Взгляд в будущее

- Вот, посмотрите, - Володя указал девушкам на экран монитора. Николай тоже склонился рядом. - Он сейчас дома, его квартира в другом районе, но недалеко от нас. - А где конкретно? – осведомилась Аня. - Пока не могу узнать. Нужно находиться вот в этой окрестности, - повар показал на синий круг, мигающий в ноутбуке, - и уже там запустить навигатор. Сейчас только приблизительно. Мужчина на секунду повернул голову к Маше. Она стояла молча, видимо, обдумывая что-то, даже не глядя в сторону мужа. «Значит, прогресса пока нет», - подумал тот и обратился к Николаю. - Теперь хотелось бы расспросить Вас, пока едут наши друзья. Что за история произошла с Вами несколько месяцев назад, и каким образом там присутствуют Михаил и Оксана? - осведомился Володя. Мужчина ещё раз повторил весь рассказ, изредка прерывась на расспросы. - Значит, они вдвоём работают на какую-то компанию и, к тому же, пытались привлечь туда других людей, - заключил Шевцов. - Получается, что да. - Скажите, а название «Ингрид» вам случайно не знакомо? Аня и Маша невольно вздрогнули. Неожиданный вопрос Володи отнёс их к страшным воспоминаниям об обвале. - Ты думаешь, это они? – не выдержала учительница. – Их же уже… - Методы очень похожие. И были у меня некоторые подозрения после закрытия следствия. Мало ли кто там остался. - Если бы Михаил работал на «Ингрид», Вера давно бы об этом узнала. Всё-таки, несколько лет отношений. - Ты, кажется, слышала, что он с ней делал. Вера сильная девушка, её нельзя сломить, по крайней мере, я так думал. Но раз у Бобрышева получилось, боюсь, он действовал способами, похожими на приёмы Оксаны. - Вы про то, как она ловко перебрасывала мужчин на свою сторону? - спросил Николай. Повар кивнул, стараясь не смотреть на Машу. - Вполне вероятно, что он делал так же, раз Вера хотела от него избавиться, но не могла. Нужно в любом случае выяснить, что происходит. А пока дождёмся ребят. Уже красные полосы заката алели на горизонте, когда Виктор быстрыми шагами подходил к своему дому. Тело успело привыкнуть к своему новому избитому состоянию, и теперь директор разве что изредка прихрамывал. Лариса шла за ним, стараясь поспевать и в то же время страшась попасться ему на глаза. "Что я наделала... Он всё знает", - думала девушка, трясясь от набежавшего вечернего холода. Она побоялась пройти за Виктором в подъезд, и дверь захлопнулась прямо перед её носом. Она села на скамейку рядом, обхватив голову руками. "Что я ему скажу? Что я больше недели врала и обманывала? И делала это только ради того, чтобы Георгий не рушил судьбы окружающих меня людей?" В глазах Ларисы показались слёзы. "Я спала с другим мужчиной втайне от своего. Я слишком хорошо знаю Витю - этого он точно не простит". Медсестра достала ключ и вошла. Просто потому, что идти было больше некуда - оставалась только её квартира, в которую частенько наведывались Марина и Георгий, а воспоминания о них причиняли девушке непреодолимую боль. "Уж лучше боль будет причинять он". Лариса постаралась бесшумно открыть дверь в квартиру, надеясь, что Виктор не заметит её прихода. Кажется, сработало. Через несколько минут она решилась заглянуть в комнату - директор сидел за столом к ней боком, подперев руками подбородок, и молча смотрел вперёд. Лариса прошла в кухню. Ещё несколько раз заходила она и заставала мужчину в том же самом положении. С каждым последующим становилось всё тяжелее и тяжелее смотреть на то, как любимый мужчина страдает по её же вине. В конечном итоге желание облегчить муки любимого перебороло страх, и медсестра подошла к Виктору. - Витя, - тихо произнесла она, осторожно прикоснувшись рукой к его плечу. - Оставь меня, - не меняя