***
Следующий день выдался холодным и туманным. Выходить из дома совсем не хотелось, а работать тем более. Единственное что меня сейчас бы порадовало так это ярко светящее солнце, проскальзывающее сквозь тучи. Оно напомнило мне о Китнис такой же огненной и обжигающей. Как давно я ее не видел? Мне бы хотелось увидеть ее улыбку, посмотреть, как развеваются на ветру ее темные волосы, вдохнуть ее аромат, заглянуть в глаза; такие же серые как туман от росы. В голове непроизвольно рисовался силуэт Гейла: его глаза показались мне намного ярче и светлее глаз Китнис. Я видел по краям его глаз, струилась вода и собиралась в середину черного омута. Мне стало жарко, хоть дул пронзительный ветер, проникавший в щели жилища. Чтоб немного отвлечься от напутствующих мыслей, я прогулялся по дистрикту в одной кофте и старых потертых штанах, продрогнув до костей, я поспешил назад в свое теплое убежище. Мой путь приостановило чье-то громкое дыхание. Оно доносилось из заброшенного дома возле самого леса. Неподалеку стоял я. Смешиваясь со свистом ветра и шумом шуршащих листьев, я не мог точно разобрать, человек ли животное издает пронзительные вздохи. Долго не решаясь войти в этот совсем не внушающий доверия дом, да и к тому же не особо безопасный. Он стоял там, наверное, со времен моего деда. Его история мне не известна, но одно я знаю точно, что, ни один вразумительный человек не пошел бы туда. Гнилые доски скрипели от малого дуновения ветра, словно старый скрипучий дуб. Крыша на половину обвалилась и не известно цел ли второй этаж и задняя часть дома, обросшая кустами и деревьями. Вывел меня из раздумий протяжный хриплый рык. По звукам похоже на собаку, а что, если она поранилась, провалившись в гнилой пол. Это не давало мне покоя: сильную любовь питал я к животным. Вошел я, не спеша на носках тщательно проверяя пол на его прочность, и ступал в зависимости от звука. Перепрыгивая с ноги на ногу и обходя трещины и дыры в полу. Мне таки удалось дойти до угла, откуда доносились звуки. Заглянув за угол, я осмотрелся, и мой взор упал на фигуру, расслабившуюся на старом дряхлом диване с торчащими пружинами, возможно, это был единственный предмет мебели. Но сейчас совсем о другом. Фигура принадлежала парню, крепкому любящий тяжелый труд. Так как ветки деревьев заслонили весь солнечный свет, проникнув в окна и недостающие части дома. Было трудно узнать мужчину, на вид он выглядел молодо, мой одногодок, скорей всего, а может и старше. Пришлось немного выйти из угла, и протянутся чуть дальше к другому укрытию. Отсюда можно было разглядеть намного больше, и свет узкой полоской падал на обивку дивана. В свете парень показался мне знакомым, и я не ошибся. Это был Гейл. Я хотел было задаться вопросами о том, что ему тут понадобилось, но все мое сознание переключилось, когда я вновь услышал вздох. Его рука была на уровне паха, и усердно делала движения вверх-вниз, от чего парень закусывал губу и глубоко вдыхал, пропитанный старинной воздух. Я оторопел, мое тело окаменело, я чувствовал, как холодный пот бьет по спине. Попятившись назад, я наскочил на что-то холодно, то была стена. Я еще долго стоял и наблюдал за самоудовлетворением Гейла, то с какой яростью он сжимал его и при этом выгибался всем телом, заставило мое тело отреагировать очень странным образом. Я понимал, если сейчас не уйду, он заметит меня, но ноги совсем не слушались. Пришлось заставлять их идти через огромные усилия и все бы ничего, да только моя неосмотрительность выдала мое местонахождения. Когда я шел, местами поглядывая, то назад, то вперед случайно пнул мелкий камень, стукнувшийся обо, что-то металлическое и наделал много шума. Закон подлости сыграл со мной