***
Кровать скрипнула, продавливаясь под весом двух тел. Темное покрывало смялось, причудливо огибая светлую фигуру, словно обрамляя ее в рамку. Мартин осторожно коснулся рукой щеки, подернутой светящимся белым пушком. Бэллфегор тихо хихикнул, то ли от щекотки, то ли от... - У тебя выражение лица, как на похоронах, - шепотом сообщил он мужчине, утыкаясь губами в его ладонь. - Вечно ты портишь моменты, - упрекнул тот босмера, наклоняясь и целуя юношу в висок. - Ты меня трахать собираешься или спать укладываешь? - не унимался белобрысый эльф, ерзая по кровати, уворачиваясь от поцелуев. - А ты точно уверен, что хочешь... ? - тихо прошептал Мартин, ненавязчиво задирая рукой подол тонкой мантии. - Глупый вопрос, - эльф, все еще улыбаясь, начал методично расстегивать камзол, лежа под навалившимся на него мужчиной так спокойно, будто все происходящее было совершенно естественно. А вот Септим нервничал, безотчетно сминая пальцами тонкую ткань, и его тяжелое дыхание громко разносилось по комнате. - Не такой уж глупый, - слегка дрожащие пальцы мужчины нежно огладили бедро под почти стянутым подолом. - Ты столько раз сбегал... - Потому что переспать и разбежаться с тобой не получится, - заметил Бэлл, дергая камзол за рукава, пытаясь таким незатейливым образом его стянуть. - Ты слишком правильный. - Это точно, - по комнате прокатился глухой смешок. Мартин сел на кровати, стягивая с себя одежду, а затем замер, глядя на раскинувшегося на кровати эльфа. Тот выглядел абсолютно, совершенно пошло и мило. Эльф просто лежал, развалившись на подушках и раскинув руки в стороны, в его позе и взгляде не было ничего завлекающего и призывного. Неестественного. Но то, как он смотрел на имперца с плохо скрываемой хитринкой, тонко улыбаясь, вызывало в мужчине удушливую волну возбуждения. Септим медленно потянул за край одеяния босмера вверх, стягивая тонкую ткань. Бэллфегор приподнялся, чтобы ничего не мешало его раздевать. - Мне будет холодно, - с намеком сказал эльф, выкручиваясь из рукавов. - Я вообще не понимаю, как ты в такой мантии не замерз насмерть, - Мартин поцеловал Бэлла в плечо, пока тот с трудом вылезал из узкой горловины мантии. - Тебя что, ограбили разбойники, забрав все теплые вещи? - Просто боялся опоздать, - тихо ответил артефактолог, опускаясь на кровать и не сводя горящего смущающего взгляда с Септима. - Я ехал с востока, а делать круг до Скинграда... - И кто из нас еще делает глупые вещи, - откликнулся тот, ненадолго отрываясь от поцелуев. Что-то большее делать он не спешил - никогда в своей жизни он не спал, да и не задумывался даже о сексе с ... не-женщиной. Мужчиной назвать Бэлла было сложно даже в мыслях: его хрупкая фигурка, копна белых пышных кудрей, звонкий голос и милое девичье лицо не оставляли ни малейшего шанса воспринимать его, как существо того же пола. Он был похож на девушку, и Мартин долгое время даже не догадывался о том, что перед ним юноша. - Может, ты уже поторопишься? - вырвал его из размышлений недовольный голос Бэллфегора, теряющего терпение. И острые, хоть и подрезанные под корень, ногти впились в плечи Мартина, принуждая того подняться немного вверх, чтобы встретиться взглядом с почти всерьез сердитыми синими глазами босмера. - А ты куда-то спешишь? - удивился имперец, проводя ладонью линию от плеча до бедра, а затем, задержав дыхание и пристально вглядываясь в глаза Бэлла, уже поддернутые туманной дымкой желания, провел ладонью по его члену. И, не выдержав, сам задохнулся от безумной, хотя и возбуждающей странности происходящего. - За тобой так интересно наблюдать, - прошептал босмер, неуместно хихикнув. - Смущенный и решительный бывший монах соблазняет своего давнего друга, - продекламировал Бэлл хорошо поставленным голосом, передразнивая уличного глашатая. - Эй, это еще кто кого соблазняет! - воскликнул, рассмеявшись, Мартин. - Я не виноват, ты сам пришел. - Сам пришел - сам и уйду, если ты будешь и дальше держаться от меня на приличном расстоянии, - эльф слитным движением закинул ноги на спину Мартину и скрестил их в лодыжках. Места между их телами стало катастрофически мало. И лихорадочный жар чужого тела вскипятил кровь, заставляя Септима двигаться интуитивно и рывком потянуть босмера на себя, сжав ладонями узкие бедра. Он потянулся к острому уху и тихонько прошептал, обжигая