Я рисую то, чего не может быть.

Карандаш со скрипом скользит по бумаге, Оставляя позади себя фигуры, лица... Вот тяжелый обоз ползет по дороге... А там по небу скользит орел-птица... Лист за листом опадает с мольберта На узорчатый мягкий ковер. Им так забавна моя суета, И смеется их шелестящий хор. Смеются листы и смеются рисунки, Глядя в мои грустные глаза. ...От смеха у глаз Боромира морщинки: Он хохочет, руки уперев в бока. А вот Торин с племянниками пьет вино За столом хоббичьей норы. И, улыбаясь по-мальчишески светло, Слушает шутки своей "детворы". Вот мне смеется яркий взгляд Слегка повзрослевшего Фреда. На Тонкс сверкает новый наряд, И Римус обнимает веселого Блэка. Блестят от света за стеклами очков Дамблдора мудрые и добрые глаза. И приносит ему дольки всех известных сортов Добби, почти невидный из-за шарфа. Вот взрослые Питер и Сьюзен, Чуть приоткрыв дверцы шкафа, Зовут из мира, что никому не нужен Туда, где светит фонарь и сияет весна. А на том листе мне протягивает руку Взъерошенный ученик ведьмака. А здесь обещает избавить от скуки Маг, которому дорога дорога. Там Бром, обняв Селену, смотрит на закат, И улыбается дочурке счастливый Роран, Голубой с алым драконы, играя, летят, И Оромис забыл всю тяжесть ран. Там все радостно поет небесам, А те в ответ моим друзьям смеются На рисунках. Только там. Только так дано к ним прикоснуться - В их мирах им места не нашли, Выкинув из жизни, словно мусор. И они из книг своих ушли, Не зная, как без них там стало пусто. Мой карандаш по памяти рисует Их такие родные глаза и улыбки. И кисть над ними, рыдая, танцует, Чтобы исправить их авторов ошибки, Закрасив все их стоны, крики, слезы, Нарисовав огонь в тускнеющих зрачках, Вернуть им все мечты, надежды, грезы И отражение жизни в пыльных зеркалах. Они улыбаются, глядя со страниц Мятой альбомной бумаги. За окном не слышно трелей птиц... Лишь поют ветра-бродяги. Вы улыбайтесь, смейтесь, ребята, Мне вас, увы, никогда не забыть, Мои чужих войн погибшие солдаты. ...Я рисую то, чего не может быть.