злую шутку, дом был деревянный, а медные пластины уже сгнили и не могли издавать такой громкий звук. Я увидел, как Гейл поднял голову и внимательно всматривался в темный угол, где укрывался я. Ни один мускул на его лице не дрогнул, даже не удосужился вынуть руку из штанов. Мне ничего не оставалось, как бежать со всех ног, ступая, куда мог. Попутно спотыкаясь, разрывая и без того рваные штаны и царапая ноги в кровь. Уже у выхода посчастливилось, мне провалится. Мне очень не хотелось встречаться с Гейлом в таком положении, но шаги не спеша приближались. Было похоже на фильм ужасов. Какой-то маньяк с топором гоняет тебя по заброшенной местности. И вот ты уже на свободе как попадаешь в его ловушку. Gamе over. Но сегодня фортуна была на моей стороне, я сумел сломать гнилую доску, которая мешала мне для освобождения ноги. Освободив ее, я побежал, как мог. Голень не выносимо ныла от боли, но страх перед Гейлом был сильнее. Хромой, я добежал до дома забаррикадировал дверь своей комнаты, достал бинты и спирт. Отчистив рану от крови и грязи, налил спирт на поражённый участок ноги, жгло ужасно, как будто множество иголок пронзают твою ногу, когда боль утихла, я перевязал ее. И обессилено упал на кровать, не раздевшись и не расправив ее, уснул.***
Проснулся я после обеда, на улице парило после вчерашней пасмурной погоды, воздух был сухим и поэтому, порой, становилось тяжело дышать. В дистрикте вовсю шла работа люди были одеты в легкую одежду, а некоторые мужчины вообще работали без рубашек. Пот струился по их мышцам и опадал громадными каплями на землю. Мне бы тоже следовало явиться в пекарню, но перед этим принять душ и подобрать чистую одежду. Я шел по улицам дистрикта и наблюдал, как люди охотно работают в такую духоту. Особое внимание я обратил на тех, кто работал в шахтах. Своими кирками они раз за разом ударяли по каменной стене, среди всех рабочих я заметил Гейла. Он был раздет по пояс его тело покрывала черная угольная пыль, а рабочий комбинезон оранжевых оттенков немного свисал с бедер парня. Он провел рукой по густым черным волосам,стряхивая пыль, медленно повернулся в мою сторону. В голову фейерверком ударили события прошлого дня, голень взвыла от боли. Я пошатнулся и схватился за ногу. Взгляд Гейла прожигал меня, будто он знал, что это был я или догадывался. Мне стало плохо. Голова кружилась, словно на карусели, бледнота выступила как выпавший снег. А он все стоял и наблюдал, возможно, он проклял меня своим взглядом, но сопротивляется такой боли, не было сил. Я пошел прочь, сбегая из взора демона. Ближе к пекарне моя боль утихла, работа шла своим чередом, пахло свежевыпеченным хлебом, пели птицы, солнце проникало в окна, это расслабляло. В тот момент я забыл обо всем, ветер щекотал мои пряди волос, обвивал лицо прохладой. Стало невыносимо хорошо, от этого клонило в сон, но меня привела в чувства мысль, что моя работа на сегодня еще не окончена. Ветер становился холоднее, пение птиц сменялось стрекотанием сверчков. «Пора бы уже отправляться домой» -подумал я и отряхнул муку с лица, снял фартук, повесил на крючок и поплелся домой. Мой путь лежал через главную улицу, но от нее шли еще несколько отворотов через переулки. По одному из них я проходил вчера, когда набрел на заброшенный дом. Мое любопытство брало вверх, людей на улицах почти не было, Гейла я тоже не заметил. Может он опять в том доме? Рана на ноге дала о себе знать и поддавала знак, что не стоит, возвращается туда, но мой разум не прислушивался к ощущениям и я вновь отправился в тот дом. И опять я оказался в этом разваленном доме посреди гостиной комнаты, так я думаю, что это гостиная. Снова завернул за тот угол, но никого не оказалось, кроме