его тяжелым дыханием: - Я совсем не представляю, что с тобой делать, - и мужчина стал ритмично покачиваться, вдавливая Бэллфегора в кровать. - Пока ты все делаешь верно, - довольно пробормотал эльф, ласковым движением убирая с лица Мартина прилипшие прядки волос. - А меня, дорогой Мартин, нужно люб... качественно удовлетворять, - юноша сделал вид, что никакой оговорки и не было, но по просиявшему лицу Септима понял, что его ошибка услышана и расценена совсем неверно. - А если я... - неуверенно протянул он, но Бэлл его перебил. - То ничего не, - передразнил он. - Как тебе больше нравится - сзади или снизу? - вдруг пошло мурлыкнул босмер, вскидывая бедра вверх. Септим сдавленно охнул, но нашел силы ответить: - Сначала так, а потом наоборот, - и, задумавшись, поправил. - Но в перерыве лучше все же поспать. И Бэллфегор потерял разом всю свою пошлость и тихо рассмеялся, спрятав лицо на плече будущего императора. - Я не шучу! - запротестовал Мартин. - Очень устал... - Ну так полежи, - все еще хихикая, Бэлл потянул его на себя, заставив улечься рядом, а сам, как теплая ручная змея, устроился под боком. - Только, чур, недолго! Минут десять они лежали без движения, только эльф тяжело дышал, чувствуя как нереализованное желание скапливается в груди, превращаясь в ушедшую было горечь. Мартин, не страдавший эмпатией, спокойно валялся рядом, невесомо водя пальцами по боку Бэллфегора. - А почему мы все еще лежим? – вдруг спросил он шепотом, наклонившись ближе к белокурой голове. - Ну... ты вроде как устал, - неловко улыбнулся тот. - А я, как хороший друг, даю тебе отдохнуть. - Не настолько я умотался, чтобы лечь и заснуть рядом с тобой, - руки мужчины уже настойчивей гладили тело вытянувшегося рядом босмера. Неумело тормозили там, где у девушек грудь, натыкаясь на пустоту - и смущенно замирали ниже живота. - Не можешь? - коварно улыбнулся Бэлл, плавно перекатываясь на Мартина. - Ты слишком голый и преступно возбуждающий, - ответил он, помогая артефактологу усесться верхом на него. Желание прикоснуться, погладить, поцеловать притягательное место на шее под скулой сводили его с ума. Только мысли о том, что утром им придется расстаться неизвестно насколько, отвлекали от желанного отзывчивого тела под пальцами. - Ты точно не поедешь со мной? - прошептал он, покрывая быстрыми колкими поцелуями плечи и грудь босмера. - Мне нельзя, - серьезно ответил Бэлл, скользя ладонями по спине мужчины. - Давай пока не будем об этом, если ты не хочешь полночи меня утешать вместо того, чтобы хорошо провести время друг с другом. Мартин остановился, выдохнув в острое ухо: - Я могу и поутешать, а на остальное время всегда будет. - Ну уж нет, погрустить я и один могу, - шепнул Бэлл, ласково потеревшись носом о щеку. - Лучше закрой глаза. Пальцы артефактолога уперлись в грудь мужчины, опрокидывая его на спину. Мартин послушно зажмурился, и через мгновение эльф юрким угорьком выкрутился из его рук, исчезая... и появляясь жарким дыханием внизу живота, заставляя все внутри скручиваться в предвкушении. Босмер не заставил себя долго ждать, и вскоре Септим почувствовал горячие губы на своем члене, умело причинявшие удовольствие. Зародившиеся было ревнивые мысли о том, когда и как Бэллфегор успел всему этому научиться, были стерты энергичными движениями последнего. Мартин стиснул зубы, гася норовивший зародиться в горле стон, и, приподнявшись на локте, сжал в кулаке белые кудри, навязывая артефактологу свой ритм. Мир сузился до размеров кровати. Только глухо стучала кровь в ушах, да сводило пальцы ног. От действий Бэлла, от вида его белой макушки над своим пахом, от осознания самой ситуации и от вновь раздавшихся шагов за дверью имперец почувствовал, что еще пара минут - и он не сможет сдержаться. Нужно вдохнуть, задержать воздух в легких - и выдохнуть было уже невозможно. И в глазах потемнело, накатило чувство, будто сейчас... И в этот момент все закончилось. Бэлл отстранился, переводя дыхание и разминая затекшие от неудобной позы мышцы. Раскрасневшийся, растрепанный, вынимающий свои волосы изо рта, он выглядел до смешного невинно. Мартин подхватил его под руки и притянул к себе, укладывая рядом. От напряжения дрожали руки, и низ живота ныл от болезненной эйфории, которая еще не свершилась. Но ночь только началась... И, вместо