Месяц спустя.
— Анайрэ, прости! — прокричал Ольвэ, забежав в столовую. Быстро подойдя к столику, за которым сидел рыжик, сел напротив своего друга. — Ничего, я все понимаю, — глядя на полукровку, произнес парень. — С тобой все хорошо? Выглядишь уставшим. Неужели Тесмиан совсем заездил? — Анайрэ! О чем ты только думаешь! Я просто устал. Кайфинрен закидал меня материалами, которые я должен вызубрить за неделю. Неделю! А там такая куча книг, что, если поставить их в стопку, будет высотой с Тесмиана, — тараторил тот, между делом утаскивая у друга тарелку с ароматным супом, который только что принесли. — Ольвэ! — Прости, но я зверски голоден, — вынув ложку изо рта, пробормотал полукровка. — Ладно, жуй, я еще схожу возьму. — И мне! Рыжик только вздохнул и, поднявшись с места, направился в сторону окошечка для выдачи еды. Встав в небольшую очередь, оглянулся и посмотрел на друга, который с наслаждением жевал. В последнее время друг был в делах и заботах по самые длинные уши. Отчего не высыпался, а под глазами пролегли тени. Олег же, пока его друг пошел за очередной порцией, успел расправиться с тарелкой супа. И, блаженно улыбнувшись, отодвинул миску от себя. После чего дождался товарища, который принес еще две порции. — Держи свою добавку. — Ой, нет, я переоценил свои силы. Не думаю, что еще что-то влезет, — ответил Олег и похлопал себя ладошкой по животу. — Что за книги дал тебе твой начальник? — спросил рыжик, расправившись со своей порцией. — А, интересные, кстати. Например, ты знал, что драконы не могут выносить ребенка другой расы? Зато другая раса может выносить ребенка от дракона. А русалки могут производить потомство только от себе подобных! Или как там они себя называют… — Тритоны. — Точно! Так вот, тритоны же мечут икру, поэтому другой вид разумных просто не может оплодотворить икринки. — И правда, интересно. И он сказал тебе изучить все нюансы? — с интересом спросил рыжик, наблюдая за тем, как собеседник тянет руку к тарелке с супом, от которой отказался буквально несколько минут назад. — Вот и я о том же. Да, и если не выучу, сказал, что уволит. А я и так там всего на два часа появляюсь. Больше, говорит, не положено, так как ты еще учишься! — говорил Олег в перерывах между ложками супа, которые отправлял в рот. Анайрэ заметил за другом эту особенность несколько дней назад. Стоило им хорошо поесть, да так, что животы едва не лопались от переедания. Но проходило от пяти до десяти минут, как полукровка вновь был голоден и мог съесть ровно столько, сколько съел недавно. Если не больше. — Ольвэ, может, добавки? — спросил рыжик, когда друг, насытившись, отодвинул пустую тарелку. — Нет, не думаю, что в меня еще влезет, — и, посмотрев в сторону входа в столовую, улыбнулся и произнес: — Тесмиан пришел. Анайрэ обернулся и увидел двух дроу, что направились в их сторону. Тесмиан с неохотой зашел в помещение, так как не было никакого желания идти в место, где пахнет едой. В последние дни его сильно мутило от резких запахов. Даже те приятные моменты, что его супруг наконец-то согласился жить с ним и они перебрались в одну комнату, омрачались тем, что его мальчик очень любил поесть. И, когда он наливал в стакан молоко, запивая им жареную Урь*, Тесмиан бежал в ванную комнату. Вот и сейчас он только привел себя в порядок в одной из уборных академии. Но, войдя в столовую и увидев ласково улыбающегося ему парня, постарался скрыть свое недомогание. Он решил не беспокоить свою пару, а просто сходить после занятий к лекарю. — Привет, сладенький, — произнес принц, наклоняясь к губам полукровки и ласково целуя. — Как ты? — Хорошо, вот только есть хочу. — Что будешь? Я принесу. — Жареную Урь* с молоком! — воскликнул полукровка. — И побольше птицы пусть положат. А не так, как обычно. — Ладно-ладно, — ответил дроу и вместе с