старого дивана, пройдя дальше, я заметил лестницу, она была целая, только без перил, но каркас крепкий. Старинные лестницы намного крепче нынешних, поэтому могут даже после ста лет стоять и поскрипывать. Только и знай, что перекрашивать, да подлатать где что. Я поднялся по лестнице, на мое удивление второй этаж был почти целым, часть крыши, кстати, тоже. На полу валялись щепки и шифер, немного дальше лежала раздробленная плитка. Тут жили состоятельные люди, судя по материалу, из которого был сделан дом. Может они жили при капитолии или же раньше все было, немного, иначе. Этот дом будоражил мое сознание, мне хотелось узнать, кому он принадлежал и почему построен ближе к лесу, нежели к деревне? Ходили слухи, что раньше богатые люди отстраивали свои дома дальше от простого люда, но кто им это позволял, оставалось загадкой, да и откуда у них были средства на это? Я обследовал весь доступный мне этаж, на стенах висели масляные картины, половина из них разорваны, а другая просто выцвела. Из интерьера я нашел табуретку, которую завалило обломками дома. Я поставил табуретку, протер ее и сел. Передо мной открывался отличный вид на заходящее солнце. Закат напоминал мне павлина с алыми перьями и желтым оттенком на концах. Вживую я его не видел, зато читал про него и разглядывал картинки. Мне еще не приходилось видеть закат так близко, я всегда наблюдал за ним снизу, и он не привлекал меня как сейчас. Теперь я понимаю, почему Гейл был здесь эта тишина и одиночество умиротворяло. «Черт!» Я всегда сначала делаю, а потом думаю. Гейл приходил сюда: это было его тайным местом, о котором знал только он, а я нарушил все своим появлением и теперь он вряд ли придет сюда еще. Тем лучше теперь это мое тайное место. Пол заскрипел, и послышались шаги. Не может быть, Гейл? Я заметался из стороны в сторону: - «Что делать? Если он меня заметит? Как быть?» В панике я уронил табуретку, она со звоном и шуршанием прокатилась по обломкам. Я застыл, шаги прекратились, скрип утих, ветер со свистом пролетел у меня над ухом. Наступила тьма. Дышать через раз было трудно, красться в темноте еще хуже. Стук моего сердца отдавался от стен. Гейл был еще в доме, так как я не слышал, как он уходил. Страх потихоньку приобретал власть над телом, конечности тряслись. Что он со мной сделает, когда найдет? Это не выходило у меня из головы, но шаги продолжились, я услышал, соприкосновение чего-то тяжёлого с чем-то мягким, скорей всего он сел на тот диван. Его томный вздох разнесся по дому, так что птицы, сидевшие на крыше, взмыли в небо. Я зашарил по карманам брюк и нашел зажигалку, можно сказать я знал, что она там была. Разжегся огонек, я прикрыл его ладошкой от ветра. Мне нужно было найти, что-то тяжелое, чем можно было ударить, но не убить. Я сыт по горло убийствами и не хочу убивать ни на играх, ни где-либо еще. Гейлу, наверное, казалось, что наверху шарит крыса, поэтому не пошел проверять. Тем временем мне удалось раздобыть толстую деревянную ветку. Я помахал ей, чтобы испробовать ее, увлекшись, я ударил ей по больной ноге. Упал на колени и заскулил, закрывая рот рукой. Из глаз выступили слезы, я повернулся на бок, чтобы вытянуть ногу и утихомирить боль. Подняв глаза, я заметил, как надо мной склоняется фигура и говорит: -Привет, красавчик. Я ждал тебя. Он резко берет меня за шиворот и швыряет по лестнице. Я качусь, ударяясь всем телом о жесткие доски. Боль растекается по всему телу, встать нет возможности, сижу на полу и смотрю, как приближается Гейл. Что б ни выглядеть еще более жалко приподнимаюсь и опираюсь спиной на стену. В темноте замечаю улыбку хищника. И над ухом проносится рука и с хлопком ударяет стену, преграждая мне путь