Снежно

В этом году зима снежная, пушистая и холодная. Все вокруг укрыто толстым пышным одеялом кристально-белого снега, а в воздухе, гонимые северным ветром, летают филигранно-хрупкие снежинки. Люди стараются не выходить из теплых уютных домов на холод городских улиц, отдавая предпочтение удобности диванов, вязаных свитеров, сладости какао и горячего шоколада и, конечно же, самым комфортным объятиям с любимыми. Сегодня Сехун проснулся необычайно рано. Рядышком, уткнувшись личиком в его шею, посапывал Лу. Он улыбался во сне и мило раздувал щечки, у малыша был счастливый сон. Будить Лухана совсем не хотелось, поэтому Се аккуратно поднялся, стараясь не затронуть его солнечного олененка, и поплелся в ванную на ходу стаскивая с себя шелковые пижамные штаны. Ванна наполнилась влажным паром и запахом корицы; горячие струи воды стекали вниз по бледной коже Сехуна, приятно расслабляя мышцы и согревая тело. Прикрыв глаза, он наслаждался происходящим, проводя руками по телу, смывая вкусно-пахнущее масло, что оставляло на коже приятный аромат. Пальцы обвели контур татуировки на ключице, месяц, такой же спокойный и загадочный как он, и солнце, яркое и влекущие, опасное как Лухан. Выйдя из ванны, Се решил приготовить завтрак для своего малыша, все еще пребывающего в стране Морфея. Панкейки с шоколадной пастой и кофе с корицей и сливками, как любит Лу. Лухан обожал то, как готовил Сехун, и парень с радостью создавал для любимого всевозможные кулинарные шедевры. Завтраки в постель, обед с собой, ужин при свечах, все ради счастья олененка. Аккуратно поставив тарелочки и чашки на поднос, он понес еду в спальню. Лулу спал на животе, укрывшись одеялом так, что была видна только рыженькая макушка. Оставив поднос на прикроватной тумбочке, Се забрался в уютное пуховое гнездышко к теплому Лухану. Парень с нежностью посмотрел на его любимого, он такой невинный и беззащитный, когда спит, словно ангел, но стоит ему открыть свои огромные карамельного цвета глаза, в нем проснется чертенок, с изощренной фантазией и соблазнительным нравом. Легкий поцелуй в щеку, Лу морщит носик. Невесомое прикосновение к полураскрытым губам, Лу улыбается. Ниже, едва ощутимыми укусами по шелковой коже тонкой шеи и Лу тихо стонет. Сехун прячет победную улыбку в изгибе плеча его олененка. Длинные реснички затрепетали, Лухан медленно приоткрыл один глаз и недовольно посмотрел на Се. - Зачем ты меня разбудил? – обиженно пробурчал рыжик. - Вставай, я приготовил завтрак, – все еще с улыбкой сказал Сехун. - А как же ванна? - Потом – парень чмокнул миленький слегка курносый носик его малыша, — Позже мы примем ее вместе, – голос, хриплый и пропитанный обещанием, и плевать на то, что он был там всего час назад, Се не упустит ни единой возможности прикоснуться к Лухану, ощутить его. Лулу открывает глаза полностью, в них сверкают миллиарды звезд, которые видно даже при свете дня, на щечках нежный румянец, на вишневых губах игривая улыбка, а волосы спутаны и падают на лицо. Такого Лухана, он любит больше всего. Все еще сонного и мягкого, но с той свойственной лишь ему одному утренней жизнерадостностью. - Смотри, что у меня для тебя есть, – блондин берет поднос и ставит его на кровать между ними. - Как ты это делаешь? – с серьезным личиком спрашивает Лу. - Делаю что? – приподнятая бровь и намек веселья в глазах. - Ты прекрасно знаешь, как тебе удается угадывать мои желания. - У меня особый талант, – он прикусывает губу, чтобы не рассмеяться на выражение лица любимого, и быстро сменяет тему, — Давай кушать, пока все не остыло. Для них это типичное утро, они кормят друг друга, дурачатся, что-то весело