Salve, o Aeternum

- Я хочу сыграть с тобой в одну игру. Всегда так. Всегда эти игры приводят Лиама в замешательство. Никогда не знаешь, чего ожидать от алоглазого друга. Но вместо очередной выходки этот демон радостно щебечет о том, как Луннетс важен ему, о том, что он бы не выжил. Оно и понятно. Святая кровь слаще любого мёда. Брейк тихо смеется, наблюдая за Лиамом, который по ночам не спит, а только и делает, что заполняет бумаги, составляет отчеты. - Ты уже привык к графику, чего тянуть, а? - Рано. Я еще хочу насладиться прекрасными моментами. К тому же, кто тогда за тебя будет есть сладости? - Тоже верно. Но... Это такая пытка - видеть перед собой целый стол вкусностей и не иметь права прикоснуться к этому великолепию. "Судьбу не выбирают," - когда-то сказал Зарксис Брейк Лиаму, который собирался пристрелить вампира, уже убившего сотни невинных. Эти слова задели священника. И до сих пор всплывает в памяти та картина, когда Зарксис касается острыми клыками его шеи. Быть может, все было бы по-другому в тот час, быть может, мир бы избавился от сына Луны в ту ночь. Но сердце священника не лед, Лиам согласился помочь. - Знаешь, иногда я вас не понимаю. Правда. - А смысл? Твое восприятие мира другое, отличаешься от нас, обычных мирян. - За это и люблю тебя. Не думал, что когда-нибудь встречу того, кем был бы понят, чьи мысли не ложь. Лиам смущается, трет очки, чтобы хоть как-то отвлечься, но от чуткого вампира ни спрятаться, ни скрыться. И пора бы уже привыкнуть, но каждый раз - что-то новое. Одно остаётся неизменным: слово "люблю" после каждой трапезы. - Лиам сладкий! - хихикает Брейк, отпуская священника из своих бледных цепких рук. - Это потому, что кто-то заставляет меня каждую ночь есть сладости, - бурчит Лиам, улыбаясь. Ведь только с улыбкой на лице можно смотреть на это чудо с невидимыми черными крыльями за спиной. А черными ли? Луннетс свято верил, что Брейк тоже человек, просто болен... - Верно, болен, - смеётся белобрысый, - Тобою болен, дружище. Присоединяйся, будем болеть вместе. Заварю чайку из крови четвертой группы, а там уже и на поправку пойдем. - Да ну тебя, - вздыхает Луннетс, хотя понимает, что рано или поздно он пойдет вслед за этим странным вампиром, который так внезапно появился в его жизни. Бросит все, лишь бы быть ему верным напарником. Именно напарником, ведь вампиры вкладывают в это слово больше смысла, чем люди. Он уходит с первыми лучами рассвета и появляется с лучезарной звездой, принося с собой интересные истории. Брейк не боится солнца. Прошел тот век. Прошло то время, когда все боялись Красноглазого призрака. Теперь его жертвой на все века стал юный священник - Лиам Луннетс. - Только без лишних телодвижений, - шепчет юноша, снимая очки. - Ну разумеется, - улыбается Зарксис, проводя холодными пальцами по бледноватой шее. Горячая алая кровь опаляет оледеневшего Лиама, создавая некий контраст между льдом и пламенем. Священник всегда волнуется. Каждый раз все происходит словно впервые. А сейчас... Сейчас самый важный момент: кульминация и конец его жизни в виде служителя церкви. Острые клыки цвета слоновой кости оставляют после себя небольшие ранки, но Зарксис тут же лечит, касаясь двумя пальцами. Он аккуратен. Ни одна капля не пропадет ни на рубашке, ни на рясе прекрасного священника. Зарксис едва касается губ Лиама, ловя последние вздохи человека. Целует в лоб, мысленно улыбаясь. - Отныне ты мой, Лиам, - говорит Брейк, смотря в кровавый блеск родных глаз.