неуместных слов благодарности и просьб продолжения, мужчина прошелся рядом коротких поцелуев от носа до уха, заставляя босмера вертеться на кровати, избегая щекочущих прикосновений губ. Когда Септим спустился поцелуями ниже, сухими губами царапая нежную кожу шеи, Бэллфегор замер, вцепившись руками в плечи имперца. Только учащенное дыхание выдавало степень его напряжения. Эльф закинул колено на бедро Мартина, откровенно прижимаясь к нему пахом. Руки мужчины уже без всякого стеснения гладили и трогали тело, вздрагивающее и вытянутое, как струна. Член скользнул между ног босмера, упираясь головкой в горячую кожу. Мартин вдавил юношу в кровать, горячо и вместе с тем растеряно шепча: - Я совершенно не знаю, что делать дальше. Вернее, теоретически... - Ты что, еще никогда не ...? - удивленно спросил босмер, но мужчина резко прервал его. - Да нет, просто ты... - он замялся, так и не произнеся сакральное "не женщина". - В общем, боюсь, что все сделаю не так, и тебе будет больно. - Тогда расслабься и позволь мне вести, - хитро улыбнулся Бэллфегор, выбираясь из-под имперца. Он ищущим взглядом окинул кровать, но искомого на смявшемся покрывале не нашел. - Куда ты зашвырнул мою мантию? Септим, полулежа слегка в отдалении, только равнодушно пожал плечами, жадным взглядом рассматривая юношу. Тот, поняв, что ответа от мужчины не добьется, решил сам посмотреть на полу. Перегнувшись через край кровати, он заглянул под нее - и увидел белеющую ткань на той стороне. Издав приглушенный победный клич, он перелез через Мартина и, неуверенной рукой держась за низкий бортик кровати, полез вниз. - Что ты ищешь? - спросил мужчина, борясь со смущающим желанием, возникавшим при виде белеющих в полутьме ягодиц Бэлла. - Смазку, - сердито буркнул откуда-то снизу босмер. - Мм... угу, - рассеяно ответил Мартин, придвигаясь, и внезапно даже для самого себя легонько прикусив бледное бедро эльфа. Тот вскрикнул, падая с кровати. Не ожидавший такой бурной реакции имперец встревожено наклонился за ним, натыкаясь взглядом на сердитого всклокоченного артефактолога. Он сидел на полу, потирая ушибленную коленку. Впрочем, от вида смущенного и очень виноватого Мартина эльф подобрел, лишь шутливо проворчал, протягивая руку мужчине: - Как думаешь, если я кому-нибудь расскажу, что меня покусал за задницу сам император - мне поверят? - Я организую специальный комитет, который будет отслеживать такие слухи, - доверительно ответил ему будущий император, помогая взобраться на кровать. - И многих ты собираешься кусать? - притворно надулся Бэллфегор, между делом показывая мужчине свой с трудом добытый трофей. - Только одного, - Мартин наклонился, чтобы поцеловать покрасневшее колено эльфа, - но на постоянной основе. Бэлл почувствовал, как горят кончики ушей, и, чтобы как-то убрать неловкость, предложил все же перейти в горизонтальную плоскость. - Я все сделаю сам, а ты расслабься и получай удовольствие, - заговорщически прошептал он, вынимая пробку из стеклянного флакона. По комнате разнесся запах хвойного леса. Холодная ладонь, блестящая от масленой смазки, скользнула от живота к члену, ласково прошлась пальцами по стволу - и исчезла, оставив только прохладный сквозняк, тянувший из-под двери. А у Мартина перехватило дыхание от вида того, как эльф, пристав на коленях над его бедрами и закусив губу от напряжения, проводит ладонью себе между ног и аккуратно вводит внутрь пальцы, едва заметно вздрагивая. Вперед. Назад. Потихоньку... В горле мужчины пересохло, когда Бэллфегор заполошно вздохнул, опускаясь на свои пальцы. - Я не хочу тебя торопить, - хриплым голосом начал было Мартин, но по хитрющему лицу босмера понял, что тот его попросту дразнит. И, неожиданно пристав, схватил того за предплечья, потянув на себя и вниз. Не успел эльф и ойкнуть, как его уже поцеловали, грубо и требовательно. Бэлл опустил руку между их прижатыми друг к другу телами, и аккуратно направил член в себя, медленно опускаясь. Судя по вырвавшемуся тихому стону, босмер все же слегка поспешил. Но останавливаться не собирался, напротив, опершись руками о плечи Мартина, он отклонился назад, полностью опускаясь. Имперец поддерживал его одной рукой, прижавшись губами к тонкокостному плечу. - Больно? - шепнул он на ухо замершему эльфу. - Почти нет, - ответил тот ему так же тихо. - Не