Тоска

В комнате нас двое: Я и Тоска. Тоска худая, полупрозрачная, темная. Она бродит из угла в угол, томится, из темной пасти ее слышны звуки, если навострить ухо, можно уловить нытье. Нытье о том, как жесток мир, нытье о том, как тяжело жить. Завывания о прошлом, как только она начинает вспоминать то время. Тоска скулит о том, как было хорошо тогда и как плохо сейчас, что можно было не упускать моменты и сделать многое, а сейчас остается только лишь погружаться в мечтания и раздумья. Свои костлявые пальцы она запускает в копну взъерошенных волос и начинает драть, драть, драть. Из пустых темных глазниц вниз по щекам текут слезы от отчаяния и безысходности. От боли. Нытье становится громче. На моем загривке волосы встают дыбом от страха и ужаса. Пытаюсь отвлечься, не слышать Тоску. Хочу потеряться в обществе, в людях, уйти из этого места, но дверь не поддается. В комнате все также двое: я и Тоска. Она чует мой страх, тело ее становится плотнее, а завывания громче, она ускоряет свой шаг, продолжая бездумно передвигаться от угла к углу. Одно и то же. Одно и то же, что я начинаю чувствовать, как мне становится тошно от всего. Пробую отвлечься вновь – беру в руки книжку и погружаюсь в текст, но до ушей долетают всхлипы Тоски, в груди что-то надламывается. Мысли потоком уносят меня куда-то вдаль, в воспоминания о былом. Швыряю книгу в сторону. Тоска замедлила свой шаг и покосилась на меня. Нет. Нельзя так. Нельзя жить прошлым, нельзя погружаться в раздумья, воспоминания. Нужно жить сегодняшним днем. Нельзя завираться, что общество поможет спастись, что за спинами друзей смогу спрятаться от Тоски, что она меня не найдет. Хотя… слышал, некоторым удавалось, правда, ненадолго. Вскоре человек все равно оставался наедине с самим собой, и Тоска находила его. Нужно быть сильным духом, не позволять себе печалиться, тогда все наладится. Нужно погружаться в работу, что с каждым днем накапливается, надо заниматься хобби. Тоска станет слабее, прозрачной, а вскоре и даже завывания ее сотрутся из памяти… Понимаю, но не получается, из рук все валится, спотыкаешься, падаешь, жалеешь себя, размазывая сопли по лицу. В голову пробирается мысль: а что если заглушить Тоску музыкой? Послушать какую-нибудь песню, но только не веселую, нет. Грустную, но чтобы не совсем печальную. Мелодия льется в уши, все затихло, на душе стало как-то спокойно и легко. Ты закрываешь глаза, наслаждаясь, и вдруг твое горло резко сдавливает. Воздуха не хватает. Открываешь веки и видишь, что Тоска стоит перед тобой, своими цепкими холодными костлявыми пальцами она вцепилась в твою глотку и сжимает. Она больше не ноет, не всхлипывает – рыдает. Или это ты рыдаешь. Ощущаешь, как в груди что-то окончательно сломалось. Ты чувствуешь, как жалок, как слаб. В глазах сначала все щиплет, а потом их застилает пелена. Ты пытаешься отбиться от Тоски, но ничего не выходит, она слишком крепкая, нет сил сопротивляться, ничего не помогает, ничто не спасает. Эти чертовы страдания тянутся, ты хочешь, чтобы все прекратилось. И да, все прекращается. Спустя минут десять-двадцать Тоска разжимает свои пальцы, ты валяешься еле живой на полу, а она, сытая, уходит куда-то в угол и замолкает, больше не ноет. Все вокруг погружается в тишину, становится чуть спокойнее. Ты, уставший, засыпаешь, свернувшись клубочком, с надеждой на то, что завтра у тебя будут силы и хорошее настроение. Но не стоит забывать, что где-то в углу притаилась Тоска и в скором времени она вновь проголодается и выйдет из тени. В комнате двое.