к отступлению. Я в ловушке. Синева глаз смотрит сквозь меня, изучает, исследует. Вздох над ухом и слова: -Понравилось подглядывать? Заводит, согласись. И не думай, что сможешь уйти от меня! Эти слова отдавались эхом в моей голове. Он возвышался надо мной как скала, ростом я не вышел и был примерно с Китнис. Почувствовав, что тяжелая рука снова хватает меня и отшвыривает уже к дивану. Я спотыкаюсь и падаю около него, ударяюсь спиной об торчащую деревяшку дивана. «Завтра точно будут синяки, если я вообще выберусь отсюда живым». Гейл медленно двигается в одном направлении ко мне, я быстро вскидываю руку на диван и плюхаюсь прямо на него. Тело ломит, сопротивляться нет сил, меня усаживают на подушку дивана и садятся на корточки передо мной, раздвигая мои ноги. В руках у него что-то длинное из металла, он кладет ее себе на плече, и свет проливается, на сей предмет. Я узнал его это бита, но откуда она здесь, неужели он запрятал ее тут? Страшно, он собирается забить меня до смерти, я не в силах больше сдерживаться произношу: -Гейл, не надо, пожалуйста. Мой голос дрожит и вырывается писком, я напуган. На улице в небе возвышается месяц, освящая дороги дистрикта. -А что ты готов мне предложить? Он медленно приподнимается и вытягивается во весь рост, страх усиливается. Что я могу предложить ему, взамен на свою жизнь? -Я не знаю, что хочешь. Я добуду тебе это. Гейл еще долго смотрел на меня как на ничтожество. Но следующие его слова повергли меня в глубокий шок. -Тогда…Отныне ты принадлежишь мне! -Ха-ха, что? Ты шутишь? -спросил я с насмешкой. -Ты не понял? -с басом в голосе спросил Гейл. -Отсоси мне. Его голос звучал сердито, он не шутил. Я долго колебался и ему это надоело. Одним движением он вынул член и поставил меня на колени. Ткнув лицом в него, властно произнес: «Соси». У меня не было выхода, я взял обмякший член в рот и принялся обсасывать. Через пять минут у меня свило челюсть, а член во рту не напрягался, я был очень плох в минете. Сверху послышалось недовольное сопение. На мою голову легла рука и больно сжала волосы, насаживая на всю длину члена до упора. Недовольное мычание ничего не дало, наоборот, Гейл вбивал свой член еще глубже и задерживал его у меня между стенок в горле. Выступили слезы, изо рта полилась струей прозрачная слюна, рвотный рефлекс вот-вот сработает. А мой член бесстыдно стоял колом. Белесая жидкость полилась мне в горло, глотаю, зажмуриваюсь, боясь открыть глаза. Гейл вынимает член и обводит головкой мои губы. Я все еще стою на коленях, жмуря глаза, чувствуя унижение и возбуждение. Резкая боль пронзает промежность, которая набухла и истекает смазкой. Он надавливает сильнее подошвами своей обуви и слушает как я стону и извиваюсь от таких ощущений. Пытаюсь сдержаться, теперь он слышит, как я учащенно дышу, его это не устраивает. Неожиданная пощечина нарушает тишину, звенит в ушах, щека горит, мне хорошо, хочется большего. Сил на сопротивления совсем нет, остается только покориться. Я отключаюсь, а дальше лишь тьма, которая затягивает все глубже.***
Очнулся я ранним утром, только-только всходило солнце. Я лежал на диване связанный по рукам и ногам, во рту была какая-то материя с неприятным вкусом и запахом. Гейл стоял и бил по жестяным банкам с помощью биты, они отскакивали от нее и ударялись об стену. В голове созревал план побега, но для этого нужно было освободиться. Гейл не стал сильно замораживаться со связыванием, поэтому притащил средней толщины веревку и перевязал на два узла. Если б я только мог достать тот осколок, который поблескивал от утреннего солнца и был от меня на расстоянии вытянутой руки. Я долго мозолил его взглядом, но ничего путного, ни смог придумать. Конечно, была