Есть такие, кто точно помнит...

Поздно ночью, заслышав шорох, Замирают в испуге люди. И зловещих предчувствий ворох Преподносит тебе на блюде, Как служанка дурная, память, Что сидит в закоулках мозга. Чтобы вспомнить тебя заставить, Как все будет. А будет просто. От того-то бьют на башне полночь В новый год куранты так зловеще. Некого тебе позвать на помощь, Ведь игрушки - это просто вещи. Ты не жди спасительного чуда, Пусть в груди от боли станет тесно. Помощи не будет ниоткуда - Ночью умерла твоя принцесса. Ты изгрызен и переломан, Перемешан в кровавом меле. Крысы помнят, о мастер Гофман, Как все было на самом деле... Канцлер Ги, «Страшная сказка» Еще две ночи этого ада, и он, Винсент, будет свободен. Хотя нет. Никто и ничто не гарантирует, что они не будут являться ему в кошмарных снах, как они делали и сейчас, только днём, когда он пытался отоспаться. Он приходил домой в 7 утра и ворочался в постели почти до вечера, то и дело просыпаясь в холодном поту. И каждый раз, выходя на улицу и глядя на заходящее за домами солнце, он думал, что, быть может, видит его в последний раз. Винсент проработал в пиццерии Фредди Фазбира ночным охранником почти полгода. Таков был минимальный срок в контракте, под которым он так легкомысленно поставил свою подпись, обязавшись не увольняться до конца этой недели. С тех пор ему нередко думалось, что лучше бы он тогда опоздал на совещание, после которого его взяли на работу... Фокси выглянул из-за шторы, Бонни и Чика тоже ушли со сцены; а была только половина первого. Винсент проверил камеры, вздохнул и снял трубку телефона, чтобы записать еще одно сообщение для того бедолаги, которого наверняка заманят сюда на следующей неделе на освободившуюся должность. «Эй, привет! Ого, четвертая ночь – я знал, ты сможешь!»… Внезапно раздался треск, щелчок, и все вокруг потемнело. Оставшись в кромешной тьме, охранник почувствовал, как под кожу стал заползать страх. Пару секунд он сидел не шелохнувшись, словно парализованный. Потом кинулся к задней стене офиса, осветив фонариком электрощиток. Очевидно, произошло короткое замыкание. Эту проводку давно пора было поменять. Винсент каждый раз был готов молиться, чтобы она не сломалась, и вот… В коридоре послышались шаги. Кто-то из них идет сюда. Нет, Винсент не может позволить себе умереть просто так. Он стал еще лихорадочнее осматривать щиток и, наконец, нашел рычаг запасного кабеля. Свет зажегся, осветив хищную ухмылку Бонни в дверном проёме. Винсент рывком нажал на кнопку закрытия двери и, даже не задумываясь, закрыл и вторую. Мысли о расходе энергии отошли на второй план, и целую минуту, долгую, как вечность, он слушал лишь мерное жужжание вентилятора на столе и лихорадочный стук своего сердца. Винсент уже почти было успокоился. Но, взглянув на монитор, похолодел еще сильнее. 57 процентов энергии. И всего лишь без четверти час ночи. «Я не выживу». Эта мысль медленно, словно металлический болт, ввинчивалась ночному охраннику в мозг. Очевидно, короткое замыкание отняло слишком много энергии. Перепад напряжения, или что-то в этом духе. Почему-то Винсент предчувствовал, что нечто вроде этого должно случиться именно сегодня, хотя и ни за что не хотел сам в это верить. Может, все еще вернётся в норму? Но нет. Энергия стремительно падала, аниматроники приближались, поминутно слышался леденящий душу смех Фредди. Винсент не хотел думать о смерти. О чем угодно, только не о смерти, которая со всех сторон окружает его в этой пиццерии. Нужно было отвлечься. И он стал думать о своем прошлом. Винсент вспомнил, как первые счастливые десять лет его детства прервались, когда при пожаре погиб его отец. Доходы неполной теперь семьи резко сократились, и Винсент с младых ногтей бывал в разных местах на подработке. Так прошло много лет, пока он не стал учителем начальных классов в местной школе. Это было отнюдь не лучшее время в его жизни. Его каждый день окружала куча вредных, избалованных детей, которым приходилось по нескольку раз повторять одно и то же во время урока. Сам Винсент никогда не был терпелив, и это поведение детишек просто выводило из себя. Винсент вообще стал учителем не только из-за денег, но и