беспокойся, все нормально. Не успел Мартин опомниться, как Бэллфегор, держась за его плечи, двинул бедрами вверх и снова вниз, охая и судорожно сжимаясь. И, не давая себе ни мгновения покоя, начал двигаться, мерно покачиваясь, приподнимаясь на коленях. Мужчина придерживал его за талию, держа в руках, как хрупкое сокровище. - Ты опять смотришь на меня, как на покойника - с благоговением и печалью, - тихо прыснул от смеха босмер, за что мгновенно получил быстрый, но болезненный укус за ухо. Некоторое время после этого комнату наполнял только скрип кровати и звук тяжелого дыхания с примешанными к нему сдерживаемыми стонами. Мартин украдкой любовался артефактором. Капли пота сползали по его лбу, непослушные волосы прилипли к щекам и плечам. Бэлл, давно уже забыв про осторожность, стонал все громче, полностью передав инициативу Мартину. А тот был уже на пределе, равномерными быстрыми движениями вбиваясь в отзывчивое тело, реагирующее на каждое движение. Холод отступил и ждал утра, забившись по углам комнаты. А в постели было жарко и душно, и кровь приливала к лицу и к другим частям тела. Она горячила и слегка горчила, оседая послевкусием скорого расставания. - Ты закрыл дверь? - вдруг спросил имперец, услышав знакомый скрип. - Нет, - с коварной улыбкой ответил Бэллфегор, а потом картинно простонал, откинув голову назад. За дверью мелькнул и пропал свет, а потом она с легким хлопком захлопнулась. Послышался стук удаляющихся шагов - и тихая ругань Мартина. - А... к черту, - вдруг махнул он рукой, опрокидывая Бэлла на кровать. - В конце концов, я почти император. Могут же у меня быть свои маленькие слабости? - Например, трахать симпатичных эльфов? - кокетливо протянул босмер, сцепляя ноги в лодыжках за спиной мужчины. - Например, трахать симпатичного эльфа, - подтвердил Септим, вырывая новые стоны из прекратившего скрываться босмера. И тот стонал - самозабвенно и громко, может, слегка рисуясь, но тем самым все приближая Мартина к точке кипения. - Я остригу... эти чертовы... волосы! - в перерывах проговорил Бэлл, убирая с лица паутинку волос. - Не надо, - Сэптим провел ладонью по кудрям. - Мне они нравятся. Босмер уже не ответил, с силой выдыхая воздух из легких, он хватался пальцами за покрывало, сминая его. Закушенная губа и зажмуренные глаза поощрили Мартина удвоить старания, тогда как эльф совсем замер и вытянулся, задыхаясь... и вот он уже стонет, мелко подрагивая от каждого, даже самого малейшего прикосновения. И это зрелище, и стоны, и беспорядочные движения рук, гладящих и царапающих его спину, подтолкнули Мартина. Молча, толчками выдыхая воздух из легких, он вбивал эльфа в кровать, пока, наконец, не кончил, прижавшись разгоряченным лбом к плечу. И несколькими движениями руки довел до конца Бэлла, все еще вздрагивающего от любого случайного движения. - Кажется, - прошептал он, - я тоже не против передохнуть, прежде чем начинать второй раунд.***
- Надо зажечь камин, - лениво пробормотал Мартин, поглаживая по спине прижавшегося к нему эльфа. - Лень, - коротко ответил тот, разомлев от тепла лежавшего рядом тела. - Не замерзнешь? - имперец, нащупав край покрывала, заботливо накинул его на Бэллфегора. Тот обычно легко мерз, даже в самый жаркий день покрываясь мурашками от прохладного ветра. - Не замерзну, - эльф потянулся, раскидывая руки в стороны. - Нет ничего более согревающего, чем хороший секс. - Ты вообще это дело любишь, я смотрю, - хмыкнул Мартин. - Да. Люблю, умею, практикую, - смешливо прищурился босмер. - А ты целибатом тоже не отличался, так ведь? - Но и не усердствовал, - пожал плечами он. - То дела, то эльфы симпатичные рядом крутились, дразнили и уезжали. Тебе обязательно ехать в Чейдинхол? Бэллфегор вздрогнул и, решаясь на что-то, неуверенно кивнул. А потом выпалил на одном дыхании: - Если ты еще раз попросишь меня поехать с собой - я не смогу отказаться, - и замолк, слушая стучащее в ушах сердце. Тук. Тук. Дробный перестук выдавал волнение. Изнутри грудной клетки его распирало странное чувство счастья и всепоглощающей горечи. Он был готов поехать, несмотря на навсегда отпечатавшиеся в его сознании предупреждения. Бэлл на секунду поверил, что может быть еще можно попробовать что-то исправить. Но Септим, подумав, задумчиво покачал головой: - Тебе нечего делать в Имперском городе. Там