Огонь сильнее льда.

— Достала твоя каменная рожа! — Прости. — Заткнись! — Прости... — тихо и приглушенно. Вечно отмороженное и неэмоциональное лицо. Куроко, как кусочек льда – с виду холодный, непробиваемый. И даже голубоватые пряди выглядят ледяными иголочками. Но Тайга знает, что это все обманчиво, потому что кожа у мелкого теплая и гладкая. Она не ранит пальцы, как казалось бы на первый взгляд. Кагами бесцеремонно задирает его футболку, оглаживая грубоватой ладонью худой живот. Обычно баскетболисты накачанные, с ярко выраженным рельефом мышц, но техника Куроко сосредоточена не на силе, а потому у него едва ли не одни кости, но на ощупь он приятный. Тецуя смотрит на него, задрав голову, с вечно застывшим лицом. Бесит. Безумно бесит. Кагами несильно бьет его кулаком в живот, желая вызвать хоть какие-то проявления эмоций. Но тот лишь вздрагивает, жмурясь и сгибаясь, не издает ни звука. Когда неприятный спазм отпускает, выпрямляется, снова вскидывая пустой взгляд. Трет ушибленное место, не смея возразить даже словами. Он правда не понимает, что это злит еще больше? Тайга шипит зло, морщит недовольно лицо и хватает мелкого за волосы на затылке, чуть тянет вверх, заставляя того волей не волей приподняться на носочки.  — В глаза смотри. — Рычит он, сжимая сильнее пряди меж пальцев. Ну давай же. Хоть болезненный стон, шипение, мольбу, жалобный взгляд. Подари ему то, что не дано другим. То, что сможет видеть только Тайга. Но лицо по-прежнему остается маской. Лишь брови слегка изгибаются, делая его изумленно-непонимающим. Но этого недостаточно. — Черт. — Кагами зол, как никогда. Он налегает, вжимая парня в стену. По сравнению со здоровяком, Тецуя выглядит совсем мелким, он едва достает ему до ключиц.  Рукой Кагами скользит по плоской груди вниз к животу, задевая мягкий розовый сосок пальцами. Неласково царапает нежную кожу над поясом шорт.  Голубые глаза слегка распахиваются, а тело Куроко едва заметно напрягается.  Кагами склоняется, касаясь языком бледной кожи, где маняще скользит капелька пота, целует горячо в висок. Рукой резко сдирает с Куроко шорты вместе с трусами до колен. И вовсе не стыдно смотреть на совсем бледную кожу бедер. Они оба парни, им стесняться нечего – так думает Тайга. Куроко едва приоткрыл губы, тут же смыкая их в плотную полоску, уперся руками в плечи Кагами, понимая, что это все равно бесполезно. Потому больше не сопротивляется, когда его руки легко помещаются в ладонь Тайги, и он зажимает их над головой мелкого.  Тецуя сглатывает, чувствуя касания чужого языка к своим губам, поплотнее сжимая их, а Кагами поглаживает пальцами внутреннюю сторону бледных бедер, лаская кожу, едва касается ладонью розовой гладкой головки и ствола. Слышит сиплый стон сквозь приоткрытые губы и накрывает их своими, скользя меж ними языком. У Куроко очень нежная внутренняя сторона губ. Приятно все. Укусы, плавное скольжение, ровный ряд белых зубов, влажные чмоки и касания гладкой кожи губ о губы. Куроко чувствует этот жар. Он пленяет, плавит и заставляет подчиняться. Он чувствует силу. Дикую, необузданную. Он чувствует плавные перекаты напряженных мышц под смуглой кожей, чувствует такое же чужое горячее дыхание. Руки, ласкающие его так интимно, с шероховатой кожей подушечек пальцев. От этих ощущений по коже бегают мурашки и мелкие светлые волоски на руках становятся дыбом. Тецуя вздрагивает и тонко, едва слышно стонет. Он разрывает поцелуй, устало мотнув головой, и на его губах блестит ниточка слюны. Белесые капли пачкают пальцы Кагами, сжавшего грубовато в кулаке гладкую головку.  Тайга прижимает к себе мелкого, позволяя тому плавно сползти по его телу вниз, потому что дрожащие колени подгибались, и Куроко норовил упасть. Парень тяжело дышал, уткнувшись в бедра Кагами сбоку. Он еще не понимал, а когда понял, вздрогнул, тут же замерев. Кагами облизнул губы, чувствуя на них вкус мелкого, коснулся ладонью голубых прядей, взлохмачивая как всегда слегка небрежно и грубовато.  Тецуя медленно поднял голову, держась пальцами за колени здоровяка. Взгляд голубых глаз выражал растерянность, а нежные щеки загорелись едва видным румянцем. Нет, этого было недостаточно. Эмоции на этом лице не успокаивали, а наоборот разжигали пламя.  