потому, что надеялся, что сумеет избавиться от своей застенчивости и небольшого заикания. Клин клином вышибают, как говорится. Но, увы – нескладный и немного странный учитель стал объектом насмешек большинства детей, а иногда даже и коллег. Он вскоре ушёл из школы, опять работал, где придётся, как-то раз даже на радиостанции. Почему-то, когда он говорил, не видя собеседника, Винсент почти не заикался, и даже в разговоре по телефону он чувствовал себя гораздо раскованнее, чем с глазу на глаз. Может, именно поэтому Винсент с таким усердием принялся принимать заказы по телефону, когда он пришел работать в "Семейную закусочную Фредбера". Коллеги даже в шутку прозвали Винсента «телефонным парнем». Тот не обижался: это было гораздо лучше обидных прозвищ, которые давали ему вредные школьники, и даже лучше его собственного имени. Потому что оно означало "рожденный побеждать" и постоянно словно дразнило этим Винсента, мыкавшегося с непостоянным заработком вот уже половину прожитой жизни. Он бы охотно предпочёл быть каким-нибудь Алексом или Джереми, чем этим... Джереми… Воспоминание об одном из коллег возвратило Винсента в реальность, где было 37 процентов энергии и всего 1:40 на часах. Несомненно, ему не хотелось повторить судьбу Джереми Фитцджеральда – оказаться на больничной койке без лобной доли. Джереми этого совершенно не заслужил – почему-то Винсенту так думалось, хотя он видел того лишь раз, всего за пару часов до злосчастного укуса аниматроника. Винсент попытался отогнать эти воспоминания и вновь взял трубку телефона. Но все его слова напутствия внезапно куда-то улетучились из головы, и он неожиданно стал говорить нечто сродни предсмертному посланию: «Знаешь, меня может не быть здесь завтра, чтобы оставить тебе сообщения. Эта ночь была… тяжелой для меня…» В левую дверь стал настойчиво ломиться Фокси. Винсент стал лихорадочно переключать камеры в поисках остальных аниматроников. Бонни все ещё в коридоре, Фредди на кухне, судя по звукам его мелодии… «Я даже рад, что записал для тебя эти сообщения... Кхм!...Слушай, можешь мне сделать одолжение? Если у тебя будет время, загляни в кладовку. Я… всегда хотел знать, что в этих пустых головах…» Почему он вообще оставлял эти сообщения? Ведь их наверняка удалят, или вовсе не прослушают. Нет, это Винсенту было не важно. Он просто создал себе иллюзию, что он не один, что есть кто-то, с кем ему не страшно разговаривать и смотреть в глаза с опасением, что он, или она, или они, узнают… «Я постараюсь продержаться, пока кто-нибудь не придет проверить. Может быть, всё будет не так плохо…» Он не верит во всю эту сверхъестественную чепуху. Аниматроники просто думают, что он – эндоскелет. Никаких призраков не существует. Это просто сбой в системе. Они - роботы, у них нет сознания… «Ты знаешь…» Внезапно в комнате раздался стон. Сдавленный, леденящий душу стон. Аниматроники не издают таких звуков… «О нет…» Перед лицом Винсента возникла желтая морда, зубастый клюв и безжизненные, неестественного цвета глаза Чики. - Ииииааа! – завизжала она ему прямо в лицо. Винсент выронил телефонную трубку и рухнул вместе со стулом на пол, парализованный от ужаса. Он не был готов к тому, что его напугают. Зайдут, грубо схватят, скажут: «Эндоскелет!», но не напугают, как в детском лагере или на Хеллоуин. Дети. Так поступают дети… Опять щелчок, и все погасло. Энергия закончилась. Левая дверь открылась. Винсент попытался взять себя в руки и ударил Чику кулаком по клюву. Зря. Она ещё яростнее рявкнула ему прямо в лицо, словно раздраженная этим ударом, и схватила его за правую руку. Только тогда Винсент почувствовал, насколько сильны аниматроники. Он сомневался, что в одиночку и в темноте справится с одной лишь Чикой – что и говорить про остальных. В офис вломился Фредди и, сверкая глазами, схватил Винсента за левую руку и резко дернул в сторону коридора. Охранник ударился головой о косяк двери и почти потерял сознание, в полутьме видя лишь мерцавшую в коридоре сломанную лампочку. Понемногу он пришёл в себя. Но с сознанием вернулся и страх. Только теперь, вне офиса, Винсент перестал себя обманывать. Он слишком долго пытался убедить себя, что всё будет хорошо, хотя