Арсанатом отправился к окошечку, за которым скрывались повара. Ольвэ внимательно смотрел в спину своему супругу, который отправился за его любимым блюдом. Выглядел он нездоровым. Переведя взгляд на рыжика, спросил: — Анайрэ, тебе не кажется, что Тес какой-то бледный? — Да, его серый цвет стал менее серым, — рассмеялся парень. — Анайрэ! Я же серьезно. Ему в последнее время нездоровится. Он думает, что я не знаю, что его постоянно рвет. Даже не от еды, а просто от одного запаха. — Может, он беременный? — предположил рыжик. — Что?! Нет, о чем ты говоришь? Это невозможно! — А, так все-таки он сверху! — Вот о чем ты только думаешь… — проговорил Олег. — И о чем думает его рыжая голова? — спросил подошедший Арсанат. — Да так, ерунду разную говорит, — ответил Ольвэ, облизываясь при виде птицы, которую принес принц. — А ты? — спросил он, посмотрев на дроу. — Я не голоден. Ешь давай, и пойдем, не то на занятие опоздаем. — Да-да, — активно жуя, пробурчал Олег. После занятий Ольвэ направился в свое новое жилище, чтобы оставить там сумку с тетрадями и переодеться перед работой. Хоть Кайфинрен и говорил, что рабочий день будет неполный, Олег никак не ожидал, что это будет всего на два часа. Но начальник опроверг все его возражения тем, что студентов вообще не положено допускать в родильный зал. А он еще при этом умудряется роды принимать. И тот факт, что иногда он все-таки может заняться любимым делом, все равно приносил удовольствие. Тем более в последние дни, гуляя в свободное время по столице, от беременных разумных можно было услышать, как они говорят о выдающемся акушере-полукровке и о том, что он может принять любые роды. Это очень льстило его самолюбию. Открыв шкаф, Ольвэ принялся рыскать в поисках подходящих вещей. И тут его взгляд упал на розовую коробку, которую после переезда в комнату к дроу он решил хранить в шкафу. Ему стало интересно, засохли ли те маленькие зачатки едва появившихся листочков, которые были на веточках. Взяв коробку, он открыл её и удивленно распахнул глаза. Листики не только не завяли, но еще и новые выросли. По два свежих на каждой. Ольвэ задумался, что это может значить, но тут вспомнил, что опаздывает, и стал быстро собираться, вновь убрав коробку на дальнюю полку.***
— О, Ольвэ, привет! — встретил его один из молодых лекарей. — Привет. Что-то случилось? — спросил полукровка, видя обеспокоенное лицо парня. — Понимаешь, тут такое дело… Большинство лекарей отправились на межнациональную встречу. На ту, которую вампиры устраивают в этом десятилетии. — Да, я знаю. Каждые десять лет одна из рас такую устраивает, — произнес Ольвэ. — Ну да. Так вот. Из старших никого нет, тут такое… Ты не поверишь! — широко распахнув глаза, воскликнул эльф, идя по коридору к родильному блоку. — У нас роженица! — Что? — Олег резко остановился. — Прости, я не ослышался? Роженица? Женщина? — Да! И мы не знаем, что с ней делать! Ведь все лекари отбыли, и остались только новички. А мы никогда не принимали роды у женщин! Кайфинрен говорил, что в случае чего обращаться к тебе, так как среди новичков ты самый опытный. Но Олег его уже не слушал. Он был в радостном предвкушении. Принять роды у женщины! Это то, о чем он мечтал последние два года! Но тут его осенила мысль, что его просто могут к ней даже не подпустить, сказав, что, мол, неопытен еще. — Ольвэ, ты меня слушаешь? — вырвал его из раздумий стоящий рядом эльф. — Прости, задумался. Так о чем ты говорил? — Я говорю: ты сможешь у нее роды принять? Мы не знаем даже, с какого боку к ней подступиться, так как только у мужчин принимали. Так ты сможешь? — Смогу ли я, спрашиваешь? — улыбнулся Олег, оскалившись, словно зверь, учуявший добычу. — Еще как смогу! — и едва ли не бегом направился в родильный блок. Эльф, передернувшись от увиденного оскала, побежал догонять странного