фик тридцать восемь

Сет познакомился с ним в спортзале. Роман тренировался перед предстоящим боем. Точные выпады рук, ног, поворот всем корпусом, уход от удара невидимого противника, вновь удар по висящей груше. Этот парень был воплощением всего того, что Сет представлял в идеальном мужчине для себя. Роллинс был далеко не сопливой школьницей и размерами этому парню уступал совсем немного. Но так хотелось, чтобы рядом был кто-то сильнее, кто мог бы прижать к стене, силой своего тела припереть к ней, а потом целовать жарко, с укусами, стонами, сбитым дыханием. Сет мотнул головой, отгоняя такие сладкие фантазии, и вернулся к своей разминке. Ему не стоило представлять себя в объятиях этого смуглого парня. Зачем лишний раз напоминать, что никогда такого не получишь. Но он ошибся. Сам боец заметил интерес к своей персоне. Нет, он привык, что его постоянно рассматривают — ему строят глазки женщины, так и норовящие залезть в его штаны, разглядывают на предмет зависти мужчины, спортсмены обсуждают прокачку его мышц. Были и мужчины, которые смотрели на него, как и женщины, но таких Роман игнорировал. А этот парень заинтересовал. Красивая спина, рельефная грудь, кубики пресса, красивые ножные мышцы и потрясающая, подтянутая задница. Рэйнс засмотрелся на то, как склоняется тот над штангой, как натягивается на зад ткань шорт, и пропустил невидимый удар от невидимого противника. Спустя полтора часа, так и не закончив свою тренировку, кинувшись за понравившимся парнем, Рэйнс трахал его в одной из душевых кабин, заткнув рот своей широкой ладонью, приперев к стене, заставив обхватить себя за пояс ногами. Рэйнс не был у него первым, но пообещал себе, что будет последним. Сет никогда не ходил на его матчи. Он попытался, но понял, что просто не может смотреть на то, как его мужчина избивает кого-то на ринге, или же как лупят самого Романа. Роллинс предпочитал ждать его дома, приготовив аптечку и молясь всем известным ему Богам, чтобы Роман сильно не пострадал. Чаще всего это были сбитые костяшки пальцев, рассеченные брови, разбитые губы, распухший нос. Но была и пара травм посерьезнее, когда Сету пришлось вызвать медиков и госпитализировать Романа. На вопрос Сета, почему же Рэйнс сразу после боя не отправился с медиками в ближайшую больницу, Роман лишь улыбался, глядя своими светлыми глазами в карие напротив, мягко гладил перебинтованными пальцами пальцы Сета. Только потом он признался Роллинсу, что просто спешил к нему, хотел увидеть своего парня, хотел не заставлять того маяться в неведении. Сет поцеловал накаченного обезболивающим любовника в губы и попросил больше так не делать. Роман открыл дверь своим ключом, и этот тихий шорох привел Сета в чувства, вырывая из воспоминаний. Роллинс поднялся из кресла и прошел в коридор, забирая у Рэйнса сумку со спортивным снаряжением. Он цепким взглядом, пока Роман раздевался, осматривал его тело, подмечая новые синяки и гематомы, несколько неглубоких, но рваных ран, и синяк, наливающийся под правым глазом. Сет зашел в гостиную с заранее приготовленной аптечкой, он склонился над лицом Рэйнса и принялся мягко обрабатывать кожу под глазом и чуть рассеченную губу влажным ватным тампоном с обеззараживающей мазью. — Выбрось это, детка, — Рэйнс перехватил его руку у запястья и потянул на себя. — Лучше иди ко мне. Сет не удержался и приземлился на его колени, тут же устраиваясь удобнее, но глядя укоризненно и неодобрительно. — Не смотри так, — Роман погладил его по щеке и потянулся за поцелуем. — Я победитель сегодня, мне можно все. Роллинс на это заявление лишь хмыкнул, но с удовольствием подставил свой рот для жаркого поцелуя, позволяя Рэйнсу вести в нем, как и всегда. — Каждый раз, — зашептал Рэйнс, когда поцелуй закончился, а Сет уперся своим лбом в лоб Романа, — когда я пропускаю удар на ринге, когда мне кажется, что я уже проиграл и нет больше сил, лишь бы упасть, чтобы все прекратилось, я думаю о тебе. Вдруг, кто-то захочет навредить тебе, а я не смогу защитить? Может, именно этот парень, который сейчас надирает мне зад, нападет на тебя в переулке, пока я буду отлеживаться на матах. Ты — моя победа, Сет. Роллинс судорожно втягивает в себя воздух, с каким-то тихим всхлипом, и понимает, что они два здоровых, выше среднего, мужика, разводят сейчас всю эту любовную лирику, будто сопливые школьники, и тихо смеется. Потому что ему все равно, потому что Роман прижимает его к себе, потому что Роман вернулся к нему, вновь живой и относительно здоровый, потому что Роман его любит. Даже, если Рэйнс никогда ему этого не говорил и не скажет, в такие вот минуты их совместной жизни Сет чувствует, что любим. — Я тоже тебя люблю, — прошептал в ответ Сет и вскрикнул от неожиданности, когда Роман приподнялся с дивана, подхватывая его под задницу, и понес в спальню. — Идиот — рассмеялся Сет, оказываясь спиной на кровати, придавленный телом Рэйнса, после отвечая на поцелуй.