и знал обратное. Но теперь им овладел целый каскад молниеносно сменявших друг друга эмоций: отчаяние, страх, желание закричать, заплакать, и, наконец, ярость. Ярость от того, что он должен умереть во цвете лет в этой чертовой дыре от рук старых, плохо работающих роботов. И тогда Винсент стал клясть всех и вся. Тех, кто вообще придумал аниматроников. Самих аниматроников. Детей из школы, где он преподавал, особенно четверку местных хулиганов, почти доведшую его до нервного срыва. Мистера Фазбира, построившего эту проклятую пиццерию. Это он некогда сотрудничал с отцом Винсента - они оба работали инженерами на заводе. Но когда случился пожар, Фазбир бросился спасать свою жизнь и даже не попытался помочь оставшемуся в горящем здании коллеге... ...Позже, спустя несколько лет после пожара, Фазбир открыл «Семейную закусочную Фредбера» и пригласил Винсента туда работать. Видно, пытался загладить перед ним вину. Но Винсент втайне желал отомстить Фазбиру. Просто не знал, как. Однажды, приехав на работу, он увидел у запасного входа в пиццерию беспризорного мальчишку. - Что ты здесь ошиваешься, заморыш? – раздраженно спросил Винсент. - Я хочу к Фредди! – захныкав, ответил мальчик. - Иди прочь, - маленькие грязные плаксы вызывали у охранника отвращение. – Тебя все равно оттуда выгонят. Винсент не хотел лишних проблем с мистером Фазбиром. - Дяденька, впустите меня! – заскулил мальчик, увидев на ремне Винсента связку ключей. - Я сказал, иди прочь! – не своим голосом рявкнул Винсент и с силой толкнул ребёнка. Тот споткнулся и ударился виском о край ступеньки. Винсент похолодел, когда понял, что ребёнок перестал дышать. И только несколькими часами позже, когда Винсент как ни в чем ни бывало сидел за стойкой и принимал по телефону заказы, его осенило. Он вдруг почувствовал себя сильнее. Раз – и по его воле оборвалась чья-то жизнь. Жизнь ненужная, бессмысленная. Этот ребёнок бы подрос, стал бы употреблять наркотики, шлялся бы по подворотням, как и большинство беспризорников, и так бы и рос позорной раной на лице общества до своей бесславной кончины в лет в 18-20. Какая разница - сейчас или через несколько лет? Но разве только бездомные дети обречены на подобную участь? В школе, где некогда работал Винсент, было достаточно маленьких мерзавцев, которые наверняка пойдут во все тяжкие, стоит им чуть отбиться от рук родителей. И вот, уже в новой пиццерии, Винсент разработал план. План, как отомстить уже почти все забывшему Фазбиру, считавшему, что ему все сойдет с рук. План, как избавить мир от еще не проросших семян зла. План, как ему, Винсенту, наконец-то сделать что-то значимое, соответствующее его имени, возвыситься над самим собой и над всеми… Пока Фредди и Чика тащили Винсента по коридору, он почти успокоился от монотонности происходившего. Но тут аниматроники вдруг грубо обхватили его и бросили на захламленный железками стол. Ударившись обо что-то, Винсент вскрикнул от боли и тут же застыл на месте, с каким-то нездоровым интересом ожидая надвигавшейся экзекуции. На него смотрели четыре пары мерцавших в темноте глаз – Бонни и Фокси тоже были тут. В кладовке стояла абсолютная тишина, прерываемая лишь мерным жужжанием внутренних систем аниматроников, похожим на дыхание. Тогда Винсент решил не сдаваться без боя, и попытался ударить ногой одного из них. Он тут же почувствовал скрежет, отдалённо напоминавший рычание, и адскую боль – крюк Фокси впился в плоть на левой ноге охранника. С болью к Винсенту вернулся и страх, и он опять стал вспоминать, лихорадочно вспоминать, чтобы до последнего не чувствовать своей же собственной казни… … Одетый в фиолетовую униформу, с желтым значком, полученным недавно за работу во внеурочные часы, Винсент надел поверх этого всего старый костюм Фредди – желтый, его еще в шутку называли «Золотым Фредди». В тот день в пиццерию пришла та самая четверка хулиганов из его бывшей школы, на день рождения одного из них. Винсент узнал об этом, когда принимал по телефону заказ, и понял, что второго такого шанса не будет. Когда они уже почти доели торт, Винсент подошел к ним и предложил поиграть в поиск сокровищ. Почему он так сделал? Наверное, потому, что ему всегда