положения, ответил мужчина. - Вить, нам всё равно нужно об этом поговорить. - Раньше ты так не считала. Медсестра выдохнула. - Раньше я думала, что всё закончится, и мне не придётся больше тебе врать. - Разве дело только во вранье? Мне кажется, речь идёт о предательстве, - так же невозмутимо ответил Виктор. Лариса прекрасно всё знала. Но одно дело, когда винишь себя сама, а совсем другое – когда это делает любимый человек. - Витя, у меня не было другого выбора, - сдерживая первый поток слёз, начала она. – Он поставил меня в такие рамки, из которых было просто невозможно выйти иным путём. Он вдруг развернулся и посмотрел ей в глаза. - Ты настолько сильно переживала за себя, что даже испугалась сообщить об этом мне? Это омерзительный поступок. - Да причём тут я! – по щекам уже градом катились слёзы. – Здесь вопрос стоял не обо мне, и даже не о тебе, а обо всех нас! Помнишь бумагу из министерства образования о том, что школу закрывают? Это его рук дело! Он специально прислал её, чтобы припугнуть меня, и продолжил бы травить жизнь каждому из вас, если бы я перестала ходить к нему на свидания, ты понимаешь? Я совершенно не могла ничего с этим сделать, потому что все его связи находились вообще за пределами моего общества! - Если бы ты рассказала мне всё сразу, мы бы могли на это повлиять. - Да?! А каково, по-твоему, признаваться в измене любимому мужчине? Думаешь, честно перекидывать груз ответственности за все мои деяния на твои плечи? Ты даже не представляешь себе, как я мучилась, зная, что каждую ночь засыпаю с тобой, при этом находясь на поводу у богатого интригана! Полагаешь, мне нравилось сидеть на бомбе, трясясь от каждого звонка или смски, которая уведомит о следующих нескольких часах мучений? А потом приходить к тебе, натянув на себя маску хорошего настроения, как будто ничего и не было?! Мужчина молчал. - Ты узнал об этом сегодня, Витя, - продолжила Лариса, - тебе тяжело только сейчас. А я мучилась днями напролёт, чтобы никто из моих родных и друзей не пострадал и чтобы ты сейчас назвал меня предательницей – тем, кем я сама себя считаю. Тебе больно лишь за себя – что так поступили с тобой. А не из-за того, что подобные люди полостью отравили мою жизнь. Мне очень жаль, но сейчас ты думаешь только о себе. Слава Богу, что я так никогда не делала и не сделаю. Стало невыносимо находиться с Виктором в одной комнате и продолжать пытаться себя оправдать. Кажется, Лариса сказала всё, что хотела сказать. Она вышла - ей нужно было побыть одной. После резкого удара кулаком по двери Кирилл буквально ворвался в Машину квартиру. Не здороваясь ни с кем, он стремительно подбежал к Володе и отвёл его в другую комнату. - Ну что, выяснили? – тяжело дыша, осведомился математик. - Ты насчёт Николая? - Насчёт него тоже. - Пока ничего сказать не могу. Вроде бы правду говорит, но его внезапное появление вызывает у меня некоторые опасения. - Ему Вера звонила по телефону, рассказывала эту историю. - Я знаю. Только помогать он приехал или мешать – понять пока невозможно. - Значит, сразу поедем по его адресу. Там и разберёмся. - Кирилл, подожди! – но тот уже выбежал обратно. - Нам нужны адреса, которые у вас есть, - объявил он Николаю. - Мы поедем прямо сейчас. - Сию минуту? – удивился Паша. – Может быть, для начала план действий обсудим? - Мне некогда ничего обсуждать. У меня мать и сын умирают! – повысил голос мужчина. – Значит, так: Паша с Володей едут в одно место, я в другое. Вот весь план. - Кирилл, ты меня не дослушал, - проговорил вставший в дверях спальни Володя. – Я вышел на след дружка Бобрышева, который приходил его якобы навещать. Думаю, мне стоит к нему наведаться. - А что же ты раньше не