ДОЛ "Болгария" - Лагерь строгого режима

Близкое знакомство или вкус правил. Часть 1 - Фак, проигрываем, - тревожно промотал Влад, судорожно потирая виски. - Да не волнуйся, всего-то на два вопроса не ответили. - Зато они все по пять баллов дают. - Успокойся, - выдохнул Матвей, - у нас еще семь, на которые мы сможем ответить. - Ну конечно, - продолжал причитать Влад поправляя свои очки. Но Улисов уже не слушал его, а вдавался в суть вопроса. "В зону бермудского треугольника попал корабль, который окружил вид неизвестных змей. Всего их было двенадцать. Три их них ничего не видели правым глазом, а другие левым; три змеи были зрячими, а три - слепыми. Вопрос: сколько змей было зрячими?" Если думать по логике, то видели девять змей. Но если подумать, то вопрос звучал "Сколько змей было зрячими " значит, змей было только три? - Эй, - Матвей толкнул в бок Влада, - какой ответ? - 9 - Ты уже дал этот ответ куратору? - Еще нет. Матвей перегнулся через два ряда и тихо, чтобы никто не слышал, дал куратору окончательный ответ. - Итак, вы готовы? Правильный ответ - три. Весь отряд томно и недовольно вздохнул, не радуясь своей судьбе. Этот вопрос мог принести им пять баллов... - Правильно ответил 4 отряд, 13 и 14. - Матвей, - Влад снял очки, - ты сказал? - Ну да. - Молодца! - Улыбнулся Влад, довольный, что его не услышали тогда. И все таки им не удалось победить, потому что они не смогли ответить на последующие два вопроса, из за чего им не хватило всего лишь двух баллов, чтобы попасть на первое место. Первое заняли 4 отряд. Вот невезение. Их вожатый в наглую мухлевал, подговорив куратора не взирая ни на что давать правильные ответы. Матвей же абсолютно не страдал по этому поводу, что нельзя было сказать об Лукьянове. Влад весь извелся, потому что считал, что ну не может 13 не победить. Он не был ботаником даже когда на нем были очки. Но что касается соперничество, тут он был готов шагать через себя и бить себя пяткой в грудь, только чтобы победить. Матвей столкнулся на выходе из зала со старым знакомым, далеко не в приятном смысле этого слова. Высокий позер, который когда-то прижал его к стене, подразнил в столовой, хаял его, теперь снова появился в его жизни. А ведь Матвей только забыл о нем. - Что, совсем не видишь, куда прешь? - Это кто еще прет? - раздраженно и четко произнес Улисов. - Не борзей, это ты выбежал из зала, как ошпаренный и начал давить людей. - Что за бред? Я нормально вышел! - начал срываться Матвей, за что его прижали к стене. - Слушай, ты, уже достал. Ты и так меня бесишь с первых дней, так еще и хамишь? - Твои проблемы, - с отвращением бросил Матвей. - Ты разницу для начала почувствуй, малец. - Я тебе не малец. Матвей получил не очень сильный удар по скуле. Но одновременно он выбрался из тисков. Завязалась драка, как когда-то это было с Гаврилой. Но на сей раз противник был куда ловчее. Силы были равны, поэтому получали оба друг от друга. - Что происходит!? - встрял вожатый, разнимая парней - Какого черта началась драка? Вы, двое, разойдитесь немедленно! - Окей, босс, - с издевкой протараторил позер. Матвей же, побитый, поспешил удалиться к себе в комнату. Зайдя внутрь, он никого не нашел. Тогда, не сдерживая свою досаду, он ударил кулаком в стену. - Сука! Вот дерьмо... Чуть удовлетворив свою злость, Матвей направился в ванную комнату. Выглядел он не очень. Побитым. Но внешних, явных признаков, не было. Челюсть единственное что болела, да кровь шла. Благополучно смыв все это, Улисов обыскал комнату в поиске аптечки. Нашел ее у Ника. Думаю, не обидится. Матвей вернулся в ванную комнату, обработав некоторые ранки, после чего вернул аптечку на свое место. Кстати, аптечка у Ника весьма оригинальная. Сумка, похожая на большой пенал. На нем нарисованы некоторые персонажи из комиксов, а по центру красным лейкопластырем наклеен крест. Ничего не скажешь, весьма оригинально. Матвей сел на край своей кровати и подумал о Нике. Парня на эрудит игре он не видел, но не факт, что его там не было. Хотя мельком Матвей видел вроде как его, а может и нет. В общем он был рядом с Ариной. Скорее всего Ник. Завтра дискотека. Парень слегка зажмурился, вспоминая Алину. Интересно, а она там будет? Все зависит только от нее. Покой Улисова нарушил Антон, который, видимо, хотел пройти аккуратно, но у него это плохо получилось, потому что он споткнулся о стул и упал на Улисова. - Ай... Сори, Матвей, не рассчитал. Я тебя, наверное, разбудил? - Честно говоря, немного напугал, - сказал Матвей, смотря