлился посреди прохода, разлетевшись брызгами сырой грибной мякоти.
– Эй, ты! – немедленно рыкнул охранник, вскочив с затрещавшего стула. – Прекрати немедленно!
"Что прекратить?" – мысленно огрызнулась Брелина.
Но вслух ничего не сказала.
Грузный норд средних лет, оставленный сторожить пленницу, вызывал омерзение. Кислая вонь давно немытого тела, острый запах квашеной капусты… клочки этой же капусты, застрявшие в рыжеватой нечёсаной бороде… и густой гнилостный смрад из щербатого рта, щедро разбавленный перегаром. Норды…
Девушка с тоской вспомнила мужа. Эно… Эно Арион. Потомок беженцев-Телванни от ужасов Красного Года и аргонианских захватчиков. Выросший вдали от Дома и его традиций, он был совсем не похож на родичей Брелины. Как он сам признался, его воспитывали скорее в духе Домов Редоран и слившегося с Храмом – а по сути, исчезнувшего – Индорил, а от Телванни осталось только имя. И магические способности. Брелина чуть заметно улыбнулась – кто бы мог подумать, что для того, чтобы выйти за него замуж, уведя из-под самого носа гордячки и снобки Нирии, также положившей глаз на "пепельного красавчика", надо было всего лишь ошибиться с заклинанием и превратить его в коня? По словам Эно, именно тогда он её и разглядел…
Даже то, что вскоре после свадьбы, заключённой по нордским обычаям перед алтарем Мары в Рифтене – найти корабль до Морровинда, чтобы пожениться по данмерскому обычаю, не удалось – муж привел в их дом двух девочек-сирот, не повлияло на их жизнь. Да и сами девчонки, нагоревавшись на улицах, быстро привязались к "маме Брелине", хотя "папу" любили заметно сильнее. Ну, оно и понятно… Эно нечасто бывал дома, но каждый раз старался уделить семье как можно больше внимания. Дни он посвящал детям и дому, а ночи… ночи принадлежали только Брелине.
До недавних пор.
Брелина нахмурилась. Они уже давно не были вместе. Сколько уже? Месяц? Два? Почему Эно начал её избегать? Ведь он явно сторонится… И в то же время – эти его взгляды… мелькавшее порой яростное желание в них почти пугало. Вспомнился вчерашний поцелуй в макушку – легкий, почти невесомый – и ласковые поглаживания. Кажется, все как всегда… только раньше муж подхватывал её на руки и нес в спальню, а вчера только скупо – не разжимая губ – улыбнулся, развернулся и взял бочку с медом. И всю ночь пропьянствовал с Соратниками. А под утро вообще ушёл из дома, а её… оглушили, стоило лишь выйти за порог, и притащили сюда.
А вдруг он не придет? Что если… что если она ему надоела? Атис, он ведь… они ведь почти все время вместе… Эно вроде бы мужчинами не интересовался, но вдруг она всё пропустила и теперь они…
На глаза навернулись слезы, и Брелина часто заморгала, не позволяя им пролиться. Никто не увидит её слез. Ни за что. И вообще, она маг или кто?
Вот только… как выбраться из этой клетки? Что делать дальше, Брелина примерно себе представляла: заклинание "железная плоть" на себя, призыв огненного атронаха в качестве защитника – на большее её запасов магии сходу не хватит – и, пока даэдра будет отвлекать похитителей, попытаться найти выход. Уж прятаться в тенях она умеет… Но всем её планам освобождения препятствовала толстая ржавая решётка. Отмычек у нее не было. Эно, конечно, держал дома запас для своих походов, но кто будет брать с собой отмычку дома, выходя кормить кур? А заклинаний ржавчины она не знала. Не сочла нужным изучить, когда была такая возможность, а в Коллегии Винтерхолда ничего похожего не создали. Или не преподавали.
Раздумья Брелины прервали тяжёлые шаги и хриплый голос редгардки-главаря, велевший охранявшему её бандиту открывать. Её тоже не забыли, рыкнув "Смотри без глупостей, красноглазая."
Брелина мрачно усмехнулась, отметив, что редгардка привела с собой сразу четверых сопровождающих. Похоже, она знает о магических способностях заложницы. Жаль. В таком случае, освободиться будет непросто. Придется ждать удобного момента и изображать покорность…
– Что-то твой муженёк не торопится тебя выкупать, – лениво заметила главарша, развалившись на стуле, услужливо поднесенном одним из её подручных, когда они спустились в большой подземный зал, где коротала время остальная банда.
Судя по остаткам крепей и нескольким заржавленным киркам, раньше это была шахта. Теперь – бандитское логово…
Брелине стул никто не принес. Впрочем, остальные бандиты тоже остались стоять. И руки по-прежнему держали на рукоятях мечей.
– Может… – длинная пауза, тёмные глаза пристально вглядываются в алые, – ты не так уж ему и дорога?
Чтобы удержать безразличное выражение на лице, Брелине пришлось сделать над собой усилие. Грязная, во всех смыслах грязная – она явственно ощущала исходящий от собеседницы запах давно немытого тела – тварь не увидит её слез. Пусть от злых слов душа бьётся в агонии, Брелина не даст никому это заметить. Она Телванни. Она сможет.
– Молчишь… – Толстые губы главарши искривились в неприятной усмешке. – Гордая, значит… ну-ну. Но ты ведь хочешь вернуться домой? К своему муженьку? Чтобы высказать ему, какой он мерзавец, расцарапать рожу ногтями… или что вы, данмеры, там делаете? А?
