Взгляд в будущее

Лекция о наркомании шла в небольшом актовом зале уже полчаса. А Виктор Николаевич, так нехотя уезжавший с территории усадьбы Щербатовых по обязанностям директора и с мыслью, что не вынесет эту скучную лекцию, все полчаса неотрывно таращился на худенькую и стройную блондинку, Ларису Андреевну, новую медсестру школы и, по совместительству, сегодняшнего лектора. Он понятия не имел, почему это делает, ведь абсолютно точно знал, что Лариса не вызывала в нём никаких чувств. Он принял её спокойно, как нового сотрудника, особых впечатлений она на него не произвела. Более того, два дня назад, Виктор клялся любившему пошутить Паше, что все его подозрения насчёт "томных взглядов" в сторону медсестры напрасны и необоснованны. И вот сейчас он ловит себя на мысли, что его глаза остановились на Ларисе тридцать минут назад и так и не пожелали перевестись на что-либо другое. "Действительно, чего это я...", - только подумал Поляков, как вдруг откуда не возьмись выплыл физрук. - "Напрасны и необоснованны", да? - хитро прошептал он, приникнув к его уху. - Да ты бабник похуже Морозова. Последнее утверждение по отношению к директору школы возмутило Виктора Николаевича больше всего. "Бабник?! Морозов?! Да как он смеет!" - Бабник тот, кто Ане с Леной изменяет, - зло проговорил мужчина. - Ага, - равнодушно отозвался Павел Петрович. - А ещё тот, кто Лене с Машей, Маше с Леной, затем строит глазки Тамаре, а теперь... - Если ты сейчас же не замолчишь, я тебя уволю! - прошипел Поляков. Но Паше как будто пришла в голову безумно интересная мысль. Он хихикнул, расплылся в широченной улыбке и тихо произнёс: - Слушай, а если я в медсестру переоденусь, ты будешь на меня пялиться, да? Терпению Виктора подошёл предел. От злости у него сжались кулаки, а от смеха появился оскал. Посмотрев на друга в таком состоянии, Паша дико засмеялся, опустив голову, чтобы прикрыть лицо. Услышав это, Поляков тоже не выдержал. Все ученики сидели спокойно и слушали "эту скучную лекцию". А на задних рядах ржали директор и физрук. Макс Морозов сонно прислонился к стенке, рядом с которой сидел. Он перестал прогуливать уроки истории (да и вообще, уроки) лишь потому, что невольно сочувствовал всем тем, кто пострадал от обвала и осознавал, что сейчас учителя делают всё возможное, чтобы помочь ученикам, а в основном им, одиннадцатиклассникам, мечтающим поступить в престижный вуз. Но история была настолько непонятной и сложной, что парень медленно прикрыл глаза, сжался в комочек, укутался в кофту... - Морозов не спать! - тут же среагировала Вера Дмитриевна. - Не укладывайся, я уже вижу как ты там гнездишься! Все засмеялись. Максим нехотя потянулся и устало уставился на историчку. - Так, надо тебя вызвать, тогда проснёшься, - решила Вера и сразу же привела свой план в исполнение, - Морозов к доске! - Ну Вера Дмитриевна, я же не готовился... - промямлил Макс. - Ты никогда не готовишься, но это не мешает тебе получать тройки. Класс снова засмеялся. Парень встал и направился к доске. - Когда началась Вторая Мировая война? - спросила Вера, пристально глядя на мальчика. - В тысяча девятьсот сорок первом году. Вика прыснула, за ней покатился и Рома. Морозов, как будто бы специально, даже не поворачивался к друзьям, чтобы получить подсказку. - Всё понятно, - тяжело вздохнула Вера. - Продолжим смеяться. Настоящая фамилия Сталина? Молчание. - Мы упоминали это на прошлом уроке. Максим вдохнул: - Вера Дмитриевна, ну чего Вы меня мучате? ЕГЭ по истории я всё равно не сдаю! Учительница строго поглядела на него. - Как ты не понимаешь, Морозов! История - это то, что было с твоими предками, с твоими родителями, бабушками и дедушками. Не знать собственную историю - гораздо больший грех, чем не знать уравнение Майера или формулу Герона. Ты живешь в России, и любишь её, пусть даже сам этого не замечая. А после того, что произошло с нами, ты должен полюбить её ещё сильнее. В кабинете воцарилось молчание. Все знали, что Вера прошла через тяжёлые испытания, и всё, что она сказала - чистая правда. - Если кому-то из Вас будет интересно узнать немного больше из нашей истории, приходите, приходите в любое время! - заключила Вера Дмитриевна. - Я всегда рада пообщаться с Вами. Прозвенел звонок, ребята поднялись со своих мест и вышли. Морозов чуть-чуть задержался в дверях, как будто что-то обдумывая, и вдруг обернулся и произнёс: - Вера Дмитриевна! Она подняла на него глаза. - Я, кажется, вспомнил... - уже более убедительно проговорил он. - Вторая Мировая война началась первого сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года, а Великая Отечественная - двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого. Да, и Сталин - грузин по национальности, и его настоящая фамилия - Джугашвили. Учительница улыбнулась, словно благодаря его за этот ответ, и тихо произнесла: - Вот видишь, я же говорила, что знаешь. А, вообще, ты очень умный молодой человек. Тебя нужно сделать, и как можно скорее, придать тебе форму, Максим, достойную тебя. До следующего урока! Парень ухмыльнулся и вышел. Почему-то его сонное настроение уже улетучилось, а в голове вертелись слова Веры про то, что он любит Россию. И действительно, он любит её, а ещё любит свою маму, Лизу и своих друзей. И больше всего ненавидит фашизм, жестокость и насилие, в котором он рос. "Ведь именно из-за этого я такой. А разве всё это - моё желание? Разве я хочу себя так вести, разве это - я настоящий?" Морозов завернул за угол, в следующий коридор, в то же время в другом его конце показалась Маша. Увидев его, она улыбнулась. - Привет, мам, - тихо проговорил Максим, поцеловав её в щёку. - Как дела? - Носимся как угорелые, - вздохнула девушка, обнимая сына. - Ради вас, между прочим! - Спасибо, - так же тихо ответил Макс. Маша в удивлении посмотрела на него. Таким молчаливым и загадочным она его даже с Лизой не видела. - Что с тобой? - осведомилась она, заглядывая ему в глаза. - Тебя подменили? - рассмеялась девушка. - Да, смирение Андрюхи перенесли в меня. Временно. Девушка рассмеялась. - Между прочим, тебе стоит многому у него поучиться! Учителям он не хамит, стены в туалетах не разрисовывает... - ...Спит с классной руководительницей сестры... Да-да, мам, ты права, пойду назначать свидание Вере Дмитриевне! У Маши округлились глаза, и она невольно, пытаясь преодолеть душащий смех, прижала сына к стене и произнесла: - Максим! Что ты такое говоришь! Они уже не... И тут их взгляды встретились, и по коридору разразился громкий хохот. - Ты знаешь, что я тебе скажу по секрету, - сквозь смех выдавила Маша. - Что? - Когда я только пришла работать в вашу школу, и мы только с тобой познакомились, Виктор один раз увидел, как я выхожу из твоей комнаты, и решил, что мы... Они снова прыснули, кашляя и смеясь. - Ты серьёзно? - улыбаясь во всё лицо, проговорил Макс. - Абсолютно! Он ещё меня вызвал и отчитывать начал: "Маша, я конечно всё понимаю, но Максим несовершеннолетний, ему шестнадцать лет!" - Серьёзно? - второй раз, ещё громче и с большим интересом, повторил парень. Девушка кивнула. - У кого чего болит, тот о том и говорит, - пошутил он. - Слыш, мам, а может он подумал, что тебе восемнадцать? Поэтому ты с ним