мысль свалиться с дивана, наделав много шума; подползти к осколку и быстро перевязать веревки, вот только моя подготовка как у годовалого ребенка, если бы я был способен на такое, на играх позаботился бы о себе сам. Затем был план провести Гейла, но чутье мне подсказывает, что после провала меня точно поимеют во всех смыслах и позах. Как вы заметили, мыслил я с ноткой юмора и позитива, тело почти не болело, сил было предостаточно, вот я и решил, что смогу удрать. Только бы выпал шанс. Хоторн словно прочитал мои мысли и не спеша, полу боком повернулся в мою сторону. Мое сердце забило похоронный марш, мелкая дрожь прокатилась по телу, вновь выступил холодный пот. А он внимательно пронзал меня взглядом, может, пытался подобрать нужные слова. Скорей всего, я всегда буду нервно реагировать на такой его взгляд. Когда глаза прищурены, а лицо не выдает ни единой складки, кроме мест вокруг глаз. Внимательно наблюдая за каждыми его движениями, я нашел слабое место-плечо. Он всегда разминал его, когда готовился замахнуться. У меня есть шанс. Я выберусь. Я смогу. -Уже проснулся? Да-а попортил ты мне вчера веселье, но ничего сегодня будет намного забавней. Ты, ведь, думаешь выбраться отсюда невредимым, так? –он прошел по всему коридору, сказав это и протащил за собой биту. Она издавала скрежетания, из-за этого я не мог точно расслышать, что он сказал. Но точно слышал: «…выбраться невредимым». Мелькая как призрак между разрушенными стенами, он пытался навести страх, но я уже твердо решил не поддаваться на его провокации. Я думаю, он хочет поиграть со мной в «кошки-мышки», что ж ладно давай сыграем. Пока он наворачивал круги, я спокойно сполз с дивана и добрался до того осколка. Не веря в то, что он в моих руках, начал судорожно развязывать руки. Гейла нигде не было видно. «Сейчас он снова, что-то выкинет» -подумал я. Полностью освободившись, я побежал к выходу, голень местами зудила, но было терпимо. Из угла мой путь преграждает ОН, его голова склонена на бок, и он слегка подергивает битой у себя на плече. Улыбка на его губах, говорит, что он ждал этого. Это не честно! Он все просчитал. Сорвавшись с места, я побежал к лестнице. На втором этаже кроме дубины я нашел зажигалку. «А, что, если поджечь ее» -внутренний голос подсказывал мне, что делать. Нужна была, какая ни будь тряпка, чтобы обвязать конец дубины и поджечь. Солнце заняло свою позицию и освящало как нельзя лучше, чем когда-то еще. Все сегодня было в мою пользу или мне только так кажется. Во мне вдруг проснулось желание жить, прошлая жизнь не казалась мне такой убогой как сейчас. Наверное, это испытание, которое я должен пройти, чтобы понять ценность жизни в дистрикте, но разве я уже это не сделал, когда попал на голодные игры. Неужели мне еще раз придется пережить этот ужас заново? Приняв позу оборонявшегося, я стал медленно спускаться по лестнице. Поглядывая в разные стороны, взад-вперед, ну, мало ли он нашел ход на второй этаж не по лестнице? Гейл поджидал меня у подножия, но он не стал нападать на меня. Он просто стоял и смотрел, как я дергаюсь от любого шороха и смены его поз. Почему он всегда, только, лишь, наблюдает? Он сдерживает себя, от чего? -Ты такой жалкий, победитель. Пугливый мышонок. Хоторн начал переходить с ноги на ногу, плавно, без резких движений, словно пытаясь демобилизировать угрозу в самом себе. Я же все продолжал стоять и сжимать у себя над головой дубину. С каждым шагом он приближался все ближе, а я отдалялся. Когда отступать было, не куда упершись в стену и вытягивая перед собой предмет, слова вырвались сами собой: -Не заставляй меня применять силу! Все-таки единственный плюс у меня имелся,это моя не свойственная