Имбирь в сахаре

- Уходи. Голос Лиры разнесся по тронному залу, словно отголосок другого, чужого голоса. Но то были ее слова. - Уходи, Эйгон, прошу тебя. Я разберусь. - Ты сошла с ума? Я ни за что не уйду. - Не упирайся. Нас обвинят в любом случае - пусть то буду только я. Молю тебя, уходи. Ради меня, Эйгон. - Нет. Я соглашался с тобой всегда - но сейчас не соглашусь. Я останусь стоять здесь и вместе с тобой приму то, что нам уготовано. За окном протяжно взвыл Дрогон, и Лира похолодела. - Эйгон… - Нет. Если гореть - то гореть вместе. Даже не проси. То говорил не принц - дракон. И Лира ему повиновалась. Первым в зал вошел Тирион. Лира наконец-то вспомнила, что при осаде погибла вся его семья - Джейме бросился спасать Серсею и Томмена, и все они погибли под завалами замка - единственного сооружения столицы, которое Дейенерис не щадила. Лира и Тирион посмотрели друг другу в глаза. Она качнула головой. - Тирион, ты знаешь меня. Знаешь нас. Карлик помолчал. - Не просто знаю. Верю. Рассказывайте. Эйгон сжал ее руку, беря сей разговор на себя. После повернулся взглянуть ей в лицо и добавил: - Я люблю ее, Лиру… С северных болот. Мне не нужна наша фамилия. И трон не нужен тоже. Лира сжала его руку в ответ. - Как и мне. Мы просили уйти, Тирион. Туда, где ты однажды встретил нас. Потому что… - Прости, Лира, - оборвал ее карлик. - Это уже не важно. Ее дыхание почти сорвалось. - Я вам верю и как десница королевы признаю невиновными. Но отпустить могу лишь тебя, Лира… Таргариены - последние из них, - переглянулись. - Эйгон - король. Без него нас ждет хаос. Повисла тишина. - Я могу определить наследника. - Этого недостат… - Он прав. Лире показалось, что Эйгон поначалу не мог поверить, что это ее голос. Переборов себя, она повернулась к брату. - Эйгон… Шестой своего имени. Ты уже коронован - кровью, честью и нуждой. Он смотрел на нее, но она в ответ - нет. - Что будет дальше? - бесстрастно поинтересовалась она у десницы королевы… Нет, короля. В ночь перед коронацией Эйгона VI она пришла к нему - хоть его королевой уже была выбрана другая, - и просила прощения. - Я люблю тебя, но этот мир - наш мир, - нуждается в тебе. Мы умрем все - ты, я и весь мир, - если ты снимешь эту корону, любимый. Он молчал, стоя к ней спиной и глядя в стену, даже не окно. Он злился - она знала. Но любил ее - и это она знала тоже. - Побудь со мной сегодня. В последний раз, мой серебряный принц, - прошептала Лира, почти отчаянно. Он обернулся, и его лиловые глаза блеснули синевой в тусклом свете звезд. - Я хочу быть с тобой всегда. Лира была близка к слезам - настолько разделяла его желание. - Прости меня. Он выдохнул, и уже на его глазах выступили слезы. - Я люблю тебя, Лира. Больше всех королевств и всех драконов, всех обязательств и долгов, больше мира. Не уходи. Она ступила ближе и обхватила его лицо руками. - Санса уступила мне лишь одну эту ночь. И я не хочу терять ее на сожаления. Эйгон… Ты - единственный для меня. Я отпущу тебя поутру, потому что… Седьмое пекло! Она зажмурилась и уткнулась ему в ключицу. - Потому что так нужно, мой дорогой, любимый брат. Прошу тебя, обними меня, как прежде, словно в последний раз. И он обнял. Поцеловал. Зарылся лицом в волосы, вдохнул их запах - знакомый и родной до боли. - Останься со мной. - Я всегда буду с тобой. - Обещай. - Обещаю. Он поверил - и прильнул к ней, как тогда, в лесах Вольных городов, словно впервые, но уже зная, что ждет его под ее одеждами - и зная, как ласкать ее округлые