на Антона, который поднимался с него, но о чем-то задумавшись, резко остановился. - Тебе, наверное, сильно от Андрея досталось? - наконец произнес Антон, окончательно слезши с Улисова. - Андрея? - Пустотелов, с 14, - Антон заметил лицо Матвея, - ну тот, с кем вы перед выходом в зале подрались. - А, так его Андрей зовут? - Ну не трудно догадаться. - Извини. - Не страшно. - Челюсть побаливает, - в доказательство своим словам Матвей легонько потер скулу. - Это странно, - задумчиво протянул Кирьянов, - вообще-то он держит со всеми нормальные отношения... - Вы с ним знакомы? - С одного района. - А, ясно... - протянул Матвей, и они замолчали. Потом парень еще раз извинился за то, что упал на него и удалился из комнаты. Через некоторое время в комнате были уже все в полном составе и готовились ко сну. Матвей отрубился практически сразу после гонга. Снилась ему... Алина. Их первая встреча. Фактически так же достоверно, как было на самом деле. Матвей не мог не отметить, что она ему нравилась, как девушка. И он действительно чуть ли не хочет ее. Но так же Матвей чувствовал, что она ему всего лишь нравится. Но он не влюблен. А ее тело такое... Такое... Манящее. Навряд ли она еще девственница. От сладкой дремы его оторвал Антон, меланхолично трясший его за плечи и тянуче произнося только одно слово: - Вставаай, вставаай, вставаай... - Все, все, встаю, только прекрати, по ушам режет. - Не встанешь в течении минуты, - Антон склонил Матвея вбок, - буду будить проверенным способом. - Водой? Опять? - заныл Матвей. - В твоих же интересах проснуться как можно скорее. Кстати, у тебя осталось пятнадцать секунд. - Сколько? - Уже четырнадцать. - Антоон! - Двенадцать. Матвей быстро поднялся с кровати, натягивая на себя одежду. - Так-то лучше, - коварно улыбнулся Антон, - с добрым утром, Матвеюшка. - Как ты меня назвал? - Проехали. - С тобой-то утро доброе... - пробубнил Улисов. - Ладно, давай, почти все уже в коридоре. - Чтоб вас... - пробормотал парень и вышел из комнаты, а вслед за ним Антон. Как только все позанимались зарядкой и позавтракали, лагерь обрадовали "радостной" новостью. По лагерю диктор прочёл следующие слова: «Уважаемые отряды. К сожалению сегодняшняя дискотека отменена в связи непригодности техники. Мы приносим свои извинения.» - Что? - Кирилл не особо возмутился, потому что все равно не собирался на нее идти, - давайте сорвем этот граммофон нахрен? - Ты что, - удивился Улисов, - нам же потом руки поотрывают! - Не боись, мы только пару проводочков отсоединим. - Я тебя не знаю - Окец, - согласился Кирилл, после чего подлез к динамику и вытащил пару проводков. Музыка, которая звучала в динамиках, резко перестала играть. - Волшебник прямо, - пробормотал Антон, переворачивая страничку книги. - А ты бревно. - Я тебя не удовлетворяю? - не отрываясь от книги, спросил Кирьянов. - Догадался, - меланхолично бросил Кирилл. День начался... Не очень. Все пошло наперекосяк еще до завтрака. Зарядка была тухлой, завтрак был не сытный, все раздражали. Ник вообще неизвестно где пропал прямо с зарядки. Матвей через какое-то время вышел из своей комнаты в пустой коридор. Шататься по лагерю уже вошло у парня в привычку. Пройдя по этажу, по всем крылам, Улисов спустился вниз. Там изредка ходили люди. Он зашел абсолютно без мыслей в пустой учебный класс. Здесь было много канцелярии. А вообще он выглядел, как свалка. Парты завалены ватманами, детскими рисунками, карандашами, ластиками, ножницами, листами, точилками и тому подобное. - Опять ты. - Матвей резко обернулся. Перед ним, стоя в дверном проеме, был Пустотелов. Андрей смотрел на него, с пренебрежением и раздражением. - Что ты здесь забыл? - с таким же негативом в голосе бросил Улисов, что еще больше взбесило Андрея. - Аналогичный вопрос, - пытался держать себя в руках парень. Но атмосфера требовала разрядки. - Не твое дело, и не строй из себя умного. - Ты бы на себя посмотрел. - Да ну? - ... Ты сам напросился Позер резко оказался неподалеку от Матвея, хватая с парты ножницы. Улисов пробовал бежать, но его враг оказался и сильнее и ловчее, прижимая парня к парте. Он острой стороной ножниц залез под браслет, с намерением разрезать его. - Ты идиот? Отпусти, черт тебя дери! - Как ты меня достал... - Андрей провел острой стороной ножниц по внутренней стороне браслета, то и порываясь его сорвать. - Только попробуй, - отчаянно бился Матвей, уже столкнув с себя противника и пытаясь аккуратно высвободить и руку. Пустотелов еще сильнее вдавил