человеку сила. -Я и не хочу. –откинув биту в сторону, проговорил он. -Тогда зачем ты держишь меня здесь!? Мои слова эхом отдавались от стен здания. -А разве не ясно? Я хочу привязать тебя к себе, я хочу обладать тобой, Пит. Гейл подошел вплотную. Плавно дернул за предмет защиты, и он выскользнул у меня из рук, отшвырнув его к бите, Хоторн вжал меня в стену и вцепился в губы своими губами. Меня распаляло от такой нежности, ноги подгибались, а переплетения языков становилось грубее. Я был готов отдать ему всего себя. Он подхватил меня за бедра и повалил на всем уже знакомый диван. Я плюхнулся, не успев вдохнуть воздуха, сверху навалилось тяжелое тело и начало вылизывать мою шею и лицо, несмотря на то, что я там находился со вчерашней ночи и весь перепачканный. Гейл напоминал мне животное, которого не волнует ничего кроме собственного удовольствия, но я был не против такой его черты, меня это заводило. Разорвав мою рубашку, он начал покрывать мое тело укусами. Мой член напрягся, Гейл гладил его сквозь ткань брюк. Я словно тону в пучине, голос стал тоньше, чувствую, как щеки наливаются румянцем, закрываю рот ладонью, а Хоторн кусает меня за мочку уха и начинает водить языком вокруг него. Отворачиваюсь, оставляя, свою шею безоружной в нее впиваются зубы и прокусывают плоть. Болезненный вскрик с моей стороны. Кровь тонкой струйкой скатывается на ключицы и ниже. Гейл останавливает ее своим языком и начинает слизывать кровавую дорожку. Его рот полон моей крови он жадно облизывает губы, тянет за щеку и приказывает высунуть язык. Я не противлюсь и делаю, как он говорит. Высунув язык, он начинает облизывать его и, свернув губы трубочкой насаживаться, обсасывая с разных доступных сторон. Напоминает порнуху. Двигаясь губами по всей длине языка, издается хлюпающий звук. Он даже моему языку минет, делает лучше, чем я его члену. Прекратив измываться над моей ротовой полостью. Гейл перешел к соскам без церемоний начал всасывать их как будто оттуда должно потечь молоко. Одну из алых горошин он закусил и потянул, словно кот, игравший с клубком ниток. Сосок покраснел и принял не здоровый вид. Тогда он приспустил штаны, и, задрал мою ногу, открывая внутреннюю часть бедра. Это одна из чувствительных частей тела. Сначала поцеловал ее, а потом начал легонько покусывать и спускаться ниже к ране, он смочил ее слюной, приятно щепало. При этом его взор был обращен ко мне. Я задыхался, стоны проносились по всему дому. Мысли терялись, сконцентрироваться было невозможно, мир кружился. Гейл уже вовсю надрачивал мне, а я поддавался вперед под его руку. Выгибался и просил большего. Унижения я не испытывал, только возбуждение, хотелось почувствовать Гейла в себе его горячий и твердый член, который будет долбить меня как шлюху. У Хоторна была такая странная способность читать мои мысли, вот только вместо члена, он ввел биту… Облизав рукоять и смочив тугой проход слюной Гейл приставил ее к колечку мышц и начал проникать внутрь. Она была холодная, можно сказать ледяная, я сообщил об этом ему, на, что он мне ответил: «Вот и согрей ее». Ублюдок. Заработаю себе анальное обморожение, тогда узнаешь… Привыкнув к холоду и форме, я начал двигаться. Гейл помогал расслабиться, покрывая тело поцелуями и подрачивая мой член. Для того чтобы проверить насколько, я растянут, он добавил один палец к рукояти биты, тот проскользнул легко, прибавил еще один немного уже, но место еще оставалось и для третьего пальца. Ощущения были просто взрывные, хотелось стонать во весь голос, но вдруг кто, ни будь, заметит. Гейл гладил внутренние стенки, а битой готов был уже довести меня до экстаза. Сообразив, что я уже почти. Он вытащил член из своих штанов и просунул