Когда хочется сильно

      В последний день в отпуске я выглядела на самом деле классно, по крайней мере, мне так казалось.       После арабского рынка я отправилась к своей подруге попрощаться. Она жила совсем рядом.       Я сидела с Надией в её комнате, и мы смеялись над тем, как я рассказывала о черных арабах в белом, которые глазели на меня на рынке.       - Ты не изменилась вообще. Ты осталась такой же сумасшедшей, как была в детстве. Мне будет тебя не хватать, - сквозь смех выдавила Надия, пройдя ко мне с бутылкой вина, которое мы пили с моего прихода. Она пыталась налить мне, но мой непослушный бокал опрокинулся, и Надия пролила вино на стол. Мы со смехом начали вытирать салфетками мокрый стол.       Кто-то тихо постучал в дверь, и мы резко перевоплотились в серьезных девушек: я села за стол, взяв какой-то журнал, и сделала вид, что что-то читаю, а Надия пошла открывать дверь.       Я разглядывала фотографии в журнале, когда Надия раздвинула дверные висюльки из монет и позвала меня. Я удивилась: в дверях стояла моя младшая сестра.       - Диана, тетя хочет, чтобы ты пришла домой хотя бы на минуту, - серьезно начала она, - потому что к нам пришли гости... В общем, иди домой быстро.       Она повернулась и побежала вниз по лестнице. Надия посмотела на меня вопросительно.       - Я уезжаю, а у нас еще гости! Круто! Как всегда, без меня не обойтись! Полгорода уже видело меня, не хватит ли? - начала я, раздражаясь, - И как же я выгляжу сейчас! Какая красивая ты у нас выросла! А мы тебя помним такой ма-а-а-аленькой... Да достало это уже, - я была недовольна, потому что меня бесило, когда прибывшие так говорили. Неужели, всем интересно, как я изменилась за несколько лет?       - Ладно, я пойду, - после некоторой паузы сказала я недовольно.       - Ты поднимешься еще ко мне? - спросила Надия, поправляя свои смоляные волосы и густую челку.       - Не знаю, может еще приду.       Я подправила свою ярко-красную кофту с большим вырезом и нацепила на лицо черный прозрачный платок с красными цветами так, что были видны только глаза. Поспешно спустилась по лестнице и через виноградники легким бегом добралась до наших окон столовой, обвитых виноградными лозами. Когда я заглянула в столовую, никого не увидела. Значит гости сидели в зале. Дверь в дом была открыта, и я вошла. По пути в сумрачном свете широкого коридора я сняла высокие сабо и направилась в темный зал. Было очень странно, что просторный зал, в котором должны были сидеть гости, был неосвещен, и только тихая восточная музыка слышалась оттуда. Я встала у широких открытых стеклянных дверей зала и замерла. На широком коричневом диване у окна в тетину комнату сидел белокурый парень, слева на креслах сидели женщина и другой парень, похожий на первого, но только рыжеватый. Моя тетя сидела на ковре и пыталась переключить музыку. Сестры не было в зале, а дядя со своей семьей, по-видимому, еще не вернулись со своей веселухи. Я была удивлена такому порядку, потому что обычно, когда приходил к нам кто-то, было шумно, ярко и весело.       Тетя повернулась ко мне, и её голубые глаза засияли восторгом.       - А вот и наша краса! Какая она высокая и фигуристая, правда, стала?! - вскрикнула она, и случайно именно в этот момент сестра включила свет в зале. Все засияло. Тетя что-то говорила про мою внешность, но я ничего не понимала, не владея языком. Но она, видимо, попросила парня, который сидел на диване, встать, и он встал. Я смотрела на него недоверчиво, потому что мне его даже не представили.       - Duk’ ch’yek’ p’vokhvel, - сказал он, и я посмотрела на него. Он был высокого роста, с широкими плечами, кудрявыми белокурыми волосами и черными глазами. Самая поразительная черта его лица был его рот. Линии этого рта были тонко изогнуты. И все вместе, а особенно в соединении с твердым, властным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить его лицо. И немаловажную роль в его эффектном образе играл его загар, насыщенный такой. Он явно отличался от всех парней, которые окружали меня за время пребывания в отпуске у тети.       Мой платок сорвался, и мое лицо полностью освободилось от него. Когда он мне сказал эту фразу, я не знала что делать, потом вопросительно посмотрела на тетю: я просто не поняла его фразу.       - Он сказал, что ты не изменилась, - перевела она.       Я ничего не успела сказать, как гостья обратила на себя внимание:       - Ты не говоришь на родном языке?       - Очень плохо, - ответила я.       - Диана, а ты его не помнишь?!       Я не смогла ответить и взглянула на этого парня. Он смотрел мне в глаза, и это меня пугало. Я вздохнула и повела плечами, не сводя с него глаз.       - Ты не помнишь, как в детстве вы гуляли и играли вместе, ты всегда брала Саида за руку, а он говорил, то ты его будущая невеста, - продолжила женщина.       Я от удивления выпучила глаза. Этот Саид высокомерно улыбнулся, пронизывая мои глаза своей чернотой глаз. А в моей темной стороне памяти смутно вспомнился лопоухий, худенький мальчик, с которым я правда делилась секретами. И вспомнился второй парень, это был его младший брат, которого я не очень любила, потому что он все рассказывал маме, даже пренебрегала им, хоть мы с ним как раз и были ровесниками. А сестра моя? Её еще не было...       Мы решили сесть. Я сидела напротив Саида на мягком стуле. Он был удобен, поэтому я почти развалилась на нем, положив ногу на ногу и сложив руки под грудью. И сидела я молча около получаса, совсем не разговаривая. Я не сводила с него глаз, потому что меня уже одолевало некоторое странное чувство. Я была холодна, но внутри меня все горело. Я хотела оказаться ближе к Саиду, взять его за подбородок, прижать его всего к себе, а потом страстно целовать, целовать, целовать... касаться к его загорелой коже, царапать её, кусать его. Меня влекло к нему с огромной немыслимой силой в то время, как он смотрел на меня с дикостью. Его глаза сверкали и следили за каждым моим даже незначительным движением. Мне хотелось верить, что он чувствует то же самое.       Я как-то не слышала, о чем говорили моя тетя с их мамашей, но она в какой-то момент обратилась ко мне.       - Диана, возьми мальчиков... Идите поиграйте в другую комнату, а мы тут поговорим.       В этот момент моя сестра с легкостью предложила Давиду (так звали брата Саида) поиграть в соседней комнате в нарды, и тот согласился.       - Я не хочу никуда, - тихо ответила я, пристально смотря Саиду в глаза. Мне даже показалось, что он хотел улыбнуться, но сдержал улыбку. Тетя сразу же после этой фразы захохотала, а потом произнесла:       - Жанет, это тебе не наши времена. Знаю какие у них сейчас игры в их возрасте. Вдвоем зайдут в комнату - втроем выйдут.       Видимо, тетя поняла, что межу мной и Саидом что-то происходит. Мне даже представилось, что я завожу его в свою комнату, толкаю его на свою постель, а сама сдираю с него и с себя одежду и требую близости, ведя руками и губами по загорелому телу. Внезапно Саид встал с места, и я удивилась. Неужто он собрался в нарды играть?       - Я пойду, покурю, - сказал он матери, проходя через меня и не отводя взгляда.       Он ушел на улицу, а я прислушалась к дальнейшему разговору. Его мать выражалась насчет Саида довольно грубо. Ей не нравились его вредные привычки, что ведет себя дико, неуправляем, и она не знает, употребляет ли он еще чего-либо типа наркотиков. В наши года вообще пора съезжать от родителей - что-то он медлит. Жанет изменила настроение, когда рассказывала о Давиде. О нем она отзывалась очень хорошо, говорила, что он заботлив и ласков, помогает ей во всем, практически заменяет мужчину в её доме. Прям не сравниться со старшим звероподобным сынком.       Младший показался мне сразу "маменьким сынком", поэтому никакого неизгладимого впечатления на меня не произвел. В мой интерес вошел, причем сильно, старший сын, непослушный и дикий.       К этому времени Саид пришел, и мое спокойствие было потревожено. Вновь эти чувства, вновь эта глухота, вновь эти черные, наполненные страстью глаза и вновь его темный загар. Я зверела и ничего не могла с этим сделать, а уйти пока не хотелось.       Тетя и Жанет отлично проводили время: хохотали, вспоминали далекое прошлое, - но это для меня не имело никакого значения. Меня снова сбили, на этот раз была тетя. Она мне что-то резко сказала, и я её переспросила.       - Я сказала, если что... открутишь Саиду яйца! --- она засмеялась.       - Я не ослышалась?! - удивилась я, пожалев, что прослушала разговор.       - Да, яйца.       После уточнения я захохотала, на Саид не перестал на меня пристально смотреть. Он заговорил с насмешкой через некоторую паузу.       - Ты их не открутишь.       - Да ну! Я-то не откручу? - вошла в свой любимый образ нахалки я, поняв, что он хоть как-то говорит по-русски.       - Нет, я верю, что открутишь, но не мне, - продолжал он.       