Матвея в парту, что тот издал какой-то сдавленный писк и немного зажмурился. Затем, полностью лишая Улисова возможности двигаться, парень коснулся острой стороной ножниц кожи руки Матвея, делая порез прямо по вене, но не задевая ее. Также ножницами он спустился по локоть, сделав резкое движение вниз и оставляя глубокий порез. Для обоих сейчас было неописуемо странное ощущение. Матвей старался не вскрикивать и все еще пытался освободиться, что раздражало Андрея, который нашел себе новое увлечение. Ножницы перенеслись с руки на ногу Улисова и вошли в кожу под каким-то лютым углом, что позволило добраться металлу до мяса многострадального парня. Тот напрасно терял силы, хотя ему удалось освободиться, но, как это не обидно, боль его парализовала. Андрей же упивался этим. С каждой секундой крови из раны становилось только больше, а глубокий порез отдавал болью по всему телу. Дар речи просто пропал, и максимум, что удавалось - это издавать неясные звуки и возгласы. Холодный металл теперь и коснулся чего-то сокровенного, заставляя чуть прогнуться, чтобы отдалиться от этого предмета. Острие уже прошлось от верха ляжки до ягодицы, оставляя изощренно мокрый кровавый след и теперь касаясь ануса, передавая свой холод коже и разбредаясь по телу неприятным тошнотворным ощущением. Тело парня как можно только отторгалось от куска холодного железа, но физически это становилось уже сложным. Резко в анус парня вошло острие ножниц, разрезая ближние к выходу своды мышц и смыкаясь, чуть разрывая кожу в соединении спины и входа. Поток крови выходит наружу, теплой и вязкой жидкостью стекая по металлу, который после нескольких толчков выходит, а затем ножницы полностью находятся в страдальце. Чуть раскрытые, они впиваются в одно из сводов мышц, преграждающих им путь внутрь. Чуть больший толчок рвет их, заставляя тело содрогнуться и невольно насадиться на них еще больше, отчего кровь выходит наружу еще в более обильных количествах. У Матвея не хватает сил, чтобы кричать, вместо этого выходят сдавленные хрипы. В горле уже совсем пересохло, что усугубляет ситуацию. Позер, предпочитая не видеть, что и как именно он делает со своей жертвой, резал его прямо под одеждой, не обращая внимания на неудобства. Уже порядком нагревшаяся от крови и энергии сталь, смыкаясь, проходит внутрь, глубже, задевая простату, и размыкаясь делает проход больше, снова врезаясь в мышцы, но уже более тонкие и чувствительные. По телу снова проходит судорога, предательски его выгибая в неестественную позу. Обильное количество крови, выходящее наружу, служит смазкой для ускорившей темп стали. Чувство боли и огромного дискомфорта рождают в себе нездоровое, болезненное возбуждение. С последними толчками, которые еще сильнее разрезают внутреннюю часть толстой кишки, до предела возникает возбуждение, приводя к разрядке. Синхронно с этим острие ножниц врезается в стенки кишки, соскребая с них небольшой слой мышцы, выплескивая новый, сильный поток крови, которая смягчил выход. У Матвея едва хватало сил на то, чтобы дышать, что уж говорить о крике. Только сама мысль о дыхании, когда воздуха начинало ему не хватать, давала сил. Что было потом? Улисов чувствовал лишь боль, даже не понимая, что, где и почему с ним происходит. Андрей откинул ножницы в противоположный угол класса, рассматривая свою работу. Парень дышал, но Пустотелова это не успокаивало. Почему-то удовольствия от чувства мести он получил мало. Андрей развернулся, и вышел прочь из класса. На этаже все так же редко мелькали люди. Парень, не задумываясь, пошел к своему отряду. А Матвей просто стал думать. Если не шевелиться, то боль будет тупой и гудящей, но это куда лучше, чем режущая и пронзающая. Брюки, в которые он был одет порваны и запачканы кровью, сам он находится в классе, в который никто наверняка не заходит. Улисов попытался сдвинуться. Парню удалось сползти с парты на пол, после чего он старался не шевелиться, чтобы не получить внезапную волну боли. Матвей смог встать и дойти до двери. Все не так плохо, как ему казалось в начале. Сказать, что он чувствовал себя вывернутым на изнанку - мягко. Кровь еще шла, он чувствовал, но уже не так обильно. Матвею хотелось спать, стало холодно. Противно и больно. Парень вполне был в состоянии пройти до корпуса, что давалось Матвею с огромным усилием. Стараясь не показывать, что ему плохо, он дошел до своей комнаты, которая к его счастью оказалась открыта уборщицей, и завалился на кровать. Никто не должен знать, что там произошло.