Я чувствую.

Я помню этот противный дождливый день, кажется, до каждой секунды, хотя прошёл уже целый год. Человеческая память феноменальна: сейчас около десяти десяти, а я не могу точно ответить, что ел на завтрак, однако тот день настолько врезался в мои мысли, что теперь его оттуда ни за что не выскрести. Помню, что был в музее незнакомого мне города с серым небом, но не помню ни одного экспоната, потому что не смотрел на них. Моя голова была занята мечтаниями о встрече, что должна была состояться через каких-то пару часов. Чёрт возьми, я ждал её много месяцев, лелеял себя бестелыми обещаниями, которые совершились для меня слишком неожиданно. Объятья, в которые я затягиваю тебя при встрече, получаются нелепыми, словно их слепил из пластилина пятилетний ребёнок, но от этого не менее тёплыми. Ты весело размахиваешь руками, много и быстро говоришь, и в половину твоих фраз я откровенно не въезжаю, потому что слова кажутся пылью, неважным мусором, который сожгут завтрашним утром на свалках за городом. Совсем рядом со мною твоё лицо, улыбающееся, глаза близоруко прищурены, хитрая улыбка кривит рот. Она только кажется такой: на самом деле ты улыбаешься добро, широко, согревая меня своими эмоциями, горящими яркими всполохами. В моей груди теплится что-то большое и мягкое, словно толстый кот сворачивается в уютном углу на поспать и подёргивает усами, видя свои разноцветные кошачьи сны. Я спрашиваю себя, знаешь ли ты, что кошки не видят красного, но вопроса вслух отчего-то не задаю, боясь, наверное, в пустую протратить время, которое стекает с моих пальцев, словно сухой песок. Экскурсовод что-то бормочет, а я, словно идиот, всё пялюсь на тебя, на твои руки, и снова горю диким желанием обнять и не отпускать, сунуть под мышку и отвезти в родной город, спрятав под лавкой в поезде. Тот факт, что я тебя меньше и практичнее спрятать будет меня, решаю не учитывать. Помню, как почти потерял тебя в метро, когда по привычке ты вскакиваешь на ступени эскалатора, а я не успеваю купить жетон. Движущаяся лестница кажется мне бесконечной, а когда я вижу, что ты ждёшь меня за углом, кот во мне утробно мурчит и потягивает лапы. Не помню, что говорил при прощании, зато память услужливо подсовывает твоё смешное выражение лица, пока я дразню тебя. Когда поезд подъезжает, я почти отворачиваюсь, собираясь ступить на грязный пол вагона, как ты хватаешь меня за руку. Я почти ощущаю, как растягивается ниточка между нами, когда электричка отъезжает от платформы, увозя меня в сторону спального района, где стоит гостиница, в которой мы остановились. Ты знаешь, музыка у тебя просто отвратительная. Терпеть не могу отсутствия мелодичности, когда лишь жёсткие электронные звуки ударяют по ушам, грозясь разорвать барабанную перепонку. Но когда тебя нет рядом, единственное, чем я могу приблизить себя к тебе — эта самая мясорубка в моих наушниках, называемая электронной музыкой. Когда я сжимаю руку, по моей ладони пробегаются твои невидимые пальцы. Я чувствую.