Тайга выругался, сняв с себя прилипшую к телу майку. Зарычав, потянул резко за шиворот задранной футболки Куроко, стягивая ее до конца, почти что потащил парня к дивану. Лег головой на подлокотник, прижимая к себе теплое тело, рывком повернул мелкого головой к своему паху, стаскивая с него шорты с трусами и отбрасывая их куда-то на пол. Так он не будет видеть его лица, зато будет видно кое-что другое. — Ноги раздвинь. — Скомандовал Кагами, слегка нетерпеливо вильнув бедрами. Он посмотрел на бледную задницу Куроко, облизнул губы, чувствуя, как совсем сходит с ума. Неуспевающий уследить за действиями Тецуя закрыл глаза, чуть вжав голову в плечи. Он привык к буйному нраву Кагами, но от такого напора он попросту пугался. Кагами цыкнул, нетерпеливо подхватывая мелкого под колени, раздвигая и размещая его ноги по бокам от своей головы сам, раздвинул грубовато половинки, сминая пальцами упругую плоть. — Тайга! — Голос Куроко было не узнать. От спокойствия и медлительности не осталось и следа, негромкий возглас был дрожащим и неуверенным. Бледная, розоватая дырочка едва заметно сжалась, и Кагами легко мазнул по ней пальцем, надавливая. Возглас повторился еще раз, и Кагами удержал дернувшиеся бедра, нажал слегка сильнее, массируя упругое кольцо мышц.  Невнятное шипение и гибкое движение поясницей.  — Ты давай тоже... — запнулся Кагами. — Соси, — уже тише выдохнул он, чувствуя пальцы мелкого в опасно-желанной близости к своему члену.  Пальцы Тайги все еще были скользкими от спермы мелкого, и этого было достаточно. Он провел пальцем по краям дырочки, оставляя влажный след, помассировал ладонью ягодицы. Сквозь стеснения и щекотно-приятные ощущения сзади, Куроко закрыл глаза, глубоко вдыхая и выдыхая, пытаясь успокоиться. Не открывая глаз, Тецуя на ощупь находит резинку спортивных шорт и, сглотнув, тянет ее вниз. В его губы тыкается скользкая и влажная головка, и он вздрагивает, распахивая глаза, чувствует тягучую каплю смазки, размазанную по губам. На миг он начинает переживать настолько, что живот слегка скручивает, и ему кажется, будто его тошнит. Но все неприятное вспышкой перебивает волна наслаждения, когда Кагами скользко проталкивает в него палец. Вроде не слишком комфортно, но в тоже время, нежная кожа упруго обтягивает скользящий в ней палец и это... Сложно передать. От этого дыхание учащается, даже просто от самого осознания. Щеки пылают, и Куроко облизывает губы, слизывая каплю. Хочется сделать так же приятно в ответ.  Из-за большой разницы в росте Тецуя достал губами только до головки. Он невесомо, неуверенно касается ее языком, щекоча кончиком дырочку. Но этого хватает, чтобы на миг сильное, мощное тело Кагами напряглось, и мышцы на руках и ногах резко очертились.  — Вот так... — шепчет здоровяк, обводя кончиком языка губы, и добавляя второй палец, раздвигая с силой упругую плоть шире. Куроко вздрагивает, плотно обхватывая губами крупную головку, пытаясь не укусить, жмурится. Это было неприятно, но жутко возбуждающе. Сзади его разминают и растягивают пальцы, а его рот до отказа заполнен головкой члена Кагами. Легкие покалывания проходят, и Куроко снова обводит языком плоть, сглатывает шумно слюну, которой стало слишком много. Она склизкими капельками стекает с головки по стволу, лишь дико дразня Тайгу. Он рычит, дергая бедрами, мстительно с силой раздвигает пальцы и проталкивает их глубже, неотрывно смотря, как нежная кожица обтягивает и сжимает его пальцы. Достаточно.  Куроко с громким чмоком отпускает головку из губ, когда его дергают резко на себя. Он снова не успевает понять, как оказывается на коленях Кагами лицом к лицу. Темные вишневые глаза будто пылают, плавят остатки льда в Куроко. Смотря беззастенчиво, потому что уже попросту нечего стесняться. Темная челка падает на совершенно дикие глаза, и Куроко сглатывает, сжимается под этим взглядом. Его маска треснула и показала, что не такой уж он и безэмоциональный. — Тайга... — невнятный шепот, перебитый большим пальцем, скользнувшем ему между губ. Вторая рука Кагами держит крепко Куроко под ягодицы, направляя.  