- Шерлок?!.. Что ты делаешь!?
- Джон, не мешай.
Не сказать, что это утро Джона Ватсона выдалось вполне обычно. Нет, безусловно, в его комнате на Бейкер-Стрит 221B ничего не изменилось: всё та же пыль наверху шкафа, тот же цветок на окне - надо его полить - те же разбросанные книги на столе. В окно привычно бьет свет, птички поют на огороженных небольшим заборчиком деревьях. Хм, но вот Джон не мог сказать точно, когда Шерлок Холмс стал "обычной" частью его комнаты? Или же его самого? Впрочем, это неважно. Но сейчас явно не было нормой то, что гениальный детектив лежал пузом на его, Джоновом, животе, его правая рука покоилась на достоинстве Ватсона, которое имело дурную привычку по утрам вставать раньше своего хозяина, а сам сыщик рылся под его кроватью.
- Шерлок, пошел вон!
И ведь это ещё не все. Такое ощущение, что Шерлок нарочно решил заполнить всё пространство в его жизни. Но ладно бы, он просто его занял - он старательно выдавливал оттуда других, словно гнойные прыщи. Если бы Ватсон не знал его так хорошо, он бы подумал, что Холмс ревнует, когда Джон не то, что с кем-то говорит, с кем-то пересекается взглядом. Взгляд Шерлока после этого просто не передаваем - будь он материален, окружение Ватсона было бы убито.
С чего это всё-таки началось, было не ясно. Просто в один момент доктор заметил, что Шерлок убийственно косится на тех, кому Джон уделяет больше времени. Потом он чуть ли не рычал, стараясь увести Джона от "неприятных" личностей, как он сам выражался. Однако потом это перестало казаться забавным. Холмс срывал ему свидания, вытравливал всех девушек, с которыми он общался (порой, включая Молли и Донован), ограничивая круг общения до минимума.
Один раз даже дал понять, что его бы воля, он, Джон, сидел бы прикованный к батарее, в высокой Тауэрской Башне, благо, доступ имеется. Ватсон помнил, что тогда он его ох как красочно послал.
Ватсон вообще готов уже весь мир проклинать за то, что Холмс-младший считает, что вся Вселенная крутится вокруг него. И ведь не поспоришь, так как у него есть Майкрофт, который также считает, что пусть лучше Вселенная крутится вокруг Шерлока, чем Шерлок начнет страдать фигней от ненадлежащего отношения к себе.
Джон терпит. А что ему остается?
Терпит, что детектив может неожиданно ворваться в душ, когда там Джон, ибо он «забыл там серную кислоту вон в той баночке»; терпит, что Шерлок легко нарушает правило «вытянутой руки», соприкасаясь с Джоном настолько тесно, что по телу бегут мурашки; терпит, что при очередной попытке заставить Джона думать, детектив склоняется к нему настолько близко, что Ватсон краснеет.
Да что там говорить. Их странное отношение к друг другу заметили уже все. То, что их, как пару, обсуждала добрая половина Скотланд-Ярда, догадаться было нетрудно – Джон постоянно наблюдал странные взгляды, косившие в их сторону. Вопрос от Салли: «Кто из вас сверху-то?» заставил Ватсона подавиться кофе, остатки выплеснув на Шерлоково пальто. Таких красочных эпитетов о себе Донован явно ещё не слышала. Грег Лестрейд, невольно поворошив ежик полуседых волос, признался, что тоже думал, что они больше, чем друзья. Что говорить о миссис Хадсон?
И Джон решил, что с этим надо что-то делать. Вопрос: как действовать мягко и ненавязчиво?
Как оказалось, ответ пришел сам собой.
Вечер субботы. Законченное дело о похищении тридцатисемилетней женщины своим мужем, оказалось вполне успешным, чтобы раскрыть его за тринадцать часов. Однако, и Скотланд-Ярду, и ему, Джону, пришлось достаточно помотаться по городу, в то время, как Холмс преспокойно сидел на Бейкер, следя за всем по телефону и ноутбуку Ватсона. В конце концов, Джон знатно психанул, сказав, что пусть гениальный детектив хотя бы кофе ему сделает по возвращении домой.
