Не отрекайся от меня

Кэйси Иден - Что-то случилось, Кэй? - брат сразу уловил мое подавленное настроение. - Переживаешь по поводу скорого переезда к приемным родителям? Или с волонтером отношения не складываются? - Дедушка приходил, - не отвечая на его вопросы, тихо сказал я. - Мы встретились в мемориальном центре, а на днях он пришел меня навестить. - Да? - мне показалось, или в голосе Эрбиля действительно прозвучала растерянность. - Насколько мне известно, это произошло впервые. О чем вы говорили, если не секрет? - Эрби, у нас с тобой и правда разные отцы? - Да... - с некоторой заминкой ответил он. - Я сам узнал только недавно, от папы... - Но это ведь неважно, да? Мы все равно родные братья? - Конечно, Кэйси, ты о чем? - разволновался Эрбиль. - Ты мой единственный на свете младший и любимый братик, моя семья, мой свет в окошке... Зря он сказал про свет. Вся боль, досада и обида вспыхнули во мне гремучей смесью, и я с большим трудом сдержал порыв накричать на него и выплеснуть весь накопившийся в душе негатив. - Дед... он сказал, что я похож на отца, - медленно произнося каждое слово, сказал я. - Но я его прогнал. Велел уйти! - Прогнал? Но почему? - Эрбиль сегодня сам не свой. О, боги, неужели это правда, и он действительно сознательно убил отца? Но почему, зачем он это сделал? Я так отчаянно хотел, чтобы слова старика оказались ложью, но гораздо сильнее боялся, что они окажутся правдой. Как же мне жить тогда с таким грузом на сердце? - Потому что он сказал про тебя ужасные вещи! - наверно, надо бы остановиться, но я уже не мог этого сделать. Я должен был снять чудовищную боль с души и убедиться, что дед все выдумал из глупой ненависти к моему папе и брату. - Ты так заботишься обо мне, Эрбиль, ночей не спишь, работая вторую смену, но он сказал... - я замолчал, не в силах выговорить роковые слова. Ноги дрожали, и я сел на пол, выпустив из рук бокал, который вытирал. - Что он сказал? - ласково погладив меня по руке, брат опустился рядом. - Кэй, успокойся, и не надо вспоминать тот разговор, если он так тебе неприятен. Мне все равно, что бы кто ни говорил... - Но мне не все равно! - резко прервал я. - Я не хочу, чтоб про тебя такое говорили! Вон, видишь ту бумажку возле телефона? Ее оставил дед. Он знал, что я слепой и все равно оставил! Я ненавижу таких людей, они не думают о том, что причиняют боль другим! Эрби, позвони ему, прямо сейчас! Пожалуйста, позвони! - меня уже била крупная дрожь, я чувствовал выступивший на лбу холодный пот. - Да, хорошо, я позвоню, - я услышал шелест бумаги и звук снимаемой с рычага телефонной трубки. - Но для чего? Что мне ему сказать? - Скажи, что это ложь! Что ты не поджигал наш дом! Это была случайность, ты ни в чем не виноват! Что ты не убивал моего отца! Трубка выпала из руки брата - в звенящей тишине, наступившей в комнате после моих слов, и он не сразу смог поднять ее и положить на место. Эти вполне обыденные звуки показались мне неестественно громкими, они давили на уши и на сердце непомерным грузом. - Это все правда, Кэй, - глухим от боли голосом произнес Эрбиль. - Он не солгал тебе... - Но почему? Зачем ты это сделал? - На самом деле я не знаю. Мне было десять лет, и я не чувствовал себя любимым отцом, мне было плохо. В тот день он взял тебя из садика раньше обычного, и ты спал наверху вместе с ним в комнате родителей. Я этого не знал. Не знал, что ты был дома, Кэй. Поверь мне, я не собирался причинять тебе вред! - Ты убил моего отца! И ты забрал у меня зрение! Эрбиль, ты настоящий монстр! О, боже, как ты мог?! - Кэйси, прости, мне правда очень жаль... - Уйди... Пожалуйста, уйди... Я был шокирован. Раздавлен. Уничтожен. Хотелось выть, кричать, рыдать... не знаю, что еще! Мой брат, которого я так любил... нет, это невозможно! За что все это навалилось на меня? Он что-то говорил еще, но я не слышал. В ушах шумело, мысли путались, я чувствовал себя таким несчастным. Лишенным