опасно. Мало ли что может пойти не так. Давай ты просто подождешь меня тут? - предложил имперец. В Бэллфегоре что-то оборвалось, но он продолжал цепляться за почти исчезнувшую надежду. - А со мной... не поедешь? - робко предложил он, впрочем, уже зная, что будущий император откажется. - Я должен прекратить нападения, - без тени сомнения ответил Септим. Он поймал пальцами вьющуюся прядь и потянул за нее, заставляя босмера откинуть голову в сторону. - Понимаю... Люди. Будущие подданые, - грустно улыбнулся Бэллфегор, подставляя шею под бережные поцелуи. - Знаешь, а ведь мне совсем не место около тебя: тебе не по статусу, а мне - не по душе. Септим нахмурился и навис над эльфом. - Почему это не по душе? - Потому что в столице скучно, - суховато ответил Бэлл, - А мне нужна моя лаборатория, полузаконные эксперименты, новые техники... Что я буду делать в Имперском городе, под боком у стражи и на виду у людей? - Но ты же будешь приезжать? - хрипло произнес будущий император. - Это же не способ разойтись? - Я уже говорил, что переспать с тобой и разбежаться на утро не получится, - Бэллфегор погладил мужчину по щеке. - Так что будешь терпеть мои набеги на свою спальню еще долго, пока не станешь дряхлым и старым. Ну или мертвым. - Значит, еще не скоро, - с деланным облегчением вздохнул и откинулся на подушки Мартин, не заметив, как на мгновение на лицо эльфа набежала тень. - Да, нескоро, - подтвердил эльф, пряча холодные босые ступни под ноги мужчины. - Все-таки замерз, - констатировал имперец, укутывая эльфа покрывалом. - Тебе никогда не было со мной неуютно? - неожиданно спросил босмер, сверкая из-под покрывала яркими голубыми глазами. - Сначала было, - пожал плечами Мартин. - Но быстро прошло. Может, мы просто были тогда мало знакомы... Я заметил, что даже солдаты на тебя посматривают как-то косо. Сторонятся. Правда, все равно смотрят, будто раздевают, - нахмурился мужчина. - А быстро... перестало действовать? - осторожно задал вопрос Бэлл, странно поглядывая на имперца. - Ну... – он задумался. - Да, быстро. Встречи с третьей, когда узнал твое имя. А почему ты спрашиваешь? И как узнал? - Я давно знаю, что людям сложно иногда даже стоять рядом со мной, - фыркнул Бэлл, отбрасывая воздухом белую прядку, упавшую на лицо. - Заметил еще в детстве. Другие дети меня сторонились, взрослые, впрочем, тоже. Ну, знаешь, любые хулиганские выходки сваливали на меня, в основном несправедливо. Первое время, потом уже почти всегда попадали в точку. Эльф хихикнул, прижимаясь щекой к плечу Мартина, и продолжил рассказывать внимательно слушавшему мужчине: - Я сам, когда вырос, дошел до одной простой вещи: люди, которые меня хотят, относятся ко мне лучше. Эта непонятная напрягающая всех штука во мне словно перестает иметь значение, - артефактолог вздохнул, погладив напрягшегося было имперца по предплечью. - Знаю, что ты хочешь сказать, но это не значит, что я занимаюсь сексом только из-за этого! Мне нравится сам процесс и нравится флиртовать - это действительно приносит мне удовольствие. Скромность и сдерживание своих желаний - это не ко мне. Из-за всего этого, - эльф образно покрутил рукой в воздухе, описывая таинственное «это», - я знаю, как именно меняется восприятие людей ко мне под влиянием желания. Ты относился по-другому. И я хочу знать, почему... - В смысле? - переспросил Септим, повернув голову. - Однажды я встретил одного эмпата. Он был знаком с моим отцом... - издалека зашел босмер. - Не слишком близко, потому что в то время этот эмпат только начинал развивать этот дар, и отталкивающая аура влияла на него даже сильнее, чем на обычного человека. Только с годами он научился блокировать это воздействие. Именно он рассказал мне, кто мой отец. И почему окружающие его не любят. И меня тоже. Я давно уже изучил все реакции на меня – и, в частности, как некоторые люди и эльфы могут игнорировать эту ауру. Кто-то эмпат, кто-то настолько сильный, что попросту не замечает ее, кто-то меня хочет, а кто-то жалеет... а еще есть ты. И, если честно, я не понимаю, к какой категории тебя отнести. - Может, к тем, кто хочет? - полушутливо сказал Септим, прижимаясь губами к виску. - Нет, это было позднее, - не поддался его настроению Бэллфегор. - Позднее, так позднее, - согласно кивнул мужчина, скользя рукой по спине вниз. Но