Каким бы из себя не был Шерлок, кофе он варил замечательный. Врожденный талант химика-ядерщика ли тут был задействован, но такой кофе не варили даже в самых престижных кофейнях Лондона. Джон не раз наблюдал за этим волшебным процессом. Длинные пальцы Шерлока – из него бы вышел отличный пианист – ловко брали турку, насыпали необходимое количество молотого кофе, и на медленном огне, непрерывно помешивая до пенки, Холмс-младший делал такой напиток, что Ватсон готов был Богу душу отдать за один глоток.
- Джон, ты меня вообще слушаешь?!
Ватсон оторвал взгляд от чашки, и чуть не поперхнулся. Шерлок сидел вместе с ним, почти носом уткнувшись в лицо Ватсона. Последний аж дернулся от столь тесного телесного и зрительного контакта.
- Шерлок, отодвинься.
- Тебе неприятно мое общество?
- Нет. Просто у каждого должно быть личное пространство.
- Но это же я, Джон.
Черт, если бы он не знал Холмса, можно было бы подумать, что в его голосе сквозит тщательно прикрытое разочарование. Но это же Шерлок! Какие при нем эмоции! Однако, Джону от этого легче как-то не стало. Он внимательно оглядывал лицо детектива, замечая, что на нем тоже есть морщинки. Только их не так видно. Под уголками глаз залегли мешки, скулы впали – он снова не ел. Но с личным пространством надо было что-то делать.
И Джону пришло самое банальное, что он мог сделать. Он вспомнил, как в просторах Всемирной Паутины он нашел картинку «Легкий способ вернуть себе личное пространство». Однако, там один мем, главный герой, просто лизнул рядом стоящего. Ватсон побоялся это сделать, так как мозг гениального детектива современности явно затупит, пытаясь сообразить, зачем же Джон так сделал. Поэтому, доктор решил действовать проще.
Наклонившись к Шерлоку, который за долю секунды просто не успел отметить подвоха, он аккуратно коснулся своими губами его губ. В этот момент в Джоне, который был уверен в собственных моральных принципах и ориентации, словно взорвался фейрверк. Губы Холмса-младшего, на удивление, не состояли из ледышек, а были достаточно теплыми и мягкими. На них все ещё играл вкус божественного кофе, поэтому Джон неосознанно обвел их языком. И только спустя пару секунд отстранился.
Судя по расширенным зрачкам Холмса-младшего, его мозг всё-таки закоротило. И, причем, не хиленько так. А вот Джона вся ситуация очень позабавила. Когда же увидишь умнейшего человека современности в состоянии растерянности!
- Это тебе за нарушение личного пространства, Шерлок! – весело произнес он, скрываясь за дверью своей комнаты.
А вот Холмс-младший, похоже, не был настроен на такой расклад. Его мозг упорно пытался найти решение задачи: что сподвигнуло Джона поцеловать его? Вариантов было более десятка. Один хуже другого, надо заметить. Он отхлебнул кофе, проводя по губам языком. Что же. Намечается что-то интересное.
***
Следующие два дня Шерлок вел себя совершенно непонятно для Джона. Вроде бы, с одной стороны, он глубоко засел в своих «чертогах». Но с другой стороны, со всеми остальными он контактировал спокойно. А вот к Ватсону даже близко не подходил. Даже Лейстред заметил, что что-то не так, поспешив уточнить у Джона, не ругались ли они часом.
Ватсон сам уже задумывался, не перегнул ли он палку на этот раз. Ведь гениальный ум – его ж не поймешь. Может, внутри себя он таил смертельную обиду на него, Джона?
Наверное, следовало извиниться. Однако, Джон изменил решение к середине второго дня.