света солнца и нормальной жизни, и все лишь потому, что мой отец и Эрбиль были не родными. - Уйди, уйди, уйди... - зажав руками уши, шептал я в исступлении, - пожалуйста, уйди... - Вот, выпей, это поможет тебе успокоиться, - он сунул мне в ладонь чашку и вышел. Хлопнула дверь, и меня снова обступила звенящая пронзительная тишина. Я был так сильно не в себе, что позабыл защелкнуть внутренний замок, и вскоре ко мне ворвался Виктор. Словно судьба решила доконать меня, собрав все потрясения в один несчастный вечер. Виктор Роу В тот день я точно потерял рассудок. Свихнулся, сдвинулся мозгами. Вся боль, отчаяние, ревность, скопившиеся в сердце за время разлуки с Кэйси, сделали меня безумным, а мысль, что он сейчас с другим, буквально превращала в дикого примата. Хотелось смять его в охапку, утащить к себе в берлогу и никуда не отпускать. Он мой, он только мой, я никому не уступлю и не отдам, никто не смеет прикасаться к моему омеге, я не позволю, ни за что на свете! Адреналина в кровь добавило и то, что задержали на работе, и я не смог вовремя подъехать к магазину. Таскал мешки с цементом, представляя в уме дьявольские картины, что Кэй сейчас снова с этим опасным альфой, сидит в его машине, улыбается и позволяет прикасаться, не понимая настоящих целей проходимца. Но их не понимал и я, иной раз сомневаясь, а не выдумал ли все из жгучей ревности, и Нао в самом деле просто волонтер? Освободился поздно и поехал к дому Кэйси. Долго сидел на другой стороне улицы и наблюдал за входной дверью. Темнело, а я все не уезжал. Зачем сидел и сам не знал, охваченный обидой на судьбу и все тем же неистребимым желанием обладать любимым. Но как заставить его понять меня, простить и разрешить вернуться? Что сделать, чтобы он любил меня, хотел и позволял любить? Ну что я за слабак такой? Разве не альфа? Что мне мешает объясниться с ним, сейчас и навсегда?! Пойду сейчас и все ему скажу, чем киснуть! Если не делать ничего, он точно уйдет от меня к другому! Дверь оказалась незакрытой, это удивило и насторожило. Может, с ним случилось что-нибудь? Охваченный беспокойством, я резко распахнул ее и ворвался в хорошо знакомую комнату. Кэйси сидел на полу спиной ко мне, и я не видел его лица. - Зачем ты снова пришел? - не оборачиваясь, бросил он. - Я ведь велел уйти... - Кэйси, не прогоняй! - я бросился к нему и крепко обнял. - Прошу тебя, пойми мои чувства! Я ничего не могу с собой поделать, я люблю тебя! - Виктор? - омега попытался отшатнуться, но я не отпустил, прижав к себе теснее. Он так призывно пах, что у меня сносило крышу. Как же давно мы не были близки! Я чувствовал, как в чреслах полыхнуло жаром, дыханье прервалось, в кровь бросился огонь желания... - Любимый, я хочу тебя! - рванул на нем рубашку, полетели вырванные с мясом пуговицы, но это меня не остановило, и я впился жадными губами в гладкую матовую кожу, так восхитительно пахнущую моим омегой. - Позволь мне, милый, как и прежде... - На помощь! Кто-нибудь!.. - Кэйси отчаянно рванулся из моих рук, но я зажал ему рот ладонью и подмял под себя, уже плохо соображая, что делаю. Рвал с него брюки и белье, добираясь до тела, хрипел и стонал от охватившей меня неудержимой похоти. Кэй извивался и дрожал, пытался отпихнуть меня руками, но это заводило еще больше. Я трогал его везде, загораясь вожделением при виде его нежной плоти, прикусывал тонкую кожу, не замечая, что делаю ему больно, я вел себя как негодяй, но не умел остановиться. - Я сделаю все для тебя, я за тебя умру! - зарываясь лицом ему в живот, исступленно бормотал я. - Ты мой, ты только мой, я не отдам тебя другому... Ты только не кричи, любимый, я не хочу делать тебе больно... Кэй вдруг обмяк и перестал сопротивляться, обреченно затих, и именно эта его покорность меня отрезвила. Взглянув в его лицо, я увидел несчастные незрячие глаза, из которых ручьями лились слезы и, виновато потупившись, разжал руки. Не глядя, поправил