босмер вывернулся и слегка отодвинулся, выжидающе смотря на него, словно желая получить все ответы здесь и сейчас. Мартин развел руками: - Бэлл, я не знаю. Правда, - мужчина шумно вздохнул и продолжил, слегка запинаясь под выжидающим взглядом артефактолога. - Мне сначала было неудобно рядом с тобой, потому что ты странный. Взять хотя бы... ну... твой пол. Серьезно, я долго сомневался, кто ты по полу. Эльф тихонько прыснул от смеха, глядя на растерянное выражение лица имперца, когда он пытался произнести эту фразу наименее обидно. - Твое поведение, внешность, манеры - все было странным, но не пугающим. Скорее наоборот, - мужчина замолчал, не в силах объяснить то, что чувствовал. - Наоборот - в смысле, привлекательным? - заинтересовался Бэллфегор. - Да, меня тянуло к тебе, - глухо признался Септим. - Я не знал, почему. - Ты никогда не чувствовал моей ауры... То, что ты ощущал - это было просто влияние внешних факторов, - говорил босмер для себя, погружаясь в раздумья. - Как-то так, - пожал плечами имперец, резко подтягивая Бэлла к себе. - Ты уже отдохнул? - довольно пробормотал эльф, пока Мартин расцеловывал его плечи. Дыхание обоих становилось все более порывистым и поверхностным. - Ну, если ты еще о чем-то хочешь поговорить... - мужчина развел рукой ноги эльфа, легко и дразняще поглаживая кончиками пальцев внутреннюю поверхность бедра. - Пожалуй, нет, - выдохнул Бэллфегор, бросив томный взгляд на Мартина через прикрытые пушистые ресницы. - Тогда я веду, - прошептал имперец, рывком переворачивая юношу на живот. - Где там твоя чудесная бутылочка? - Под подушкой, - буркнул под нос босмер, удобнее устраивая голову на свернутом покрывале. Где-то под животом скрученной змеей притаилось желание, готовое выстрелить в голову в любое мгновение. Это был самый любимый момент Бэлла, вернее, один из, - лежать, уткнувшись лицом в кровать, опираясь только на колени, и ждать, ощущая сзади горячее дыхание, опаляющее кожу. Да, предвкушение и потеря контроля над ситуацией определенно нравились эльфу, правда, позволить кому-то подобное он мог не часто. А еще ему нравились руки. Особенно эти, конкретные руки, обладатель которых уже понял, что нужно делать, а потому без малейшего стеснения трогавший и гладивший все, что требовало внимания. Бэллфегор совсем не ожидал подвоха, потому громко вскрикнул и вскинулся, когда тяжелая ладонь с размаху опустилась на ягодицу. - Что ты …? – эльф пытался обернуться, но мягко опустившаяся на его голову рука не дала это сделать. Если бы босмер захотел, то он легко бы мог сбросить ее, но… он принял правила игры и замер. Только подрагивающие пальцы выдавали легкий испуг. Вслед за рукой к месту удара прижались губы, целуя, задевая зубами. Белокурый эльф не сдержал стона. Он поддался назад, но Мартин уже отодвинулся. И тут же что-то холодное прислонилось к пояснице Бэлла. Масленая капля начала медленно сползать вниз, повторяя все изгибы тела ниже спины. Резко запахло хвоей и мускусом. Босмер рефлекторно сжался, но рука, раздвинув его ноги и подхватив юношу под живот, заставила его прогнуться - Ты меня сейчас слегка пугаешь, - честно признался Бэллфегор, слыша, как его охрипший голос дрожит. В большей степени от желания, чем от испуга, но все же. - Я сам себя пугаю, - раздался голос Септима. И тут же тяжелое тело имперца навалилось на босмера, придавливая того к кровати. В этот раз подготовка не требовалась, поэтому мужчина вошел сразу, без предупреждения. Бэлл застонал в подушку, хватаясь руками за покрывало, но не сумел остаться на месте, почти распластываясь на кровати. Мартин вернул его в исходную позу, жестко вздернув вверх. Несмотря на то, что действия будущего императора нельзя было назвать мягкими и, честно говоря, Бэллфегор не был готов к такому от казавшегося весьма правильным мужчины, эльф не чувствовал угрозы и жестокости. Он доверял Септиму, зная, что тот прекратит, если Бэлл попросит. Но этого не будет. Эльф не возражал даже тогда, когда мужчина схватил его за волосы, потянув на себя. Он только поднялся на локти, и почти не вздрогнул, когда Мартин укусил его за загривок. Тяжелая волна дрожи прошлась по его телу. Стонать босмер уже не мог, он просто тихо поскуливал, двигаясь в заданном имперцем темпе. Каждый миллиметр кожи реагировал на прикосновение болезненным