Тецуя жмурится, чувствуя влажное касание твердой плоти к его ягодицам. Страх вдруг липкими тисками сжимается в солнечном сплетении. — Тайга... — почти хнычет он, упираясь ладонями в грудь здоровяку, сжимая пальцами его плечи. Кожа под его пальцами обжигает, пот влажными каплями скользит по сильной мускулистой шее. Его губы размыкаются под натиском пальца и пленятся жесткими губами Кагами. Он целует страстно и неудержимо, от чего у Куроко кружится голова и перехватывает дыхание, но это все равно до конца не отвлекает от болезненного проникновения. Тонкая кожа натягивается до предела, принимая в себя твердую плоть. Рваный выдох, похожий на низкий рык хищника, и тонкий, хриплый вскрик. У Куроко негромкий голос. Он приятно ласкает слух. — Тайга... — зовет он, выдыхая имя человека, которому он теперь принадлежит. Он цепляется руками за сильные плечи в поисках поддержки, а огненная плоть постепенно заполняет его все глубже. Бедра конвульсивно дернулись, инстинктивно пытаясь соскочить, избежать боли. Но в итоге плоть лишь глубже скользнула, потирая болезненно его дырочку изнутри. Кагами целует влажные веки и болезненно сжавшиеся губы. Он хотел бы быть нежнее, но сейчас это невозможно. Невозможно сдерживать себя, когда кольцо мышц сжимает его член так плотно, что все плывет перед глазами. Когда желанный человек жмется к тебе, тихо стонет и вьется в горячем кольце рук.  Тайга убирает палец с губ Куроко, переводит руку на его плечи, прижимая к себе теснее, поддерживая его. Вторая рука поглаживает поясницу, направляя, спускается на ягодицы. Кагами касается пальцами растянутого входа, натыкается на свой член, входящий безжалостно в это потрясающее тело.  За запретное всегда нужно расплачиваться болью. — Сейчас полегче будет... — шепчет Кагами, целуя мокрый висок его мальчика. Он приподнимает его, обнимая, и снова медленно опускает на свой член, наслаждаясь сиплым вскриком. Тецуе все еще больно, но к боли примешивается приятное трение внутри. Медленное, тягучее скольжение. Он полностью во власти чужой силы. Растянутый, болезненно пульсирующий вход покидает твердая плоть, и Кагами аккуратно опускает Куроко на спину, нависает сверху, закидывая его ногу на плечо, вторая опущена с края дивана. Тайга вжимает всем весом парня в диван, входит как можно мягче, придерживая напряженную ногу под коленом.  Голубые глаза мутнеют, а со сладких губ срывает постыдный стон. Внизу неприятно саднит, но внутри волнами застывает наслаждение. Тецуя мотает головой в сторону, кусает губы, не понимая, почему не было так хорошо с самого начала. Боль все еще есть, да, но от нее отвлекает его трущийся об твердый живот Кагами член.  Смазка стекает с головки, оставляя влажный след на безупречных мышцах пресса под смуглой кожей. Сильные пальцы сжимают его кожу, неприятно впиваясь.  Мощные бедра поддаются толчками, вбиваясь в ставшее податливым и более расслабленным тело. Тайга переводит руку на член Куроко, заставляя того кончить от одного сжатия ладони. Хриплые, надрывные стоны в мокрое плечо, искривленные красивые губы и зажмуренные веки. Тецуя короткими ногтями в судороге скребет смуглую кожу, пальцы на ногах поджаты, спина прогибается и все его тело мелко подрагивает.  Несколько мощных толчков и Кагами кончает следом, вбиваясь по основание, так же напряженно подрагивая. Мышцы резко перекатываются, и с мягкого рельефа стекает щекотно пот.  Он упирается локтем в диван и нависает над Куроко, уткнувшись лицом в его влажные волосы, рвано выдыхает почти в унисон.  Огонь сильнее льда. * * * — Мог бы и поласковее быть. — Привычным, затянутым и невыразительным голосом говорит Куроко, выводя пальцем какие-то узоры на мощном животе Кагами, похожего сейчас на сытого хищника. Тот вздыхает, понимая, что в итоге только один он смущен, а мелкий после передышки вернулся в прежнее состояние. — Нет, ты бы рано или поздно нарвался, и тебе бы вставил кто другой. — Тайга не мог признаться, что хоть это было не слишком радужно для самого Куроко, но его просто распирала гордость, что мелкий таки достался ему. Кагами не мог быть не грубым. — Прости. Не думаю, что поддался бы кому-то кроме тебя. — Как всегда, не в бровь, а в глаз. Тайга смотрит ошалело в это каменное лицо. — Зад болит. — Легкая улыбка трогает бледные губы.