Шерлок сначала шел на расстоянии двух метров от него, потом вдруг резко подскочил, нечаянно задев плечо, и так же резко отпрыгнул назад, не говоря не слова. Это было настолько неожиданно, что сотрудники Скотланд-Ярда открыли рты, а Джон чуть не перекрестился, костеря себя за тот поступок. Похоже, Шерлок сошел с ума. И как объяснить это Майкрофту?
Тем же вечером, Ватсон тщательно продумывал стратегию извинения, когда вдруг к нему подсел Шерлок. Ну, как подсел. Сначала сел на край дивана. А потом медленно, словно гусеница, подъезжал к нему всё ближе. Честно признаться, у Джона от ужаса чуть волосы на голове не зашевелились.
- Джон. Давай ещё раз, - наконец выговорил детектив.
- О чем ты?!
- Я о позавчерашнем, Джон, - при этом ещё скорчил такую мину, словно говорил о таких понятных вещах, как «2х2».
- О, да, Шерлок, я действительно был не прав, и хотел бы, - начал Ватсон, но Холмс его перебил.
- Повтори это.
- Что, прости?!
- Я хочу ещё раз.
А вот тут настала очередь Ватсона двигаться по направлению к выходу. Мозг отчаянно не желал воспринимать информацию и говорил о том, что лучше сейчас сделать ноги. Однако, бедро тут же напоролось на диванный подлокотник, а Шерлок, как самка богомола, тут же окружил свою жертву своими частями тела, ногами не давая Ватсону встать, а руками отрезая остальные пути к бегству.
- Шерлок, ты так и не понял, что это было… можно сказать наказание?!
- Наказание? – детектив недоуменно вздернул брови вверх. – Я думал, это называется поцелуй.
- Это было специально, - Джон чуть не зарычал. – Чтобы ты перестал лезть в мое, личное, пространство! – по словам отчеканил он.
Молчание тянулось с десять секунд, после чего Шерлок вдруг прикрыл глаза, и облизнул губы. Этот жест заставил Джона судорожно сжать подлокотники, но, тем не менее, упрямого взгляда со своего друга он не отводил.
- И такое… наказание, будет каждый раз, стоит мне только его нарушить?
- Возможно.
Как назло, а, скорее всего, так и было, Шерлок придвинулся настолько близко, что их губы почти соприкасались. Джон мысленно усмехнулся, соприкасаясь с губами… друга ли? В этот раз Шерлок тормозить не стал, и Ватсон почувствовал ответное шевеление губами.
Второй раз он испытал восторг. Похоже, Шерлок не только отлично варил кофе. Но ведь ещё и целуется офигенно, засранец чертов.
Однако, одну оплошность Джон, похоже, всё-таки допустил.
***
Новое запутанное дело довело инспектора Скотланд-Ярда Грега Лестрейда чуть ли не до маниакального психоза. Точнее, детектив-консультант, шастающий по месту преступления. До жути нервный, огрызающийся на Донован и пугающий медэкспертов в радиусе 20 метров от себя, он уже перекинулся на Грегори, когда наконец-то к месту преступления подъехало такси, на котором ехал Джон.
Стоило только доктору выйти из машины, как «юное» дарование подскочило к нему, и пошло рядом, словно приклеившись. Джон что-то несвязно бормотал, а Холмс что-то отрешенно доказывал. Когда они подошли к инспектору, до него долетело.
- Не при всех, Шерлок! Я не стану этого делать.
- Ну Джон!
- Нет.
- Джон. Я не отстану.
У Ватсона, похоже, на работе день совсем не задался. Он смерил Холмса-младшего убийственным взглядом. А потом вдруг резко вырвал у Грега папку с материалами дела, и закрыл их с Шерлоком лица. У полицейских, стоящих сзади, было такое бесценное выражение лица, что Лейстред тут же всё понял, устало потерев переносицу. Однако, говорить ничего не стал.
Спустя пару секунд, из-за папки выплыло покрасневшее лицо Ватсона, и, как у довольного кота, объевшегося сметаны, Холмса-младшего. Лестрейд закатил глаза.
- Так что дальше, Грэм? – спрошено было с энтузиазмом, который инспектор не разделял.
- Я Грег…