там... ну это... того... Лицо Маши тут же приняло серьёзный оттенок, она негодующе посмотрела на сына. - Не тебе обсуждать мою личную жизнь, - всё же улыбаясь краями губ, проговорила она. - Да-да-да, конечно... Теперь я понимаю, в кого я такой бесстыжий! Машу передёрнуло от такого высказывания. "В каком смысле бесстыжий? Что он имеет ввиду?" Она уже со злостью глядела на Макса. - В отличие от тебя, я, между прочим, приличная женщина! - А я, по-твоему, неприличная женщина? - возмутился Морозов. Маша снова засмеялась. - Ладно, иди, у тебя ещё два урока. Потом поговорим. - Окей, - Максим снова поцеловал маму и завернул за угол. "Неприличная женщина", - усмехаясь, подумала Маша. - "Семнадцать лет назад с полом ребёнка я явно ошиблась". Елена Сергеевна отодвинула папку с наконец-таки законченными отчётами и откинулась на спинку кресла. Она не спала два прошедших дня, то пребывая в усадьбе и следя за реставрацией, то сдавая необходимые документы в министерство образования. Кроме того, в школу "Логос" всё чаще и чаще стали наведываться различные комиссии и проверки, и разговоры со всеми ними стали просто невыносимыми. Сегодня Вера согласилась подменить её на уроке истории, потому что завучу предстояло по-настоящему много дел. Кроме того, настроение Лены далеко не помогало ей работать. После разрыва с Виктором у девушки часто случались срывы, она тоннами глотала таблетки, плакала по ночам. Ненавидела всех на свете, и не потому, что любила его, а потому, что чувствовала себя униженной и покинутой всеми. В это непростое время ей очень помогал Паша. Он выслушивал её, погружался с головой в её проблемы, делал всё, чтобы поднять настроение. Они очень сблизились с Пашей, хотя, после их ссоры с ним, она решила забыть мужчину навсегда. Но во время трагедии она часто вспоминала его, и понимала, что поступила неправильно, что Паша только помогал ей и желал только добра. "А может, я неравнодушна к нему, раз не могу о нём забыть?" Вот и сегодня мужчина обещал прийти помочь Лене после лекции и двух уроков физкультуры. Большая часть работы заключалась в переписывании различных деловых бумаг, а у завуча уже болела рука. Вдруг в дверь учительской постучали. - Войдите! - проговорила Елена Сергеевна, протирая глаза и пытаясь не казаться уставшей. Дверь открылась, и в проёме появился высокий брюнет в деловом костюме и с небольшим портфелем. - Здравствуйте, Вы... Елена Сергеевна? - вежливо поклонился он и, дождавшись пока она кивнёт, продолжил: - Мне назначил встречу Виктор Николаевич. Даже будучи усталой и рассредоточенной, Лена никак не могла припомнить, чтобы Виктор вызвал представителя какой-то комиссии в школу. Поэтому она аккуратно осведомилась: - А Вы по какому вопросу? - Я - новый учитель физики, Михаил Геннадьевич Бобрышев. Несколько секунд и Елена, и новый работник молча разглядывали друг друга, и, наконец, женщина нарушила молчание первой. - Да-да, Михаил Геннадьевич, помню... Вы обещали прийти одиннадцатого, сегодня... одиннадцатое. Физик усмехнулся. - В двенадцать часов дня. - Да, именно так, - согласилась Елена и поднялась с кресла. - Посидите здесь минуточку, я позову Виктора Николаевича. Хотите чаю? - Нет, спасибо, - благодарно кивнул мужчина и взглядом проводил завуча до двери. А в то же самое время, у другого входа в учительскую стояла Вера, которая ещё минуту назад пришла, чтобы отнести журнал, но, увидев мужчину, вдруг остановилась как вкопанная, а узнав, зачем он пришёл, и вовсе растерялась. "Нет. Только этого мне ещё не хватало!" - она бросила журнал и быстрыми шагами двинулась в противоположную сторону.