удовольствием. Рваное дыхание горячило затылок, заставляя короткие волосы на шее трепетать под потоком воздуха. В стонах Мартина прослеживались нотки рычания. Кровать надсадно скрипела и ходила ходуном. Шаги за дверью уже давно не возникали, да и было незачем – все и так было отчетливо слышно по всему коридору. Ни Мартина, ни Бэлла это сейчас совершенно не волновало. Босмер не выдержал первым. Дернувшись в руках Септима, он кончил, задохнувшись от накатившей эйфории. И пока он, растянувшись на кровати, дрожал, чувствуя затопившее его наслаждение, Мартин продолжал вбиваться в него. Почти на исходе он вновь прикусил его за загривок, вдавив в кровать – и упал на Бэлла, в раз обессилив. - Ты тяжелый, - устало пробормотал эльф спустя несколько минут, и Септим скатился с него в сторону, оставляя, впрочем, вместо себя свою руку. - Я тебя не обидел? – вдруг хрипло спросил имперец, с тревогой вглядываясь в раскрасневшегося и молчаливого Бэлла. - Нет, - вяло покачал головой босмер, а затем добавил, ласково посмотрев на Мартина горящими глазами. – Это было потрясающе. Абсолютно потрясающе. Септим молча погладил его по щеке, улыбнувшись. А затем протяжно зевнул. - Пора спать, - тихо сказал эльф, слегка пододвигаясь поближе. - Пора, - кивнул Мартин. – Ты же завтра не исчезнешь? - Не исчезну, - ответил Бэлл. И соврал.***
Ночь еще не закончилась. Вот-вот за окном повиснет предрассветное марево, но пока лишь робкие белые щупальца тумана выползали из оврагов. Бэллфегор сидел на кровати, кутаясь в мантию и невидяще глядя в стену. Его душили слезы, застрявшие в глазах острыми кристаллами, никак не желавшими выпасть наружу. Дрожащая рука нащупала в кармане плотный мешочек. Эльф достал щепоть светло-серого порошка, неуклюже рассыпав часть на кровать, и аккуратно сдул порошок на лицо спящего Мартина. Тот тяжело вздохнул, заворочался, вроде бы просыпаясь, а потом замер и обмяк. - Прости, - прошептал Бэллфегор, нежно огладив пальцами щеку имперца. А затем порывисто встал и подошел к креслам, где валялся небрежно сложенный плащ. В подкладку было вшито короткое, размером всего с мизинец, лезвие явно ритуального назначения. Сжав его в пальцах, босмер оглянулся на спящего мужчину и двинулся было к нему, но стол, попавший в поле зрения Бэлла, отвлек его. К счастью для эльфа, на столе обнаружились белые свитки бумаги и чернила. На секунду задумавшись, Бэллфегор опустился на стул, взял в руки перо и замер, обдумывая будущее послание. «Дорогой Мартин…», - вывел артефактолог на листе. И зачеркнул. Тяжело вздохнув, он начал писать бездумно, выливая на страницу свои спутанные темные мысли. «Мой милый Мартин, Прости. Я обещал не исчезать, но оставаться выше моих сил. Если я заговорю еще раз с тобой, то сделаю что-нибудь глупое. Например, бросив все, уеду с тобой. Или попробую тебя похитить, предварительно оглушив, что, несомненно, вызовет у твоих солдат вполне понятное желание меня убить. Я не силен в магии разрушения. Я никогда еще не убивал, и, надеюсь, мне не придется. Я обещал не исчезать, но оставаться тут не могу. Я и так уже много наделал глупостей. Меня предупреждали… Мне говорили, что связываться с тобой – не лучшее решение в моей жизни. Не то, чтобы я не поверил, просто переоценил себя. Думал, что я – не он, я смогу просто перелистнуть тебя, когда придет время. Но сейчас внезапно оказался на финальных страницах, сам не понимая, как сюда пришел. Вместе с тобой. Я столько раз говорил себе, что еще одна встреча ничего не изменит, что моя привязанность к тебе пройдет, стоит мне уехать подальше! Я запутался. Я проиграл. Как же я хочу сказать тебе, что тебя ждет! Но завтра ты уйдешь на битву. Уйдешь на битву – и проиграешь! Поэтому я ухожу сегодня… Сохраняя тебя в сердце. Я не смог вырвать тебя из него. Я вообще не заметил, как ты пустил там корни. Если бы заметил, если бы только заметил раньше – то вырвал бы тебя, как сорняк. Но уже поздно, и все мое сердце оплетено корнями. Впрочем, еще не поздно. Если бы не он, то я бы давно прилетел к тебе, вручив себя полностью. И все закончилось бы фатально. Хотя куда уж фатальнее! Но я справлюсь. Мне просто нужно уйти сегодня, потому что завтра я уже никуда от тебя не денусь. Мой милый Мартин. Даже расскажи я тебе все, ты бы все равно использовал сказанное мной не ради своего спасения… Ты слишком, ты чересчур правильный. И это меня сгубило. Я возьму кое-что на память о тебе.Твой опутанный корнями Бэллфегор. Прошу, отпусти меня скорее…»
