Pitch black and ice cold

Сюда никогда не проникал свет. Всегда было темно. Кромешная, плотная, неизведанная, оттого пугающая, тьма. Когда-то и на поверхности было также… Питч сидел на ступенях одной из многих лестниц своего убежища и, в который раз погрузившись в воспоминания о Тёмных веках, смотрел на девушку, что пристроилась на его коленях, опустив на них свою голову. Одной рукой она подпирала лицо, а другой обнимала его колено, и сквозь свои тёмные одежды Кромешник чувствовал ледяные пальцы. Такого холода он не ощущал даже при встрече в горах с Джеком. Что ж, в том, что она стала такой холодной и воздух вокруг него, виноват он сам. Подумать только, как сильно всё может изменить капелька страха. Совсем недавно эта девушка являлась стражницей человеческих чувств и сердец. Как красиво звучало — Снежная Королева. Она восседала на ледяном троне в ледяном замке, вокруг неё суетились её помощницы, складывали осколки разбитых сердец в ларчики, чтобы плохие воспоминания не омрачали жизни детей и подростков. Но по иронии судьбы, оберегая чужие сердца, она не смогла сохранить своё. Влюбившись в Ледяного Джека, Снежная Королева совершила большую ошибку. И вот, что с ней стало теперь. Стрела страха пронзила её грудь, белые, как снег, одежды превратились в чёрные ледяные доспехи, оберегающие кошмарный песок в сердце, светлые глаза покрыла тёмная пелена, от её дыхания, казалось, замерзало всё вокруг. Безмолвная, жестокая и холодная, словно лёд, она ищет утешения в кромешной тьме. Он всё время наблюдал за ней, и порой её безучастный взгляд или безэмоциональный тихий голос, звучавший в редких случаях, когда она решалась что-то спросить или ответить, заставляли его вздрогнуть. Иногда она пугала своей неподвижностью. Снежная Королева могла сидеть несколько часов и рассматривать пятно инея на серой стене, что осталось после встречи с Джеком в день Пасхи. Возможно она пыталась что-то вспомнить, но страх, засевший глубоко в её сердце, не позволял ни одному воспоминанию всплыть в её голове. Ещё одним проблеском прошлой жизни стал старый проигрыватель, на котором Королева слушала одну единственную пластинку с одной единственной Рождественской мелодией. Это жутко раздражало Питча, но почему-то он терпел, даже если эта песенка играла целый день. Возможно, он ещё не разбил проигрыватель, потому что музыка отвлекала его от гнетущих мыслей, а возможно, его просто завораживала одинокая фигура и тёмные глаза, уставившиеся куда-то во тьму. Порой он засматривался на неё так, что не замечал, как она, заметив его, смотрела на него в ответ. В эти моменты ему казалось, что она всё понимает. И ту боль, и отчаяние, и ненависть, и желание мстить. Прикажи он ей выйти на поверхность и убить Хранителей, она бы это сделала. В этом Кромешник был более, чем уверен. Он чувствовал, что привязывается к ней, что ищет в ней опоры, поддержки, и, несомненно, он в ней найдёт это. Она станет для него прекрасным помощником. Сейчас она единственная из них двоих может подняться на землю и осуществить его планы. В голове Питча возник образ разгневанных, но бессильных Хранителей. Он давно привык, что, о чём бы он ни думал, его мысли всё равно вернуться к ней, а затем к Ледяному Джеку и остальным. Рассматривая иней на ресницах Снежной Королевы, Кромешник снова стал обдумывать, как ему всё удачно провернуть. Сейчас главная сила и опора Хранителей это Джек. Убрав его, можно будет спокойно взяться и за остальных. Его окатило ни с чем не сравнимое удовольствие от безупречности только что придуманного плана. Хотел бы он посмотреть на лицо мальчишки, когда его будет убивать его же возлюбленная. Снежная Королева в его представлениях теперь выступала не как опора и поддержка во всех свершениях, а как оружие, которым эти свершения и будут выполняться. Он снова почувствовал себя прежним, могущественным, непобедимым, уверенным во всём. Но это мимолётное чувство тут же испарилось. В темноте фыркнула лошадь. Оставшийся один единственный его страх, который он так и не смог преодолеть. Страх быть снова побеждённым. -Что-то случилось? — раздался тихий, пробирающий до дрожи, голос. Он ничем не выдавал свой страх, не дрогнул ни одной частью тела, но она всё равно узнала, что его что-то беспокоит, даже и краем глаза не взглянув на него. С секунду Питч молчал, а потом в нём вскипел гнев. Он сам не знал, на что он злился именно. На ту глупую лошадь, или на Королеву, или на самого себя… Резко поднявшись, не удосужившись предупредить об этом, он спустился по оставшимся ступеням и прошёл к глобусу с огоньками, к единственному источнику света в этом царстве тьмы. Ни одна светящаяся точка не погасла с тех пор, как он подходил к шару в последний раз, и это разозлило его больше. Кромешник чувствовал на себе её взгляд, он знал, что она всё понимает, и от этого становилось тошно. Лучше бы её здесь не было. Зачем она за ним увязалась? Почему он оставил её у себя? Было легче просто от неё избавиться… -Исчезни, — резче, чем хотелось, произнёс он и через мгновение почувствовал, как воздух вокруг него стал теплее. Мир, кромешно-чёрный, о котором он мечтал, казался уже не таким совершенным без холода. Сделать Снежную Королеву Королевой Тьмы стало не такой уж и глупой идеей. В голове снова возникли картинки идеального мира, окутанного мраком. Кромешник наслаждался ими, прикрыв веки и улыбаясь едва заметной довольной улыбкой. Вернув себе спокойствие и уверенность, он взглянул вперёд сквозь глобус и заметил отблеск холодных глаз. Она всё равно следит за ним, не боится его гнева. Если уж так, то и ему нечего бояться. Питч с лёгкой улыбкой, полный предвкушений, спокойно направился по лестницам наверх, на поверхность. Никакие страхи его больше не беспокоили. Он просидел тут достаточно, чтобы подготовить новый план, которому уж точно ничего не помешает. Грядёт новая эра, новый, кромешно-чёрный и холодный, как лёд, мир.