I will make you happy

      Женщина в последний раз позволяет себе надсадно закашляться. Набирает в лёгкие побольше воздуха, открывает дверь. Задаёт глупый, но ставший дежурным вопрос. - Бет, ты дома?       И сразу же морщится, укоряя себя. Конечно, она дома. И скорее всего, спит. К чему только воздух сотрясать бездумными вопросами... Непорядок.       Хелена вздыхает и стаскивает старые ботинки с ног. Не такие уж они и древние, если подумать, просто дешёвые. Поэтому вид имеют не самый свежий и, увы, промокают. "Надо быстро носки положить на батарею, пока Бет не увидела." - эту мысль женщина отметает сразу, потому что Бет - вот она. Стоит, уперев левую руку в бок, ждёт. И улыбается. Так радостно, будто они живут не в крохотной однушке на восьмом этаже, а как минимум - в фешенебельном загородном имении. Она всегда такая - неунывающая, улыбчивая. И за это Хелена ей бесконечно благодарна. - Ты сегодня поздно. - замечает Бет.       Не укоряет, не утверждает, а именно замечает. Как бы между делом, невзначай. Это тоже одна из её лучших черт - ненавязчивость.       Хелена вручает ей намокший под дождём пакет и вымученно улыбается. Она и рада бы сказать, как соскучилась или хотя бы поздороваться как положено, но в горле дерёт немилосердно. Открыть рот - значит снова закашляться, а пугать Беттину женщине не хочется. В конце концов, она не ребёнок. Из-за кашля заморачиваться...       Бет не задаёт вопросов. Только глаза её сверкают детским любопытством и ожиданием чуда. И Хелена невольно улыбается, радуясь, что сегодня это ожидание не будет напрасным. Она провожает взглядом девушку, которая уходит на кухню и замечает грязные капли на полу. "Сама вытру." - думает женщина. - "Только бы она не вышла."       Но Бет и не собирается выходить. Гремит на кухне посудой, ставит на плиту старый чайник с облезшей кое-где эмалью и гадает, в каком настроении сегодня женщина.       Хелена наконец вдыхает полной грудью, вешает на крючок куртку и, воровато озираясь, стаскивает с ног мокрые носки. Беттина вполне справедливо считает, что здоровье - это главное. И Хелл согласна с этим утверждением. Но только когда оно не касается её самой. Тут женщина готова поступиться чем угодно, лишь бы не потратить последние деньги, лишь бы сэкономить и наконец накопить на приличную квартиру. Ну, или хотя бы на регистрацию... - Бет, а знаешь что? - улыбается женщина, зайдя на кухню. - Я, пожалуй не обижусь, если ты разрешишь мне себя обнять.       Девушка секунду непонимающе смотрит, оценивая смысл фразы, а затем тоже улыбается. Еще шире и радостней. Улыбается и сама обнимает уставшую Хелену, уткнувшись носом в её плечо. Значит, сегодня хороший день. Значит, её любимая сделала что-то правильное и теперь радуется. Беттина чмокает женщину в щёку и бежит к плите, но Хелл опережает её, снимая чайник. Тогда Бет заглядывает в мокрый пакет и через секунду висит на шее женщины, отчаянно мотая головой и скороговоркой бормоча благодарности. Хелене становится неловко. "Могла бы и почаще её радовать!" - снова укоряет себя женщина, и прижимает к себе щуплую фигурку Беттины. - Интересно, она любит сладкое? - размышляет девушка, положив одну руку на округлый живот, а вторую - на плечо Хелены.       Та пожимает плечами, мол, сейчас проверим. Беттину вполне устраивает этот жест. Её вообще всё устраивает, если это касается Хелены. Иногда женщине кажется, что она не заслуживает той любви, которой Бет наполняет её и однокомнатную квартирку в практичной многоэтажке, но она никогда не говорит об этом.       Над чашками поднимается пар, а за окном становится совсем темно. Беттина с набитым ртом пересказывает Хелене сюжет недавно прочитанной книги. Женщина слушает вполуха. Её тревожат мысли о безденежье и о том, как они будут жить дальше. Как будут содержать ребёнка и найдёт ли она работу. Хелл едва заметно хмурится и отгоняет от себя плохие мысли. Конечно найдёт, что за глупости! А пока приходится работать с Нидой и её бандой...       Чашки давно вымыты. Хелена выскальзывает из-под одеяла, оглядывается на спящую девушку и тихо пробирается в прихожую. На тумбочке царит хаос: старые газеты, ключи, расчёска... Женщина открывает сумку, возвышающуюся посреди этого барахла и вытаскивает оттуда чёрный чехол. В таких обычно хранят оружие. Этот - не исключение.       Хелена протирает корпус "Беретты" спиртом, озираясь на дверь: не проснулась ли Тина? Складывает оружие в чехол, запирает в ящик стола и садится на подоконник. Не покидающее её чувство беспокойства и неправильности происходящего в последнее время становится всё сильнее. Она закрывает глаза, достает сигарету и вспоминает сегодняшний разговор с Нидой.       Нида молодец, всегда готова помочь советом, или объяснить ситуацию. Ей с такими талантами в психологи бы, а она вон, барыгой сделалась. Точнее, и не сделалась вовсе, а продолжила начатое дело. В преступный мир Ниду привела её, ныне покойная, жена. А уходить оттуда она не захотела, стала в каком-то смысле "матерью" для осиротевшего дна.       Она и объяснила Хелене, что уйти можно всегда - никто не держит. Но вот нужно ли делать это именно сейчас? При полном отсутствии денег, работы и с беременной девушкой, ждущей Хелл дома... И женщина, конечно, никуда не ушла. Всё-таки, деньги ей нужны были позарез, а на Беттину смотреть было совестно, возвращаясь домой с пустыми руками. Нида просто помогла принять решение... - Хелена? - Бет зажигает свет и подходит к женщине. - Опять не спится?       Щурит карие глаза, шлёпает по полу босыми ногами. - Уже иду. - кивает Хелена поспешно выбрасывая сигарету в открытую форточку. - Не дыши этой гадостью, Бет.       Девушка обнимает её, звонко целует в губы и уходит обратно в комнату.       Хелена смотрит ей вслед и знает: она сделает всё, чтобы Бет была счастлива. И ребёнок тоже. - Да, и наш ребёнок. - повторяет она вслух и спрыгивает на пол...