обсуждают, эмоционально жестикулируя. За закрытыми дверями их совместного дома О Сехун не отстраненный, безразличный ко всему парень с каменным выражением лица, Сяо Лу не идеальный мальчик-паинька, все делающий правильно, а маленький непоседливый бесенок, с целой тонной различных идей в рыженькой головке. Они такие какие есть на самом деле, лишь здесь, в их другой, непонятной для всех остальных вселенной. - Посмотри на себя, ты весь испачкался! – Лухан придвигается ближе, пока их губы не соприкасаются, — Я должен позаботится об этой маленькой грязнуле – он слизывает оставшийся шоколад с губ блондина, обводя языком идеальный контур, покусывает и посасывает сладкие губки любимого. На это Сехун просто закрывает глаза. Парень с удовольствием отдает себя и свое тело в маленькие ладошки Лулу. Пусть тот делает все что пожелает, это доставит ему высшее наслаждение. Олененок отстранился, окидывая хитрым взглядом сидевшего перед ним блондина: длинные ресницы касаются щек, нервно подрагивающий кадык, длинная шея и эти сводящие с ума ключицы, с небольшой тату. Рука машинально тянется к своим, с такой же татуировкой, косточкам, парные и созданные по его эскизу. Усмехается, обмакивает пальцы в шоколадную массу и проводит ими по молочно-белому холсту его личного творения искусства. Лу измазывает щеку, опускается ниже, очерчивает острую линию челюсти, крепкую шею с проступающими через пергамент кожи венами, ключицы, плечи, грудь, украшая их замысловатым узором. Он вновь слишком близко, раскаленное дыхание обжигает ушную раковину, а слова заставляют мышцы натянуться в сладостном ожидании: - Хочу тебя съесть, – словно крохотный удар тока по позвоночнику. — Хочу услышать твои стоны, – дыхание рваное, а сердце с бешеной скоростью гонит по венам отравленную желанием кровь. — Хочу чувствовать каждый миллиметр тебя – сопротивление бессмысленно. — Хочу. – Лухан прикусывает мочку. – Тебя. – касается губами чувствительного места за ушком, отчего по телу Сехуна, расползаются стайки мурашек. – В себе. – целует, страстно и агрессивно. Целует так, как будто завтра никогда не настанет. - Хани – Се задыхается, но не оттого, что дыхания не хватает, ему все равно, пускай сейчас он умрет от нехватки кислорода, нет, он душится Луханом, его медовым вкусом, ванильным запахом и ядом похоти. - Да – протяжно в самые губы. Один слог жжет не хуже адского пламени. - Я больше не могу, терпеть, – резко и быстро, Сехун опрокидывает Лу на кровать. Поднос летит на пол, слышится звук бьющейся посуды, этот набор им подарил Сухо, и он, явно расстроится узнав о его безвременной потере, но сейчас это самая последняя мысль в голове блондина. – Ты чертовски заигрался, малыш. – руки быстро сдирают застегнутую всего на несколько пуговиц рубашку. – Смотри, ты теперь тоже испачкан – и вправду, шоколадные узоры, нарисованные гибкими музыкальными пальцами Лу, теперь украшают и его кожу. – Я тебя скушаю, мой маленький олененок. – острые идеальные зубки беспощадно впиваются в шею. Лу кричит, кричит так громко, что стекла огромных окон начинают мелко дребезжать; царапает спину Сехуна, оставляя длинные неровные полосы, которые будут заживать еще несколько дней кряду. Но, несмотря на острую обжигающую каждый нерв боль, ему нравится. Он просит еще, поднимает бедра вверх и пошло разводит ноги в стороны, обвивая ими талию Се. Лу трется эрегированным членом о чужое тело, естественной смазки слишком много, она пачкает кожу блондина, оставляя поблескивающий след. - На колени, — шлепок по внутренней стороне бедра и беспрекословное подчинение. - Ну же, трахни меня, – Хань выпячивает попку, покачивая бедрами, раздвигает