поехал?! – чуть ли не взревел Кирилл. - Так, всё понятно, - Паша подошёл к Воронцову и подтолкнул его к спальне. – Мы на пару секунд, - кивнул он Николаю. Они втроём вошли, физрук закрыл дверь. - Ты хоть соображаешь, что ты говоришь? – шёпотом произнёс Лобанов. – Как, по-твоему, Володя мог оставить Машу и Аню с незнакомым мужчиной? Математик промолчал. Паша обратился к повару: - Ты собрался? - Да. - В таком случае, можешь идти, о девушках мы позаботимся. - А вы что будете делать? - Пока не знаю. Этот Николай у меня тоже в подозрении, несмотря на историю. Если он захочет помочь, я поеду с ним. Чтобы не натворил дел. - А Кирилл – один в другое место? - А что такое? – возмутился тот. - Ничего, просто ты сейчас в состоянии большого нервного напряжения, - как можно спокойнее проговорил Володя. – Может случиться ещё одна неприятность. - Никаких неприятностей не будет, я пока в трезвом рассудке. Мне, главное, не сидеть на месте, тратя время на обсуждение неизвестно чего. Чем быстрее поедем, тем лучше. Володя посмотрел на Пашу, тот незаметно пожал плечами. - Ладно, - Шевцов открыл дверь. – Кирилл прав, времени у нас действительно мало. Скажите нам, куда ехать, - обратился он к Николаю. - Хорошо, - охотно согласился тот. - Итак, подвал находится в другой части Москвы, ехать до него минут сорок, это в одном из старых жилых домов. Именно там я встретил мёртвыми пропавших людей. Ещё один старый дом, уже не жилой – бывшая больница – в противоположной стороне от усадьбы, перед лесом. На машине час. Я могу вас сопровождать. Паша переглянулся с Володей. - Куда конкретно? - Туда, где вы не были и не знаете территории. - Усадьбу мы знаем, а вот насчёт подвала… - Я смогу вам его показать, - заверил Николай. - Я поеду с Вами, - сказал физрук. – У тебя есть оружие? – спросил он у Володи. - Два пистолета. Ещё один у Кирилла. - Отлично, нам хватит одного на двоих. Давай. - Вы уже идёте? – перепугалась Аня. - Нечего ждать, - ответил математик. – Времени в обрез. Володя открыл сервант, вынул оттуда пистолет, пакетик с патронами и протянул Паше. - Заряжать придётся самому. Будьте осторожнее. - Можно взять твою машину? Повар передал ключи. - Спасибо. - Держите меня на связи, - предупредил Володя. Они с Николаем вышли. Но через несколько минут Паша вернулся один и отдал ближе всего стоявшей к двери Вере ещё какие-то ключи. - После того, как мы все уедем, немедленно поезжайте в мою квартиру. Лена вам покажет, где. В целях предосторожности, - кивнул он Кириллу с Володей. Как-никак, этот Николай знает, где мы живём. - Он сейчас внизу? – спросила Вера. - Да, ждёт в машине. Я побежал. И он удалился. - В таком случае, я тоже поеду. Если что, обязательно позвоню, - проговорил повар. - Ты показывал Николаю адрес на компьютере? – поинтересовался Воронцов. - Нет, я скрыл названия улиц. Ничего конкретного не сообщил. Главное, чтобы он не знал лично этого «приятеля». - Будем надеяться. Шевцов взял второй пистолет. - Кирилл, поаккуратнее и без нервов, хорошо? У нас очень сложная задача, малейший всплеск эмоций – и всё. - Я знаю. - Как только я закончу, если закончу успешно, сразу еду к тебе. Оставайся на связи. Мужчина потушил свет во всей квартире, Кирилл обратился к девушкам: - Выходите. Сразу бегите к Паше, никуда не сворачивая, понятно? Я на секунду к себе за оружием. - А мы так и останемся без дела? – осведомилась Маша. - Пока вы – моральная поддержка. Мы будем вам звонить и сообщать информацию. Лариса положила голову на кухонный стол и лежала в таком положении уже несколько часов. Свет был выключен, на улице стемнело, усталость накатывала частыми порывами, но девушке так и не удавалось уснуть. Вместо сна к ней приходили слёзы