Эльф замер над столом, согнувшись и раскачиваясь вперед-назад, как умалишенный. Хрупкие хрусталики слез разбивались о бумагу, раскрашивая буквы синими кляксами. Рука вдруг выстрелила вперед и безжалостно смяла бумагу. Бэлл затравлено оглянулся, пытаясь найти место в комнате, где черновик остался бы ненайденным. И, наконец, после долгих метаний эльф сунул несчастный комок под кровать. - Прости, - снова прошептал полузадушенным шепотом Бэллфегор, присаживаясь на кровать. Ножик, который он все еще держал в руке, сверкнул в утренних лучах, взрезая кожу на предплечье имперца. В поставленный флакон закапала алая жидкость. Набрав половину небольшой ёмкости, эльф приложил пальцы к ранке, что-то тихо прошептал. Мягкое сияние возникло на секунду – и схлынуло, оставив кожу целой. Флакон ловко спрятался в кармане. Босмер никуда не уходил. - Я, кажется, сделал что-то неправильно, Мартин, - прошептал артефактолог, вытирая тыльной стороной ладони глаза. – Мне нужно было послушаться… и не нужно было приезжать. Но я не смог. Как же я надеюсь, что оно врет! – горячо зашептал Бэллфегор, поддаваясь вперед. - Мне пора, - Бэлл наклонился, невесомыми касаниями губ оставляя поцелуи на лице спящего императора. – Пожалуйста… выживи. Эльф порывисто встал, вновь подойдя к столу, и быстро начеркал на свитке новое послание. И вышел, не оглядываясь, чтобы ненароком не остаться, дожидаясь рассвета.***
Через три часа Мартин проснется, выспавшийся и полный сил. Он почти не удивится отсутствию под боком Бэллфегора. Тот всегда исчезал, просто сегодня он сделал это позднее, чем обычно. Септим знает, что он еще появится. Скорее всего, Бэлл будет виртуозно притворяться, что ничего не было. В комнате в этот момент словно станет на пару градусов холоднее... Мартин хмуро натянет на себя одежду и, мельком погладив подушку, на которой осталась пара белых волосков, одернет себя – и отдернет руку. Он подойдет к окну. Там будет туманно и стыло. Взгляд Септима случайно упадет на стол, заляпанный расплывчатыми синими кляксами. Не чернилами – вернее ими, но сильно разбавленными. Имперец удивится сначала – откуда тут вода? Но заметив записку и прочитав ее, поймет, откуда. И что-то теплое вдруг завозится в его грудной клетке… Он перечитает записку внимательнее. «Мой милый Мартин», - прочитает он еще раз. Улыбка коснется его лица. «Мой милый Мартин, Прости, что утром ты меня не нашел. Я обещал не исчезать, но оставаться выше моих сил. Если я заговорю еще раз с тобой, то сделаю что-нибудь глупое... Например, бросив все, уеду с тобой. Я хочу сохранить за собой свободу. Это не значит, что в будущем я откажусь от шикарных апартаментов в твоем дворце. Мне, пожалуй, подойдут императорские… Но все же я не хочу зависеть от тебя. Поэтому я подожду, пока ты навоюешься, съезжу в Чейдинхол, потом в Бравил – и вернусь, когда все закончится. Если тебе понадобится моя помощь – пришли письмо. Пришли его в любом случае. Я, конечно, буду внимательно следить за новостями, но мне будет приятно узнать все от тебя. У меня своя авантюра здесь, но я не могу тебе рассказать о ней. Не бойся, мне ничего не грозит. Дело, кажется, уже движется к развязке, мне будет обидно, если я не смогу посмотреть, к чему приложил руку. Надеюсь на скорую встречу.Береги себя. Твой Бэлл»
Будущий император сумеет разобрать зачеркнутые строки в середине письма: «Если я останусь, то я никогда не смогу покинуть тебя. Поэтому я ухожу сегодня…». И, сложив листок бумаги, Мартин сентиментально положит его в карман. Через час он уедет в Имперский Город, навстречу своей смерти. В тот момент, когда Септим выйдет на битву, принося последнюю жертву, Бэлл влетит в ворота своего дома в Скинграде, стремглав спустится в подвал, бросив плащ молчаливому Гелиосу, и зайдет в потайную комнату… Он будет стучать и стучать в холодную матовую поверхность зеркала, умоляя и угрожая, с надеждой и страхом вглядываясь в темную глубину отражения. - Ответь мне, ответь, бесполезная стекляшка, - крикнет Бэлл, сползая на пол. Его скрюченные пальцы извлекут из гладкого стекла неприятный скрип. А зеркало будет безмолвно и непоколебимо, как и положено порядочному предмету интерьера.