Не отрекайся от меня

Виктор Роу - Что ты копаешься, рыловорот? Хочешь, чтобы нас копы загребли? - зло прошипел в мою сторону Мартин, торопливо рассовывая украденные деньги по карманам. - Быстрее, задница, не дай бог кто нагрянет! Да маску на свое уродство нацепи! - Он ведь не сдох? - торопливо приложив два пальца к сонной артерии валявшегося на полу у кассы продавца, спросил я. - Ты зачем его ударил, Марти? Смотри, висок у старика в крови! - Затем, чтоб он не увидел твою морду, дебил! Еще немного, полсекунды и тогда нам точно были бы кранты. Какого черта я с тобой связался? С такой приметной рожей ты когда-нибудь нас точно подведешь под монастырь. Раззявил варежку, поддался старику, позволил сдернуть маску! Дебил, уродище, полный придурок! Я не хочу из-за тебя в тюрягу попадать! Он выскочил на улицу, я следом, на ходу напяливая маску. Снаружи на кого-то налетел, по габаритам на омегу, парень негромко вскрикнул и упал, из сумки у него посыпались какие-то покупки, - букет цветов, зелень в пакете, во все стороны раскатились апельсины. Мартин споткнулся об один, но устоял, зло чертыхнулся и помчался в переулок, махнув рукой, мол, догоняй. Все это промелькнуло быстро, как в калейдоскопе, я бросился бежать, но перед этим,( вот же идиот!) неосторожно повернулся к парню. Маску надеть я не успел, она висела у меня на лбу, и мы отлично видели друг друга. Я ожидал, что он, как все, шарахнется в испуге и завизжит, по крайней мере сморщится от отвращения, но тот не выказал таких эмоций, и на его лице, кстати, довольно симпатичном, отражалась лишь растерянность. Он на меня смотрел в упор, но вроде бы не видел. Мне это показалось странным, но времени разгадывать загадки не было, и я помчался за подельником, раздумывая на ходу о том, что уж теперь-то нам точно не отвертеться. Кто раз меня увидел, не забудет, а это значит, что полиция получит верные приметы, и вычислит меня в два счета. Мартин сказал мне то же самое, когда мы прибежали в наш сарай, служивший тайным убежищем, и плюхнулись на землю, чтобы отдышаться. - Этот омега видел твою рожу, идиот! - И что с того? - вдруг обозлился я. Командует во всем, кретин, а сам не годен ни на что, только орать! И так дела ни к черту, да еще и он тут со своими воплями! - Что предлагаешь? - Надо его поймать и хорошо поколотить. Тогда он испугается и ничего полиции не скажет. - Заткнись! Иначе я сейчас тебя поколочу. Кто настоял на том, чтобы идти на дело в такое неподходящее время? Вот и молчи, раз сам дебил! Только советами бросаться мастер, а как до дела, кто смотался первым? Вот оставался бы да колотил, чего сейчас-то после времени об этом говорить? - Я не хочу в тюрьму. Этот старик, он ведь не умер? Я не хотел ему вредить, но он стащил с тебя маску, почти увидел, и потянулся к сигнализации. Что будем делать, если омега про тебя расскажет? И все из-за каких-то жалких пяти тысяч! - Мне почему-то кажется, что он не скажет, - я сам не понимал, откуда вдруг взялась во мне такая уверенность. Просто сейчас, остыв от стресса, все воспринимал как-то иначе. С парнем было что-то не в порядке, он вел себя не так, как все. Не может быть, чтобы не разглядел меня, из магазинных окон свет довольно яркий, но почему не закричал, не отвернулся, не поморщился, в конце концов? - Мне бы твое спокойствие, - с досадой пробурчал подельник, - дай Бог, чтоб так и было. Но все же, даже если он не скажет копам, надо обязательно подстраховаться. - И чего ты предлагаешь? Я этого омегу знать не знаю, - буркнул я, устраиваясь на диване подремать. - Завтра подумаю. Он нес букет цветов, может, из магазинчика, что на углу? Надо наведаться туда, понаблюдать. Возможно, любит эти веники, тогда опять придет, но шел довольно поздно, предполагаю, что с работы. Короче, все, сегодня не хочу мозги ломать. Отвянь, Март, ладно? - Вик, чего разлегся, здесь останешься? Домой не собираешься? - А чем там лучше, срач один и тот