и одиночными каплями падали на твёрдую поверхность стола. Внутри всё болело за себя, за Виктора, за свои поступки, за сорвавшиеся с губ слова, вызванные нежеланием любимого ей посочувствовать – за всё. Как и тогда, после ссоры с Мариной, она осталась совершенно одна. Было непонятно, почему судьба решила испытать её во второй раз. Она уже мучилась долгое время, терпела предательство и выходки своей лучшей подруги, лишалась всего, для начала, чтобы вывести Марину из заблуждения, помочь ей; а потом уже сама любимая подруга вызвалась отравить ей жизнь. За что? Почему это должно повториться? Казалось, что она, наоборот, заслужила нормальное существование, а не продолжение предыдущего ада. Но, видимо, избежать этого было бесполезно. Виктора тоже посещали дурные мысли в другой комнате. Он, на самом деле, в душе жалел свою любимую, что она по воле случая оказалась жертвой таких страшных людей, которые управляли ей, как марионеткой; что она вынуждена была выдерживать их издевательства и шантаж, но мужчине никак не давало покоя сознание того, что Лариса намеренно изменяла ему. Как только он начинал представлять, с какой немой покорностью девушка смотрела в глаза Георгию, прикасавшегося к ней, дикая злоба поражала Виктора Николаевича. Но это происходило исключительно из-за стремительности, с которой посещали директора всё новые и новые подробности частной жизни Ларисы. Если бы не куча информации, свалившаяся на голову разом, он бы пожалел её и, возможно, простил бы очень скоро. Но всё оказалось не так. Мужчине потребовалось несколько часов неподвижного сидения и пара минут короткого разговора с девушкой, во время которого у той вырвалось, что он думает только о себе. Разве это так? Нет. Но Виктору казалось, что сейчас больно было только ему. Видимо, это не так. Лариса тоже страдала. А раз она страдала, значит, была жертвой и противилась всему этому. И не должна быть виновна. Директор встал со своего места и продолжил размышлять. Если бы Ларисе сказали, что она лишится работы, карьеры, медицинских знаний или личной жизни, если не будет иметь связь с Георгием, покорилась бы она ему? Виктор всегда был глубоко убеждён, что нет. Но как именно ей угрожали? Снова вспомнилась упомянутая бумага о закрытии школы. Она? После неё Лариса решила совершить отчаянный поступок? Скорее всего, да. Ведь на следующий день оказалось, что «произошла какая-то ошибка». Действительно, произошла – Лариса переспала с Георгием. И в этот же день Виктор встретил её рыдающей. Да, она сожалела о своём поступке, она не могла в глаза посмотреть любимому мужчине! Но зато никто не пострадал. А пострадать могли все – сейчас не так просто найти достойную работу, да и вообще, прожить хоть на что-то. Какие дальше были угрозы, Поляков знать не мог – видимо, девушка послушно выполняла всё, что велел ей тот самый… Да разве теперь это важно? Виктор всегда советовал своим ученикам не просматривать какое-то событие, случай, литературное произведение поверхностно, читать лишь знаки препинания. «Зри в корень», - так всегда он выражался на уроках. И ребята, последовавшие этому правилу, научились видеть между строк, глубину всего того, что было задумано. Так почему он сейчас не видит эту глубину? Или видит, но не хочет принимать её из-за своего оскорблённого самолюбия? Лариса пострадала во имя того, чтобы все окружающие её люди продолжили жить нормальной жизнью. Вот что главное. Оно подавляет гордость. Поляков медленными шагами двинулся по направлению к кухне. Девушка сидела за столом, спиной к нему, положив голову вниз. «Ей было так плохо, а я даже не пожалел её. Только подлил масло в огонь». Он осторожно подошёл и тронул её по спине. - Ларис… Я