Ку-ку, или Наваждение герцога Анжуйского

— Нет, это невыносимо! — восклицал Орильи, расхаживая взад и вперёд по комнате и возбуждённо жестикулируя. — Его Высочество, как видно, хочет моей смерти. Вы подумайте, таскаться по ночам на эту чёртову улицу, ходить под окнами, следить за домом, пытаться проникнуть внутрь вместо того, чтобы спокойно спать и видеть сны! Да такая служба меня скоро в гроб загонит! — Да, я вам не завидую, господин Орильи, — Бюсси с явным сочувствием посмотрел на лютниста. — Господи! Лютнист с моим талантом — и чем меня заставили заниматься?! — возопил Орильи. — Мне бы писать симфонию, у меня уже и тема есть... и вот теперь пожалуйста! Нет, я этого не переживу! И всё только потому, что монсеньору показалось, будто он видел даму, которую считал умершей! — продолжал музыкант. — Мы с графом де Монсоро пытались его разубедить, и графу показалось, что он сумел заронить сомнение в душу герцога, но надежда эта очень и очень слабая. Словом, если вы мне не поможете, господин де Бюсси, я не знаю, что со мной будет! — И Орильи бросил на Бюсси полный отчаяния взгляд. — Значит, вы хотите, чтобы вместо вас это сделал я? — спросил Бюсси. Орильи кивнул. — Однако должен вам сказать, что мне не слишком по душе это занятие, — сказал Бюсси. — Иного ответа я и не ожидал, — признался Орильи. — Но поймите, у нас нет другого выхода! Ведь если мы не разузнаем всё об этой даме, нам не знать покоя, герцог от нас не отстанет! Что же делать?! — Кажется, у меня есть одна мысль, — подал голос молчавший до сих пор Реми. — И какая же? — откликнулся Орильи. — А вот какая, — ответил Реми и стал что-то шептать Бюсси и Орильи. — Неплохая идея! — сказал Бюсси, когда Реми кончил, а про себя подумал: «Если дело выгорит, никто и ничто не сможет мне помешать! Ну разве что господин де Монсоро, но это и к лучшему». Орильи тоже понравилась идея, предложенная Реми. Было решено завтра же уговорить герцога Анжуйского принять Реми, всё ему рассказать и спросить его совета. Общими усилиями Орильи и Бюсси удалось убедить герцога, и он согласился принять Реми. —...И тогда я увидел её — ту даму, которую некогда безумно любил и которую считал умершей, — говорил герцог Анжуйский. — Заметив меня, она опустила вуаль, однако я успел увидеть её лицо. Поняв, что я её узнал, она быстро встала и направилась к выходу. Я приказал Орильи проследить за ней и узнал, что она живёт на улице Сент-Антуан. Реми слушал герцога с неослабным вниманием. — Я мог бы поклясться, что это правда, но Орильи считает, что мне померещилось и я всё это выдумал, чтобы заставить его шпионить за дамой, — закончил герцог. — Мэтр Реми, скажите, может быть, он прав? Может, я и впрямь маньяк по части этой женщины? — Разумеется, нет, Ваше Высочество, — ответил Реми. — Просто у вас в коре головного мозга скопилось слишком много информации. Когда накопленная информация входит в контакт с новой информацией, всё у вас в голове переворачивается, и вы начинаете выкидывать всякие фокусы... Минутку, что я говорю? — прервал сам себя Реми. — Ваш мозжечок подвергся очень сильному внешнему воздействию. — А это хорошо или плохо? — осторожно спросил герцог. — Как вам сказать... — Реми замялся. — У нас, врачей, есть для этого специальный научный термин — ку-ку! — И Реми покрутил пальцем у виска. — Вот так новость! — фыркнул герцог Анжуйский. — Мой брат уже много лет говорит, что я «ку-ку»! — Да, но рано или поздно ваш мозг может лопнуть, как перетёртая верёвка! — сказал Реми. — А есть какое-нибудь средство? — спросил герцог. — Да, придётся найти другую верёвку, — отозвался Реми. — Да нет, для меня! — воскликнул герцог. — А! Да, — ответил Реми. — Как только вам что-нибудь привидится, вы должны расслабить мозг. Вот так, — и Реми приставил указательные пальцы к вискам и закрыл глаза. Если бы герцог Анжуйский не слушал с таким вниманием Реми, он бы заметил, как странно колышется портьера у входа. За этой портьерой, корчась от еле сдерживаемого смеха, зажимая рты и показывая друг другу кулаки, стояли Орильи и Бюсси. Но, к счастью, герцог ничего не заметил. — Во время расслабления пытайтесь представить себе что-нибудь очень приятное, — продолжал Реми, не открывая глаз, — капли дождя на лепестках роз, усики у котят, яркие медные кувшины... Остановите меня, пока я не запел! Ну быстрее, быстрее! Герцог потряс его за плечи. — Потренируйтесь неделю, и вы больше никогда не увидите галлюцинации! — авторитетным тоном заявил Реми. — А если увижу, тогда что? — спросил герцог. — Тогда нам придётся подыскать для вас укромное местечко, — ответил Реми. — Ну-ка, попробуйте... Однако как герцог Анжуйский ни старался, уже несколько месяцев он продолжал видеть таинственную даму-привидение. Каждый раз при виде её герцог закрывал глаза и приставлял указательные пальцы к вискам, чтобы расслабить мозг, как ему рекомендовал Реми, и этим повергал в недоумение всех присутствующих. Миньоны, анжуйцы, а с ними и другие придворные и даже сам король старательно прятали улыбки, а герцог ходил мрачнее тучи. Зато Орильи сиял, как начищенный медный таз, и немудрено: его симфония была почти готова. Бюсси тоже пребывал в прекрасном расположении духа и не скрывал этого, чем ещё усиливал мрачное настроение герцога. В конце концов он не выдержал и велел позвать Реми. — Только не говорите мне, что вы продолжаете видеть эту даму, — сказал Реми. — Вижу, — удручённо ответил герцог. — Более того, я слышал, что она придворная дама и у неё даже есть муж. — Тогда не переставайте делать упражнение, — сказал Реми. — Повторяйте всё время: «Это просто игра воображения!» — Скажите ей об этом, — вздохнул герцог Анжуйский. Как раз в эту минуту из церкви святой Екатерины об руку со своим мужем выходила графиня де Бюсси, а Орильи репетировал свою симфонию, чтобы исполнить её во дворце Бюсси.