же. Вали отсюда, без тебя паршиво... Да, и про бордель забудь, надо пока залечь на дно, на всякий случай. - Жаль. Шлюшку хочется, аж все в штанах свербит. Может, тебя оттрахать, страхоморда? - Еще такое скажешь, сам мне задницу подставишь, сволочь. И будешь умолять еще, за избавление сочтешь. Ты знаешь, что меня дразнить нельзя. - Да знаю, - усмехнулся Мартин, - я пошутил, не злись. А тот омежка вроде ничего, неплохо бы такого поиметь. Вик, может, изнасилуем его? Чтобы молчал? - Убирайся, гад. Тебе борделя мало? Ты чистенького захотел? - Так кто ж не хочет? - пошло засмеялся он. - Такого беленького теплого омежку, с хорошим тельцем, аппетитной попкой и розовой невинной дыркой, в которой не гулял еще ничей вонючий член! Как будто сам не хочешь, страхолюд?! Да не поверю ни за что! Ты только мордой пострадал, все остальное в целости, разве не так? А с левой стороны ты очень даже ничего, приятель! *** Да, он был прав, - я не всегда имел уродливую внешность, а телом был здоров, как слон. Мне тридцать, секса хотелось иногда до бешенства, но все, что мог теперь заполучить в свою постель - самых дешевых грязных шлюх из низкопробного притона, куда ходили всякие отморозки и бомжи, да вот еще такие, наподобие меня. Вся правая сторона лица представляла собой сплошной безобразный шрам, неповрежденным оставался только лоб. Ожог спускался на ухо, на шею и ключицу, заканчиваясь на плече. Кто согласится трахаться с таким, кроме бордельной шлюхи? Кошмарный вид, я сам себя порой пугался, а что уж говорить об остальных. Работали мы с Мартином водилами на цементном заводе, там вроде все привыкли к моему уродству, но без нужды старались не глядеть в мою сторону. Я к этому давно привык и никому не навязывал свое общество, оставаясь вечным изгоем. Постоянно носил маску, скрывающую нижнюю часть лица (здесь на заводе из-за пыли так ходили многие), на лоб низко надвигал кепку, шею скрывал под высоким воротом тонкого свитера. Но люди шарахались от меня не только из-за шрамов, они интуитивно чуяли во мне опасность. Днем я работал, ночью превращался в зверя. Верней, не в зверя, в мелкого подонка, который с наступлением темноты выходил на улицы города в поисках приключений. Я был озлоблен, ненавидел всех богатых и успешных, поэтому и вел себя, как сволочь. Подлавливал одиноких прохожих, отбирал у них деньги, пугал омег, но никогда не насиловал, даже если парень вызывал во мне похоть, просто заставлял отсасывать мне, забавляясь страхом чистенького нежного сынка. Сам будучи безродным сиротой, я наслаждался, унижая их, этих уютно пахнувших домашних пташек, заласканных папашами, которые сдували с них пылинки. Я был всегда один, пока не появился Март. Не знаю, почему я спас его от полицейских, когда они его почти догнали? Из солидарности с попавшим в переделку отбросом, таким же, как я сам? Или из стремления оставить копов "с носом"? Но думаю, мне все же захотелось с кем-то разделить свою никчемную жизнь, поэтому вмешался и они его не повязали. С тех пор мы совершали наши вылазки вдвоем, выбирая небольшие магазинчики, стоявшие далеко от главных улиц и оживленных дорог. Нельзя сказать, чтобы нам так уж сильно были нужны те зачастую крохотные суммы, которые мы "выручали" от своего "бизнеса", скорее это была потребность пощекотать себе нервы и самоутвердиться, выплеснув наружу зло и досаду на несправедливость этого мира. До сих пор нам везло и мы не попадались, но вот сегодня все пошло не так. Сначала вздорный смелый продавец солидных лет, который оказал сопротивление, вместо того, чтобы покорно отдать нам выручку, потом этот омега так некстати... Лежа без сна, я долго размышлял об этом, потом уснул, справедливо рассудив, что сделанного не воротишь. Завтра после работы навещу тот магазинчик на углу, где продают цветы, возможно, что увижу и омегу. Если до этого момента меня не арестуют... если он не скажет обо мне... если не скажет... *** Утром