нравились пираты, их вольная жизнь без законов и правил. Может, именно поэтому Фокси был его любимым аниматроником. Дети охотно приняли предложение «золотого мишки», расхватали карты и побежали искать обозначенную крестиком комнату. Винсент, не теряя времени, спрятался в кладовку, где и должно было быть «сокровище», и стал с замиранием сердца ждать. Первым пришел Феликс. Тоже любитель пиратов. Несносный мальчишка, как-то раз разбивший футбольным мячом стекло в кабинете Винсента и вечно его дразнивший. - Сокровища! – воскликнул Феликс, и бросился к одной из коробок. Винсент столкнул колонну ящиков, стоявшую у стены, прямо на Феликса. Тот споткнулся, упал. Один из ящиков придавил ему ногу. Феликс закричал от боли, но Винсент одним махом вонзил ему в спину нож, и мальчик мгновенно затих... … Ножа у Фокси не было. Но его крюка и частей экзоскелета, в которые аниматроник грубо впихивал ноги Винсента, хватило, чтобы тот, несмотря на свои попытки продержаться до последнего, застонал и стал терять сознание… …Затем вошла Челси – толстая, нескладная девочка, водившаяся со всеми остальными только ради «крутизны». С ней Винсент справился быстро - схватил и задушил. Она дергалась у него в руках, словно выращенная на убой домашняя птица. Только тогда он вошёл в этот приторный, тошнотворный и в то же время сладкий вкус убийства, внезапно осознав, как это приятно, когда в твоей власти кто-то настолько слабый. Он бы насладился этим и дальше, заставив беззащитную девочку пролить гораздо больше слёз перед смертью, если бы в комнату не зашёл третий ребёнок… Чика одним намерением не ограничилась – у неё было гораздо больше времени. Она схватила Винсента за горло, придавила его к стене и стала прикреплять к «ногам» экзоскелета тазовую часть, с кучей проводов и штырей внутри. На глазах Винсента выступили слёзы боли, и он выгнулся в конвульсии, едва не задохнувшись от сжатой на его горле лапы Чики, и вдруг почувствовал, какими тяжелыми и липкими от крови стали его ноги. Когда Чика закончила, кто-то схватил его за руки. Винсенту показалось, что это был Бонни… …Третьим был Билли, вредный, противный и глупый мальчишка, которого лишь каким-то чудом не выгнали из школы за неуспеваемость. Он часто прогуливал уроки, появляясь лишь на последних двух-трёх. Билли вошёл внутрь, радостно взвизгнув, что никто не нашёл сокровище раньше него, и стал неуклюже пробираться между разбросанных коробок. Но, увидев на полу капли крови и тела друзей, завопил что есть мочи. Винсент схватил его сзади, почти выкручивая ему руки. Билли упирался, но Винсент придавил его ногой к земле, и зажал его рот ладонью. Билли тот час же укусил его, и разъярённый Винсент просто всадил тому нож прямо в горло… … Бонни почти вывихнул охраннику обе руки, а теперь засовывал их внутрь экзоскелета. Какие-то провода и шарниры впивались в кожу, продвигаясь все глубже и просто сдирая куски плоти, как нож срезает масло с цельного куска. Какая-то глупая фантазия, очевидно, порожденная нестерпимой болью, пронзила сознание Винсента. Руки Билли… его руки… нога Феликса… трепещущая Челси… Нет. Они – не дети. Они аниматроники. Это - не месть. Верно? … Наконец, в подсобку зашел Флетчер. Он был главой всей группы и сегодняшним именинником. Хитрый, расчетливый, он вечно вредил одноклассникам, и умел избежать наказания. Состоятельные родители всегда отмазывали его от учительской головомойки. Уже зайдя внутрь, Флетчер заподозрил неладное. Он прошёл пару шагов, и Винсент, словно тень, неслышно двинулся к нему, но тут мальчишка резко ринулся назад. Винсент поймал его за руку, оттащил к стене и ударил прямо в солнечное сплетение. Мальчик взвыл от боли, но, видимо, решил не сдаваться, и стал отбиваться, как мог. Винсенту было труднее двигать руками в костюме Золотого Фредди, и в конце концов он просто ударил Флетчера по голове подвернувшимся под руку молотком. Флетчер закрыл глаза и осел на пол. По его лбу поползла красная струйка. Винсент перевёл дыхание. Он устал, но в то же время чувствовал невероятную мощь и торжество. Он посмотрел на трупы детей, потом на костюмы старых аниматроников, скинутых в общую кучу в углу. Только тут он понял, что ему надо