к бите. Резкая боль пронзает все тело, я сжимаюсь, возбуждение проходит. Гейл рычит, то ли от невероятных ощущений, то ли от мучительных тисков. Из моих глаз каплями скатываются слезы, Гейл пытается успокоить меня, зарываясь своей громоздкой рукой в мои волосы. Проводит тыльной стороной кисти по скулам и отчерчивает пальцами, мою форму подбородка. Жгучие ощущения утихают, внутри разливается тепло. Он заново возобновляет движения, меняет угол наклона и вот уже можно войти до конца, ускоряет темп. Я метаюсь под ним из стороны в сторону, выгибаюсь. Такие ощущения мы получаем впервые, я уверен. Внутри моего кольца сразу два агрегата, которые доставляют мне удовольствия и Гейлу, думаю, тоже. Я кричу, умоляя входить глубже. Хоторн вытаскивает биту и швыряет ее в стену, приподнимает мои бедра и усаживается на диван, толкая меня на свой член. Теперь мы в позе наездника. Я сверху со всей силы насаживаюсь на него и двигаюсь как бешенный. Гейл бьет меня по лицу ладошкой и произносит:-"Блять! Сучонок, а ты хорош». Щеку приятно щиплет. Мою задницу сжимают в тески сильные руки. Приходится опереться на спинку дивана руками, чтобы не упасть. Член увеличивается прямо во мне, хлюпанье и шлепанье плоти слышится эхом. Гейл уже готов кончить, я понимаю это по его рыку и подергиванию члена внутри, он царапает мои ягодицы, а я сжимаю обивку дивана до побеления в костяшках. Несколько пронзительных толчков и я откидываюсь, изливаясь на его живот. Он скидывает меня и кончает мне на лицо, размазывая сперму по губам и щекам. А капельки смазки, я охотна слизал с его головки. Я удовлетворенно закрываю глаза и расслабляюсь,это нарушает чей-то голос вне дома. -Гейл? Ты здесь? Китнис, что она здесь делает? Откуда она знает об этом месте? Тут Гейл срывается с места, приводя, себя в порядок и уже в проходе задерживает ее. Я в суматохе напяливаю на себя одежду. Выглядываю из-за угла, внимательно наблюдая и вслушиваясь, о чем они говорят. Расслышав только фрагмент, что-то типа: «Сходим сегодня в лес?», «Хорошо, если смену не поставят». Потом они попрощались и каким образом. Гейл поцеловал ее в губы мягко ненавязчиво. Меня одолела ревность — вот только к кому именно я не понимал. Хоторн шел в мою сторону, но прошел мимо, я остановил, его дернув за майку, таким образом, требуя объяснений. Он отмахнулся. -Что это значит? -Ты, о чем? -О том поцелуе -А что с ним не так? -Гейл…-Договорить мне не дали внезапным вколачиванием в стену. -Неужели ты решил, что теперь мы будем вместе? Запомни Мелларк, ты всего лишь игрушка для меня. Слова резали сердце тысячами острых клинков, тело обмякло, в горле ком. Осознание того, что влюбился в тирана, проскальзывало узлом в животе. В ушах звон, словно оглушили взрывом. Я слышу последние слова: -Будешь приходить сюда каждый день, а не явишься, я изнасилую тебя на главной площади, когда будут следующие голодные игры. И весь дистрикт увидит своего «победителя» с иной стороны. Мне было все равно, что он со мной сделает, никакие слова не смогут причинить мне столько боли как сейчас. На прощание он поцеловал меня, как целовал Китнис и ушел. Я скатился по стенке и упал на колени. Меня вырвало, настолько мне были омерзительны его слова. Придя в себя, я отправился домой, мир казался мне пропастью: черно-белым фильмом без надежды на яркость.***
Дома меня избила мать за то, что я не появлялся со вчерашнего дня и не ходил на работу. Свернувшись калачиком в комнате на полу, я зарыдал, не помню, сколько я там пролежал. Остальные дни тянулись медленно и мучительно, каждый день был для меня испытанием. Сбылось, то чего я так опасался. Начались. Новые. Голодные. Игры. Которые повлекли за собой необратимые последствия…