я опасался выходить на улицу, ждал полицейских и ареста, однако смена пролетела как обычно. Мы с Мартом виделись только с утра, потом его послали развозить товар покупателям, а я остался на внутренних перевозках. После работы поехал заправляться, но на самом деле цель была другая. Я завернул на улицу, где видел тот цветочный магазин и остановился напротив. Торговля, как обычно в это время года, шла на свежем воздухе, снаружи. Цветы в горшках и на срезку стояли на стеллажах, вдоль них ходил седой омега и... вчерашний парень, в рабочем синем фартуке. Так значит все-таки он здесь работает?! Парень ловко обслуживал покупателей, составлял букеты, доставал с полок растения в горшках, брал деньги, улыбался, переговариваясь с хозяином и с клиентами, но все же что-то мне опять показалось в нем странным. Я наблюдал за ним, не отводя ни на секунду глаз, оправдываясь неизвестно перед кем, что он свидетель, и я обязан разгадать его секрет. Раз я не арестован, то он не сказал полиции о том, что видел, почему? Все наши граждане - законопослушные сволочи, никто другой не преминул бы "оказать содействие" и получить вознаграждение. Во сколько он заканчивает? Нелишне проследить за ним, узнать домашний адрес. Вот, кажется, сегодня мне везет, и его смена подошла к концу. Парень исчез внутри магазинчика и появился снова, уже без фартука, в руках пакет и... трость?! Я весь напрягся, холодея от догадки, - он что, слепой? Нахмурился и резко потряс головой, не понимая себя, ибо испытывал сейчас совсем неправильные чувства. По всем статьям должен бы радоваться, раз слепой, значит, меня не видел и не заложит копам, но вместо этого мою давно очерствевшую душу вдруг охватило сочувствие, что было мне совсем не свойственно. Потом к сочувствию добавилась и грусть. Такой милашка, лет чуть больше двадцати, и ничего не видит? У магазина пожилой омега проводил парня, похлопал по плечу и снова дал ему букет. Тот улыбнулся и пошел, привычно постукивая перед собой тростью. Я двинулся по улице за ним, хотя и сам не знал, зачем. Он не опасен для меня, и узнавать, где он живет, не надо, но все равно зачем-то шел, словно оберегал на расстоянии. Слепой дошел до перехода, дождался, когда все пойдут и тоже двинулся через дорогу, позади других. Его все обогнали, оставив в одиночестве, и тут какой-то идиот в крутой тачке, нарушив правила, рванул из-за угла, слегка задев омегу. Трость вылетела из его руки, он опустился прямо на асфальт и лихорадочно шарил вокруг себя в поисках своей палки. - Вот же зараза, и дают таким права? - зло выругался я и побежал к слепому. - Не видит, что ли, сволочь, куда едет?! - Поднял и сунул в руку трость, потом букет. - Спасибо, господин, - красивый звучный голос, он меня потряс, что тоже было для меня впервые, - вы так добры. Скажите, там уже, наверно, желтый свет? - Неважно, подождут, - мне захотелось прикоснуться к парню, так сильно, что заныло в чреслах, - позвольте вам помочь. - Я справлюсь, - отказался он, - простите, не хочу вас затруднять. - Не беспокойтесь, это мелочи. Я доведу вас, обопритесь на меня, - я взял его за руку и помог подняться. - Пойдемте, господин. От него приятно пахло, и вблизи он показался мне еще красивее. Как ангел из другого мира, омега был из тех, кто недоступен мне, ни нынче и ни завтра, никогда. Прохожие на нас смотрели странно, но парень был слепой и этого не знал, доверчиво позволив мне себя вести. И я вдруг осознал, что он - это мой шанс, ведь я мог получить его расположение, и наконец, узнать, как можно быть с омегой без насилия и денег. Мне надо только проявить к нему внимательность и нежность, расположить к себе и приласкать, тогда он будет верить мне, а может и полюбит, во всяком случае, допустит до себя в постели. Спешить не стоит, сначала надо все узнать, где он живет, какая у него семья. Слепой дошел до остановки, сел в автобус, и я последовал за ним, чтоб проследить, куда он едет.