как-то избавиться от тел, иначе на них могут найти отпечатки или другие улики. Винсент внезапно вспомнил смерть того беспризорника, чье тело он наспех засунул в коробку с Марионеткой, одной из новых игрушек в пиццерии. И тогда Винсент решил напугать старика Фазбира ещё больше… … Фредди грубо схватил Винсента за рубашку и потянул его вперёд, затем поднял вверх и так и держал на весу, словно тряпичную куклу. Остальные аниматроники стали со всех сторон сжимать тело охранника, пытаясь надеть на него грудную и спинную детали экзоскелета. Фредди… Флетчер… Ударил Флетчера по голове… Голова Фредди… Голова. Это последнее, что осталось. Фредди бросил Винсента на пол. Тот попытался пошевелиться, но не смог двинуть даже пальцем руки – он был словно бесхребетная улитка в твердой, приросшей к коже ракушке. Охранник закрыл глаза, ожидая конца. Но аниматроники стояли на месте. Винсент вновь посмотрел на них. Даже с угасающим от боли и кровопотери сознанием он понял, что еще нет шести часов. Значит, они чего-то ждут. Внезапно перед Винсентом возникли два ярких белых огонька, словно пара чьих-то глаз, казалось, смотревших прямо ему в душу. Уже не столько со страхом, а скорее с интересом Винсент сам смотрел в них, не мигая. Вдруг раздался детский смех, принадлежавший… маленькой девочке. Винсент вздрогнул, ощутив при этом еще одну волну боли по всему телу. … Когда он спрятал тела детей в аниматроников, он перевёл дух и наконец-то снял с себя костюм Золотого Фредди, думая, что теперь всё кончено. - Здравствуйте, - раздался вдруг тоненький голосок. Винсент резко обернулся и увидел в дверях маленькую девочку. - Кто ты? - машинально спросил он, застыв на месте, хотя и узнал её. - Это я, - наивным и тонким голоском ответила девочка, входя в кладовку. Это была Лиззи, дочка мистера Фазбира, тихая, немного странная и болезненная девчушка. Винсент вспомнил, что сегодня утром Фазбир искал её - девочка вообще почему-то любила прятаться ото всех. Быть может, она случайно услышала про игру, в которую Винсент предложил сыграть детям? И тут Лиззи, очевидно, поняла, что что-то не так. Её наивное выражение лица сменилось страхом. Она была готова заплакать, и тут же развернулась, чтобы убежать. Винсент раздумывал не более секунды. Убивать её ему не было резона. Но и лишние свидетели ему не нужны. Кроме того, это из-за отца девочки некогда погиб родной Винсенту человек – значит, смерть четверых несносных детей, возможно, не тронет Фазбира, лишь подпортит его репутацию, а вот Лиззи… Винсент прыгнул вперёд, словно дикий зверь, рывком догнал девочку, схватил и одним махом свернул её тоненькую шейку. Чувство превосходства, ещё пять минут назад владевшее им, куда-то улетучилось. Он еще долго всматривался в бездонные глаза малютки Лиззи Фазбир и в её приоткрытый в предсмертном хрипе ротик, обрамлённый тонкой ниткой фиолетовых от моментального удушья губ. Потом он вдруг с отвращением бросил её тело, хотел уйти, но обернулся, вновь схватил его, наспех засунул в снятый им «золотой» костюм и поспешил уйти прочь. - А, чёрт! – выругался он, споткнувшись в одной из комнат о музыкальную шкатулку - ту самую, где сидел Марионетка - но, даже не обратив внимание на то, что она заиграла, пошёл дальше. И хотя Винсенту всё сошло с рук, хотя он избежал участи, постигшей ни в чем неповинного Джереми, хотя в убийствах обвинили охранника дневной смены, но то чувство силы и исполненной миссии навсегда исчезло с последним вздохом маленькой Лиззи Фазбир… Белые глаза приближались. В их свете Винсент краем глаза заметил, что костюм Фредди на нём не темно-коричневого, а светло-желтого оттенка. И тогда откуда-то из пустоты на голову Винсента опустилась лицевая часть экзоскелета, полная не то шарниров, не то шипов, врезавшихся в лоб, в затылок, в щеки. Винсент тяжко вздохнул, затем прохрипел и затих. Последнее, что он слышал, была мелодия музыкальной шкатулки.

***

Наутро два охранника дневной смены обнаружили в подсобке тело Винсента, искалеченное и изодранное. Костюма Фредди, в который тот был насильно засунут, они так и не нашли. Он словно испарился. А на стене была выведенная кровью Винсента надпись. Всего два слова: «IT’S ME».