полукровку. Олег успел к самому ответственному моменту. Едва переступив порог родильной палаты и услышав крик женщины, радостно улыбнулся. — И вправду женщина… — произнес полукровка и стал готовиться к процедуре, напевая песенку. Пока облачался в необходимые вещи, не обращал никакого внимания на лекарей-новичков, что смотрели на него с опаской и тихо, дабы парень не услышал, шептались: — Ты уверен, что его можно к ней подпустить? Что-то его оскал не внушает мне доверия… — А ты сам хочешь этим заняться? — спросил второй. — Нет, я же не знаю, что там и как. Мы такое только в академии проходили, а на практике это для меня впервые. Но он все равно выглядит зловеще… — Да, я как его оскал в коридоре увидел, так аж мурашки по телу побежали, — шептал третий. — Он вообще странный какой-то. Особенно в последнее время. То злой ходит, кричит. То через пять минут песни поет. И постоянно ест, вы заметили? — спросил первый. — Как тут не заметить! Представляете, я вчера сел перекусить, достал булочку, а тут он со слезами. Что случилось, спрашиваю, а он смотрит на булку и со слезами говорит, что есть хочет! Ну я и отдал. Он так ревел, что мне кусок в горло не полез. Зато как только она оказалась в его руках, стал смеяться, словно умалишенный, при этом жуя мою булку! — тараторил едва слышно второй. — А может, он беременный? — спросил третий. — Что? С чего бы? — удивился второй. — Так у него супруг есть. Вон, на руке метка, — показывая пальцем на руку полукровки, на которую тот как раз надевал перчатку, зубами придерживая кусок хлеба. — Мой обед! Я забыл его убрать! — Ну тогда его поведение логично. Беременные все чудные, — произнес первый. Ольвэ же тем временем закончил с приготовлениями и посмотрел в сторону кучковавшихся и о чем-то шепчущихся коллег. И только собрался их окликнуть, как заметил, что что-то держит в зубах. Удивившись, вытащил изо рта кусок хлеба. Он и сам не заметил, когда успел взять его со стола, который стоял рядом. В центре лежала краюха хлеба, и у нее не хватало одной трети. «Неужели я? Да нет, это вряд ли. Скорее всего парни угостили, а я так увлекся, что не заметил. Да, хорошие у меня коллеги: постоянно чем-нибудь вкусненьким подкармливают», — думал пока еще не догадывающийся о своей беременности акушер. Но тут раздался очередной женский крик, и все, опомнившись, отправились делать свою работу.***
Олег подошел к лежавшей на столе женщине и произнес: — Здравствуй, мамочка. Устала? — Да, — тихо произнесла роженица. — Ну ничего, еще немножко, и сможешь отдохнуть. Давай-ка посмотрим, что тут у нас. И, опустившись между ног женщины, откинул покрывало, которое скрывало промежность. Дождавшись схватки, просунул руку во влагалище, внутри которого нащупал головку ребенка, прокладывающего себе путь наружу. — Замечательно! Еще совсем чуть-чуть, и сможете обнять своего малыша. Все протекает хорошо. Как почувствуете схватку, тужьтесь, — посмотрев на лекарей, стоявших рядом, сказал: — Подойдите к ней и помогите. Когда начнется схватка, приподнимите ее и нагибайте вперед, но аккуратно. Ясно? — и, увидев утвердительный кивок, сосредоточился на застонавшей от боли женщине. — Давай, милая, давай! Еще немного, — повторял Ольвэ. — И еще разок! Головка показалась. Вот умница, отдохни немного. Еще разок, и ты увидишь своего маленького. Ну давай, тужься! И очень скоро Олег держал на своих руках маленького человечка. — Поздравляю, мамочка! У вас девочка, — сказал он. После чего прикоснулся пальцем к пуповине, перерезая ее своей магией. Очистив дыхательные пути, поднял малышку за ноги и шлепнул по попке. По палате разнесся плач новорожденного младенца. Положив девочку на живот родительницы, закрыл её пеленкой, чтобы ребенок чувствовал себя комфортно и успокоился, чувствуя свою мать. После чего стал ждать, когда отойдет послед.