знаю, ты сейчас вряд ли хочешь со мной разговаривать, но я всё же скажу. Я молчал и ответил тебе так только потому, что мне было очень больно принять то, что с тобой произошло. Не со мной, а с тобой. Этим людям нет никакого оправдания, и они получат по заслугам. А злюсь я из-за того, что ты не рассказала мне сразу обо всём. Мы могли бы каким-нибудь образом выйти на Марину и сделать то же самое, что сделали сегодня. Но не получилось. Я прекрасно понимаю тебя, как омерзительно вспоминать о том, что произошло, как тяжело ощущать себя тем, кем ты не являешься, но… я готов простить тебя, Лариса. Я не позволю тебе справляться с твоим горем в одиночку. Мы будем делать это вместе. Девушка не пошевелилась. Виктор осторожно попытался приподнять её голову. - Не трогай меня, - прошипела она. - Ну, перестань, хватит. Я перегнул палку, ты теперь тоже, - Виктор придал ей сидячее положение. – Мы просто очень давно с тобой не говорили по-честному. Я хочу это возобновить. - Я совершенно этого не желаю. - Вот видишь, ты снова обманываешь. А я попросил по-честному. И только что всё рассказал. Тебя не заставляю, наоборот, прошу забыть всё, что было. Ты этого не заслуживаешь. - Тем не менее… - Не надо больше говорить, умоляю, - он приложил палец к её губам. – Знаешь, на твоём месте я бы поступил точно так же. Ты не дала в обиду других людей, пожертвовав собой. Что бы ни говорили, это смелый поступок. - Именно поэтому ты видеть меня не хотел? - Нет. Я просто не мог поверить, что ты не рассказала обо всём мне. А я бы очень хотел, чтобы мы доверяли друг другу. Я верю, что тебе невыносимо тяжело, но помогу, обещаю. И злиться больше не буду. Ведь именно для этого существуют родные люди. Лариса невольно прислонилась к его плечу, он обнял её сзади. - Пообещай, что будешь рассказывать мне абсолютно обо всём – и о неприятностях тоже. - Обещаю… - прошептала она. Виктор сжал её ещё крепче, подводя конец их ссоре. Правда, забыть об измене будет трудно, но он постарается. Ради себя и своей любимой. Дойдя до конца улицы, Аня остановилась. Девушки находились на перекрёстке трёх дорог – одна из них вела к Аниному дому. - Девочки, я хочу пойти к себе, - заявила учительница. - Почему? – удивилась Лена. - Аня, нам же сказали идти к Паше, - серьёзным тоном проговорила Вера. - Просто… мне нужно побыть одной. Никто не найдёт мой дом, правда, и даже не подумает туда наведаться. Мне очень надо домой, пожалуйста! Лена вздохнула: - Ладно, иди. Только держи телефон при себе! Мы обязательно будем звонить. - Хорошо. - Аня, только давай без глупостей, - предупредила Маша. – Ты не виновата во всём случившимся, я тебя уверяю. - Я тоже так думаю, - подтвердила Лена. В это время Маша многозначительно посмотрела на Веру. - И я, - как можно более искренне сказала та и протянула девушке руку. – Всё будет хорошо, мы обязательно справимся. - Хочется верить, - слабо улыбнулась Аня и прошла вперёд. Вера, Лена и Маша проводили её взглядом и повернули на нужную улицу. Через несколько минут Аня вошла в свою квартиру и решительно двинулась к небольшому комоду. Она была полностью уверена в своих действиях – только так ей предоставлялся шанс искупить свою вину. В нижнем ящике лежала чёрная коробка средних размеров. Внутри находился достаточно дорогой пистолет, подаренный братом Никитой несколько лет назад. Аня хоть и умела стрелять, но боялась оружия, именно поэтому пистолет лежал как сувенир на самом дне комода. А сейчас настало время ему отслужить свою службу. Аня вытерла пыль и зарядила оружие, поставив на предохранитель. Три минуты спустя она уже сидела в своей машине и застёгивала рюкзак. - С Богом, - прошептала девушка и включила двигатель.