Cum tacent, clamant

...Я выпущу из вен своих алейшую зарю И лезвием тупым небесный свод расчерчу На миллиарды звезд. На их сияние я сквозь веки посмотрю И слезы вытерев последней песней улечу В дома вселенских гнёзд. Кровавою рукой сложу себе бумажное крыло, Я на него свои невзгоды и печали обращу. Оно умчит меня Чрез океан и горизонт, что льдом покрыло Где гнева я младые семена взращу, Их горестью поя. И вот, когда оттаит горизонт весной, И оживут все те, что призраками стали, Глаза мои оттаят. Вдохну я полной грудью воздух молодой, Что режет горло, как клинки чистейшей стали, Своей же кровью напоят. А свет, отправившись в забвенные края, Где Мор царит над Солнцем и Луной, А нереиды плачут. Я осушу моря, где та'ится печаль моя. И свет огней накрою я собой. Они все пепел сигарет сожгут. Испепелит огонь то древо, что из семя Гневленного взойдет, но ярость в нем побеждена Звезды мерцаньем. Несет то древо моей молодости бремя В кроне, а мудрость дней грядущих в ство'ле сохраня, Как будто мне давало обещанье. И сбросит листья осенью - пламенные души То вековое древо детства моего, И я листком отправлюсь в новые места, и ветров гущи Сопроводят меня, до времени конца сего Оно в тумане пропадет мирском. Скитаются по выжженной земле мои Друзья, что ветра призраками званы. Сбив ноги свои в кровь, И к краю с каждым шагом подходя. Смотри! Не видят и не слышат ничего, и даже раны Не чувствуют. А вновь На звонкий зов судьбы спешат, летят Во тьму. Что глубже самой мрачной ночи. Я тоже на крыле лечу. То высекли мне из бумаги музы, а строки их горят Ярчее крови. На нее смотреть уж нету боле мочи. И в темноте шепчу Свою нескончаемую молитву, свой бессмертный Зов. Я неустанно её ночами на стенах пишу, В руках держа одно перо. Чернила не нужны. И пред рассветом Я, шеей на цепи качаясь, закричу: "Dum spiro, spero!" *Dum spiro, spero - Пока дышу, надеюсь (латынь).