груди, и зная, как заставить ее лоно гореть. Его руки уже не исследовали ее тело - а ублажали его. Губы Эйгона коснулись ее бледно-розовых сосков - и Лире показалось, что она сходит с ума. Ее руки подбирались к его штанам, но он вдруг остановил ее. - Нет. Я все сделаю сам. Просто расслабься. «Как тогда, на лодке», - поняла она и позволила ему. Его губы проделали себе путь от ее подбородка к груди и ниже - к чувствительному бугорку. Лира застонала. Он оставил руки внизу, но вернул лицо к ее - и поцеловал так, как она просила - словно в последний раз. Когда он вошел в нее - весь мир для нее закончился, остались лишь они вдвоем. Она сжала бедра и отпустила все мысли - даже те, что говорили ей, что это их последняя ночь вместе. Лира любила его сейчас и всегда. И когда он отдал ей всю свою любовь - она расплакалась. Наутро Эйгон, проснувшись в постели один, пожелал видеть свою сестру. Никто не смог ее найти. Ее воины, ее конь - все были там, где она оставила их. Но ее - ее не было нигде. На коронацию Эйгона VI Таргариена и Сансы Старк собралась оставшаяся в живых половина Семи Королевств - и рукоплескала. Молодой король поднял руку в ответ, и поцеловал свою молодую, прекрасную жену. Он верил - и следовал. Тому, что говорила она - его сестра. *** Мастер над монетой, магистр Иллирио, скончался. Санса, зная, как мужу это важно, взяла на себя все хлопоты - прощание, траур, лодку до Вольных городов. - Спасибо, - коснувшись щеки жены, выдавил Эйгон. - Я так благодарен тебе. - Не нужно, - она наклонилась и коснулась губами уголка его губ. - Лорды готовы сожрать меня каждый день за то, что я не смогла подарить тебе наследника за эти семь лет. Ты - моя стена, моя опора и моя любовь, Эйгон. Если я могу что-то сделать для тебя - я счастлива. Эйгон Шестой притянул к себе жену и поцеловал. - Не беспокойся об этом. Все эти крысы и понятия не имеют, что ты делаешь для наших Семи королевств. Если бы они только знали, что большая часть… - Шш, - Санса приложила руку к его губам. - Не надо. Если настанет час - я постою за себя. Но пока ты - моя надежда и моя стена. Эйгон поцеловал ее руку. - Как и ты - моя. Флотилия с королем Вестероса пришвартовалась в Пентосе. Эйгон лично помог вынести тело своего министра и наставника, и ныне осматривал дом, в котором рос, с той нежностью, на которую только был способен. Вот та комната, где он провел детство, вот сундук с его одеждой - Иллирио сохранил все, даже перебравшись в столицу. - Я пройдусь, - бросил король стражникам. Те подождали и все равно последовали за ним. Эйгон замер и вздохнул, оборачиваясь: - Я имел в виду, что пройдусь один. Охраняйте же тело последнего в этих землях, что думал обо мне. Король спустился к реке, по которой путешествовал в юности, и вспомнил сразу все - своего почившего наставника, своих учителей, свою любимую. Он отправился тогда, много лет назад, прямиком на болота, и встретился с лордом Перешейка - «старым Ридом». И лорд Хоуленд тогда сказал ему: «Лиры не существует теперь. Она выполнила свое предназначение. Ее больше нет». И долго смеялся ему вслед. И вот он стоит здесь, где она существовала - это он знал точно. Он знал это, он это чувствовал. Эйгон, Шестой своего имени, наклонился и поднял один из тех плоских камней, которыми они когда-то соревновались с Лирой, и запустил его в воду. Камень сразу утонул. «Ты снова победила», - с улыбкой подумал король и поднялся с песка, чтобы вернуться в дом. Как тут же получил другим камнем в плечо. - Мама! Я