на нем одежду и сел рядом, потом дотянулся до висевшего на спинке стула полотенца и вытер ему мокрые щеки. - Прости меня, - шепотом пробормотал я, не смея смотреть ему в лицо, совсем забыв, что он не может видеть меня, - я не хотел тебя пугать. Но мне невыносима мысль, что мы с тобой расстались. Что у тебя теперь другой... Он всхлипывал и ничего не говорил. Сжался в комок и выглядел таким красивым и безумно одиноким, что сердце захлестнуло болью. Махровый идиот, ну что же я наделал? Если и была слабенькая надежда помириться с Кэйси, теперь, после моей безумной выходки, она исчезла навсегда. - Я знаю, Кэй, что ты не веришь мне, считаешь негодяем. Но маленькому Ибару тоже не нравится твой новый парень, а дети остро чувствуют плохих людей. Прислушайся к нему, не доверяй этому Нао... - я знал, что он не слушает меня, не понимает, не желает верить ни единому моему слову. Безнадежно потупившись, я встал с пола, медленно, словно по пояс в воде, преодолел несколько шагов до двери и вышел, навсегда оставив в этой комнате свое истерзанное одиночеством сердце. *** В маленьком уличном кафе сидел омега и пил водку, опрокидывая в себя одну стопку за другой, при этом почти не закусывая. Он показался мне знакомым, и присмотревшись, я узнал в нем старшего брата Кэйси. - Что-то у вас случилось? - зачем я подошел к нему, и сам не смог бы объяснить. - Не часто встретишь одиноко пьющего в такой забегаловке омегу вашего класса. - И какой же у меня класс? - невесело усмехнулся он. - Обычный служащий, а по ночам хост, развлекающий скучающих богатых бездельников. Что ты делаешь в этом районе? Все еще надеешься помириться с Кэйси? И думать забудь! Он, наконец, нашел себе нормального альфу, а скоро будет снова видеть, и тогда... - Не доверяйте этому "нормальному", он очень даже ненормальный! Я проследил за ним, я видел, у него есть другой омега, они с ним постоянно ходят по мотелям. Он что-то замышляет, может причинить Кэйси вред! - В тебе досада говорит, урод? - пьяно ухмыльнулся омега. - Что может этот парень замышлять против Кэя? Он не богат, у него ничего нет. Но даже если ты и прав, и этот тип обманщик, желающий только попользоваться моим братом, боюсь, я не смогу ничем помочь. Мы поругались, и он вряд ли будет слушать меня. А ты? Чего такой смурной? - Я сделал кое-что ужасное... Не знаю, что на меня нашло. Не смог смириться с тем, что потерял Кэйси навсегда... - Ты что-то сделал моему брату? - вскинулся омега. Как же его имя? Вроде Эрбиль? - Что ты с ним сделал, негодяй? Ты изнасиловал его? - Нет, но хотел, - потупился я. - Я так его люблю, а он меня упорно гонит от себя. Не справился с собой. - Мерзавец! - Эрбиль сбил меня со стула и продолжил лупить по лицу кулаками, нанося неожиданно сильные для омеги удары. - Как ты посмел? Как ты посмел? Мой бедный брат, сегодня у него такой ужасный день, а ты, тварь, ты посмел... Его миловидное лицо перекосилось от гнева, он бил меня с ожесточением, и я не сопротивлялся, получая от побоев какое-то странное извращенное врачевание душевных ран. Наверно, я поэтому и признался ему в своем грехе, чтоб он наказал меня вот так, как он делал это сейчас, разбивая в кровь мои губы и называя самыми ужасными словами, которые мог припомнить. - Зачем ты это сделал, негодяй? - устав от мордобоя, спросил Эрбиль. - Скажите, что мне теперь делать? - не делая попыток встать, мучительно простонал я. - Я так сильно люблю Кэя, я могу умереть ради него! Но мне невыносимо больно оттого, что он не любит меня! Так больно! Я не знаю, как заставить его полюбить меня! Не знаю, что мне делать, я в отчаянии... - Ты безнадежный дурак! - горько вздохнул омега. - Не знаю я, что тебе делать, не имею понятия. Он допил остатки спиртного прямо из бутылки, бросил на столик несколько купюр и ушел, оставив меня валяться на земляном полу маленькой кафешки, - разбитую опустевшую оболочку, в которой больше не было сердца.