– Допустим, – разлепила плотно сжатые губы Брелина.
– Хо-очешь. Тогда я предлагаю тебе сделку, – усмешка стала шире и отвратительнее, а голос приобрел мурлыкающие нотки, – я отпущу тебя. На все восемь ветров. Но только после того, как ты… отработаешь моим парням неуплаченные за тебя деньги.
– Что? – Брелина отшатнулась, словно её ударили.
Напускная невозмутимость слетела с её лица, начисто сметённая потрясением и отвращением.
– Да-да, девонька, – с деланным сочувствием покивала редгардка, – сама посуди – мои мальчики собирались потратить выкуп за тебя на выпивку… и на девок. Плохо им, когда долго без девок. А тут беда – срок подошёл, а денежек нет. И если выпивки у нас достаточно, то вот с женщинами… – демонстративно сокрушённый вздох.
– Не самой же мне ложиться, – продолжила главарша. – Тем более, когда у нас есть ты. И раз уж денег за тебя не дают, придется взять, что есть.
– А что, – подал голос кто-то за спиной. – Ей еще и понравится. Данмерки… того… любят это дело, ага.
Брелина не смогла сдержать дрожь ужаса и отвращения при мысли о том, что её сейчас просто "разложат" прямо посреди выработки и будут насиловать, пока не надоест. Или, скорее, пока она не умрет – иллюзий она не питала, "отпустят" её разве что в этом случае. Да даже если главарша не лжет… Как она мужу будет в глаза смотреть? Как он на неё смотреть будет? Да и посмотрит ли...
– О, как задрожала, – заржал другой бандит, скаля гнилые зубы. – Небось, мокрая уже… Надо бы провер…
Речь болтуна вдруг оборвалась на полуслове – гнилозубый вздрогнул, провёл рукой по лицу и замер, с недоверием разглядывая испачканную в крови ладонь.
Пару мгновений спустя с провешенного под потолком мостика обрушилось тело разбойника, оставленного на страже, и распласталось на полу, зияя вырванной глоткой. А следом за ним спрыгнул и его убийца.
Сбитая с ног кем-то из бросившихся врассыпную бандитов Брелина завизжала – громко, отчаянно, путаясь в полах домашнего платья в тщетной попытке отползти. Существо, возвышавшееся над ней, казалось вышедшим из сна, какие время от времени насылает смертным Вермина. Серая в прозелень кожа, туго обтянувшая огромные мускулы, тяжёлая кольчужная юбка, прикрывающая пах, когтистые руки… или лапы?.. с пальцев правой красноречиво стекают багровые капли… кожистые крылья, смягчившие приземление… и горящие лютой жаждой убийства глаза над оскаленной безгубой пастью, полной острых зубов.
От резкого рывка, едва не вывихнувшего ей плечо и утянувшего её под высокий помост, оставшийся еще с тех пор, когда шахта была действующей, она поперхнулась и замолчала, непроизвольно схватившись за саднящее горло и в ужасе следя за расправой. Спасения от жуткого существа не было никому – и бегущих и сражающихся чудовище убивало с равной жестокостью, устилая пол бывшей выработки кусками разорванных тел. Брелина на миг задумалась, почему в таком случае это существо пощадило её саму – ведь она поначалу была ближе всех – но эта мысль была тут же вытеснена ужасом, когда у её ног приземлился очередной кровавый ошмёток...
Всё закончилось едва ли не меньше, чем за минуту. Забрызганное кровью существо отбросило иссохший труп, всего несколько мгновений назад бывший тем самым нордом, что сторожил Брелину, пока она сидела взаперти, и развернулось к её укрытию. Брелина обречённо закрыла глаза – пришёл, видимо, и её черёд… чтобы через миг снова широко распахнуть, ощутив холод клинка возле горла.
– Ты! – раздался над ухом дрожащий голос редгардки.
"Так вот кто меня оттащил", – мелькнула странно ленивая мысль.
– Я-я знаю, – от страха та начала заикаться, – знаю, к-кто ты… т-тебе ну-нужна она. Да?!
Существо, не мигая, смотрело на них. Пригасшая было ярость в его взгляде начала разгораться с новой силой, но оно, к ужасу Брелины, медленно кивнуло.
– Отпусти меня. И-или я её убью. Она в-ведь нужна тебе жи-и-живой, верно?
Что? Нет! Зачем?!
– А что мешает мне потом убить тебя? – неожиданно проговорило существо. – У тебя нет выбора. Убей ее и умри сама. Или отпусти… и тогда я отпущу тебя...
– Мне нужны гарантии, – лезвие кинжала прижалось к шее плотнее, Брелина невольно всхлипнула от боли. – Я…
Договорить редгардка не успела – кинжал лязгнул о каменный пол, а сама она, воя от боли в переломанных пальцах, забилась в когтистых лапах чудовища, каким-то образом оказавшегося у нее за спиной. Брелина же бескостно осела на пол, зажмурившись и всей душой желая потерять сознание до того, как начнут убивать уже её. Однако беспамятство всё не наступало. Ни когда существо с треском и лязгом сорвало с бандитки доспех. Ни когда треск рвущихся креплений сменился влажным хлюпаньем разрываемой плоти под истошный вопль, почти сразу перешедший в булькающий хрип… Пока она, рискнув открыть глаза, не увидела, как тварь, держа слабо подергивающуюся редгардку одной рукой, методично насилует её второй, от крови, при каждом толчке с омерзительным чавком выплёскивающейся из разорванной щели между ног, кажущейся затянутой в блестящую красную перчатку…