Я сделала вид, что удивилась.       - Ты кастрат?! Если я не могу открутить их у тебя, то их у тебя уже нет, - этой фразой я решила поразить его.       Дикий взгляд получил гневные очертания. Глаза сузились от раздражения. Оскорбила, значит, и понимая это, я злорадно улыбнулась. Здесь нельзя было опускать чувство достоинства мужчины. Он встал и пошел снова курить, а я вслед еще наглей улыбнулась. Я тоже встала, но пошла на кухню выпить холодной воды, чтобы охладить внутренний жар тела. Через кухню вместе со стаканом ледяной воды я вошла в столовую. Взглянув в окно, окруженное виноградными лозами, я увидела фигуру и остановила на ней внимание. Это был он. Саид выглядел задумчиво. Облокотившись на большой овальный стол, я медленно пила холодную воду, не отрывая от него взгляда. Покурив, он ушел, а передо мной передо мной предстала та же картина, где я заводила его в свою комнату, бросала н постель, срывала одежду...       Но в зале была уже другая обстановка: тетя с Жанет ушли, вероятно, в другую комнату секретничать. В зале на диване сидели моя сестра и два гостя. Моя сестра неплохо поддерживала разговор с двумя новыми для неё молодыми людьми, а те, в свою очередь, не обращали внимания на её юность. Ничего не оставалось делать, как уйти в мою комнату, дабы я не хотела вдаваться в разговоры о моей личной жизни и планах после очередного долгого отъезда.       Сидя на подоконнике в моей комнате, я слышала, как прощались гости, а потом все утихло. Я чувствовала, что его образ впился в мою темную душу и что мне от него просто так не отделаться, пока я не получу того, чего сильно хочется в мыслях. Вот я страстно его целую, лаская своим языком... Вот я двигаюсь на нем быстрей и быстрей, а он насаживает меня все глубже и глубже...       Так я просидела до позднего вечера с мыслями о том же. Как-то нужно было усмирить мои мимолетные желания, чтобы больше не вспоминать об этом: завтра здесь меня не будет.       Я решила лечь в постель, чтобы не мучить себя. Лунный свет, глядящий в мою комнату, помог мне спуститься с подоконника и пройти по ковру до конца комнаты, где стояла моя кровать. Было душно, поэтому я не стала укрываться. Глаза мои начали слипаться...       Я вздрогнула и резко открыла глаза. Сердце мое стучало так сильно, будто я пробежала кросс. Я отчетливо слышала стуки своего сердца, и меня это пугало: чувствовалось чье-то присутствие. Я привстала, и точно занавес опустился, луна ушла за облака, кругом потемнело. Моя комната оказалась неосвещенной.       Но я не захотела включать свет, потому что меня одолело уже знакомое желание. Луна, как раз выйдя из-за облаков, вновь осветила мою комнату. Я встала с постели, и в моем теле разгорелся пожар: в комнате на стуле сидела чья-то живая душа.       - Что ты тут делаешь? - тихо спросила я у Саида.       Он ничего не ответил. Я подошла к нему ближе, но мне этого не хватало, нужно было больше и побыстрее. Он повернулся, и я увидела в голубом свете луны его лицо и взглянула в его глубокие, блестящие от ночного света глаза. Во мне проснулось злорадство.       - Ты пришел доказать мне, что ты не кастрат? - в моем голосе я сама услышала струну желания.       - Почти угадала. Утолить жажду хочу, - ответил он, схватив меня за бедра очень резко и грубо.       Я села на его колени и, не сумев дальше управлять собой, схватила его лицо и прильнула губами к его губам. Он сильно прижал меня к себе. Сняв с него футболку, я целовала его сильную грудь все ниже и ниже, ближе к животу. Опустившись на колени, я вытащила его член и стала массировать его обоими руками, пока не взяла в рот для дальнейших действий. Вдруг он прервал мои оральные ласки, схватив меня за волосы и резко опустил меня на ковер. Он жадно и страстно целовал меня в губы, подбородок, шею, грудь, кусал твердые соски и, пододвинув все мое тело к себе, очень резко и глубоко вошел в меня. Мне было больно от такой грубости, но мне хотелось именно такого секса с привкусом боли. Все, что я могла сделать взамен, это сильно сжимать его волосы, даже дышать было сложно из-за такой силы....       Утром его уже не было. Я была разбита, но довольна: вчера я получила свою долю страсти. Вот и все чувства. Сначала необъяснимый жар, а наутро как ни в чем не бывало. Представить теперь сложно, что я могла бы подобное незавершенное чувство называть любовью с первого взгляда. Когда хочется чего-то сильно, надо это делать.