руками упругие круглые ягодички, тем самым открывая Се вид, на тугое нетерпеливо подрагивающие колечко мышц. - Детка, оближи – два пальца у открытого влажного ротика, только вместо языка, длинные костлявые пальчики встречают зубы. Лухан сильно кусает их, до красных следов и боли. За что мгновенно получает шлепок по ягодице. - Да, сделай это еще раз, шлепни меня сильней – стонет развратно — громко, разводя стройные худые бедра шире, кусает подушку, заглушая, крики и все еще просит большего. - Сехун пожалуйста – Лу нужно больше. - Пожалуйста, что? – блондин, издевается, хотя у самого все терпение держится на тончайших нитях. - Возьми меня. Трахни меня. Вставь мне. Сделай уже что-нибудь. Я хочу чувствовать твой длинный, толстый член в себе, так глубоко насколько это возможно. - Тогда, ты почувствуешь – Се обхватил свою истекающую смазкой плоть ладонью, несколько раз проведя по ней. Член болезненно подрагивал, требуя разрядки, приставив головку к розовой дырочке, он несколько раз надавил на нее, чем заставил Лухана взвыть и скомкать шелковые простыни, костяшки пальцев побелели от силы, с которой он это сделал. Сехун не стал больше медлить и резко вошел в податливое тело до половины. Лу, выгнулся протяжно застонав, качнул бедрами стараясь больше насадится на твердый и горячий орган. Блондин схватил Ханя за волосы, натягивая рыженькие пряди и закидывая его голову назад. - Тебе нравится? – дьявольский шепот на ухо и очередной укус в шею. Нежная кожа была покрыта фиолетово-алыми следами практически полностью, неприятно покалывая, но об этом Лухан подумает позже, сейчас он хотел только того, чтобы Се начал двигаться. - Да мне нравится. Но дай мне большего. – хриплый надрывный голос, до чертиков сексуальный, до невозможности развязный, до одури провокационный. - Хани – такие мягкие поцелуи осыпавшие плечи. – Ты только мой – еще одно движение, и он полностью в нем. В таком узком, горячем, покорном. - Ааааааа – в протяжном стоне, сумбурная смесь наслаждения и боли. - Мой. – пальцы сильнее тянут волосы. – Мой. – темп Сехуна грубый и быстрый. – Мой. – Лухану, кажется, что он сейчас умрет, не выдержав всех тех чувств, которые сейчас испытывает. Лухан закричал снова, задыхаясь и выгибая спину дугой от удовольствия. - Сехун – вскрикнул Хань, пачкая простыни своей спермой. Лу был на седьмом небе от испытанного оргазма, и он не собирался спускаться на землю, по крайней мере, сейчас. Се зарычал, движения стали рваными, размашистыми и не человечески быстрыми. Через несколько минут выкрикнув имя любимого и сжав его бедра до чернеющих синяков, блондин излился в него, наполняя розовое отверстие, перламутрово-белой спермой. Выйдя из Лулу, он повалился рядом с расслабленным и удовлетворенным телом его рыженького порочного беса. Они лежали в тишине, пока их дыхание не пришло в норму, а пульс вновь начал биться ровно. - Доволен? - Полностью – хитрый блеск в карамельных глазах и соблазнительная улыбка на губах. – Но ты обещал мне принять со мной ванну. - Малыш, ты неисправим – Сехун притянул к себе хрупкое расслабленное тельце, зарываясь лицом в пушистые волосы Ханя. - Так, мы идем купаться? – легкий поцелуй в шею. - Все что пожелаешь мой бэмби – поднимаясь с кровати и беря Лухана на руки. - Эй, я же просил тебя, так меня не называть – возмущенно пробурчал Лу. - На прошлой неделе ты назвал меня сварливой кошкой, так что мы в расчете, олень. Лухан залился веселым смехом, обвивая руками шею Сехуна. Се в свою очередь, поплелся в ванну, которую пообещал своему малышу. На улице все засыпало снегом и не хочется никуда выходить, а дома Сехун и теплая ванна, одна на двоих.