попал! - Неси! - Это не гусь, мама, это человек! Эйгон повернул голову и увидал мальчишку лет семи, светлокожего и серебряноволосого, что без особой опаски смотрел на него из-за куста папоротника. - Не бойся, - улыбнулся ему Эйгон. - Я выжил от твоего удара. Ты невиновен. Тот лишь поджал губы. - Но я попал, значит, я победил. - Можно побеждать, не убивая. - Нужно, - отозвался малец. - Так мама говорит. - Наверное, твоя мать мудрая женщин… Он не договорил. Из-за зарослей, с широкой улыбкой и золотым загаром, вышла она. - Мама! - закричал малец. - Рэйгон! - отозвалась она и подняла взгляд. Эйгон Шестой замер, глядя ей в глаза - ей, своей сестре, своей возлюбленной, своей… Своей Лире. - Мама! - первым подал голос мальчишка. - А это, это - мой папа? Она открыла рот в ответе, глядя Эйгону в глаза, но не произнесла ни слова. - Да, - ответил он вместо нее. - Я твой папа. Я пришел забрать тебя домой. - Нет! - обрела голос Лира и тут же спохватилась, взглянув на сына: - Рэйгон, милый, пойди на нашу лодку, подожди меня там. Хорошо? - Хорошо… - Мальчишка с лиловыми глазами вновь взглянул на Эйгона: - Пока! Он убежал прочь, а Лира все так и не поднялась с колен, и взгляд не подняла тоже. - Л… - его голос охрип. - Лира… Она запустила руку в волосы и резко встала на ноги. - Как ты здесь оказался? Почему сейчас? Эйгон в смятении качнул головой. - Это важно? Лира… Стой, - он ухватил ее за руку, когда она попыталась развернуться и уйти. - Стой. Сестра подняла на него тяжелый - и влюбленный, - взгляд. - Эйгон, - почти эхом отозвалась она. - Лира, - еще более настойчиво позвал он. Они с полминуты поглядели друг другу в глаза. И через миг оказались друг у другу в объятиях. - Эйгон, мой Эйгон, - шептала она. Король молчал, и лишь редкие слезы выдавали его чувства. Она отстранилась первой. - Я рада тебя видеть, - искренне, но грустно сказала она. - Но… Прошу, не трогай ребенка. - Моего ребенка? - осмелел король. - Твоего, - она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. - Ты думал, я стану врать? Не стану. Губы короля дрогнули. - Я хочу увидеть его снова. - Нет. Возвращайся в столицу, к своей жене, к своим законным детям. - У меня нет детей. Кроме, очевидно, сына… Твоего сына. Лира раскинула руки. - Нет! Ты не заберешь его. Никогда. Убей меня, если хочешь это оспорить. Эйгон разозлился и тут же обмяк. Улыбнулся и протянул руку, касаясь ее щеки. - Никогда. Мышца лица Лиры расслабились, и глаза потеплели - как когда-то давно, во времена их юности. - Мы счастливы здесь, Эйгон. - Я верю. Лира вновь вздохнула. - Но..? - Но я хочу быть отцом своего сына - единственного сына. Лира помолчала, закусив губу. - Ты можешь, - наконец, сказала она. - Могу? - Можешь. Прямо здесь и прямо сейчас. - Сейчас? - Сбрось корону, и я скажу ему… - Как его зовут? - Рэйгон. - Рэйгон. - Да. Эйгон, Шестой своего имени, снял корону своих предков, и бросил ее в воду. - Я вышел из Ройна, - сказал он, провожая взглядом тонущую корону с рубинами. - Пусть эта река и заберет меня назад. Лира улыбнулась и протянула ему руку. - Мы ждали тебя всегда. - Я не один, - улыбнулся Эйгон и поднес ко рту драконий свисток. Санса Старк, признанная вдовой, правила долгих 60 лет. Она сочеталась вторым браком с лордом Тирионом Ланнистерем - и родила двух сыновей Старший стал королем Джоном I, объединенных династий - ни одна не главенствовала боле. Последние Таргариены канули в лету - так гласят все записи великих мейстеров. Вместе со своими драконами.